ческой сфере. Мерцающий циферблат отметил время подхода первого залпа грейсонцев. Ни один из импеллерных двигателей Янсена не исчез с экрана, и боевая группа еще раз изменила курс, уходя от второго залпа. Он глянул на дополнительный экран, где указывалось время запусков с Орбиты-Четыре, и победно улыбнулся.

***

     Данные на экране изменились, и по командному центру сквозь стрекот принтеров пронесся беззвучный стон. По стеклу двигались все новые и новые проецируемые курсы ракет... и все они шли мимо.
     У Курвуазье поникли плечи. Они заслужили большего, подумал он. Они заслужили...
     - Они подбили-таки одного ублюдка! - крикнул кто-то, и он немедленно оглянулся на экран.

***

     Эта ракета отстала от последней атаки капитана Хилла. Вообще-то, она должна была уйти во второй волне, но при ее запуске на секунду отключилась энергия. Когда расчет пусковой в лихорадочной спешке восстановил наконец снабжение, их птичка взлетела почти на пять секунд позже третьего залпа - а когда она подошла к цели, все ракетчики были уже мертвы. Они умерли, не зная, что сумели отомстить своим убийцам...
     Ракета шла вперед на все еще работающем двигателе, а датчики прислушивались к избранной ею цели. Оборона масадцев сначала не заметила одинокую ракету, а потом присвоила ей куда меньший уровень опасности, чем залпу, за которым она не поспевала.
     Корабли адмирала Янсена начали маневрировать более активно, поскольку, в отличие от первой волны, у этих ракет еще работали двигатели. Но слежение сработало эффективно, и к самым опасным ракетам направились противоракетные снаряды.
     Заградительный огонь уничтожил часть собратьев отставшей ракеты. Другие бесполезно пожертвовали собой, разбившись об импеллерные клинья, которые им заведомо было не пробить. Горстка ракет ударила в более слабые боковые стены, защищавшие открытые стороны клиньев, и одна из них даже проникла внутрь. Ее цель дернулась, загудели сигналы повреждения, но масадский эсминец пострадал не сильно, и от всей волны осталась только одна, последняя, ракета. Одна ракета с низким уровнем опасности.
     Нацеленные на нее два противоракетных снаряда пролетели мимо, промахнувшись из-за отсутствия современных поисковых систем. Датчики корабля, в который она целилась, почти ослепли из-за искусственной гравитационной волны своего собственного клина - и потеряли ракету из виду. Поэтому лазерного огня с близкого расстояния не последовало, и ракета, запрограммированная на лобовую атаку, резко развернулась и направила каждый эрг еще остававшейся в двигателе энергии на отчаянное торможение. Даже при тридцати тысячах g радикально сбросить скорость было нельзя, но и того, что она успела, хватило.
     Незащищенное широко открытое горло импеллерного клина легкого крейсера "Авраам", словно огромный ковш, поглотило ракету. Одновременно сработали основной и запасной неконтактные взрыватели, и в сотне метров от масадского флагмана произошел термоядерный взрыв в пятьдесят мегатонн.

***

     Лицо Меча Саймондса побелело, когда импеллерный сигнал исчез. Воздух с шумом вырвался из его ноздрей, и на мгновение он просто застыл, уставившись на голографическую сферу, не желая признавать свершившегося. Потом он перевел взгляд на капитана Ю.
     Взгляд хевенита был серьезен, но в его глазах не было ни ужаса, ни потрясения. Там не было даже удивления.
     - Жаль, - тихо сказал Ю. - Им следовало открыть огонь с более дальнего расстояния.
     Саймондс сжал зубы, чтобы не закричать на своего "советника". Двадцать процентов космофлота Масады только что были уничтожены, и все, что мог сказать этот безбожник, - "им следовало открыть огонь с более дальнего расстояния"?! Глаза его загорелись, но Ю скосил глаза на сотрудников штаба. Почти все они до сих пор глядели на экраны, потрясенные неожиданной потерей, и хевенитский офицер продолжил, повысив голос так, чтобы его услышали все:
     - И все-таки, сэр, важнее всего - конечная цель. Как бы ни был хорош план, потери всегда неизбежны, но у Грейсона потерь куда больше, и ловушка расставлена. Не так ли, сэр?
     Саймондс уставился на него, все еще дрожа от ярости, но осознал, что вокруг люди и он может сломить их боевой дух. Он понимал, что делает Ю, и безбожник был прав, черт его побери!
     - Да, - ради своего штаба он заставил себя сказать это спокойно и ровно, хотя слова жгли ему язык, - да, капитан Ю, ловушка расставлена... точно по плану.

Глава 13

     Форменный китель Бернарда Янакова висел на спинке стула, верхняя пуговица его рубашки была расстегнута. Он хмуро глядел на экран, но Рауля Курвуазье, с появлением которого сюда донесся шум принтеров, приветствовал усталой улыбкой.
     Хоть он и был в гражданском, сейчас нельзя было усомниться, что Курвуазье офицер флота, и Янаков был глубоко благодарен за его присутствие. Он не только предоставил Грейсону данные своего эсминца, но и предоставил в распоряжение Янакова свой огромный опыт. Несмотря на протесты некоторых членов его делегации, о которых Янаков прекрасно знал, и требования погрузить их всех на "Мадригал" и убраться подальше от линии огня.
     - Тебе надо поспать, - прямо сказал мантикорец, и Янаков кивнул.
     - Я знаю, - вздохнул он, - но... - Он прервался и пожал плечами, и Курвуазье смирился. Не одобряя, но понимая.
     Усталый разум вряд ли способен четко организовать оборону системы, но Янаков не мог спать. За Орбитой-Четыре последовали Орбита-Пять и Шесть, но их командирам не так повезло, как капитану Хиллу. Или, скорее, масадцы поумнели. Они начинали обстрел с шести миллионов километров или даже больше, а на таком расстоянии двигатели ракет защитников баз сгорали за пять минут до цели. Это позволяло защитникам дольше следить за целями и лучше организовывать оборону, но численное превосходство нападавших сводило выгоду на нет. Масадцам новая тактика стоила множества ракет, но Грейсон уже потерял девять процентов орбитальных производственных мощностей... не говоря уже о двадцати шести сотнях погибших при обороне солдат и шестнадцати тысячах гражданских рабочих.
     - Ты знаешь, - задумчиво сказал мантикорский адмирал, глядя через стеклянную стену на суетящийся штаб, - что-то во всей этой схеме нападений есть странное. - Он повернулся к Янакову. - Почему они и не уходят из системы - и не продолжают двигаться вдоль пояса?
     - Они же как раз двигаются вдоль пояса, - удивленно ответил Янаков. - Они атакуют наши узлы вдоль прямой линии, прямо против направления орбиты пояса.
     - Да, но почему они так тянут? Зачем заходить, бить по отдельной цели и уходить? Они потратили бы куда меньше времени, если бы прошлись по всему поясу сразу.
     - Так они могут видеть наше приближение и перейти к другой цели или вовсе уйти, а мы не можем заранее занять позицию для перехвата, если только не раздробимся настолько, что подразделение, которое их все-таки перехватит, будет разорвано на кусочки, - с горечью заметил Янаков.
     - Нет, не в этом дело. - Курвуазье потер подбородок и нахмурился, разглядывая экран. По нему медленно двигались масадские рейдеры, отступая после третьей атаки, и он покачал головой. - Их датчики не лучше ваших?
     - Скорее даже хуже.
     - Ладно. Ваши орбитальные датчики выдают гравитационные данные в реальном времени на тридцать четыре световые минуты - на восемь минут дальше пояса астероидов по их нормальному курсу отхода. И масадцам это прекрасно известно.
     - Ну да. - Янаков протер слезящиеся глаза, потом встал и подошел к другу, тоже глядя на экран. - Конечно, от самых удаленных датчиков данные запаздывают - особенно от тех, что на дальней стороне Ельцина, - но они, действуют с нашей стороны, так что там, где это важно, данные в командный центр поступают в режиме реального времени. Поэтому они и отходят из нашей зоны охвата после каждого рейда, выбирают новый вектор атаки и снова нападают. Как ты и сказал, у наших корабельных датчиков по сравнению с вашими весьма ограниченный охват. Даже если мы верно угадаем и разместим корабли там, где сумеем их перехватить, то командир этой группы не сумеет вовремя увидеть противника, а мы не сможем вовремя передать ему приказы из командного центра.
     - Ладно, с этим я согласен, - сказал Курвуазье, - но ты меня не понял. После каждой атаки они отходят в одно и то же место, и они должны знать, что вам это видно.
     - Да? - Янаков нахмурился, и Курвуазье кивнул.
     - Именно. Они направляются к одной и той же точке каждый раз, когда ваши датчики их теряют. При этом, продвигаясь вдоль пояса, расстояние перелета от этой же самой точки до каждой цели увеличивается. Это не только делает их более уязвимыми для перехвата, но и увеличивает время, которое они тратят на всю операцию, но они все равно делают это, и на тех же самых трех десятых световой. Почему они это делают?
     - Ну... - Янаков почесал в затылке. - В каждой атаке они выпускают множество ракет. Наверняка у них быстро расходуется боезапас. Может, у них там корабли обслуживания, и они к ним возвращаются для перезагрузки. А низкая скорость затем, чтобы не слишком сильно тормозить, если мы все-таки сумеем устроить засаду.
     - Возможно, возможно, - пробормотал Курвуазье. - Но выбранный ими момент показывает, что кто-то тайно наблюдал отбытие "Бесстрашного", "Аполлона" и "Трубадура". Они могут думать, что это весь наш эскорт, и могут не знать, что эти корабли вернутся, но они должны понимать, что скоро хоть какая-нибудь мантикорская эскадра сюда да заглянет. Они не могли не учесть этого в своих планах, и наверняка они надеются быстро вас прикончить, пока не вмешается какой-нибудь мантикорский адмирал.
     - Один уже вмешался, - устало улыбнулся Янаков.
     - Ну, ты понимаешь, что я имел в виду.
     - Да, но я не вполне уверен насчет твоего исходного утверждения. Между Ельциной и Эндикоттом нет торговли. Значит, нет и потока информации. Так откуда им знать, что вы тут вообще были?
     - Уже несколько месяцев широко известно, что мы посылаем дипломатическую миссию и конвой, - возразил Курвуазье, - и они вполне могли догадаться, что мы пошлем и эскорт. Как только мы прибыли, для получения достоверной информации о наших планах им надо было разместить всего лишь один скрытый дозор. И посмотри на время. День на то, чтобы дозорный тайком вернулся на Масаду после ухода "Бесстрашного", потом еще день на мобилизацию, и как раз получится момент, когда они начали стрелять. - Он покачал головой. - Они знают, что по крайней мере часть эскорта ушла, и стараются добиться своего, пока тут не появились другие мантикорцы.
     - Рауль, я не думаю, что у них на такую операцию хватило бы технических возможностей. Они, конечно, могут провести сюда корабль и вывести его обратно. Им просто понадобится сделать переход за пределами действия наших приборов и идти с клином низкой мощности, а потом спрятаться в поясе астероидов. Даже если бы мы их заметили, то приняли бы за один из кораблей снабжения шахт; и убраться оттуда тоже было бы легко. Но даже если бы они это сделали, им понадобились бы датчики почти такого же качества, как у вас, чтобы наблюдать происходящее внутри системы. - Янаков покачал головой. - Нет, это наверняка совпадение.
     - Может быть. - Курвуазье тоже покачал головой. - Так или иначе, капитан Харрингтон вернется через четыре дня.
     - Я не могу столько ждать, - сказал Янаков, и Курвуазье удивленно посмотрел на него. - Они уже смели десять процентов нашего производства. За еще четыре дня они уничтожат сорок лет инвестиций и убьют несколько тысяч человек - особенно если они, как ты указал, бросят эту ерунду с залетами и вылетами и пойдут прямо вдоль пояса астероидов. Я должен остановить их раньше - если придумаю, как встретить их всеми силами.
     - Понятно. - Курвуазье пожевал губу, потом нахмурился. - Знаешь, кое-что ты все-таки можешь сделать.
     - Например?
     - Ты устал, Берни, и плохо соображаешь. Если они каждый раз идут к одному и тому же месту, то вовсе не обязательно позволять им себя увидеть.
     - Ты прав, - Янаков снова сел и забарабанил по клавишам. - Если мы знаем, куда они идут, то можем подождать, пока они не начнут отходить после последней атаки, а потом поставить все наши силы на курсе их отхода после следующей!
     - Именно, - Курвуазье ухмыльнулся. - Выведи всех туда, как только враг окажется за пределами ваших датчиков, набирайте ускорение, потом отключите двигатели и ждите, пока они не пойдут обратно после следующей атаки. Каково максимальное ускорение вашего флота?
     - Около пятисот g для кораблей с гипердвигателями. Триста семьдесят пять для ЛАКов. - Он задумался над своими расчетами, потом поморщился и начал колдовать над цифрами.
     - Достаточно ли у канонерок огневой мощности, чтобы оправдать замедление переброски тяжелых кораблей?
     - Нет. Я это как раз и пересчитываю, - пояснил Янаков, когда на экране появились новые данные. - Ладно, так-то лучше. Теперь, если учитывать схему их операций до сих пор, мы можем рассчитывать на окно вне поля зрения приборов примерно в... - он быстро подсчитал, - ну, скажем, три с половиной часа. Три, для надежности.
     - То есть вы сможете набрать...
     - Примерно пятьдесят три тысячи километров в секунду. И даже если они туда не вернутся, это подведет нас к точке, где приборы их теряют... примерно в четырех часах от орбиты Грейсона, - сказал Янаков, все еще работая над подсчетами. - Если учитывать схему их атак, то мы сможем снова включить двигатели через... скажем, через три часа после следующего набега - и все равно перехватить их, даже если они повернут назад, как только нас заметят! - Его руки замерли на клавишах, а в усталых глазах чувствовался восторг. - Боже милостивый, ты прав. Мы сумеем это сделать!
     - Я знаю, - ответил Курвуазье с куда меньшим энтузиазмом. Янаков посмотрел на него вопросительно, и он пожал плечами. - Все очень аккуратно, и мне нравится идея использовать против них их собственную предсказуемость, но что-то тут есть такое, чего мне никак не уловить. Странно, что они предоставили нам такую возможность.
     - Разве кто-то не сказал, что проигрывает генерал, который допускает последнюю ошибку?
     - Веллингтон, я думаю. А может, Роммель. - Курвуазье нахмурился. - Или Танаков? - Он пожал плечами. - Суть в том, чтобы эту ошибку допустили они, а не мы.
     - Не понимаю, как эта операция может нам повредить, - возразил Янаков. - Удерживая флот в системе, мы ничего не добьемся. Так у нас хотя бы появляется шанс. И, как ты уже сказал, через четыре дня вернется капитан Харрингтон. Если у них там суда с грузом ракет, то, может, мы сумеем их уничтожить и лишить операцию боеприпасов, даже если сам перехват не получится. И даже если мы задержим их действия всего на несколько дней, этого хватит, чтобы избежать дальнейших потерь, пока она не вернется и не задаст им...
     Он смущенно прервался, и Курвуазье приподнял бровь.
     - Извини, - пробормотал Янаков. - Я просто автоматически предположил, что ты направишь ее корабли нам на помощь.
     - Ну естественно. А почему бы ты предположил что-то другое? - поинтересовался Курвуазье.
     - Но вы не... То есть мы не... - Янаков откашлялся. - У нас еще нет договора. Если ты потеряешь или повредишь корабли без договора, ваше правительство...
     - Мое правительство выполняет указания Ее Величества, - ответил Курвуазье. - А Ее Величество велела мне привезти договор с Грейсоном. - Янаков безмолвно вытаращил глаза, и он пожал плечами. - Если я позволю Масаде вас уничтожить, то договора не будет, верно? - Он покачал головой. - Меня не беспокоит реакция Короны или даже Парламента. Тут под угрозой честь королевы - и даже без всего этого я не смог бы спать спокойно, если бы повернулся к вам спиной, Берни.
     - Спасибо, - тихо сказал Янаков.
     Курвуазье снова пожал плечами, на этот раз смущенно.
     - Да брось. На самом деле все это просто хитрая уловка, чтобы убедить ваших собственных консерваторов.
     - Ну разумеется, - улыбнулся Янаков, и Курвуазье ухмыльнулся в ответ.
     - Ну, притвориться-то я могу? - Он потер подбородок и снова замолчал. - Вообще-то, если ты не возражаешь, я собираюсь взять "Мадригал" и пойти с вашей группой перехвата.
     - Что? - воскликнул Янаков, потеряв от удивления дипломатический тон, но Курвуазье только покачал головой с притворной грустью.
     - Говорю же, тебе надо выспаться. Приборы "Мадригала" намного лучше ваших, а значит, и масадских. Если мы включим его в группу перехвата, его гравитационные датчики заметят масадцев за одну-две световых минуты до того, как они сумеют заметить вас. Так вы сумеете дольше держать двигатели включенными и построить более длинный базовый вектор. Вы сможете выключить их тогда, когда масадцы действительно, а не предположительно, вернутся. И честно говоря, Берни, вряд ли масадским кораблям понравится встреча с "Мадригалом".
     - Но... но ты же глава дипломатической миссии! Если с тобой что-нибудь случится...
     - Господин Хаусман будет только рад занять мое место, - поморщился Курвуазье. - Не лучший вариант, но все же не конец света. И я сказал министерству иностранных дел, когда соглашался на эту миссию, что это только на время. Вообще-то, - он лукаво улыбнулся, - вполне возможно, что я по рассеянности упаковал парочку форменных костюмов среди всех этих гражданских тряпок.
     - Но Рауль!..
     - Ты что, не хочешь, чтобы я пошел с вами? - обиженно спросил Курвуазье.
     - Хочу, конечно! Но возможные проблемы...
     - ... перекрываются вероятной выгодой. Если корабль Ее Величества сражается рядом с вами против вашего традиционного врага, это ведь только поможет ратификации договора, не так ли?
     - Конечно, поможет, - сказал Янаков с легкой дрожью в голосе, прекрасно понимая, что дело тут вовсе не в дипломатии. - Конечно, - сказал он, взяв себя в руки, - по старшинству ты превосходишь всех моих офицеров. Черт, да ты даже мной можешь командовать!
     - Ничего, я отказываюсь от старшинства, - усмехнулся Курвуазье. - В конце концов, весь мой флот - это один эсминец.
     - Нет-нет, надо соблюдать протокол, - устало улыбнулся Янаков. - А поскольку это все хитрые дипломатические уловки, а не импульсивное и щедрое предложение помощи людям, которые по мере сил оскорбляли твоего старшего офицера и половину подчиненных, то мы можем и разыграть эту карту по всем правилам.
     Он благодарно посмотрел на Курвуазье и протянул ему руку.
     - Адмирал Курвуазье, я предлагаю вам место заместителя командующего объединенного флота Грейсона и Мантикоры. Вы согласны?

Глава 14

     На тесном мостике эсминца "Мадригал" адмиральский скафандр выглядел не к месту - эсминцы никогда не проектировались как флагманские корабли. Помощника астрогатора отселили от лейтенанта Мейкома, чтобы предоставить Курвуазье кресло и дисплей. Коммандера Альвареса все это, похоже, ничуть не беспокоило, но всех остальных высочайшее присутствие слегка смущало.
     Но не лейтенант-коммандера Мерседес Брайэм. У старпома "Мадригала" другое было на уме, когда она изучала экраны из-за плеча главного тактика. Курвуазье был здесь, а не где-нибудь еще именно из-за этих экранов - они выдавали информацию куда лучше, чем на любом другом корабле их небольшого флота, на всех парах удалявшегося от Грейсона.
     Адмирал откинулся назад, опираясь одной рукой на подлокотник кресла, и посмотрел на свои собственные данные. Его небольшой экран транслировал менее подробную информацию, чем тот, который напряженно изучали Брайэм и лейтенант Юнц, но он показывал грейсонские корабли, окружившие "Мадригал" защитным кольцом. Они потеряли полчаса "свободного времени", на которое рассчитывали, потому что один масадский эсминец по какой-то причине задержался позади остальных. В остальном все шло точно по расписанию. Два грейсонских эсминца на полторы световых секунды опережали "Мадригал", находясь в поле зрения его приборов и в то же время между ним и любой опасностью. Вряд ли эта опасность появится, конечно, пока "Мадригал" прикрывает их сзади, но охраняли его грейсонцы по-королевски.
     Странно это, под