- А чего ты не вырвешься вперед, как до этого?
   - Тяжко, черт побери, - притворно задыхаясь, сказал Чейн. -  Я  могу  это
делать только в финишных бросках. Для хвастовства.
   Дыша  еще  тяжелее,  Чейн  оглянулся  назад.  Караульные  приближались  к
воротам. Один из них вбежал в будку охранника.  Надо  полагать,  он  пытался
давить на включатель запорного механизма, но  ворота  оставались  закрытыми.
Некоторые из караульных стали стрелять сквозь  ячейки  металлической  сетки.
Резкие  звуки  и  световые  вспышки  лазеров  вспарывали  воздух  за  спиной
наемников, но для небольших энергоблоков ручного оружия дистанция  оказалась
чересчур велика. Чейн благодарил караульных за то,  что  они  не  додумались
взять с собой более мощные лазеры, и отнес это к присущему  Звездным  Волкам
везению.
   Вокруг корабля наемников  не  было  никаких  признаков  жизни.  Очевидно,
приехавшие вхолане  считали  себя  внутри  корабля  в  полной  безопасности,
полагая, что экипаж корабля надежно блокирован в гостинице. Чейн был уверен,
что Дайльюлло проведет показ оружия в той части корабля, где не будет слышен
шум снаружи. Однако, должна же быть какая-то охрана...
   И она была. Из корабля вышли два вхолана в военной форме, чтобы взглянуть
на  обстановку.  Они  взглянули,  но  слишком  поздно.  Станганы   наемников
аккуратно уложили их на землю. Около корабельного трапа  стоял  скиммер,  на
котором приехали Дайльюлло и вхоланские  чины.  Боллард  приказал  наемникам
подниматься в  корабль,  а  сам  направился  к  Чейну.  Вдвоем  они  бросили
потерявших сознание охранников  в  скиммер,  запустили  двигатель  машины  и
направили  ее  без  водителя  в  сторону  ограды.   Караульные,   охранявшие
гостиницу, тем временем прорвались через ворота.
   Боллард одобрительно кивнул головой:
   - Все получилось, как нельзя лучше.
   Они быстро поднялись по  трапу  и  вошли  в  шлюзовую  камеру.  Уже  выла
предупредительная  сирена  и  на  табло  тревожно  мигали   красные   буквы:
"Освободить шлюз".
   Было видно, что Дайльюлло не терял зря времени.  Чейн  захлопнул  изнутри
дверь шлюза, едва не оставив в ней фалды своей куртки.
   Члены экипажа, имевшие полетные обязанности, бросились  к  своим  рабочим
постам. Чейн вместе с Боллардом отправился на капитанский мостик.
   Там собралась целая толпа: все, за  исключением  одного,  были  наемники,
все, за исключением  одного,  ликовали.  Этим  исключением  был  Тхрандирин.
Дайльюлло стоял вместе с ним перед объективом  видеокамеры,  дабы  исключить
сомнение   и   точном   времени   своего   послания.   А   говорил   он   по
аэронавигационному телефону.
   - Не вздумайте открывать огонь,  -  звенел  его  голос.  -  Мы  стартуем,
очистите воздушное пространство.  Забудьте  о  своих  намерениях  перехвата.
Тхрандирин и два офицера будут возвращены вам  в  полном  здравии,  если  вы
выполните то, что я говорю. Но они умрут, если  кто-либо  из  вас  осмелится
выстрелить в нас даже из рогатки.
   Чейн едва слышал то, что говорил Дайльюлло. Он был  поглощен  созерцанием
изменений, которые произошли на массивной, властной физиономии  Тхрандирина,
и испытывал от этого истинное удовольствие.
   Турбины ожили, загудели, зарычали, завизжали и понесли корабль  наемников
к небесам. Никто по нему не выстрелил, даже из рогатки.

12

   Корабль наемников висел на краю туманности, отражая  все  великолепие  ее
сияния.
   Дайльюлло  и  Боллард  сидели  в  кают-компании,  изучая  в   сотый   раз
фотоснимки, которые сделал Чейн на складе, и данные анализатора.
   - Не изъешь их своими глазами, - сказал Боллард, - они не  скажут  больше
того, что на них есть.
   - А что есть? Ничего. Даже хуже, чем ничего. Фотоснимки ясные, четкие.  Я
смотрю на изображения предметов и  вижу,  что  они  существуют.  Затем  беру
данные анализатора и они мне говорят, что предметы не существуют.
   Дайльюлло бросил на стол маленький пластиковый диск.  Он  был  совершенно
чист, словно в день своего производства, ничего на себе не зафиксировав.
   - Джон, наверное Чейн сделал что-нибудь  не  так.  Может  быть  приставил
сенсоры не правильно, а то и вообще забыл включить прибор.
   - Ты веришь в это?
   - Зная Чейна, нет. Но надо  же  чему-то  верить.  С  анализатором  все  в
порядке. Проверено.
   - И перепроверено.
   - Остается одно - Чейн. Дайльюлло пожал плечами:
   - Конечно, это самое логическое объяснение.
   - А есть другие?
   - Есть. Эти предметы сделаны из какого-то неизвестного нам материала,  на
обнаружение которого анализатор не запрограммирован, то есть этого  вещества
нет в нашей периодической системе  элементов.  С  нашими  понятиями  это  не
сообразуется. Верно?
   - Конечно, не  сообразуется,  -  медленно  промолвил  Боллард.  Дайльюлло
поднялся, достал бутылку и опять сел.
   - Больше мы ничего не добьемся, - сказал, он. - Позови сюда Тхрандирина и
двух генералов. И Чейна.
   - Зачем его-то?
   - Потому что он видел своими глазами эти  предметы.  Трогал  их.  Включал
один из них. Слышал, как он пел. Боллард фыркнул:
   - Чейн быстр и смел, но я бы и на доллар ему не поверил.
   - Я тоже, - сказал Дайльюлло. - Поэтому и приведи его.
   Боллард вышел. Дайльюлло подпер кулаками подбородок, уставился на диск  и
фотоснимки. А за  бортом  корабля  на  просторах,  исчисляемых  бесконечными
парсеками в трех измерениях, полыхала бледными огнями туманность. Наверху  и
навигационном отделении Биксел  в  третий  раз  просматривал  микрокниги  из
корабельной  библиотеки,  опустошив  огромное  количество  чашек   кофе,   и
бдительно следил за радаром, который оставался таким же упрямо чистым, как и
диск анализатора.
   Возвратился Боллард, приведя с собой Чейна, Тхрандирина и двух  генералов
- Марколина и Татичина.  На  Вхоле  суффикс  "им"  в  фамилиях  имел  важное
значение для людей, означая,  по-видимому,  принадлежность  к  определенному
роду, который когда-то  очень  давно  захватил  власть  и  с  восхитительной
непреклонностью удерживал ее до настоящего времени. Выходцы  из  этого  рода
занимали многочисленные посты в  правительственной,  военной  и  космической
сферах. Они привыкли  командовать  и  это,  конечно,  не  способствовало  их
смирению в качестве пленников.
   Тхрандирин,     как     всегда,     начал     свою     игру     гамбитом:
"Долго-ли-вы-намерены-упорствовать-в-этом-идиотизме?"
   Дайльюлло,     как      всегда      отвечал      традиционным      ходом:
"До-тех-пор-пока-не-добьюсь-того-что-мне-нужно".
   После этого все трое вхоланов заявили, что это невозможно  и  они  должны
быть возвращены домой.
   Дайльюлло отрицательно покачал головой и улыбнулся:
   - Ну, а теперь, выяснив обоюдное отношение к этой  проблеме,  может  быть
присядем, выпьем по рюмочке и поговорим о погоде. На  покрытый  вмятинами  и
рубцами стол он поставил  бутылку  спиртного  и  рюмки.  Предложение  выпить
вхолане встретили с холодной надменностью. Они сидели словно  три  мраморные
статуи, покрытые яркой одеждой. Живыми у них были только глаза,  удивительно
голубые и яркие.
   Тхрандирин на миг задержал свой взгляд  на  фотоснимках,  лежавших  перед
Дайльюлло, и отвел глаза в сторону.
   - Нет, уж, смотрите на них, - сказал Дайльюлло  и  пододвинул  снимки.  -
Взгляните и на это, - добавил он, пододвинув диск. - Вам же приходилось  все
это видеть раньше. Зачем стесняться.
   Тхрандирин укоризненно покачал головой:
   - Я скажу то, что уже  говорил.  Если  бы  я  знал  больше  вас  об  этих
предметах, я не сказал бы вам. Но я не знаю. Я видел их на складе и  только.
Я не ученый, не специалист, непосредственно участвующий в этой операции.
   - Но  вы  же  правительственный  чиновник.  И  довольно  высокого  ранга.
Настолько высокого, что можете вести переговоры о закупке вооружений.
   Тхрандирин ничего не ответил.
   - Мне очень трудно поверить, чтобы вы не  знали,  откуда  доставлены  эти
предметы, - мягко сказал Дайльюлло.
   - Не понимаю, почему вы находите это трудным, - пожал плечами Тхрандирин.
- Вы же допрашивали нас на вашем новейшем детекторе лжи, а он-то должен  был
подтвердить нашу неосведомленность.
   В разговор вмешался Татичин и раздраженно, как о надоевшей теме, сказал:
   - Об этом деле знают только шесть человек:  наш  правитель,  его  главный
министр, глава военного  ведомства  и  навигаторы,  непосредственно  ведущие
корабли в туманность. О курсе кораблей ничего  не  знают  даже  капитаны,  а
навигаторы находятся постоянно под охраной как в космосе, так  и  на  Вхоле,
став фактически пленниками.
   - Стало быть  это  должно  быть  чем-то  чрезвычайно  важным,  -  заметил
Дайльюлло. Три мраморные статуи уставились на него жесткими голубыми глазами
и ничего не сказали.
   - Хараловцы, - продолжил Дайльюлло, - допрашивали ‚ролина  с  применением
безотказного препарата. Он сообщил им, что Вхол держит в  туманности  мощное
оружие, которое способно стереть хараловцев с лица планеты.
   Жесткие голубые глаза  засверкали  ярче  при  этих  словах,  но  вхолане,
казалось, не очень удивились.
   -  Мы  предполагали,  что  хараловцы  допрашивали   ‚ролина,   -   сказал
Тхрандирин, - хотя он сам не помнит  ничего  кроме  того,  что  ему  вводили
препарат. После введения этого  препарата  человек  действительно  не  может
лгать. Но он может сказать только то, что есть у него в голове.  Ни  больше,
ни меньше. ‚ролин верил тому,  что  говорил.  Но  ведь  это  не  обязательно
соответствует истине.
   Теперь у Дайльюлло глаза стали очень жесткими, а зубы  стиснулись  словно
стальной капкан.
   - Ваши собственные нелгущие головы поведали мне, что вы также слышали обо
всем этом, что вы действительно планируете  захватить  Карал.  Учитывая  все
это,  не  странна  ли  ваша  заинтересованность  в  покупке  нашего  оружия?
Простого, обычного мелкого оружия, хотя  и  более  совершенного,  чем  ваше,
когда здесь в туманности под рукой у вас имеется супер-оружие?
   - Мы ведь уже ответили вам на этот вопрос, - сказал Тхрандирин.
   -  Ну  да,  вы  сказали,  что  вам  нужно  наше  оружие  для  обеспечения
безопасности в туманности. Но теперь-то все  это  не  стыкуется  со  здравым
смыслом. Не так ли?
   - Боюсь, что,  во-первых,  я  не  улавливаю  ход  ваших  рассуждений,  а,
во-вторых, я определенно не нахожу удовольствия от общения с вами.
   Тхрандирин поднялся, а вместе с ним поднялись и генералы.
   - Я очень сожалею, что не посадил вас в тюрьму, как  только  ваш  корабль
приземлился, - сказал Тхрандирин. - Я недооценил вашу."
   - Дерзость? - перебил Дайльюлло. - Выдержку? Глупейшую безрассудность?
   Тхрандирин пожал плечами.
   - Я не мог поверить, чтобы  кто-то,  нанявшись  служить  хараловцам,  мог
открыто прилететь с Харала на Вход. Ну и, конечно, ‚ролин." Мы понимали, что
хараловцы никогда не отдадут его по собственной воле, и то, что  вы  помогли
ему бежать,  сработало  в  пользу  вашей  версии.  Так  что  мы  колебались.
Некоторые даже очень рьяно  выступали,  -  тут  Тхрандирин  бросил  холодный
взгляд на Марколина, - чтобы нанять вас и использовать в наших целях  против
Харала. Вы оказались весьма ловким человеком, капитан Дайльюлло. Полагаю, вы
наслаждаетесь победой. Но хочу еще раз  напомнить.  Даже  если  вам  удастся
найти  то,  что  вы  ищите,  наши  люди  уже  предупреждены   с   Вхола   по
субспектральной связи. Они будут ждать вас.
   - Они? Тяжелые крейсеры, Тхрандирин? Сколько? Один? Два? Три?
   Вмешался Марколин:
   - Он не может сказать вам, и я не могу. Остается лишь заверить, что  сила
эта - вполне достаточная для охраны пашей... установки.  -  Колебание  перед
произнесением последнего слова  было  столь  непродолжительным,  что  прошло
почти незаметно. - И я могу также заверить вас в  том,  что  ценность  наших
жизней не столь велика, чтобы ею вы могли обеспечить себе безопасность.
   - Да, именно так, - подтвердил Тхрандирин. - А теперь мы пред  полили  бы
возвратиться в наши покои, если вы не против.
   - Разумеется, не против, - сказал Дайльюлло. - Нет, Боллард,  не  ты.  Ты
останься.
   По  внутреннему  переговорному   устройству   Дайльюлло   отдал   краткое
распоряжение,  появился  один  из  наемников  и  увел  вхоланов.   Дайльюлло
обернулся, посмотрел на Чейна и Боллардом.
   - Они хотели купить  наше  оружие  и  подумывали,  не  нанять  ли  нас  и
использовать против Харала.
   - Я слышал это, - сказал Боллард.  -  Не  вижу  в  этом  ничего  особенно
странного. Это всего лишь свидетельствует, что их супер-оружие еще не готово
к боевому применению и не будет готово в течение какого-то времени, а потому
они ведут двойную игру.
   - Логика тут есть, - согласился Дайльюлло. - А что думаешь ты, Чейн?
   - Думаю что Боллард прав. Только".
   - Только что?
   - Да вот тот монитор на складе. Если вхолане создают  какое-то  оружие  в
туманности, то, наверное, им ничего не стоило бы создать  и  аудиовизуальный
монитор, а ведь он был не вхоланского производства.
   Чейн сделал паузу, выжидая, пока в его мозгу прояснится еще  кое-что,  не
дающее покоя.
   - Кроме того, - продолжил он, -  к  чему  вся  эта  секретность?  Я  могу
понять, разумеется, необходимость строгих мер безопасности. И я могу  понять
опасение вхоланов, что хараловцы могут (так они и сделали) за  деньги  найти
людей, которые отправятся в туманность и попытаются захватить или уничтожить
их оружие. Но, ведь смотрите, они так далеко зашли в своих опасениях, что не
доверяют даже людям вроде Тхрандирина и этих генералов и не информируют  их,
откуда прибыли эти вещи и что собой они представляют.
   Чейн указал на фотографии трех золотистых предметов:
   - Один из них воспроизводит очень необычную музыку и  стреляет  звездами,
но это всего лишь аудиовизуальный монитор, не более. И чего же  тут  страшно
секретного? Не вижу в этом никакого смысла.
   Дайльюлло вопросительно посмотрел на Болларда, и тот покачал головой.
   - Я не видел того монитора, стреляющего звездами, поэтому не могу сказать
ни да, ни нет. Ну, а ты-то, Джон, чего темнишь? Что у тебя на уме?
   Дайльюлло  взял  в  руки  небольшой  пластиковый  диск  анализатора,   не
показывавший никаких данных.
   - Я наминаю думать, - сказал он, - что  это,  видимо,  куда  важнее,  чем
взаимное противостояние Вхола и Харала. Мне думается, что вхолане  завладели
чем-то огромным, ну... чем-то столь неизмеримым, что сами ужасно перепуганы,
поскольку, думается мне, совершенно не понимают, что это  такое  и  как  его
использовать.
   Наступило долгое молчание. Наконец, Боллард его нарушил:
   - Не мог бы ты, Джон, объяснить нам свою мысль несколько вразумительнее?
   Дайльюлло отрицательно покачал головой.
   - Нет. Не могу. Поскольку то, что я сказал, - всего  лишь  предположение,
домысел. А на домысле,  да  еще  диком,  далеко  не  ускачешь.  Единственная
возможность когда-нибудь узнать, что собой представляет это  явление  -  это
обнаружить его и убедиться собственными глазами. И  я  начинаю  думать,  что
вхолане могут оказаться правы, утверждая, что это нам никогда не удастся.
   Он  вызвал  навигационное   отделение   по   корабельному   переговорному
устройству.
   - Финни, приступай к поисковому варианту. Постарайся накрыть локатором по
возможности большую часть границы туманности, не оставляй  в  ней  ни  одной
щели. Тот транспортный корабль должен же когда-нибудь прибыть с Вхола, и нам
нужно только чуточку везения, чтобы его обнаружить.
   - Конечно же, Джон, всего лишь  чуточку  везения,  -  передразнил  его  с
нескрываемым ехидством навигатор.
   Вскоре корабль приступил к  поисковому  варианту.  Крошечный  паучок  вил
тонкую радиолокационную паутинку между пылающими утесами туманности,  и  все
на корабле понимали, как ничтожны шансы поймать  этой  паутинкой  мельчайшую
муху.  Тем  более,  что  муха  получила  недвусмысленное  предупреждение  об
опасности.
   Когда Чейн уже  утратил  всякое  представление  об  истекшем  времени,  а
Дайльюлло твердо знал что прошло его слишком много, Биксел  вдруг  откинулся
от экрана радара и, сам себе не веря, воскликнул:
   - Вижу выброс сигнала!
   На какое-то мгновение Дайльюлло охватило чувство  ликования.  Но  длилось
это недолго, так как Биксел закричал:
   - Еще выброс. Еще один. Ужас, да их целая стая, черт побери!
   Дайльюлло наклонился к экрану радара, и мрачное предчувствие сдавило  его
сердце.
   - Смотрите, они изменили курс, - сказал Биксел. - Теперь  идут  прямо  на
нас, быстро идут. Дьявольски быстро.
   Боллард протиснулся в навигационное отделение и  поверх  плеч  Биксела  и
Дайльюлло взглянул на экран.
   - Это не транспортные корабли, - сказал он. - Похоже, что это  эскадрилья
вхоланских крейсеров... Наверное, решили пожертвовать своими друзьями у  нас
на борту.
   Дайльюлло угрюмо покачал головой:
   - Корабли только одного типа имеют такие габариты, двигаются таким строем
и на такой скорости. Теперь я вижу, что Тхрандирин все-таки не  врал  насчет
Звездных Волков.

13

   Чейн узнал об этом только тогда, когда по внутренней связи заревел сигнал
"тревога!", и тут  же  последовало  резкое  ускорение,  от  которого  начали
потрескивать швы корабельного корпуса, а самого  Чейна  с  силой  прижало  к
перегородке. До этого он полудремал, вытянувшись на одолженной койке, именно
полудремал, но и это было большим  достижением.  Ему  всегда  было  противно
выжидание. Он ненавидел  состояние  бездельника,  ожидание,  чтобы  за  тебя
кто-то другой  принимал  решение.  Но  в  данный  момент  разум  и  инстинкт
самосохранения подсказывали  ему,  что  лучше  проявлять  терпение,  другого
выбора нет. Однако физическая натура Чейна трудно этому подчинялась. Она  не
привыкла к пассивности. Жизненный  опыт  учил,  что  безделье  -  преддверие
смерти, оно присуще только низшим особям, которым предназначено быть чьей-то
добычей. Варновцы  всегда  сражались  самозабвенно  и  после  схваток  также
самозабвенно наслаждались плодами победы, а потом снова устремлялись в  бой.
Метаболизм Чейна восставал против выжидания.
   Сигнал  тревоги  и  неистовый  рывок  корабля  стали  для  Чейна   словно
неожиданным освобождением из неволи.
   Он спрыгнул с койки и вышел в главный  проход.  Люди  бежали,  как  могло
показаться непосвященному, в полном смятении, но Чейн знал, что это не  так,
ибо буквально через секунду каждый  занял  свое  рабочее  место,  и  корабль
притих трепетной, дышащей жизнью тишиной.  Тишиной,  сопутствующей  ожиданию
уже совершенно иного рода.
   У Чейна не было заранее обусловленного постоянного рабочего места,  и  он
направился к капитанскому мостику.
   По внутренней связи раздался резкий голос Дайльюлло, обращавшийся ко всем
на корабле.
   - У меня есть для вас не очень хорошая новость. У  нас  на  хвосте  висит
эскадрилья Звездных Волков.
   Чейн замер в проходе.
   Голос   Дайльюлло,   казалось,   имел   персональную   направленность   с
предостережением:
   - Повторяю: нас преследует эскадрилья Звездных Волков.
   "Это он обращается ко мне, - подумалось Чейну. -  Ну  вот.  Достали  меня
все-таки братья Ссандеры и их друзья".
   Дайльюлло продолжал говорить:
   - Я уклоняюсь от встречи с противником. Конечно, если придется сражаться,
мы  будем  сражаться,  но  я  хочу,  чего  бы  это  ни   стоило,   уйти   от
преследователей. - Поэтому приготовьтесь к максимальной перегрузке.
   "Это же означает: у меня не будет  времени  предупреждать  вас  о  резких
изменениях курса или скорости. Просто держитесь,  как  можете,  и  молитесь,
чтобы корабль не развалился".
   Чейн все еще стоял в  проходе.  Тело  было  напряжено,  мозг  лихорадочно
работал.
   За спою жизнь ему не раз приходилось бывать в тяжелых ситуациях, но  хуже
ситуацию,  чем  эта,  он  не  мог  припомнить.  Если  у  наемников  появится
какое-либо основание усомниться в его происхождении, они убьют  его  еще  до
того, как братья Ссандеры, возможно, настигнут корабль. Но если