рик  уже
сменивший форменный китель на поношенную шерстяную куртку.
   - Мы уже закрываем, - сказал старик. - Я поднимусь вместе с вами в  город
и покажу вам некоторые наши достопримечательности... это мне по пути.
   Пока  они  двигались  в  сгущающихся  сумерках,  старик,  казалось,   был
заинтересован больше спрашивать, чем отвечать.
   - И вы прибыли из Америки? Ну, да, ведь именно туда много лет назад уехал
Дэвид. Хорошая у вас там работа?
   - Я не часто там бываю,  -  ответил  Чейн.  -  Я  много  лет  работаю  на
звездопланах.
   Интересно, усмехнулся  Чейн,  как  бы  отреагировал  Дайльюлло  на  столь
деликатное пояснение деятельности Звездного Волка.
   - Как здорово, что люди могут летать к звездам, но, к сожалению,  это  не
по мне, не по мне, - сказал Вильям Вильямс.
   Он остановился, потом потащил Чейна к двери невысокого каменного здания.
   - Приглашаю на кружечку пива, окажите мне честь.
   Помещение, в которое они вошли, было  низким,  слабо  освещенным;  в  нем
находились только бармен и у стойки в конце трое парней.
   С чувством величайшего достоинства Вильямс вызвался заплатить за пиво:
   - Мне составляет удовольствие купить эль одному из Чейнов.
   Пиво показалось Чейну слабым словно вода, но он  воздержался  сказать  об
этом. Он предложил выпить еще по кружке, и  старик,  шаловливо  ткнув  Чейна
локтем под ребро, с хитринкой в глазах заявил:
   - Ну уж если вы так упорно настаиваете,  придется  мне  нарушить  обычную
норму.
   Когда каждый из них покончил со второй кружкой, старик подвел Чейна вдоль
стойки к трем парням:
   - Представляю вам сына Дэвида Чейна из Каернарфона, все  вы  слышали  про
эту семью. А это, - обратился он к Чейну, -  Хэйден  Джоунс,  Гриф  Льюис  и
Льюис Эванс.
   Парни пробормотали что-то вроде приветствия. Двое из них были  невысокого
роста, невыразительные, но  шатен  Хэйден  Джоунс  выделялся  очень  крепкой
фигурой и необычайно живыми черными глазами.
   - А теперь, - сказал старик Чейну, -  я  должен  пожелать  вам  приятного
вечера и удалиться. Я оставляю вас с хорошей компанией  и  надеюсь,  что  вы
снова приедете в родной край.
   Распрощавшись со стариком, Чейн повернулся  к  трем  юношам  и  предложил
купить им выпивку.
   Парни взглянули на него со скрытой враждебностью и  ничего  не  ответили.
Чейн повторил свое предложение.
   - Мы не нуждаемся, чтобы проклятые американцы приезжали сюда покупать нам
наше же пиво, - сказал Хэйден Джоунс, не оборачиваясь к нему.
   - Что ж, это, пожалуй, верно. Но нужно быть повежливее, не так ли?
   Здоровый парень развернулся и обрушил резкий сильный  удар  на  Чейна,  и
тот, к своему удивлению, оказался сидящим на  полу.  В  нем  вспыхнул  ярким
огнем прежний гнев Звездного Волка, и он собрал воедино все свои силы.
   Затем Чейн увидел, как Хэйден  Джоунс  повернулся  к  своим  дружкам,  не
говоря ни слова, но с довольной улыбкой ребенка, который только что заставил
всех обратить на себя внимание. В  этой  улыбке  было  столько  простодушной
наивности, что грозный гнев Чейна так же быстро потух, как и вспыхнул.
   Чейн расслабил мышцы, встал на ноги. Потер свой подбородок и сказал:
   - У тебя, Хэйден Джоунс, крепкая рука.
   Затем он протянул свою руку и сжал ею до боли плечо Джоунса,  вложив  всю
свою варновскую силу.
   - У меня тоже крепкая рука. Если тебе нужна драка, я к твоим услугам.  Но
что мне  действительно  хотелось  бы  сделать,  так  это  поставить  вам  по
стаканчику.
   Хэйден Джоунс удивленно вытаращил  глаза,  потом  по-овечьи  улыбнулся  и
посмотрел на своих дружков.
   - Что ж, давайте сейчас выпьем. Подраться всегда  можно  и  позже,  после
того как выпьем. Верно?
   Они выпили, потом еще и еще и, когда бармен, наконец, их всех  выпроводил
за дверь, была уже глубокая ночь и разразился шторм. Ветер хлестал дождем по
их лицам, а они шагали по сбегавшим к морю улицам, распевая  песни,  которым
старались научить Чейна три его приятеля.
   В одном из домов наверху распахнулось окно, и на  них  обрушился  гневный
голос пожилой женщины. Хэйден Джоунс повернулся в ту сторону и с  величайшей
помпезностью крикнул:
   -  Замолчать?  С  каких  это  пор  вы,  миссис  Гриффитс,   стали   такой
непатриотичной, что уже не можете слышать национальный гимн Уэльса?
   Окно с шумом захлопнулось, а они двинулись дальше.
   Перед отелем Хэйден Джоунс сказал:
   - Ну, а теперь о драке...
   - Давай отложим до следующего раза, - предложил Чейн. - Уже поздно,  и  у
меня нет никакого желания.
   - Тогда до следующего раза!
   Они широко улыбнулись друг другу, обменялись рукопожатиями. Чейн прошел в
отель и поднялся  в  свой  номер.  Открыв  дверь,  он  услышал  попискивание
маленького коммуникатора, лежавшего на  старомодном  деревянном  комоде.  Он
включил аппаратик и услышал голос Джона Дайльюлло.
   - Чейн? Теперь ты можешь возвращаться. Команду я собрал.
   Чейн поблагодарил, а его душу охватило сильное чувство сожаления в  связи
с отъездом. То ли подействовали на него воспоминания о предках, то ли что-то
другое, но он полюбил этот городок и его обитателей. Чейну хотелось подольше
здесь побыть. Но надо было покориться долгу, и он заказал билет на первый же
рейс ракеты в Нью-Йорк. Всю дорогу над Атлантикой его не покидала мысль:  "В
один прекрасный день я вернусь в этот городок и мы проведем ту драгу. Думаю,
это будет хорошая схватка".

***

   Возвратившись в Нью-Йорк, Чейн сразу же отправился в здание на  одной  из
улочек в звездопорте, официально именуемое Штабом Гильдии Наемников, но всем
известное как Зал Наемников,
   В большой главной  комнате  он  взглянул  на  стену,  где  представлялись
составы команд. Имена и фамилии наемников  были  аккуратно  выведены  белыми
буквами на черном фоне. Чейн прочел первый состав.
   Лидер: Мартин Бендер
   Заместитель: Дж. Байок
   Капитан корабля: Пол Вристоу
   Далее следовало около дюжины фамилий, ряд которых принадлежал  совершенно
не землянам.
   Конечный пункт: Процион-3
   Шагая вдоль стены и читая  названия  конечных  пунктов  Эйкирпар,  Вэнун,
Спайка, Мор, Чейн подумал: широк размах у наемников. Наконец, он увидел  то,
что искал.
   Лидер: Джон Дайльюлло
   Заместитель: Дж. Боллард
   Затем шел перечень других фамилий и в самом конце стояло - Морган Чейн.
   Сзади послышался отрывистый голос Дайльюлло:
   - Уж не ожидал ли ты увидеть себя первым? Не забывай, ты пока  новичок  у
наемников. У тебя нет преимуществ перед ними.
   -  Я  удивлен,  что  Боллард  через  такой  короткий   промежуток   опять
отправляется, - сказал Чейн. Дайльюлло грустно улыбнулся:
   - Боллард - один из немногих наемников, у которых имеются семьи.  У  него
куча детей, которых он обожает. И у него также  пренеприятнейшая,  сварливая
жена. Он бывает дома лишь столько, на сколько хватает заработанных денег,  и
снова отправляется в космос.
   - Наша команда сколочена, - добавил Дайльюлло. - Я собираюсь сообщить  об
этом мистеру Эштону. Если  он  может  меня  принять,  я  отправлюсь  к  нему
подписать контракт. Ты жди меня здесь.
   И Чейн остался ждать. Вскоре Дайльюлло  возвратился.  На  его  лице  была
растерянность.
   - Ты знаешь, сюда сам Эштон приедет. Он сказал мне, что хочет встретиться
со всей командой.
   Не ожидавший подобного визита Дайльюлло стал спешно собирать всех  членов
команды в одной из небольших комнат Зала  Наемников.  Вошел  Боллард  и  его
жирное, круглое лицо расплылось в благостной улыбке.
   - А-а, собиратель камешков, - приветствовал он. - Я видел твою фамилию  в
списке, Чейн. Только еще не решил, буду ли счастлив от этого.
   - Будешь, - сказал Чейн.
   Боллард тряхнул головой, захохотал так, словно  услышал  самый  лучший  в
мире анекдот.
   - Нет, я не уверен. В прошлый раз ты едва не вверг нас  в  большую  беду,
хотя, я должен признать, ты благородно помог нам избежать се.
   - Мистер Джеймс Эштон, - объявил Дайльюлло нарочито  грубоватым  голосом,
как бы отказываясь быть удивленным приходу очень важной персоны.
   Эштон улыбался, кивал головой во время представления ему наемников. А  те
были вежливы, словно ученики воскресной церковной школы,  хотя  разглядывали
богача не очень-то любезно.
   Эштон  их  скоро  удивил.  Он  начал  говорить  с  ними,  выглядя  немало
удрученным и расстроенным, но в то же время очень искренним  и  решительным,
словно школьный учитель при объяснении урока.
   - Я очень тревожусь за вас, друзья, - сказал он. - Я  предложил  огромную
сумму денег тем, кто отправится в Закрытые Миры на поиски моего брата,  и  я
знаю, что вы идете на это из-за денег. Но я чувствую обеспокоенность".
   Он прервал свою речь, а потом твердо продолжил.
   - Я долго размышлял: наверное, я подвергаю опасности жизнь  многих  людей
ради спасения жизни  одного  человека,  моего  брата.  Поэтому,  подумал  я,
следует сказать вам... работа будет опасной и, я  уверен,  мистер  Дайльюлло
вам это разъяснил. Но если она станет чрезмерно опасной, то я не хочу, чтобы
на моей совести была  чья-либо  смерть.  Если  риск  будет  чересчур  велик,
выходите из дела. Если вы  вернетесь  и  скажите  мне,  что  было  неразумно
продолжать работу, я все равно уплачу вам две трети того, что предложил.
   Наемники ничего не сказали в отпет, но их отношение  к  магнату  внезапно
потеплело. Наконец, Дайльюлло сказал:
   - Спасибо, мистер Эштон! Наемники  легко  не  бросают  дело.  И  все  же,
спасибо!
   Когда Эштон и наемники ушли, Дайльюлло сказал Чейну:
   - А ты знаешь, Эштон -  славный  малый.  Сделанное  им  предложение,  его
беспокойство за нас заставят наемников выложиться на Альюбейне.
   - Конечно, заставят, - усмехнулся Чейн. - Наверное, поэтому он  и  сказал
им об этом.
   Дайльюлло посмотрел на него с отвращением.
   - Не хотел бы я мыслить категориями Звездных Волков. Не удивительно,  что
во всей вселенной у вас нет ни одного друга.
   - А у меня есть, - парировал Чейн. - Я завел несколько  друзей  в  районе
Уэльса. Замечательные парии, отважные и веселые; они научили меня нескольким
замечательным песням. Послушайте вот эту - старинную боевую песню о мужчинах
Харлеха.
   Он откинул назад голову и запел. Дайльюлло сморщился.
   - Никогда не было ни одного уэльсца, который не воображал бы,  что  умеет
петь. Даже если бы он был Звездным Волком.
   - У этой песни чудесный мотив, - сказал Чейн. - Она достойна того,  чтобы
стать одной из боевых песен варновцев.
   - Тогда готовься распевать ее в Закрытых  Мирах.  Предчувствую,  что  моя
жадность к деньгам и желание заиметь хороший дом вовлекут нас там в  большую
беду.

4

   Небольшой, класса 20, корабль  наемников,  протащившись  через  Солнечную
систему, сделал скачок в сверхскоростной режим и продолжил свой путь.
   На фоне громадных, плавных спиралей галактики и  невероятно  искривленных
рукавов более густых концентраций звезд корабль был мелкой пылинкой.  Далеко
за кораблем простирался Рукав Лебедя - гигантское скопление мерцающих солнц.
Рукав вытянулся  в  направлении  обода  галактики  на  галактическую  широту
двадцать градусов, затем разделился на  две  почти  одинаковые  внушительные
группы под названиями Отрог Вуали и Отрог Ориона.
   Корабль  оставил  позади  огромную  массу  звезд  Отрог  Ориона,  миновал
продолговатый клубок из облаков "горячего водорода" и направился к  сияющему
длинному  Рукаву  Персея  почти   на   самом   ободе   Галактики.   Даже   в
сверхскоростном режиме корабль шел не абсолютно прямым курсом. Колесо звезд,
каким является Галактика, не стоит на месте, а непрерывно вращается; поэтому
относительные координаты претерпевали постоянное изменение, компьютеры то  и
дело щелкали, переговаривались между собой и поправляли курс корабля.
   Находившийся на мостике Киммел,  капитан  и  совладелец  корабля,  бросил
взгляд на мерцавшие огоньки звездной карты.
   - Кажется, все в порядке - сказал он Дайльюлло.
   Изящное ударение на слове  "кажется"  было  характерным  для  речи  этого
невысокого, лысого, нервного человека, который  почти  все  время  о  чем-то
беспокоился  и  больше  всего,  чтобы   корабль   не   получил   какого-либо
повреждения.
   Постоянная обеспокоенность Киммела  настолько  надоедала  многим  лидерам
наемников, что они отказывались впредь иметь с ним дело. Но Дайльюлло, давно
знакомый с Киммелом, считал, что лучше иметь капитана  беспокойного,  нежели
беззаботного. Он знал, что Киммел  будет  сражаться  как  лев  против  любой
угрозы своему драгоценному кораблю.
   - Конечно же, все в порядке, - заметил Дайльюлло. - Что с ним будет.  Так
что вези нас к Рукаву Персея и на обычной  скорости  выходи  на  оперативный
простор Альюбейна.
   - И что дальше? - спросил Киммел. - Разве вы не видели карту опасности  в
системе Альюбейн? Полно отвратительных пылевых течений,  а  радары  по  всей
вероятности будут дурить из-за радио-эмиссии водородных облаков.
   - Водород-то холодный, - перебил Дайльюлло,
   - Знаю,  знаю.  Полагают,  что  эмиссия  происходит  только  в  диапазоне
двадцать одного сантиметра, но если произойдет столкновение остатков газа  с
эмиссией электронов, тогда  холодный  водород  взорвет  радар  быстрее,  чем
горячий, И представьте, какие будут последствия, если это случится?
   - Не надо  ничего  представлять,  -  успокоил  его  Дайльюлло.  -  Просто
помните, Киммел я не собираюсь делать что-либо безрассудное: своя шкура  мне
не менее дорога, чем вам эта старая жестянка.
   - Старая жестянка? - вскричал Киммел и разразился руганью.
   Дайльюлло поспешил удалиться, чтобы скрыть хитрую улыбку. Уже многие годы
такой уловкой уводил он Киммела от его тревог, и тот никогда не  догадывался
об этом.
   В своей маленькой каюте Дайльюлло вынул  бумаги,  полученные  от  Джеймса
Эштона, и стал их изучать.
   Его заинтересовали четыре человека.
   Доктор Мартин Гарсиа из Куернавакского института внеземной  антропологии;
С. Саттаргх, прибывший  по  обмену  преподаватель  из  Университета  планеты
Арктур-3; Джевит Макгун, в прошлом независимый делец  межзвездной  торговли;
доктор Джонас Кэйрд из Нью-Йоркского фонда внеземных наук.
   Дайльюлло еще раз взглянул на  этот  список.  Был  в  нем  один  человек,
который, кажется, совсем сюда не подходил.
   Джевит Макгун, независимый межзвездный торговец.  Почему  он  оказался  в
одной компании с четырьмя учеными?
   Дайльюлло стал дальше читать бумаги, приготовленные для него  Эштоном,  и
вскоре удовлетворенно произнес "ага!"
   Оказывается, именно Джевит Макгун первым рассказал Рендлу Эштону о чем-то
великом и удивительном  в  Закрытых  Мирах.  Он,  как  уверял  Рендл  брата,
доставил солидное свидетельство в подтверждение своего рассказа. Но Рендл ни
за что не показал бы это свидетельство брату и не сказал бы о точней природе
того, за чем охотился.
   - Ты все равно не поверил бы мне, - говорил Рендл Эштон.  -  Но  я  скажу
тебе: это так  велико,  что  может  полностью  революционизировать  изучение
Вселенной.
   Больше этого он не сказал. И вот четверка  увлекшихся  ученых  и  с  ними
мистер Джевит Макгун отправились с энтузиазмом на Альюбейн.
   Что-то стало проглядывать, подумал Дайльюлло. Бить прямо в глаза  с  этих
страничек.
   Он вспомнил давние  рассказы  многих  людей,  вроде  старого  Донахью,  о
великой тайне, хранящейся в Закрытых Мирах. Наверное, эти сказки и появились
на свет в результате замкнутости Закрытых Миров.
   Но  если  взять  такую  сказку  за  основу,  придумать   к   ней   ложные
подтверждения и затем  преподнести  все  это  изучающему  внеземные  явления
энтузиасту, который к тому же оказался еще и миллионером,  то  разве  трудно
заманить его на  Альюбейн.  А  после  того,  как  вы  его  заманили,  у  вас
открывается немало возможностей обогатиться за его счет.
   Ладно, предположим, что Макгун пошел лишь ради денег на выдумку о  чем-то
великом в Закрытых Мирах, но вот Звездные Волки, почему они-то  боятся  туда
летать?
   - А-а, черт бы побрал этого Чейна, - выругался Дайльюлло. - Он что угодно
способен испортить, даже хорошую версию.
   А корабль мчался и мчался, сменяя одни свои сутки другими, и казалось  он
вечно будет нестись в сверхскоростном режиме. Но вот наступил момент,  когда
взвыла сирена.
   - Наконец-то, - сказал себе Дайльюлло и направился из своей каюты  наверх
к капитанскому мостику. Проходя мимо маленькой каюты, где  Чейн  дежурил  за
оператора радара, Дайльюлло задержался, просунул в дверь свою голову:
   - Ты, кажется, не скучаешь, Чейн. Верно?
   - А чего мне скучать, - широко улыбнулся Чейн.  -  Нахожусь  на  корабле,
который мчится с приличной скоростью - вдвое медленнее, чем ходят варновские
корабли. Тут разве можно заскучать?
   - Такие слова слышать приятно, - ухмыльнулся слегка Дайльюлло. -  Если  б
ты  действительно  заскучал,  то  я  сразу  догадался   бы   о   приближении
каких-нибудь событий. И Чейн".
   - Да?
   - Ты, конечно,  будешь  счастлив  узнать,  что  если  развернутся  боевые
действия или что-то истинно опасное, я позабочусь, чтобы ты  сразу  оказался
на передней линии. Ну как, благодарен?
   Чейн процедил сквозь зубы:
   - Благодарен, старый хитрец.
   Дайльюлло все еще посмеивался, когда прибыл на капитанский мостик Едва он
вошел, как сирена подала второе предупреждение. Корабль  начал  выходить  из
сверхскоростного режима, и он ухватился за опорную стойку.
   Лампочки потускнели, и весь каркас корабля так задрожал,  словно  вот-вот
развалится. То же самое испытывал и весь организм Дайльюлло. Как бы часто не
приходилось Дайльюлло переносить эти скачки с одного скоростного  режима  на
другой,  всякий  раз  он  испытывал  мгновения  панического  страха,   такое
ощущение, что весь он рассыпается на атомы, которые  навсегда  разлетятся  и
никогда уже  вновь  не  воссоединятся.  Это  было  похоже  на  повторяющиеся
приступы  наследственной  эпилепсии,  только  бесконечно  хуже.  Затем,  как
всегда, наступила последняя глубокая встряска, - переход со сверхскоростного
режима завершился, и все вошло в обычную норму.
   Они находились как раз за кромкой Рукава Персея. Одно  дело  так  назвать
или обозначить на карте эту одну из внешних спиралей Галактики, другое  дело
взирать через обзорное  окно  на  чудовищно  гигантское  побережье  звезд  -
высоких как рай и пылающих как ад.
   - А теперь, Дэвид, - раздавался голос Киммела, - теперь давай продолжим.
   Пилот  Дэйв   Мэтток   нажал   кнопки   управления,   и   корабль   начал
разворачиваться в сторону ближайшей  звезды  Рукава  Персея,  представлявшей
собой солнце топазного цвета.
   Мэтток прославился среди наемников двумя особенностями. Первая -  жевание
табака. Вряд ли можно было сыскать другого человека, который так долго в той
или иной форме пользовался табаком; ведь в продаже давно уже были  некрепкие
снадобья, значительно безопаснее,  но  столь  же  успокоительного  действия.
Почти никто не жевал табак десятилетиями, а Мэтток, как  мальчишкой  перенял
эту привычку у родного деда, бродяжничавшего по горам Кентукки, так  никогда
и не бросал ее.
   Вторая особенность Мэттока состояла в том, что он никогда не  выходил  из
себя в отношениях с Киммелом. В Зале Наемников приходилось нередко  слышать,
что,  когда  Мэтток  оставит  пилотскую  работу,  Киммелу  придется  уйти  в
отставку, так как ни  один  другой  пилот  не  сможет  ладить  с  суматошным
капитаном.
   - Спокойнее, спокойнее! - кричал Киммел. - В этой системе надо  проявлять
осторожность. Не забывай про облака холодного водорода,  о  которых  я  тебе
говорил. Да и про то течение... то ужасное течение.
   Мэтток,  крупный,  здоровенный  человек  с  большим   лицом   и   волевым
подбородком, не обращал внимания на слова Киммела.  Он  продолжал  методично
жевать табак и манипулировать кнопками управления.
   - О, всемогущий! Дэвид,  неужели  тебе  хочется  разбить  нас?  -  громко
причитал Киммел. Он чуть ли не прыгал вокруг Мэттока, заглядывая через пле