не  расчувствоваться,  старому
мошеннику! Ведь накануне вечером он получил от Джона Дилулло  обещанные  сто
миллионов кредитов. И ведь было бы за что...
   - Ладно, - устало улыбнулся .Чейн и, небрежно  отбросив  газету  на  пол,
откинулся на атласную подушку. - Если  ты  считаешь,  что  так  надо,  я  не
возражаю. Но,  по-моему,  про  мою  любовь  с  аборигенами  ты  переборщила!
Женщины-ювеналы - еще куда ни шло, но мужики... За этот месяц я познакомился
близко только с одним из них, но то, что между нами произошло, мало походило
на любовь.
   Мила рассмеялась и бросилась варганцу на шею. Страстно поцеловав его, она
прошептала:
   - Э-э, брось, пограничникам плевать на такие вещи,  они  и  сами  не  без
греха.  И  потом,  можешь  считать  эту  выдумку  моей   маленькой   женской
ревностью... Скажи, ты действительно отвез эту... леди... к ее муженьку?
   - Да, - невесело улыбнулся Чейн и заключил Милу  в  свои  объятия.  -  Не
очень-то леди Ормере понравилось  быть  возлюбленной  Звездного  Волка.  Тут
нужны женщины покрепче...
   Мила  даже  замурлыкала  от  удовольствия  и  страстно   набросилась   на
благодушного, разнеженного Чейна.
   Раздался звон разбитого стекла. Стряхнув с  себя  девушку,  Чейн  голышом
бросился к окну. На ковре еще продолжал  кружиться  черный  шар  размером  с
кулак. Это была граната.
   В считанные мгновения варганец схватил шар и выбросил его через  разбитое
стекло наружу. Описав короткую дугу, граната разорвалась в воздухе  примерно
на высоте третьего этажа.
   Со стороны площади раздались вопли перепуганной толпы.
   "Хорошо еще, если дело обойдется одним испугом", - подумал Чейн.
   Обернувшись, он посмотрел на перепуганную Милу.
   - А это ответ по-клондайковски на твои приключенческие рассказы, - мрачно
усмехнулся  он.  -  Мои  коллеги-князья  тоже  умеют  развлекать  народ.  Но
по-своему, без газетных статей... Ладно, одевайся. Пора в  мэрию.  Ох,  чую,
эта граната, черт бы ее побрал, дорого обойдется нам.
   Без пяти семь вечера к трехэтажному зданию мэрии подкатил  видавший  виды
джип  и  припарковался  на  охраняемой  стоянке  рядом  с  пятью   шикарными
лимузинами. Толпа зевак восторженно заулюлюкала,  когда  увидела  невысокого
черноволосого мужчину, одетого в традиционную форму пограничника, но  сшитую
у лучших портных Мидаса. Князь Морган Чейн, известный всем в основном только
по фотографиям в газетах, ловко  выпрыгнул  из  машины,  а  затем  распахнул
дверцу и помог выйти очень красивой рыжеволосой девушке. В отличие от своего
спутника, она была одета в роскошный вечерний туалет с вызывающим  декольте.
Князь и его подруга дружески помахали толпе. Сотни людей  было  двинулись  к
ним, восторженно вопя, но были остановлены цепью рослых полицейских.
   - Дай им прикурить, Морган! - неслось из толпы. -  Мы  за  тебя,  парень!
Надери им зад, этим вонючим говнюкам!
   - Это тоже твоя работа? - шепнул Чейн,  направляясь  к  парадному  входу.
Мила усмехнулась.
   - А ты как думаешь?.. Крикни толпе что-нибудь одобряющее.
   Поднявшись по широкой мраморной лестнице, Чейн обернулся и, сняв с головы
шляпу, закричал:
   - Друзья! Я благодарен всем вам за поддержку! Еще немного, и мы  победим!
И тогда в Клондайке воцарятся мир, порядок и закон! Это обещаю вам я, бывший
Звездный Волк!
   Ему ответил дружный вопль сотен голосов. На лицах пограничников  светился
азарт. Возможно, многим было глубоко наплевать, кто  на  самом  деле  станет
Шерифом Клондайка.  Но  внезапное  появление  на  арене  нового  претендента
обещало игре стать еще более веселой. А потому - да здравствует новый  князь
Морган Чейн!
   У входа в мэрию вновь прибывшую пару сфотографировали сразу три фотографа
("Это мои люди из "Мидасских известий", - шепнула Мила). И только затем  они
вошли в Большой зал приемов,  где  уже  собрались  более  двух  сотен  самых
знатных граждан Клондайка.
   На  полукруглой  арене,  освещенной  прожекторами,  стоял  мэр  Мэни-сити
Донатас Популас, полный мужчина, похожий на бывшего борца-тяжеловеса. Он был
одет в пурпурный мундир с золотыми аксельбантами. На груди красовалась белая
перевязь, обсыпанная множеством  орденов  и  медалей.  Пухлое  розовое  лицо
Популаса светилось от удовольствия - ему нечасто приходилось быть  в  центре
внимания таких важных персон.
   Позади мэра на почтительном расстоянии расположились  его  заместители  и
прочие крупные чиновники Мидаса, из которых выделялся  двухметровый  мрачный
гигант, начальник местной полиции.
   Налево от представителей администрации  небольшой  группой  стояли  самые
почетные гости Мидаса, в основном богатые купцы из  Свободных  миров.  Среди
них находились несколько гуманоидов, что изрядно удивило  Чейна  -  ведь  он
отлично знал, как сильны в Клондайке предубеждения ко всем нелюдям.
   Но его внимание сразу же привлекли пять человек в правой части арены. Это
были князья Клондайка. С Кампом и Шаримом Чейн успел  познакомиться.  А  вот
трех остальных князей видел впервые.
   Самой колоритной фигурой из всех, конечно же, был Алгис Аббебе,  огромный
негр  с  широким  торсом   борца   и   невероятно   толстыми,   мускулистыми
конечностями, говорящими о его огромной силе.  Большая  шарообразная  голова
без признаков волос покоилась на мощной шее. Черты  лица  казались  нарочито
гипертрофированными: выпуклый  лоб,  крупные  агатовые  глаза,  по-обезьяньи
тяжелые надбровные дуги, мясистый нос с широкими ноздрями,  толстые,  словно
оладьи, губы... По-своему этот уродливый гигант выглядел  даже  добродушным.
Но чутье подсказывало Чейну другое - этот человек  во  всех  отношениях  был
очень опасным противником. Даже Шарим смотрелся по сравнению с Алгисом  чуть
ли не мальчишкой.
   Араб повернул  голову  и  встретился  взглядом  с  Чейном.  На  его  лице
появилась откровенная гримаса ненависти. Варганец ответил на это добродушной
улыбкой, но мускулы его непроизвольно  напряглись.  Он  не  сомневался,  что
гранату метнул в его окно кто-то  из  людей  Шарима.  Пока  скандал  удалось
погасить, но от осколков скончались один  из  обитателей  гостиницы  и  двое
гуманоидов на площади. Еще более пяти  десятков  прохожих  получили  ранения
разной степени тяжести. При большом желании полиция может обернуть это  дело
против него.
   Налево от Аббебе стоял Рей Горн.  По  сравнению  с  негром  этот  человек
выглядел чуть ли не подростком.  Рей  был  одет  в  прекрасно  сшитый  белый
костюм, а на его ногах  красовались  ярко-красные  башмаки.  Красивые  черты
смуглого лица с щегольскими усиками несколько портила легкая обрюзглость.  И
тем не менее Мила буквально впилась в князя-красавца  оценивающим  взглядом.
Да и не она одна... Не зря за Горном ходила дурная слава гуляки и  ловеласа.
Поговаривали также, что он вовсю употребляет самые экзотичные  галактические
наркотики. Горн  имел  немалую  популярность  среди  простых  пограничников,
которые и сами бы не прочь вести подобный разгульный образ жизни. Но вряд ли
кто-то всерьез хотел иметь такого Шерифа, тем более что Горн слыл  коварным,
лишенным даже тени совести человеком.
   Не больше шансов имел и Франц Штольберг. Чейн  не  без  удивления  увидел
невысокого невзрачного человечка, и лицом,  и  фигурой  больше  похожего  на
чиновника средней руки. По возрасту он был лишь немного моложе Кампа, но  по
физическим данным выглядел никуда не годным стариком. Он был единственным из
всех князей, кто пришел в мэрию с полным набором княжеских  отличий,  и  это
делало его еще более смешным. Шпага болталась на его перевязи словно палка и
явно мешала Штольбергу принять горделивый вид.
   Мэр  заметил  появление  у  входа  Чейна  и  его  спутницы  и,   радостно
улыбнувшись  (цена  этой  улыбки  составила   пятьдесят   тысяч   кредитов),
приглашающе указал рукой на арену.
   Мила поцеловала его в шею  и  шепнула:  "Удачи  тебе,  Морган",  а  затем
направилась  к  Джону  Дилулло,  Эриху  и  Селдону,  стоявшим  среди   толпы
приглашенных. Они дружески помахали Чейну, и он уверенным шагом поднялся  на
арену, встал неподалеку от Кампа и обернулся к залу.  Как  ни  странно,  его
встретили аплодисментами.
   Мэр Донатас Популас сделал шаг вперед к микрофону.
   -  Дорогие  граждане  Клондайка  и  наши   уважаемые   гости!   Наступает
исторический момент, которого ждали несколько поколений  пограничников.  Как
вы знаете, Клондайк является, если так можно  выразиться,  незаконорожденным
ребенком сразу нескольких родителей: Федерации, Свободных  миров  и  Империи
хеггов. Двести с лишним лет назад между Федерацией и Империей  был  подписан
Договор, обозначивший так называемую Границу. По Договору  она  должна  была
оставаться во веки веков  нейтральной  зоной  галактики.  Заселение  Границы
выходцами из других миров категорически запрещалось.
   Но жизнь в который раз подтвердила, что  она  куда  выше  любых  казенных
бумажек! И Федерация, и Империя  в  своих  расчетах  не  учли,  что  Границу
составляют тысячи миров, богатых  самыми  разными  полезными  ископаемыми  и
драгоценностями. Что же, все это богатство так и должно было во  веки  веков
лежать мертвым кладом? Простые люди и  нелюди  из  разных  частей  галактики
восприняли Договор по-разному. Одни с ним согласились. Другие, самые смелые,
самые азартные - те, кого испокон веков прозывают авантюристами, - нет.
   И вот настал день, когда на Тренгор, одну из планет Границы, приземлились
первых три космических корабля. Из них высадились более пяти сотен  крепких,
отважных людей. Чего уж кривить  душой  -  многие  из  них  имели  нелады  с
властями Терры. Эти люди жаждали свободы -  того,  чего  не  могла  дать  им
Федерация. У них были крепкие руки, горячие сердца  и  безграничная  вера  в
собственные силы. Тренгор встретил их  стрелами  туземных  племен,  буйством
стихий и смертоносными болезнями. Но первые старатели не отступили и  спустя
четыре месяца нашли реку, берега  которой  были  буквально  усеяны  золотыми
самородками.  Так  родился  Звездный  Клондайк.  Тысячи  и  тысячи  людей  и
гуманоидов из Федерации и Свободных миров ринулись на  его  тучные  нивы,  и
очень многие собрали богатые урожаи. Многим не повезло - что ж, такое бывало
во все времена. И все же за две с лишним сотни лет  лишь  считанные  единицы
покинули Границу. Как бы ни был тяжел и опасен труд старателей, каждый имеет
надежду в один прекрасный день поймать птицу своего  счастья  за  хвост!  Не
сегодня, так завтра или послезавтра. И эта надежда, а также свобода, которой
нет больше нигде в галактике, стоит любых лишений!
   Зал разразился  аплодисментами.  Стоявший  рядом  с  Чейном  Роджер  Камп
дружески подмигнул ему и шепнул: "Отлично выглядишь, Морган!"
   Мэр  поднял  руку  и,  когда  зал   успокоился,   продолжил   еще   более
воодушевленным тоном:
   - И вот настал момент, когда мы  можем  смело  сказать:  отныне  Клондайк
крепко стоит на ногах! Наши торговые караваны проникли во многие, даже самые
отдаленные области галактики. Мы стали основными поставщиками многих  ценных
руд, редких минералов, золота и платины. А уж наши драгоценности славятся на
всю Вселенную! Говорят, даже жена председателя Совета Федерации носит  колье
из наших розовых алмазов. Кто же  купил  ей  эту  чудесную,  но,  увы,  явно
контрабандную вещь? Уж не супруг ли? (В зале послышался одобрительный смех.)
Я уже не говорю о звездном янтаре и особенно о знаменитом звездном жемчуге -
в этом отношении мы просто монополисты.
   Ради справедливости не могу не сказать, что наши соседи из негуманоидного
сектора Клондайка эти два века тоже не дремали. Они тоже  громко  заявили  о
себе, и Империя хеггов вынуждена была пусть не де-юре, но де-факто  признать
существование тысяч миров, не подчиняющихся Гидре.  (Зал  тут  же  отозвался
негодующим гулом.) Да, вы правы, господа, - наши отношения  с  негуманоидным
сектором не очень хороши. Точнее, они весьма  плохи.  Все  попытки  с  нашей
стороны наладить диалог с соседями до сих пор  кончались  неудачей.  Но  это
факт нашей жизни, о котором я не имел права сейчас не вспомнить.
   Итак, Клондайк ныне стал важным звеном галактической жизни.  Само  собой,
ни Федерация, ни Империя пока не собираются признавать нас, и потому  на  их
галактических картах  наши  миры  до  сих  пор  именуются  просто  Восточной
Границей. Ну что ж, мы готовы подождать. Зато наши друзья из Свободных миров
привезли нам добрую весть - их Совет  Старейшин  готов  протянуть  нам  руку
сотрудничества!
   Зал разразился бешеными аплодисментами. Эта  новость  оказалась  приятным
сюрпризом для всех пограничников.
   - Следующий шаг за нами, друзья, - с улыбкой  продолжил  мэр.  -  Так  уж
сложилось, что у нас в Клондайке никогда не было верховной власти. Почти все
чиновники обитают здесь, на Мидасе, и наши возможности влиять на ход событий
на других мирах весьма ограничены. Этим  вовсю  пользуются  разбойники  всех
мастей, которые чувствуют себя на наших звездных трассах  весьма  вольготно.
Нет у нас серьезной защиты и от негуманоидов, время от времени дикими ордами
нападающих на наши периферийные миры и уничтожающих отряды старателей. Всему
этому хаосу нужно положить конец!
   Это не под силу  сделать  мне,  мэру  Мидаса.  И  поэтому  наши  славные,
знаменитые князья наконец-то договорились, что из их числа очень  скоро,  по
завершении Большой ярмарки, будет избран глава Клондайка.  Этот  человек  не
будет политиком, и задачей  его  станет  наведение  порядка  во  всех  наших
пятидесяти тысячах звездных систем. Потому мы решили, что нам  не  нужен  ни
король, ни президент. Нам нужен Шериф!
   Сегодня, в этот знаменательный  день,  мы  объявляем  официальное  начало
предвыборной кампании. Она будет очень короткой, поскольку  наши  выборы  не
совсем обычные. Мы знаем, что в Свободных мирах и в  Федерации  господствует
так называемый демократический  способ  выборов.  Но  вряд  ли  он  подходит
Клондайку. При всем желании мы не сможем прийти с  предвыборными  урнами  ко
всем нашим  гражданам,  рассеянным  по  сотням  тысяч  миров  и  астероидов.
Справедливо ли будет в этом случае, если Шерифа изберут лишь те сто с лишним
тысяч пограничников, кто прибыл на Большую ярмарку?  Наши  уважаемые  князья
сейчас ответят на этот вопрос.
   Мэр повернулся к стоявшему направо от него Роджеру Кампу.
   - Нет, - без колебаний сказал тот.
   - Нет, - после некоторого раздумья ответил Чейн.
   То же самое сказали и остальные князья, за исключением Алгиса Аббебе. Тот
буркнул: "Мне все равно".
   Мэр кивнул, явно не без некоторого разочарования.
   -  Тогда  нам  надо  выбрать  другой  вариант   выборов.   Мы   в   мэрии
подготовили...
   Алгис Аббебе неожиданно поднял руку, заставив мэра замолчать. Сделав  шаг
вперед, могучий негр обвел зал суровым взглядом и заявил:
   - Хватит болтовни! Все граждане Клондайка уже сыты словами по горло. Дела
у нас идут паршиво. Негуманоиды чувствуют себя хозяевами в нашем  секторе  и
сеют смерть направо и налево. Дошло уже до того, что, глядя на них,  подняли
головы и кое-кто из наших братьев  меньших,  гуманоидов!  (Среди  гостей  из
Свободных миров послышались недовольные восклицания.) Нет, я не против  этих
мохнатых парней. Но они должны знать свое место, а кто им  на  него  укажет?
Может, наш славный мэр Популас? Ха-ха-ха! Словом, Шерифа  надо  избирать  не
завтра, а позавчера. Но  мы,  князья,  проваландались.  Спорили,  ссорились,
тянули одеяло каждый на себя. И вот результат - Шерифа до  сих  пор  нет,  а
претенденты на его место лезут из всех щелей!
   Аббебе повернулся и указал толстым пальцем на насупившегося Чейна.
   - Я говорю об этом парне! Кто он такой? Откуда взялся?  Чего  хочет?  Еще
вчера никто не слышал ни о каком Чейне, а  сегодня  каждый  городской  нищий
рассказывает взахлеб всем встречным про его героическую жизнь!  И  вот  Чейн
стоит здесь и ухмыляется, словно имеет на это право. Он тоже, понимаете  ли,
желает стать Шерифом! А мы все словно языки проглотили. Кончится этот бардак
тем, что сюда припрется какой-нибудь говорящий гриб и оттолкнет меня, Алгиса
Аббебе,  в  сторону,  словно  какого-нибудь  вшивого  гуманоида!  (Гости  из
Свободных миров немедленно покинули зал в знак протеста.)
   Словом, нечего тут решать. Все князья крепкие, сильные люди. Все мы умеем
пускать в ход оружие и доказали это сотни раз.  Поэтому  я  предлагаю  такие
выборы: хорошую драку! Пускай каждый возьмет любое  холодное  оружие,  какое
захочет. В городе есть огромный  Дворец  Развлечений  с  десятками  залов  и
коридоров. Мы шестеро войдем туда одновременно через  шесть  разных  входов.
Судьи будут стоять снаружи и  следить,  чтобы  во  Дворец  не  проник  никто
посторонний. А когда настанет время, из Дворца выйдет только один из нас.  И
этот человек станет Шерифом!
   Мэр испуганно глядел на  могучего  негра.  Он  пробормотал  побледневшими
губами:
   - Собственно, именно это я и хотел предложить... Только... не хотелось бы
смертоубийства...
   Аббебе презрительно пожал лоснящимися под светом прожекторов плечами.
   - А это уж как получится. Лично я никого убивать не  собираюсь.  Но  если
противник окажется больно упрямым (он выразительно поглядел на Чейна), то  я
могу и разозлиться. Правило у нас будет только одно: все охотятся за  всеми,
но дерутся один  на  один.  Никаких  свидетелей,  никаких  судей  и  никаких
видеокамер внутри Дворца. Мы сами разберемся, кому по  плечу  титул  Шерифа!
Рей Горн засунул руки в карманы брюк и, повернувшись к  негру,  выразительно
сплюнул ему под ноги.
   - Что-то сегодня эта жирная бочка слишком разговорилась. Мэр, дружок,  не
пора ли заткнуть этот фонтан красноречия пробкой?
   Аббебе, словно танк, двинулся на красавца и, сделав мастерский боксерский
выпад, уложил Горна на пол ударом в челюсть.
   В зале началась паника. Полицейские, стоявшие вдоль стен,  ринулись  было
на Аббебе, но тот расшвырял их в разные стороны, словно свору собак.
   Чейн приготовился к прыжку. Но тут Франц Штольберг  неожиданно  вынул  из
кармана бильярдный шар и,  резко  размахнувшись,  влепил  его  прямо  в  лоб
разбушевавшемуся великану. Тот беззвучно  рухнул  на  спину,  придавив  двух
зазевавшихся полицейских.
   В зале послышались нестройные аплодисменты. Мэр достал из кармана платок,
промокнул мокрый от пота лоб, а затем  уже  довольно  спокойно  обратился  к
аудитории:
   - Ну что ж, будем считать, этот маленький  инцидент  исчерпан.  Благодарю
вас, князь Штольберг, вы, как всегда, в прекрасной форме.  Не  хотел  бы  я,
ха-ха, стать вашим противником... Итак, князь  Алгис  Аббебе  высказал  свое
предложение, пусть и в несколько грубоватой форме. Что  скажут  его  будущие
соперники?
   - Согласен, - сказал Камп. - Только пусть  в  залах  и  коридорах  Дворца
Развлечений воцарится полумрак. Ни яркого света, ни тьмы я не  люблю.  Глаза
уже не те, что в молодости, понимаете ли...
   - Пусть будет так, - кивнул Рей Горн. - Все старики боятся яркого  света,
потому что время толкает их к вечной ночи... Согласен на любые условия, хочу
только, чтобы все признали один важный  принцип:  победителя  не  судят!  Не
важно,  кто  и  как  кого  уложит  на  пол,  лишь  бы  не  бластерами  и  не
огнестрельным оружием. А вдруг я всех перебью не дубиной, а соломинкой?  Мэр
лишь развел руками.
   - Ну, если под соломинкой вы не имеете в виду какие-нибудь  баллончики  с
парализующим газом, ядовитых змей или скорпионов... Князь, мы все  наслышаны
о вашей любви ко всяческой экзотике. Имейте в виду -  здесь  этот  номер  не
пройдет! Очень прошу учесть мои слова. Борьба должна быть честной! Атаковать
соперника можно лишь холодным оружием, и ничем иным! Иначе пограничники  нас
не поймут...
   - Вы слышали, что  сказал  мэр,  князь  Горн?  -  сурово  произнес  Франц
Штольберг, глядя на ухмыляющегося  красавца.  -  Говорят,  вы  очень  любите
метать в своих противников всяких там пауков  и  ядовитых  улиток.  Вряд  ли
такую бо