в этих вшивых портах на погрузку и выгрузку. И все из-за твоей лени.
	- Слушаюсь, сэр, - сказал Ричард Дэниел и, повернувшись, пошел к трюму.
	В его сознании слабо шевельнулась мысль - а робот ли он или уже стал чем-то другим? Может ли механизм эволюционировать как Человек? И если может, то чем он становится? Не Человеком, конечно, ибо это невозможно, но ведет ли этот процесс к возникновению нового механизма?
	Он нашел груз, предназначавшийся для Сонной Долины, и его оказалось до смешного мало. Настолько мало, что за его доставку, наверное, не взялся ни один из регулярных грузовых космолетов и, свалив этот груз в кучу в ближайшем порту, оставил там дожидаться, пока его не подберет и по довезет до места назначения какой-нибудь бродяга вроде јСкитальцаЅ, случайно направляющийся в ту сторону.
	Когда они прибыли на Аркадию, он подождал, пока не стих гром двигателей и корабль не перестал вибрировать. Тогда он нажал рычаг, открывавший люк и выдвигавший наружу трап.
	Люк тяжело открылся, и он увидел голубое небо, и зелень деревьев, и клубами поднимавшийся к небу далекий печной дымок.
	Он медленно двинулся вперед и вышел на трап, и перед ним открылась Сонная Долина - крохотная, разбросанная по берегу реки деревушка, а за ней стеной стоял лес. Лес был со всех сторон, он уходил к самому горизонту, где тянулись пологие складки холмов. Около деревни раскинулись поля, желтые от созревшего урожая, и он разглядел собаку, спавшую на солнце у двери одного из домиков.
	Ему навстречу по трапу взбирался какой-то человек, другие бежали к кораблю из деревни.
	- У вас есть груз для нас? - спросил человек.
	- Небольшая партия, - ответил ему Ричард Дэниел. - Вы собираетесь что-нибудь отсылать с нами?
	Кожа у человека была загорелой и обветренной, волосы его давно нуждались в стрижке, а на лице отросла многодневная щетина. На нем была грубая пропотевшая одежда, и руки его были сильные и неловкие от тяжелого каждодневного труда.
	- Совсем немного, - ответил человек. - Вам придется подождать, пока мы подвезем груз. Мы не знали, что вы прилетите. У нас испортилось радио.
	- Тогда принимайтесь за дело, - сказал Ричард Дэниел. - А я начну выгрузку.
	Когда он уже выгрузил половину товаров, в трюм, кипя от ярости, ворвался капитан.
	- Что происходит? - вопил он. - Сколько нам еще нужно ждать? Мы теряем черт знает сколько денег, когда останавливаемся на этой планете.
	- Возможно, - согласился Ричард Дэниел, - но вы же знали об этом, когда брали груз. Будут еще другие перевозки, да и доброе имя тоже что-то значит...
	- Плевать я хотел на доброе имя! - взревел капитан. - Почем я знаю, увижу ли я еще когда-нибудь эту дыру!
	Ричард Дэниел продолжал выгружать тюки.
	- Эй ты, - заорал капитан, - ступай в деревню и скажи им там, что я буду ждать не больше часа.
	- А как же с грузом, сэр?
	- Я поставлю на выгрузку экипаж. Проваливай!
	И Ричард Дэниел оставил груз и отправился вниз, в деревню. Он шел через луг, который лежал между космопортом и деревней, шагал вдоль колеи, оставленной колесами телег, и идти так было необычайно приятно.
	Тут только он сообразил, что с тех пор, как он покинул планету роботов, он в первый раз шел по настоящей земле. У него возникло мимолетное сожаление, что он так и не узнал, как называлась та планета, каково ее назначение. И с легким уколом совести он подумал о том, нашли ли уже Хьюберта.
	А где сейчас Земля? - спросил он себя. В какой стороне и как далеко отсюда? Впрочем, ему было все равно, ибо с Землей было покончено.
	Он бежал с Земли и не прогадал. Он не попался ни в одну ловушку Земли, ни в один силок, расставленный Человеком. Все, что у него было, принадлежало только ему, и он мог распоряжаться этим как ему заблагорассудится, ведь, что бы там ни думал капитан, он был ничей робот.
	Идя по лугу, он увидел, что эта планета многим напоминала Землю. В ней чувствовалась та же мягкость, та же простота. Ее просторы дышали привольем и свободой. Войдя в деревню, он услышал приглушенное журчание воды в реке, далекие голоса играющих детей, а в одном из домиков беспомощно плакал больной ребенок.
	Он поравнялся с домом, возле которого спала собака, и она проснулась, и, зарычав, направилась к воротам. Когда он прошел мимо, собака, не переставая рычать, поплелась за ним, благоразумно держась на безопасном расстоянии.
	В деревне, царил безмятежный покой золотисто-лиловой осени, и, когда умолкали крики детей и плач ребенка, наступала полная тишина.
	Из окон и дверей домиков на него смотрели женщины, и за ним по пятам все еще бежала собака, но теперь уже она не рычала, а трусила молча, подняв от удивления уши.
	Ричард Дэниел остановился посреди улицы и оглянулся, и собака села, не спуская с него глаз, и ему почудилось, будто остановилось само время и на какую-то долю секунды маленькая деревушка отделилась от всей остальной вселенной, превратившись в замкнутый обособленный мир, который открыл ему его настоящее призвание.
	Стоя посреди улицы, он вдруг увидел деревню и людей в ней почти с той же ясностью, как если бы мысленно представил их схему, хотя даже если эта схема и существовала, то только в его подсознании.
	И ему показалось, что деревня - это уголок Земли, перенесенный сюда уголок древней Земли со всеми ее первобытными проблемами и надеждами - сильная духом община людей, которая уверенно и смело отстаивала свои права на существование.
	С другого конца улицы до него донесся скрип повозок, которые медленно тащились по направлению к кораблю.
	Он не тронулся с места, поджидая их, и, пока он стоял так, собака подобралась к нему поближе и снова села, глядя на него без особого дружелюбия.
	Подъехав к нему, повозки остановились.
	- Здесь в основном лекарственное сырье, - произнес человек, сидевший на первой горе тюков. - Из всего, что у нас есть, только это и стоит вывозить.
	- У вас, видно, его очень много, - заметил Ричард Дэниел.
	Человек покачал головой.
	- Не больно-то много. Последний корабль был у нас почти три года назад. Нам придется ждать еще три, а то и дольше, пока прилетит следующий.
	Он сплюнул на землю.
	- Иной раз кажется, что не сыщешь большей глухомани, - добавил он. - Бывают дни, когда мы спрашиваем себя, помнит ли о нас хоть одна душа на свете.
	Со стороны корабля донеслись далекие раскаты капитанских проклятий.
	- Вам лучше поскорее подняться туда и сдать груз, - сказал человеку Ричард Дэниел. - Капитан так зол, что может улететь, не дождавшись вас.
	Человек слабо усмехнулся.
	- Его дело, - бросил он.
	Он взмахнул вожжами и добродушно прикрикнул на лошадей.
	- Влезай ко мне, - сказал он Ричарду Дэниелу. - Или тебе хочется пройтись пешком?
	- Я не поеду с вами, - ответил Ричард Дэниел. Я остаюсь здесь. Можете передать это капитану. Потому что здесь был больной ребенок. Здесь было радио, нуждавшееся в починке. Культура, которую нужно было продумать и направить. Здесь его ждал непочатый край работы. Из всех мест, которые он посетил на своем пути, это было единственным, где он был по-настоящему нужен.
	Человек снова усмехнулся.
	- Капитану вряд ли это понравится.
	- Тогда посоветуйте ему, - сказал Ричард Дэниел, - чтобы он спустился сюда и поговорил со мной лично. Я сам себе хозяин. Я капитану ничего не должен. Я с лихвой уплатил ему свой долг.
	Колеса повозки пришли в движение, и человек еще раз взмахнул вожжами.
	- Будь как дома, - произнес он. - Мы рады, что ты остаешься.
	- Благодарю вас, сэр, - отозвался Ричард Дэниел. - Мне приятно, что я не буду вам в тягость.
	Посторонившись, он смотрел на катившиеся мимо повозки, колеса которых поднимали легкие облачка сухой, как порох, земли, и она едкой пылью плыла в воздухе.
	Будь как дома, сказал человек, перед тем как отъехать. И в словах его была искренность и теплота. Много воды утекло с тех пор, как у него был дом, подумал Ричард Дэниел.
	Покой и возможность познавать - вот в чем он нуждался. И в возможности приносить пользу, так как теперь он знал, что в этом его назначение. Должно быть, это и было истинной причиной того, что он остался, он был нужен этим людям... и ему, как это ни странно, была необходима эта самая их потребность в нем. Пройдут поколения, и здесь, на этой сходной с Землей планете, возникнет новая Земля. И быть может, когда-нибудь ему удастся передать людям этой планеты все свое внутреннее могущество и свою способность к проникновению в суть вещей.
	И он замер, пораженный этой мыслью, ибо никогда не поверил бы, что в нем таилась такая жажда самопожертвования. Он уже не мессия, не освободитель роботов, а скромный учитель человеческого рода.
	Наверное, все шло к тому с самого начала и все происшедшее было лишь закономерным развитием судьбы человечества. Если род человеческий не мог своими собственными силами выявить и подчинить себе инстинкт разума - скрытые в человеке паранормальные способности, то он добьется этого косвенным путем, с помощью одного из своих творений. Надо думать, в этом и заключалось неосознанное самим человеком главное назначение роботов.
	Он повернулся спиной к кораблю и яростному реву капитана и неторопливо пошел по деревенской улице; с чувством полного внутреннего удовлетворения вступал он в этот новый, обретенный им мир, мир, который он собрался построить, - но не во имя самоутверждения, не для возвеличения роботов, а для того, чтобы сделать человечество лучше и счастливее.
	Какой-нибудь час назад он поздравил себя с тем, что не попался ни в одну ловушку Земли, ни в один силок Человека. Не ведая, что самая великая ловушка, последняя и роковая ловушка, ждала его на этой планете.
	Нет, это неверно, сказал он себе. На этой планете не было никакой ловушки, как ее не было и на других. Ловушка скрывалась в нем самом.
	Безмятежно шагал он по изрытой колесами дороге в ласковом золотистом предвечерье осеннего дня, и за ним следом бежала собака.
	Где-то неподалеку плакал в своей колыбели больной ребенок.


	КТО ТАМ, В ТОЛЩЕ СКАЛ?

	1.

	Он бродил по холмам, вызнавая, что видели эти холмы в каждую из геологических эр. Он слушал звезды и записывал, что говорили звезды. Он обнаружил существо, замурованное в толще скал. Он взбирался на дерево, на которое до того взбирались только дикие кошки, когда возвращались домой в пещеру, высеченную временем и непогодой в суровой крутизне утеса. Он жил в одиночестве на заброшенной ферме, взгромоздившейся на высокий и узкий гребень над слиянием двух рек. А его ближайший сосед Ѓ хватило же совести Ѓ отправился за тридцать миль в окружной городишко и донес шерифу, что он, читающий тайны холмов и внимающий звездам, ворует кур.
	Примерно через неделю шериф заехал на ферму и, перейдя двор, заметил человека, который сидел на веранде в кресле-качалке лицом к заречным холмам.
	Шериф остановился у подножия лесенки, ведущей на веранду, и представился:
	Ѓ Шериф Харли Шеперд. Завернул к вам по дороге. Лет пять, наверное, не заглядывал в этот медвежий угол. Вы ведь здесь новосел, так?
	Человек поднялся на ноги и жестом показал на кресло рядом со своим.
	Ѓ Я здесь уже три года,Ѓ ответил он.Ѓ Зовут меня Уоллес Дэниельс. Поднимайтесь сюда, посидим, потолкуем.
	Шериф вскарабкался по лесенке, они обменялись рукопожатием и опустились в кресла.
	Ѓ Вы, я смотрю, совсем не обрабатываете землю,Ѓ сказал шериф.
	Заросшие сорняками поля подступали вплотную к опоясывающей двор ограде. Дэниельс покачал головой:
	Ѓ На жизнь хватает, а большего мне не надо. Держу кур, чтоб несли яйца. Парочку коров, чтоб давали молоко и масло. Свиней на мясо Ѓ правда, забивать их сам не могу, приходится звать на помощь. Ну, и еще огород Ѓ вот, пожалуй, и все.
	Ѓ И того довольно,Ѓ поддержал шериф.Ѓ Ферма-то уже ни на что другое не годна. Старый Эймос Уильямс разорил тут все вконец. Хозяин он был прямо-таки никудышный...
	Ѓ Зато земля отдыхает,Ѓ отвечал Дэниельс.Ѓ Дайте ей десять лет, а еще лучше двадцать, и она будет родить опять. А сейчас она годится разве что для кроликов и сурков да мышей-полевок. Ну, и птиц тут, ясное дело, не счесть. Перепелок такая прорва, какой я в жизни не видел.
	Ѓ Белкам тут всегда было раздолье,Ѓ подхватил шериф.Ѓ И енотам тоже. Думаю, что еноты у вас и сейчас есть. Вы не охотник, мистер Дэниельс?
	Ѓ У меня и ружья-то нет,Ѓ отвечал Дэниельс.
	Шериф глубоко откинулся в кресле, слегка покачиваясь.
	Ѓ Красивые здесь места,Ѓ объявил он.Ѓ Особенно перед листопадом. Листья словно кто специально раскрасил. Но изрезано тут у вас просто черт знает как. То и дело вверх-вниз... Зато красиво.
	Ѓ Здесь все сохранилось, как было встарь,Ѓ сказал Дэниельс.Ѓ Море отступило отсюда в последний раз четыреста миллионов лет назад. С тех пор, с конца силурийского периода, здесь суша. Если не забираться на север, к самому Канадскому щиту, то немного сыщется в нашей стране уголков, не изменявшихся с таких давних вреМен.
	Ѓ Вы геолог, мистер Дэниельс?
	Ѓ Куда мне! Интересуюсь, и только. По правде сказать, я дилетант. Нужно же как-нибудь убить время, вот я и брожу по холмам, лазаю вверх да вниз. А на холмах, хочешь не хочешь, столкнешься с геологией лицом к лицу. Мало-помалу заинтересовался. Нашел однажды окаменевших брахиоподов, решил про них разузнать. Выписал себе книжек, начал читать. Одно потянуло за собой другое, ну и...
	Ѓ Брахиоподы Ѓ это как динозавры, что ли? В жизни не слыхал, чтобы здесь водились динозавры.
	Ѓ Нет, это не динозавры,Ѓ отвечал Дэниельс.Ѓ Те, которых я нашел, жили много раньше динозавров. Они совсем маленькие, вроде моллюсков или устриц. Только раковины закручены по-другому. Мои брахиоподы очень древние, вымершие миллионы лет назад. Но есть и такие виды, которые уцелели до наших дней. Правда, таких немного.
	Ѓ Должно быть, интересное дело.
	Ѓ На мой взгляд, да,Ѓ отвечал Дэниельс.
	Ѓ Вы знавали старого Эймоса Уильямса?
	Ѓ Нет, он умер раньше, чем я сюда перебрался. Я купил землю через банк, который распоряжался его имуществом.
	Ѓ Старый дурак,Ѓ заявил шериф.Ѓ Перессорился со всеми соседями. Особенно с Беном Адамсом. Они с Беном вели тут форменную междоусобную войну. Бен утверждал, что Эймос не желает чинить ограду. А Эймос обвинял Бена, что тот нарочно валит ее, чтобы запустить свой скот Ѓ вроде по чистой случайности Ѓ на сенокосные угодья Эймоса. Между прочим, как вы с Беном ладите?
	Ѓ Да ничего,Ѓ отвечал Дэниельс.Ѓ Пожаловаться не на что. Я его почти и не знаю.
	Ѓ Бен тоже в общем-то не фермер,Ѓ сказал шериф.Ѓ Охотится, рыбачит, ищет женьшень, зимой не брезгует браконьерством. А то вдруг заведется и затеет поиски минералов...
	Ѓ Здесь под холмами в самом деле кое-что припрятано,Ѓ отвечал Дэниельс.Ѓ Свинец и цинк. Но добывать их невыгодно: истратишь больше, чем заработаешь. При нынешних-то ценах...
	Ѓ И все-то Бену неймется,Ѓ продолжал шериф.Ѓ Хлебом его не корми, только бы завести склоку. Только бы с кем-нибудь схлестнуться, что-нибудь пронюхать, к кому-нибудь пристать. Не дай бог враждовать с таким. На днях пожаловал ко мне с кляузой, что не досчитался нескольких кур. А у вас куры часом не пропадали?
	Дэниельс усмехнулся.
	Ѓ Тут неподалеку живет лиса, и она иной раз взимает с моего курятника определенную дань. Но я на нее не сержусь.
	Ѓ Странная вещь,Ѓ заявил шериф.Ѓ Кажется, нет на свете ничего, что взъярило бы фермера больше, чем пропажа цыпленка. Не спорю, цыпленок тоже денег стоит, но не столько же, чтобы впадать в ярость...
	Ѓ Если Бен не досчитывается кур,Ѓ отвечал Дэниельс,Ѓ то похоже, что виновница Ѓ моя лиса.
	Ѓ Ваша? Вы говорите о ней так, будто она ваша собственная...
	Ѓ Нет, конечно. Лиса ничья. Но она живет здесь на холмах, как и я, Я считаю, что мы с ней соседи. Изредка я встречаю ее и наблюдаю за ней. Может, это и значит, что отчасти она теперь моя. Хотя не удивлюсь, если она наблюдает за мной куда чаще, чем я за ней. Она ведь проворней меня.
	Шериф грузно поднялся с кресла.
	Ѓ До чего же не хочется уходить,Ѓ сказал он.Ѓ Поверьте, я с большим удовольствием посидел с вами, потолковал, поглядел на ваши холмы. Вы, наверное, часто на них глядите.
	Ѓ Очень часто,Ѓ отвечал Дэниельс.


	Он сидел на веранде и смотрел вслед машине шерифа. Вот она одолела подъем на дальнюю гряду и скрылась из виду.
	јЧто все это значило?Ѕ Ѓ спросил он себя. Шериф не просто јзавернул по дорогеЅ. Шериф был здесь по делу. Вся его якобы праздная, дружелюбная болтовня преследовала какую-то цель, и шериф, болтая, ухитрился задать Дэниельсу кучу вопросов.
	Быть может, неожиданный визит как-то связан с Беном Адамсом? В чем же, спрашивается, провинился этот Бен Ѓ разве в том, что он лентяй до мозга костей? Нагловатый, подловатый, но лентяй. Может, шериф прослышал, что Адамс помаленьку варит самогон, и решил навестить соседей в надежде, что кто-нибудь проговорится? Напрасный труд Ѓ никто, конечно, не проболтается: чихать соседям на самогон, от самогона никому никакого вреда. Сколько там Бен наварит Ѓ разве можно принимать это всерьез? Бен слишком ленив, и не стоит принимать его всерьез, что бы он ни затеял.
	Снизу, от подножия холмов, донеслось позвякиванье колокольчиков. Две коровы Дэниельса решили сами вернуться домой. Выходит, сейчас уже гораздо позже, чем он предполагал. Не то чтобы точное время имело для Дэниельса какое-либо значение. Вот уже несколько месяцев он не следил за временем Ѓ с тех пор как разбил часы, сорвавшись с утеса. И даже не удосужился отдать их в починку. Он не испытывал нужды в часах. На кухне, правда, стоял старый колченогий будильник, но это был сумасбродный механизм, не заслуживающий доверия. Дэниельс, как правило, и не вспоминал про будильник.
	јПосижу еще чуточку,Ѓ подумал он,Ѓ и придется взять себя в руки и заняться хозяйством Ѓ подоить коров, накормить свиней и кур, собрать яйца...Ѕ С той поры, как на огороде поспели овощи, у него почти не осталось забот. На днях, конечно, надо будет снести тыквы в подвал, а потом выбрать три-четыре самых больших и выдолбить для соседских ребятишек, чтобы понаделали себе страшилищ на праздники. Интересно,Ѓ что лучше: самому вырезать на тыквах рожи или предоставить ребятне сделать это по своему разумению?..
	Но колокольчики звякали еще далеко; в его распоряжении было пока что немало времени. Дэниельс откинулся в кресле и замер, вглядываясь в холмистую даль. И холмы сдвинулись с мест и стали меняться у него на глазах.
	Когда это произошло впервые, он испугался до одури. Теперь-то он уже немного привык.
	Он смотрел Ѓ а холмы меняли свои очертания. На холмах появлялась иная растительность, диковинная жизнь.
	На этот раз он увидел динозавров. Целое стадо динозавров, впрочем не слишком крупных. По всей вероятности, середина триасового периода. Но главное Ѓ на этот раз он лишь смотрел на них издали, и не больше. Смотрел с безопасного расстояния, на что походило давнее прошлое, а не ворвался в самую гущу событий прошлого, как нередко случалось.
	И хорошо, что не ворвался,Ѓ ведь его ждали домашние дела.
	Разглядывая прошлое, Дэниельс вновь и вновь терялся в догадках: на что же еще он способен теперь? Он ощущал беспокойство Ѓ но беспокоили его не динозавры, и не более ранние земноводные, и не прочие твари, жившие на этих холмах во время оно. По-настоящему его тревожило лишь существо, погребенное в глубине под пластами известняка.
	Надо, непременно надо рассказать об этом существе людям. Подобное знание не может, не должно угаснуть. Тогда в грядущие годы Ѓ допустим, лет через сто, если земная наука достигнет таких высот, чтобы справиться с задачей,Ѓ можно будет попытаться понять, а то и освободить обитателя каменных толщ.
	Надо, разумеется, надо оставить записи, подробные записи. Кому, как не ему, Дэниельсу, позаботиться об этом? Именно так он и делал Ѓ день за днем, неделя за неделей отчитывался о том, что видел, слышал и узнавал. Три толстые конторские книги уже были от корки до корки заполнены аккуратным почерком, и начата четвертая. В книгах все изложено со всей полнотой, тщательностью и объективностью, на какие он только способен.
	Однако, кто поверит тому, что там написано? Еще важнее Ѓ кто вообще заглянет в эти записи? Более чем вероятно, что им суждено пылиться где-нибудь на дальней полке до скончания веков и ничья рука даже не коснется их. А если кто-нибудь когда-