абанила пальцами по подлокотнику кресла, размышляя, и недоуменно пожала плечами:
     - Соедините меня с ним, но держите фокус камеры только на моем лице.
     - Слушаюсь, мэм, - ответил Казенс.
     Посылать собеседнику изображение только лица было не принято, но и не было чем-то особо необычным. По крайней мере, предательская мантикорская военная форма останется вне поля зрения собеседника. Она приготовила приветливую улыбку, рядом с ее правым коленом загорелся предупредительный огонек, а через мгновение на маленьком экране под огоньком появился какой-то человек.
     Как и у большинства граждан Нового Берлина, у него были преимущественно китайские предки, и кожа вокруг глаз сморщилась, когда он улыбнулся, увидев Хонор. Он был одет в белый китель адмирала флота АИФ, но на правой стороне круглого воротника-стойки сверкнуло маленькое лучистое солнце из прекрасно обработанного золота, и Хонор, заметив значок, с трудом сохранила невозмутимое выражение лица. Золотое солнце носили только те, кто имел прямое право наследования императорской короны.
     - Гутен морген, капитан. - Официальным языком Андерманской империи был немецкий. - Я - Чин-лу Андерман, герцог фон Рабенштранге, - продолжил он на стандартном английском, гортанно выговаривая слова, - и от имени моего кузена императора я рад приветствовать вас в Новом Берлине.
     - Очень мило с вашей стороны, сэр, - осторожно сказала Хонор, пытаясь придумать какое-то объяснение тому, что андерманский герцог оказывает личное внимание капитану простого торгового судна. Она так и не смогла представить себе что-нибудь правдоподобное, однако Рабенштранге, очевидно, имел веские основания для своего поступка, а тот факт, что она пересекала имперскую территорию на вооруженном судне, о котором никто не побеспокоился поставить империю в известность, означал, что она должна очень и очень осторожно подбирать каждое слово.
     - Как вы полагаете, нельзя ли изменить фокус вашей камеры, леди Харрингтон? - промурлыкал адмирал, и Хонор прищурила глаза. - Вы так неудобно сидите, и все только для того, чтобы не дать мне увидеть вашу военную форму, миледи, - добавил он почти извиняющимся голосом.
     Она почувствовала, как ее рот дернулся в кривой усмешке.
     - Думаю, да, - сказала она, кивнув Казенсу, откинулась на спинку кресла.
     - Благодарю вас, - ответил Рабенштранге.
     - Пожалуйста, герр герцог, - ответила Хонор, решив ответить на его учтивость. - Должна признать, - продолжила она, - что вы поставили меня в несколько неловкое положение, сэр.
     - Умоляю вас, миледи! Вы знаете, что у нас есть свои разведывательные службы. Какими бы плохими военными мы были, если бы не следили за всеми, кто пересекает наше пространство! Боюсь, некоторые ваши люди кому-то проболтались о вашей эскадре и ее цели. Вы можете довести это до сведения адмирала Гивенс.
     - О, я сделаю это, сэр. Непременно, - заверила его Хонор, и он снова улыбнулся.
     - На самом деле, - продолжал он, - мой кузен попросил меня выйти с вами на связь, чтобы заверить в том, что Андерманская империя не имеет возражений против вашего присутствия в нашем пространстве и что мы понимаем ваше беспокойство относительно Силезии. Однако его величество сочтет за личную услугу, если адмирал Капарелли поставит его в известность перед тем, как пошлет туда следующую группу боевых кораблей. Мы можем понять, почему вы предпочли скрыть вашу операцию от Конфедерации, но, пожалуй, некрасиво с вашей стороны держать в неизвестности и нас.
     - Упрек принят, милорд. Прошу вас передать его величеству мои извинения за нашу... э-э... оплошность!
     - В этом нет необходимости, миледи. Его величество понимает, что за все оплошности отвечают ваши руководители, а не вы. - Адмирал явно развлекался, но его заверение прозвучало серьезно, и Хонор обозначила поклон. - Тем не менее я все же почту за честь, если вы соизволите отобедать со мной на борту моего флагманского корабля. Боюсь, ваша слава далеко опережает вас, и мои офицеры и весь мой штаб будут очень рады встретиться с вами. Более того, император попросил меня предложить вам официальную помощь АИФ в снабжении вашей эскадры всем необходимым, и мой офицер разведки будет рад поделиться с вами свежими данными и оценкой ситуации в Конфедерации.
     - Вот как! Ну что же, благодарю вас, милорд, от себя лично и от имени моей королевы.
     Хонор честно старалась скрыть свое изумление, но поняла, что ей это не удалось. Рабенштранге мягко покачал головой.
     - Миледи, - голос его стал ниже и серьезнее, - у империи и Звездного Королевства мирные отношения, и мы хорошо понимаем, какие большие потери вы несете в этой войне. Пираты являются врагами всех цивилизованных звездных наций, и мы будем рады предложить вам любую помощь в борьбе с ними.
     - Благодарю вас, - повторила она, и он в ответ пожал плечами.
     - Вас устроит восемнадцать тридцать по местному времени? - спросил он.
     Хонор взглянула на хронометр, показывающий местное время, и кивнула в знак согласия.
     - Да, сэр. Абсолютно устроит. Но хочу попросить вас об одной услуге, милорд.
     - Слушаю вас.
     - Насколько я понимаю, наше прикрытие уже дезавуировано каким-то болтуном, чем и воспользовалась имперская разведка, но я была бы в высшей степени благодарна вам, если бы вы предотвратили возможность того, чтобы о нас проговорился кто-нибудь еще.
     - Конечно, миледи. В расписании вашего конвоя имеется трехдневная остановка в пути. Если вы на боте доберетесь до станции Альфа, то один из моих ботов подберет вас там и доставит на борт "Дерфлингера". Я взял на себя смелость заранее освободить ради вас гражданский причал для особо важных персон, Альфа-710, а служба безопасности станции проследит за тем, чтобы на галерее, когда вы пристыкуетесь, никого не было.
     - Еще раз благодарю вас, милорд. Вы обо всем позаботились.
     Ее кривая усмешка подтвердила, что она сдалась. Рабенштранге не только знал о ее прибытии, но и предугадал просьбу о сохранении анонимности. "Хорошо, что у нас мирные отношения с этими людьми, - подумала она. - Помоги нам боже, если когда-нибудь хевениты таким же образом поймают нас!" Но по крайней мере, Рабенштранге в данной ситуации вел себя как джентльмен.
     - Не стоит благодарности, миледи. Итак, я буду ждать вас в восемнадцать тридцать, - сказал адмирал с очаровательной улыбкой и прервал связь.

Глава 11

     Бот произвел стыковку со станцией Альфа, центром орбитальной инфраструктуры Потсдама. Хонор поднялась с кресла и одернула полы парадного кителя. Диспетчерская служба ничем не выдала своей осведомленности относительно особенного статуса катера - как и ожидала Хонор. Она предполагала, что люди вроде герцога Рабенштранге умеют добывать информацию и еще лучше - хранить ее в тайне... что в данный момент было и хорошо, и плохо. Хонор очень интересовали планы империи относительно ее эскадры, однако она точно знала, что сможет выяснить только то, что захочет открыть ей Рабенштранге. Тем не менее, если бы в империи намеревались возражать против ее миссии, адмиралу не было бы нужды притворяться. Уже хорошо. Другим добрым знаком было его недвусмысленное предложение помощи. Когда затвор стыковочного туннеля прочно встал на место, загорелся зеленый свет, и бортинженер открыл входной люк. Хонор оглянулась на трех своих телохранителей и посадила Нимица на плечо. Как и трое грейсонцев, кот был абсолютно спокоен, и она решила принять это за еще один добрый знак. Потянувшись к поручню, она плавно нырнула в невесомость туннеля.
     Как и было обещано, на галерее причального отсека не было никого, кроме единственной встречающей - коммандера АИФ, с плеча которой свисал аксельбант штабного офицера. Когда Хонор появилась из туннеля, коммандер вытянулась по стойке "смирно" и отсалютовала. Хонор ответила на приветствие, андерманский офицер протянула ей руку.
     - Коммандер Тиан Шенингер, миледи, - представилась она, - начальник оперотдела эскадры адмирала Рабенштранге. Добро пожаловать в Новый Берлин.
     - Благодарю вас, коммандер.
     Хонор ответила ей осторожным рукопожатием, поскольку гравитация Потсдама составляла всего лишь восемьдесят пять процентов от земного стандарта - менее шестидесяти пяти процентов силы тяжести Сфинкса. Подобно большинству андерманцев, Шенингер была маленькой, хрупкой и стройной, и глаза ее, такие же миндалевидные, как у Хонор, сверкнули, когда коммандер смерила глазами высокий рост гостьи и улыбнулась.
     - Моя охрана, - представила Хонор, свободной рукой показав на Эндрю Лафолле, Джейми Кэндлесса и Эдди Говарда.
     Коммандер слегка нахмурилась и хотела что-то сказать, увидев у них на поясах пульсеры, но передумала и решилась на приветственный поклон.
     - Господа, - сказала она после очень короткой паузы, - Я и не думала, что когда-либо буду иметь удовольствие встретиться с грейсонцами. Я знаю, что жизнь на вашей планете такая же... м-м-м, трудная, как на Потсдаме.
     - Некоторым образом, мэм, - ответил Лафолле за своих товарищей.
     Она улыбнулась, выпустила руку Хонор и показала на бот АИФ, пристыкованный рядом с ботом "Пилигрима".
     - Если вы изволите следовать за мной, миледи, адмирал Рабенштранге ждет вас.
     Бот АИФ был предназначен для особо важных персон и имел все признаки дорогого комфортного гражданского пассажирского шаттла, включая бар с внушительным строем бутылок. Палуба была покрыта коврами, кресла соблазняли невероятным удобством, из скрытых динамиков доносилась тихая музыка. Хонор спросила себя, насколько обычно для "Дерфлингера" проявление таких излишеств. В качестве военного аппарата это была почти бесполезная модель, но, возможно, АИФ считал его подходящим для адмирала, особенно если учесть, что этот адмирал приходится к тому же кузеном императору.
     На подходе к флагманскому судну Рабенштранге пилот сделал разворот, чтобы дать пассажирам возможность рассмотреть супердредноут, и Хонор с интересом принялась изучать "Дерфлингер". Она видела довольно много андерманских военных кораблей во время давней своей службы в Силезии, но, как и Королевский Флот Мантикоры, АИФ использовал там, прежде всего, легкие корабли. В первый раз Хонор видела имперский корабль стены так близко. Зрелище было впечатляющим.
     Из донесений разведки она знала, что суда класса "Зейдлиц", подобные "Дерфлингеру", были на полмиллиона тонн легче кораблей КФМ класса "Сфинкс" и почти на три четверти миллиона тонн легче, чем новейшие корабли класса "Грифон", но тем не менее флагманский корабль Рабенштранге был супердредноутом массой покоя более семи миллионов тонн. Как и все военные корабли, он тоже имел импеллерные двигатели и симметричный корпус наподобие сигары, с расширенными носом и кормой, но цвет его был дымчато-серым, а не белым, как предпочитали в КФМ, да и в Народном Флоте тоже. Вместо номера на корпусе прямо у переднего импеллерного кольца золотыми, с красной каймой, по меньшей мере пятиметровыми буквами было выведено название. И вооружение на нем было размещено по-другому: лазерные батареи были немногочисленны и сконцентрированы на отдельной палубе, размещавшейся между двумя заполненными пусковыми установками очень плотно. Увидев их, Хонор слегка присвистнула. "Дерфлингер" был все же меньше по размеру, чем супердредноут КФМ, и вместимость погребов для столь многочисленных пусковых, очевидно, выгадывали за счет пространства, обычно отводимого под энергетическое оружие. Но, несмотря на то что этот корабль был бы намного слабее в ближнем бою с применением энергетического оружия, чем любой из его мантикорских аналогов, у него было в полтора раза больше ракетных пусковых, чем у "Сфинкса". Из разведисточников Хонор знала об этом давно, но теперь, убедившись воочию, была потрясена увиденным. И все же у смешанного вооружения были свои плюсы: тот же "Дерфлингер" мог оказаться в серьезной беде, если бы врагу удалось к нему приблизиться.
     Корабль дрейфовал на фоне звезд, двигаясь по стационарной орбите. И когда Хонор рассмотрела громадину из брони и сплавов, сверкающую зелеными и белыми швартовочными огнями, она внезапно поняла, почему АИФ пошел на меньшую по размерам модель супердредноута. Уменьшение массы позволяло "Дерфлингеру" развивать более высокое ускорение, чем у любого "Грифона", предполагая равную эффективность компенсатора, и эта подвижность полностью соответствовала идее сверхтяжелого ракетного вооружения, которую, очевидно, принял на вооружение АИФ. Конечно, подумала она, тщательно скрывая улыбку, андерманцы, возможно, уже поняли, что вопреки их ожиданиям она оказалась менее эффективной по сравнению с доктриной вооружения КФМ. Мантикорские ракетные кассеты и усовершенствованные инерционные компенсаторы свели преимущества "Дерфлингера" почти на нет. Супердредноут КФМ мог дать первый залп гораздо большей мощности, а более совершенные компенсаторы мантикорского судна делали его не менее маневренным, несмотря на выигрыш "Дерфлингера" в массе.
     С другой стороны, подумала Хонор, внезапно потеряв всякое желание улыбаться, их разведка сумела разоблачить нашу эскадру. Интересно, пытаются ли они раздобыть и проект нашего компенсатора? Вот об этом стоило бы подумать!
     Бот подплыл ближе, заглушил двигатель и нырнул под перемещавшееся по орбите чудовище, идя на реактивных двигателях малой тяги, а силовой луч втянул его вверх, в сверкающую пещеру стыковочного отсека, и аккуратно поместил на опоры. Когда механические стыковочные кронштейны надежно захватили бот, покрытая коврами палуба вздрогнула.
     Лишь только Хонор появилась из стыковочного туннеля, ей отсалютовал аккуратно и нарядно одетый лейтенант-коммандер, почетный караул вытянулся по стойке "смирно". По системе внутренней связи не прозвучало обычного объявления о прибытии офицера, зато засвистели боцманские дудки. Они были старомодными, духовыми, а не электронными, какие использовались в КФМ, и Хонор держала руку в ответном салюте до тех пор, пока они не смолкли.
     - Разрешите взойти на борт, сэр? - спросила она, когда стало тихо.
     - Разрешаю, миледи, - ответил лейтенант-коммандер, резко опустив руку от козырька высокой фуражки.
     Хонор подумала, насколько неудобен, вероятно, его китель со стоячим воротником. Сохранять ослепительную белизну его было, по всей видимости, нелегко, но смотрелся он действительно здорово.
     Не менее впечатляюще выглядели и морские пехотинцы почетного караула. Как и на Грейсонском флоте, но не на КФМ, морская пехота АИФ считалась армейским подразделением, назначенным нести корабельную службу. К тому же на андерманских кораблях пехоты было расквартировано гораздо меньше, потому что ее единственной задачей было проведение боев на суше и абордаж. Но тренировали их так же отменно, как и морских пехотинцев Мантикоры, а вид у них был внушительный и грозный - даже в парадных мундирах. Грудь черных кителей была украшена тесьмой (что показалось Хонор несколько вычурным), а стоявший во главе офицер носил перекинутый через плечо отороченный мехом гусарский ментик и высокую меховую фуражку с серебряной кокардой в виде черепа на лбу.
     От удивления Хонор подняла брови: череп и кости означали принадлежность морских пехотинцев "Дерфлингера" отряду гусаров "Мертвая голова", аналогу личного полка Ее Величества в Королевской Армии Мантикоры. Густав Андерман лично разрабатывал эскиз мундиров "Мертвой головы", пытаясь отразить в нем "прусское наследие", и Хонор сразу заинтересовалась главным: неужели и в повседневном обиходе эта форма столь же неудобна, как выглядит со стороны? Впрочем, репутация "Мертвой головы" - как и у того, кто придумал эту форму, - была такова, что люди редко позволяли себе смеяться над ними. За исключением военного времени, их редко можно было увидеть вне границ Потсдама, а их присутствие здесь было признаком того, что Рабенштранге пользуется покровительством императора.
     Оставив отряд, замерший по стойке "смирно", на шаг позади, офицер поднял в приветствии шпагу, и Хонор, ответив вежливым кивком, проследовала за Шенингер к лифту. Коммандер нажала нужную кнопку и, едва лифт тронулся, грустно улыбнулась Хонор.
     - Наши люди выглядят чересчур живописно? - негромко сказала она.
     - Да, пожалуй, - ответила Хонор нейтральным тоном, не понимая, куда клонит Шенингер, но коммандер только покачала головой.
     - Уверяю вас, наша повседневная форма гораздо практичнее, миледи. Временами мне очень хочется, чтобы покрой нашей парадной формы был не так явно старомоден, но я думаю, мы бы потеряли часть самих себя, если бы сменили ее.
     Ироничный тон провожатой заставил Хонор улыбнуться и задать более откровенный вопрос:
     - А ведь те гусары - из "Мертвой головы", не так ли?
     - Да, это они.
     В голосе Шенингер послышалось удивление, оттого что их узнали, но через свою связь с Нимицем Хонор не почувствовала настоящего удивления в эмоциях девушки.
     - Мне казалось, что они покидают Потсдам только в военное время, - то ли заявила, то ли спросила Хонор.
     Шенингер подтвердила:
     - Обычно это так, миледи. Но герцог Рабенштранге - двоюродный брат императора. Они вместе учились в Академии и всегда были очень близки. Его величество лично приказал приписать отряд "Мертвой головы" к флагманскому кораблю герцога.
     - Понятно, - медленно кивнула Хонор.
     Коммандер снова улыбнулась. Улыбка получилась еле заметная, но Хонор почувствовала удовлетворение Шенингер и поняла, что девушка специально подвела беседу к тому, чтобы сказать последнюю фразу. Хонор задумалась, не было ли это просто попыткой мимоходом прибавить вес своему хозяину. Из того немногого, что она пока поняла о коммандере Шенингер, этот вариант показался ей маловероятным. Гораздо более правдоподобным было предположение, что коммандер хотела убедиться, насколько хорошо Хонор осознает, что все исходящее из уст Рабенштранге можно рассматривать как мнение правящих кругов, близких к императору. Какими бы ни были намерения Шенингер, девушка вела себя безупречно, и Хонор почувствовала искреннее восхищение. Тонкость в общении ей никогда не давалась, но это не означало, что она не могла оценить ее в других.
     Лифт остановился, и коммандер повела своих спутников по коридору к люку, охраняемому двумя одетыми в черное морскими пехотинцами, которые при их приближении встали по стойке "смирно".
     - Гости к адмиралу, - объявила Шенингер, - Нас ждут.
     - Так точно, мэм, - ответил один из морпехов на стандартном английском языке (Хонор оценила эту любезность) и нажал кнопку на панели связи, - Fregatten-kapitanin Schoeninger und Grafin Harrington, Herr Herzog, - объявил он по-немецки.
     Секунду спустя дверь плавно открылась.
     - Прошу вас, миледи, - обратилась к ней Шенингер, указывая рукой на вход в самую роскошную каюту из всех, когда-либо виденных Хонор. Размеры помещения были немного меньше ее собственных апартаментов на борту "Грозного", но обстановка отличалась кардинально.
     - А! Леди Харрингтон!
     Чин-лу фон Рабенштранге, с улыбкой протягивая руку, встал, чтобы приветствовать ее, одновременно с ним поднялись еще два офицера. Оба мужчины: один, слишком коренастый для андерманца, был одет в форму капитана, а на плече другого, коммандера, виднелся аксельбант офицера штаба, как и у Шенингер.
     - Герцог Рабенштранге, - пробормотала Хонор, пожимая его руку.
     Лицо стоявшего позади герцога капитана приобрело несколько страдальческое выражение, потому что он увидел ручное оружие на поясах ее охранников и попытался взглядом передать адмиралу свое беспокойство, но сам Рабенштранге только кивнул, представляя своих спутников:
     - Капитан Гунтерман, капитан флагманского корабля, и коммандер Хаузер, моя разведка.
     Его подчиненные вышли вперед, чтобы в свою очередь обменяться с гостьей рукопожатиями.
     - Мои телохранители, милорд, - ответила Хонор, - Майор Лафолле, гвардеец Кэндлесс, гвардеец Говард.
     - Ах, да! - воскликнул Рабенштранге, - Я читал о майоре Лафолле в вашем досье, миледи.
     Без малейшего колебания он протянул грейсонцу руку, даже намеком не попытавшись подчеркнуть сво