пав  из  потока
времени. Это окончательно подтвердило - путешествие во времени возможно.
     Теперь в струе времени оказались Харл Свенсон и Билл Крессман.  Толпа
на улице изумленно вздохнула, когда огромный трехмоторный самолет внезапно
растворился в воздухе.
     Харл склонился над приборной  доской.  Его  чуткий  слух  различал  в
зябком бормотании моторов неумолимую хватку абсолютного нуля, впивавшегося
в металл, несмотря на все предосторожности.
     То был опасный путь, но единственно  возможный.  Нырни  они  в  поток
времени с земной поверхности, остановившись, они могли бы обнаружить  себя
погребенными  слоями  нанесенной  за  века  почвы,  могли  вынырнуть   под
построенным над ними зданием или в водах канала. Здесь же, в  воздухе,  им
не могло помешать ничто из случившегося за те столетия, сквозь которые они
мчались с почти невообразимой скоростью. Их несло мимо времени.
     Кроме того, гигантская машина должна была послужить  им  транспортным
средством, когда они выскользнут из струи времени в пространство, а может,
и способом бегства - кто знает, что может ожидать их в будущем,  удаленном
на несколько тысячелетий?
     Моторы стонали все сильнее, даже на холостом  ходу  -  включенные  на
полный ход, они  разнесли  бы  пропеллеры  на  куски.  Но  разогревать  их
следовало. Иначе они просто заглохнут. А  выйти  в  пространство  с  тремя
мертвыми двигателями - это верная катастрофа, которую исследователи  и  не
могли надеяться пережить.
     - Поддай мощности, Билл, - напряженно произнес Харл.
     Билл осторожно надавил на акселератор. Моторы протестующее  заныли  и
взорвались ревом. Здесь, в кабине, наполненной воздухом, звук был  слышен.
Снаружи, в потоке времени, царила тишина. Харл прислушивался  в  отчаянной
надежде, что пропеллеры выдержат.
     Билл отпустил педаль, винты вновь замедлили вращение;  моторы  гудели
ровно.
     Харл глянул на часы. Несмотря на то что в струе времени, казалось бы,
время как таковое не движется, стрелки наручного хронометра, как и прежде,
отсчитывали минуты и секунды  пространства-времени.  Восемь  минут...  еще
семь, и придет пора  выходить  в  пространство.  Измученные  моторы  могли
выносить вакуум и невообразимый холод не дольше пятнадцати минут.

     Харл посмотрел на счетчик  времени.  Стрелка  показывала  2816  -  на
столько лет ушли они в будущее. Когда истекут пятнадцать минут, этот  срок
перевалит за пять тысяч.
     Билл тронул его за руку:
     - Ты уверен, что мы еще над Денвером?
     Харл усмехнулся:
     - Если нет, то мы с тем же успехом можем очутиться в миллиарде  милях
от  Земли.  Приходится  рисковать,  но,  как  доказывают  все   предыдущие
эксперименты, мы должны вынырнуть точно в том месте, откуда ушли  в  поток
времени. Мы занимаем дырку в пространстве, и смещаться ей некуда.
     Начали болеть легкие - то  ли  сдавали  воздухогенераторы,  то  ли  в
пустоту снаружи уходило больше воздуха,  чем  исследователи  рассчитывали.
Атмосфера становилась все более разреженной.  Но  моторы  работали  ровно.
Очевидно, нарушилась герметичность кабины.
     - Долго мы уже? - промычал Билл.
     Харл глянул на часы.
     - Двенадцать минут, - ответил он.
     Счетчик времени показывал 4224.
     - Еще три, - прикинул  Билл.  -  Думаю,  выдержим.  Моторы  работают.
Холодает только, и воздух разреженный.
     - Протекаем, - пробормотал Харл.
     Минуты тянулись бесконечно. Билл пытался думать. Предположительно они
все еще висели над Денвером. Менее четверти часа назад  они  находились  в
1935 году, а теперь несутся со скоростью молнии сквозь века -  350  лет  в
минуту. Должно быть, снаружи идет год этак 6450.
     Он глянул на свои руки - они посинели от холода. Тепло  улетучивалось
еще быстрее воздуха, но и того становилось все меньше. Дышать все труднее.
Если они потеряют сознание, то замерзнут  и  вечно  будут  нестись  сквозь
эпохи - оледенелые трупы в бешеной  скачке.  Земля  под  ними  исчезнет  в
космосе. Родятся новые миры, закружатся новые галактики, а они  все  будут
плыть  в  потоке  времени.  Стрелка  счетчика  дойдет   до   ограничителя,
сломается, и ее обрубок упрется  в  конец  циферблата  в  тщетной  попытке
отсчитать течение лет. Билл потер руки и нервно глянул на циферблат. 5516.
     - Еще четверть минуты, - отрывисто бросил Харл, держа правую руку  на
рычаге, а запястье левой, с хронометром - перед глазами. Зубы его стучали.
     Билл взялся за штурвал.
     - Давай! - взревел Харл.
     Он рванул рычаг.
     Они висели в небе.
     Харл вскрикнул от удивления.
     Внизу в сумерках раскинулись  руины  огромного  города.  На  востоке,
простираясь до самого горизонта, катило волны море. Берег его  представлял
собой песчаную пустыню.
     Моторы загремели, разогреваясь.
     - Где мы? - воскликнул Харл.
     Билл только головой покачал.
     - Это не Денвер, - произнес швед.
     - Да уж, непохоже. - Зубы Билла все еще стучали.
     Он покружил, прогревая моторы. Никаких следов человека.
     Под вызывающий рык двигателей самолет описал широкую дугу и,  ведомый
твердой рукой Билла, начал спуск к  ровной  полосе  песка  близ  одной  из
наиболее крупных белокаменных руин. Он коснулся земли, подняв облако пыли,
подпрыгнул, вновь ударился о песок, прокатился немного и замер.
     - Приехали. - Билл выключил моторы.
     Харл устало потянулся. Билл  поглядел  на  счетчик  времени.  Стрелка
показывала 5626 лет.
     - Мы в 7561 году, - медленно и задумчиво произнес он.
     - Пистолет взял? - спросил Харл.
     - Да, - рука Билла машинально потянулась к бедру, нащупывая в  кобуре
кольт 45-го калибра.
     - Тогда выходим.
     Харл распахнул дверь, исследователи вышли. Песок блестел под  ногами.
Заперев дверь, Харл пристегнул ключи к поясу.
     - Еще не хватало потерять, - пробормотал он.
     Холодный ветер дул над  пустыней,  стонал  среди  руин,  расплескивал
тонкую, колючую пыль. Времялетчики зябко вздрагивали, несмотря  на  теплую
одежду.
     Харл схватил Билла за руку, указывая на восток. Там карабкался в небо
огромный тускло-красный шар.
     - Солнце, - прошептал Билл, приоткрыв от изумления рот.
     - Да, - подтвердил Харл. - Солнце.
     Исследователи молча уставились друг на друга.
     - Это не 7561 год, - выдавил наконец Билл.
     - Да, скорее 750000, если не больше того.
     - Значит, счетчик ошибался.
     - И очень сильно ошибался. Мы  двигались  во  времени  в  тысячу  раз
быстрее, чем рассчитывали.
     Они помолчали, разглядывая ландшафт. Руины, куда ни кинь взгляд, лишь
развалины, на сотни футов вздымающиеся над  песками.  Многие  из  них  еще
сохранили красоту и благородство  пропорций,  превосходящие  все,  на  что
способно было двадцатое  столетие.  Ослепительно  белый  камень  мерцал  в
вечных  сумерках,  которые  не  могли  развеять  слабые  лучи   огромного,
кирпично-красного светила.
     - Должно быть, счетчик отмерял тысячелетия вместо  лет,  -  задумчиво
произнес Билл.
     Харл безрадостно кивнул:
     - Хорошо еще, если не десятки тысячелетий.
     Серая  собакоподобная  тварь,  поджав   хвост,   во   мгновение   ока
проскользнула по гребню дюны и исчезла.
     - Это руины Денвера, - сказал Харл. -  А  море,  которое  мы  видели,
должно быть, покрыло  весь  восток  Северо-Американского  континента.  Над
поверхностью остались, наверное, лишь Скалистые горы, но они  превратились
в пустыню. Да, мы отмотали добрых 750000 лет, а может, и семь миллионов.
     - А что же с людьми? - спросил Билл. - Как думаешь, они выжили?
     - Не исключено. Человек - выносливое животное. Его нелегко  убить,  и
он приспосабливается почти к любому окружению. Не  забывай,  эти  перемены
происходили постепенно.
     Билл обернулся, и его крик зазвенел у Харла в ушах. Швед  развернулся
всем телом и увидел, как к ним несется,  прыгая  по  дюнам,  разношерстная
орда дикарей. Безоружные, одетые в шкуры,  они,  однако,  явно  собирались
напасть на исследователей.
     Харл выдернул кольт из кобуры. Широкая  ладонь  шведа  сомкнулась  на
рукояти, палец нашарил спусковой крючок. С пистолетом в руке он чувствовал
себя увереннее.
     До орды оставалась едва сотня  ярдов.  Развевались  на  ветру  шкуры,
злобные, кровожадные вопли не оставляли  сомнения  в  намерениях  дикарей.
Безоружные. Харл усмехнулся. Сейчас он им устроит кровавую  баню.  В  этой
толпе человек пятьдесят. Многовато, но не слишком.
     - Ну что, покажем им? - бросил он Биллу.
     Громыхнули  два  револьвера.  Толпа  дрогнула,  но  не  остановилась,
оставив двоих умирающих на песке.  И  снова  плюнули  огнем  кольты.  Люди
спотыкались, визжали, падали. Остальные  рвались  вперед,  топча  упавших.
Похоже было, что нет силы, способной их остановить. До них оставалось едва
пятьдесят ярдов, когда барабаны опустели. Двое исследователей начали  было
перезаряжать револьверы, вытаскивая патроны из поясов, но, прежде чем  они
успели открыть огонь, толпа навалилась на них.
     Билл ткнул дулом в лицо врагу и спустил курок. Ему  пришлось  сделать
шаг в сторону, чтобы падающий труп не придавил его. Чей-то узловатый кулак
врезал ему по голове, и Билл упал на колени. Он успел застрелить еще двоих
противников, прежде чем остальные набросились на него.
     В шуме схватки он услыхал  грохот  револьвера  Харла.  Множество  рук
вцепились в Билла,  множество  тел  придавили  его  к  земле.  Он  боролся
отчаянно и самозабвенно - руками, ногами, зубами. Он чувствовал, как  тела
вздрагивают от его ударов, как  кровь  течет  по  рукам.  Песок,  поднятый
множеством ног, забивался в глаза и уши, ослепляя и оглушая его.
     В нескольких футах поодаль дрался Харл, дрался так же яростно, как  и
его товарищ. Лишенные оружия, они вернулись к  тактике  своих  первобытных
предков.
     Казалось,  что  долгие  минуты  они  сражались   с   нападавшими;   в
действительности же не прошло и нескольких секунд, прежде чем их  задавили
общей массой, связали по рукам и ногам и бросили стянутых веревками, точно
охотник - куропаток в сумку.
     - Билл, - позвал Харл, - ты ранен?
     - Нет, - ответил Билл. - Но здорово избит.
     - Я тоже.
     Они лежали на спине  и  пялились  в  пустое  небо.  Толпа  нападавших
двинулась  в  сторону  самолета.  Вскоре   до   ушей   пленников   донесся
металлический звон. Очевидно, дикари пытались вышибить дверь.
     - Пусть себе колотят, - сказал Харл. - Сломать что-то им не под силу.
     - Кроме пропеллеров, - поправил Билл.
     Звон продолжался  некоторое  время.  Потом  нападавшие  вернулись  и,
развязав пленникам ноги, поставили их.
     В  первый  раз  исследователям  представился   случай   как   следует
разглядеть тех, кто захватил их в плен. То были  высокие,  пропорционально
сложенные люди, судя по виду, отнюдь не голодавшие. Внешность их,  однако,
была совершенно варварской. Волосы неровно обкорнаны, как и бороды. Ходили
они, ссутулившись и приволакивая ноги, походкой человека отчаявшегося  или
ведущего пустую  жизнь,  Шкуры,  в  которые  они  одевались,  были  хорошо
выделаны, но грязны. Оружия не было ни  у  кого,  а  глаза  их  беспокойно
бегали, как у диких зверей, постоянно ждущих опасности.
     - Идите, - приказал  один  из  дикарей,  здоровый  мужик  с  торчащим
передним зубом.  Он  произнес  это  слово  по-английски,  пусть  несколько
по-иному, чем было принято в  двадцатом  веке,  но  несомненно  на  чистом
английском языке.
     И исследователи двинулись в путь, сопровождаемые своими  пленителями,
тем же путем, каким пришли люди будущего. Они прошли  мимо  мертвецов,  но
дикари едва удостоили взглядом своих бывших товарищей. Человеческая  жизнь
явно ценилась здесь дешево.



     2. По приказу Голан-Кирта!

     Они    пробирались    между    чудовищными    развалинами.     Дикари
переговаривались между собой, хотя и на английском, но с таким акцентом  и
добавляя в него такое количество  незнакомых  слов,  что  понять  их  было
решительно невозможно.
     Наконец они достигли чего-то, что  могло  быть  улицей.  Она  петляла
между развалинами; по обочинам стояли люди - среди них и дети, и  женщины.
Все пялились на пленников и оживленно болтали.
     - Куда вы ведете нас? - спросил Билл шедшего рядом с ним конвоира.
     Тот запустил пальцы в бороду и плюнул в песок.
     - На арену, - произнес он медленно, чтобы человек двадцатого века мог
понять его.
     - Зачем? - Билл тоже старался говорить внятно.
     - На состязания, -  ответил  дикарь  коротко,  словно  расспросы  его
раздражали.
     - Какие состязания? - осведомился Харл.
     - Скоро узнаете, - прорычал другой конвоир. - Сегодня, в полдень.
     Этот ответ вызвал у дикарей взрыв хохота.
     - Узнают, -  хихикнул  кто-то,  -  когда  встретятся  с  порождениями
Голан-Кирта!
     - Порождениями Голан-Кирта? - воскликнул Харл.
     - Придержи язык, - злобно рыкнул человек с торчащим  зубом,  -  а  то
тебе его вырвут.
     Больше путешественники во времени вопросов не задавали.
     Они ковыляли дальше. Даже хорошо слежавшийся песок все  же  подавался
под ногами; от усилия ныли икры. К счастью, люди будущего  не  торопились,
удовлетворенные, очевидно, и такой скоростью.
     Немало ребятишек собрались поглазеть на процессию, они бежали  рядом,
пялясь во все глаза на людей двадцатого века и вереща какую-то ерунду. Тех
немногих, кто подходил слишком близко или визжал  слишком  громко,  стража
отшвыривала подзатыльниками.
     Почти пятнадцать минут карабкались они по  песчаному  склону,  прежде
чем добрались до гребня, и не увидали в лощине перед собой арену. То  было
огромное  сооружение  без  крыши,  избежавшее  большей  частью   всеобщего
разрушения. Кое-где виднелись следы ремонта,  но  производившие  его  явно
уступали по мастерству первоначальным  строителям.  В  поперечнике  здание
достигало полумили, имело совершенно круглую форму  и  построено  было  из
того же белого камня, что и весь разрушенный город. Двое людей  двадцатого
века потрясенно взирали на его громаду.
     У них, однако, не было времени рассмотреть здание подробнее -  стража
гнала их вперед. Они  медленно  спустились  по  склону  и,  подталкиваемые
людьми будущего, прошли под одной из грандиозных арок на арену.
     Со всех сторон вздымались  ряд  за  рядом  трибуны,  рассчитанные  на
тысячи зрителей. По другую сторону арены, под трибунами, располагался  ряд
стальных клеток.
     Стража подгоняла исследователей вперед.
     - Похоже, нас посадят в клетку, - заметил Билл.
     Человек с торчащим зубом расхохотался, точно услыхал хорошую шутку.
     - Ненадолго, - пообещал он.
     Приблизившись, исследователи заметили, что  часть  клеток  занята.  В
некоторых люди цеплялись  за  решетки,  наблюдая,  как  конвой  бредет  по
песчаной арене. Обитатели других сидели неподвижно, без малейшего интереса
глядя на новоприбывших. Многие, судя по  их  виду,  находились  здесь  уже
давно.
     Подойдя к одной из камер, они остановились. Один  из  людей  будущего
отпер дверь огромным ключом и распахнул; заскрипели  ржавые  петли.  Грубо
схватив пленников, стража освободила им руки и швырнула  в  камеру.  Дверь
затворилась с глухим звоном, скрежетнул в замке ключ.
     Исследователи поднялись из грязи и отбросов, покрывавших пол  клетки,
и, сидя на корточках, беспомощно наблюдали, как люди будущего уходят через
арену, к арке, через которую они вошли.
     - Похоже, мы влипли, - констатировал Билл.
     Харл вытряхнул из кармана пачку сигарет.
     - Закуривай, - предложил он хмуро.
     Они закурили. Дымок от табака, выращенного в 1935 году,  выплывал  из
камеры, струясь над руинами Денвера, озаренными умирающим солнцем.
     Раздавив окурок в  песке,  Харл  принялся  тщательно  исследовать  их
тюрьму. Билл присоединился к нему. Они осмотрели стены дюйм за дюймом,  но
без успеха. С  трех  сторон  их  окружала  неприступная  каменная  кладка,
железные ворота не обнаруживали и признака  слабины.  Исследователи  вновь
уселись на корточки.
     Харл глянул на часы.
     - Мы шесть часов как сели, - заметил он, - но,  судя  по  теням,  еще
утро. А ведь когда мы заходили на посадку, солнце уже взошло.
     - Дни стали длиннее, чем в 1935-м, - объяснил Билл. - Земля вращается
медленнее. В нынешних сутках, должно быть, не меньше сорока восьми часов.
     - Тише, - прошипел Харл.
     До них донесся гул  голосов.  Исследователи  прислушались  -  людские
крики и скрежет стали. Шум исходил откуда-то справа и приближался.
     - Если бы нам только оставили револьверы, - простонал Харл.
     Гул доносился уже со всех сторон.
     - Это пленники, - выдохнул Билл.  -  Их,  наверное,  кормят  или  еще
что-то.
     Он оказался прав. К их клетке подошел старик.  Он  был  сутул;  седая
борода скрывала тощую грудь, длинные волосы величественно  рассыпались  по
плечам. В руках он нес кувшин объемом примерно с галлон и огромный каравай
хлеба.
     Но внимание  Билла  и  Харла  привлекли  не  хлеб  и  не  кувшин.  За
набедренную повязку старика рядом со  связкой  ключей  были  заткнуты  два
револьвера 45-го калибра.
     Старик поставил кувшин и хлеб на  землю,  поискал  в  связке  ключей,
выбрал один и, открыв окошко внизу  железных  ворот,  осторожно  пропихнул
провизию внутрь клетки.
     Двое исследователей переглянулись. Им в головы пришла одна  и  та  же
мысль - пока старик стоит рядом  с  решеткой,  его  легко  схватить.  А  с
револьверами они получат шанс добраться до  самолета.  Но  старик  вытащил
револьверы из набедренной  повязки.  Затаив  дыхание,  путешественники  во
времени смотрели, как он укладывает их рядом с хлебом и кувшином.
     - Приказ Голан-Кирта, - пробормотал он. - Он сам прибудет на игры. Он
приказал вернуть вам оружие - так игры станут интереснее.
     - Интереснее, как же, - хохотнул Харл, покачиваясь на носках.  Жители
будущего, не имевшие, по-видимому,  никакого  оружия,  явно  недооценивали
смертоносность револьверов.
     - Голан-Кирт? - переспросил Билл негромко.
     Только сейчас старик обратил на него внимание.
     -  Да,  -  ответил  он.  -  Разве  не  знаете  вы  о  Голан-Кирте,  о
Том-кто-явился-из-космоса?
     - Нет, - сказал Билл.
     - Неужто вы и впрямь то, о чем болтают? - спросил старик.
     - Что ты слышал о нас?
     - Что вы прибыли из времени, на огромной машине.
     - Это правда, - вмешался Харл. - Мы из двадцатого века.
     Старик медленно помотал головой:
     - Я не знаю ни о каком двадцатом веке.
     - Откуда ж тебе знать? - усмехнулся Харл. - Он кончился, наверное,  с
миллион лет назад.
     Старик вновь покачал головой.
     - Годы? - спросил он. - Что такое годы?
     Харл со свистом втянул в себя воздух.
     - Год, - объяснил он, - это мера времени.
     - Время неизмеримо, - безапелляционно объявил старик.
     - Но мы в двадцатом веке измеряли его, - возразил Харл.
     - Человек, который воображает, что может измерить время, - глупец.  -
Старик был тверд.
     Харл протянул ему руку, показывая часы на запястье.
     - Это, - заявил он, - измеряет время.
     Старик едва глянул на хронометр.
     - Этот глупый механизм, - сказал он, - не имеет ко  времени  никакого
отношения.
     Билл предостерегающе положил ладонь на плечо друга.
     - Год, - медленно объяснил он, - это наше обозначение одного  оборота
Земли вокруг Солнца.
     - Вот оно что, - вздохнул  старик.  -  Почему  же  вы  сразу  так  не
сказали? Движение Земли ведь  не  связано  со  временем.  Время  полностью
относительно.
     - Мы пришли из эпохи, - сказал Билл, - когда мир был совсем иным.  Не
подскажешь ли, сколько раз с тех пор Земля обернулась вокруг Солнца?
     - Как я могу сделать это, -  спросил  старик  в  ответ,  -  когда  мы
говорим, не понимая друг друга? Могу сказать лишь: с тех пор как явился из
космоса Голан-Кирт, Земля совершила пять миллионов оборотов.
     Пять миллионов оборот