льством и Флотом. Кромарти не сомневался в том, что непомерные амбиции этого человека рано или поздно приведут его к разоблачению и политическому краху, однако до сих пор он исполнял взятую на себя роль безукоризненно. Каковой факт лишь усугублял всю эту более чем неприятную историю.
     - И что теперь? - спросил себя герцог, выпрямившись в кресле.
     Наиболее логичным шагом со стороны Северной Пещеры было бы обратиться в суд: такой ход обезопасил бы его драгоценную жизнь, поскольку закон не допускает поединков между представителями сторон, ведущих тяжбу. Но что, если он не может вчинить иск за клевету? Что, если Харрингтон права? Что, если он и вправду нанял Денвера, а у нее есть тому доказательства?
     Нахмурившись, Кромарти потер руки. Если дело обстоит именно так и граф действительно совершил подобную гнусность, подать в суд он не осмелится. Опровергая обвинения в клевете, Харрингтон представит свои доказательства, и с его политической карьерой будет покончено.
     И какой выход остается ему, если нельзя обратиться за судебной защитой? Сидеть, сложа руки, он не может, ведь речь идет о его жизни. Харрингтон вовсе не скрывает своих намерений, а ее способность осуществить их теперь, после потрясающе хладнокровной и эффектной расправы над Денвером, ни у кого не вызывала сомнений. Она бросит графу вызов, как только до него доберется.
     А может ли случиться, что Северная Пещера откажется от поединка? Кромарти задумчиво пожевал губу: здесь можно было лишь строить догадки.
     Северная Пещера труслив, однако отказ от дуэли ославит его как труса на все Королевство: для политической карьеры это не менее губительно, чем причастность к заказному убийству. А вот выйдя на Поле и уцелев, он, пожалуй, сможет пережить скандал, не потеряв лица. Оппозиционные средства массовой информации поспособствуют его обелению, ибо в противном случае окажутся запятнанными и сами.
     Проблема, однако, в том, что ему не уцелеть. После того, как она с наводящей ужас легкостью разделалась с Денвером, всадив в того несколько пуль подряд - не потому, что в этом была какая-то нужда, а лишь потому, что ей так хотелось, - сама мысль о способности Павла Юнга противостоять ей кажется нелепой. Если она выйдет с ним на Поле, это будет не поединок, а убийство.
     Герцог Кромарти уже забыл, когда он последний раз по-настоящему кого-то боялся, но Хонор Харрингтон наводила на него ужас. Казалось, человек, увидевший эту запись, уже никогда не сможет забыть выражение ее лица - точнее, отсутствие какого-либо выражения. И если королевский офицер расправится таким же манером с пэром Королевства...
     Герцог поежился, глубоко вздохнул и повернулся к коммуникатору. Предотвратить несчастье могла только одна особа, и ему не оставалось ничего другого, кроме как набрать на пульте ее код.
     На экране появился одетый в ливрею человек.
     - Королевский дворец. Чем могу служ... О, добрый день, ваша светлость.
     - Добрый день, Кевин. Мне нужно поговорить с ее величеством.
     - Минуточку, ваша светлость... - Кевин опустил глаза и, ознакомившись с данными на настоящий момент, ответил: - Прошу прошения, но она дает приватную аудиенцию послу Занзибара.
     - Понятно, - пробормотал Кромарти, сцепив пальцы под подбородком. - А когда она освободится?
     - Боюсь, не скоро, - отозвался Кевин.
     Однако личную линию связи Елизаветы Третьей обслуживали далеко не глупцы, и Кевин, оценив выражение лица премьера, спросил:
     - Это очень срочно, ваша светлость?
     - Сам не знаю, - неожиданно для себя ответил герцог. Это признание вызвало у него быструю улыбку, тут же сменившуюся озабоченным выражением. - Да, Кевин. Доложите ее величеству, что я должен поговорить с ней как можно скорее.
     - Вы подождете у терминала, ваша светлость?
     - Да.
     Дежурный кивнул и исчез: вместо него на экране появилась заставка с гербом Звездного Королевства. Кромарти ждал, нервно барабаня пальцами по столу. Некоторые премьер-министры утратили расположение своих монархов исключительно из-за раздражающей привычки беспокоить их по не таким уж неотложным поводам, но за герцогом такого не водилось. Королева знала, что он не будет тревожить ее без крайней необходимости, и потому, как правило, откликалась на его звонки при первой же возможности. В данном случае это стало возможным через пять минут. Увидев ее лицо на экране, герцог вздохнул с облегчением.
     - Добрый день, Аллен.
     - Добрый день, ваше величество.
     - Надеюсь, у вас действительно важное дело, Аллен. Посол нервничает в связи с тем, что передислокация наших сил приведет к выводу с Занзибара заградительной эскадры. Разговор оказался сложнее, чем мы ожидали.
     - Прошу прощения, ваше величество, но боюсь, что у нас проблемы.
     - Что еще за проблемы? - Глаза королевы сузились, голос зазвучал строже. - Вы же знаете, Аллен, что я терпеть не могу слышать от вас это слово.
     - Еще раз прошу прощения, но боюсь, что оно точно характеризует ситуацию. Вы видели последний выпуск новостей?
     - Нет, я была занята с послом. А что случилось?
     - Леди Харрингтон только что убила моего кузена Денвера.
     Глаза королевы округлились, и Кромарти торопливо покачал головой.
     - Нет, я не огорчен. Точнее, огорчен, но не самим фактом его смерти. Вы же знаете, ваше величество, что он много лет причинял боль всем своим родным и делал это с садистским удовольствием.
     - Знаю, конечно, - спокойно сказала Елизавета, чуть закусив нижнюю губу. - И о том, что у них намечен поединок, мне было известно. Как, полагаю, и всему Королевству. А учитывая только что услышанное, я не постесняюсь сказать без обиняков, что результат меня не огорчил, но удивил.
     - Думаю, ваше величество, на сей раз мы беспокоились не за того участника, - пробормотал Кромарти. - Прежде чем он упал, она всадила в него пять пуль - причем пятую в голову.
     Глаза Елизаветы расширились еще больше, а губы поджались, словно она бесшумно присвистнула.
     - Однако, - продолжил герцог, - это наименьшая из наших проблем. На месте поединка присутствовали репортеры всех каналов. Они устроили из дуэли кровавый спектакль и, помимо всего прочего, транслировали заявление леди Харрингтон.
     - Заявление?
     Королева выглядела озадаченной, и Кромарти кивнул.
     - Да, ваше величество. Она открыто обвинила графа Северной Пещеры в том, что тот заплатил деньги Денверу за убийство Тэнкерсли и ее самой.
     - Боже мой! - прошептала Елизавета.
     Герцог ощутил противоестественное удовольствие при виде ее очевидного потрясения. Около тридцати, секунд ушло у королевы на то, чтобы оценить все уже рассмотренные им возможности, после чего она взглянула на него с экрана и спросила:
     - А что, он и вправду заплатил? Кромарти пожал плечами.
     - У меня, ваше величество, никаких сведений на сей счет нет. Однако это вполне возможно, к тому же я сомневаюсь, чтобы леди Харрингтон выступила с таким обвинением без веских доказательств.
     Елизавета потерла щеку костяшками пальцев и кивнула.
     - А если доказательства у нее есть, она от своего не отступится... - Королева говорила словно бы сама с собой, но при этом не сводила глаз с премьера. - Она не сделала бы подобное обвинение всеобщим достоянием, не будь у нее твердого намерения его убить... - Елизавета кивнула в подтверждение собственным мыслям, и голос ее стал резче. - Насколько тяжелы будут последствия?
     - Тяжелее некуда, ваше величество. Особенно, если она убьет его так же, как Денвера. - Премьер-министр поежился. - Вы пока не видели этого, ваше величество, и я бы тоже хотел не видеть. Ужасное зрелище. Если то же самое случится с Северной Пещерой, оппозиция взбесится. Не исключено, что мы стоим на пороге кризиса более серьезного, чем кризис, связанный с борьбой вокруг объявления войны.
     - Что мы потеряем?
     - Консерваторы выступят против нас в любом случае, но эта потеря будет почти скомпенсирована переходом на нашу сторону прогрессистов и, по крайней мере временно, части "новых людей". Либералы почти наверняка присоединятся к консерваторам и потребуют голову Харрингтон. Скорее всего, они останутся в оппозиции, даже если мы пойдем навстречу их требованиям, ну а если не пойдем, то к ним могут присоединиться и прогрессисты. Даже при самом благоприятном исходе, ваше величество, это причинит нам серьезный урон.
     - Но кабинет сохранит поддержку большинства?
     - Если мы отдадим на расправу Харрингтон, ваше величество, то да. Во всяком случае, я так думаю. Ну а относительно реакции палаты общин я не рискую даже строить догадки. Для них еще с "Василиска" леди Харрингтон - чуть ли не святая, но такое...
     Он пожал плечами, и Елизавета нахмурилась. Выждав несколько секунд, герцог прочистил горло.
     - Я вижу только одно приемлемое решение, ваше величество.
     - Вот как? Вы оптимист, Аллен. Лично мне ничего "приемлемого" в голову не приходит.
     - Мне случайно стало известно, что граф Белой Гавани уже приказал леди Харрингтон отказаться от дуэли с Северной Пещерой, - начал герцог, - и...
     - Приказал? - В глазах Елизаветы появился опасный блеск. - Он приказал ей не посылать вызов?
     - Да, ваше величество, он...
     - Он нарушил Военный Кодекс! - рявкнула Елизавета. - Останься Северная Пещера на службе, у него было бы такое право, но сейчас он явно превысил свои полномочия.
     - Я понимаю, ваше величество, - пробормотал Кромарти, чувствуя, что потеет, и не решаясь вытереть лоб. Елизавета явно начинала раздражаться, а ему не хотелось иметь дело с раздраженной королевой. - Думаю, - осторожно сказал он, - графом руководило беспокойство о ее будущей карьере. Приказ он отдал незаконный, но его озабоченность вполне оправданна.
     - Тем более что когда Хэмиш Александер считает себя правым, он не больно-то склонен следовать всяческим предписаниям, - невозмутимо дополнила Елизавета.
     - Ну... в общем, да, ваше величество. Но в целом он прав, и мне кажется, в данном случае мы...
     - Перестаньте его защищать, Аллен!
     Королева умолкла и после долгой минуты размышления пожала плечами.
     - Мне его вмешательство не нравится, можете так ему и передать. Но по большому счету вы, вероятно, правы. Пока дама Хонор не обвинит адмирала в отдаче незаконного приказа, эта история меня не касается.
     - Конечно, ваше величество, - с облегчением поддакнул ей Кромарти и подался ближе к экрану. - Но суть в ином: коль скоро он прав относительно нежелательности этой дуэли, имея в виду и ее карьеру, и политические последствия, а дама Хонор явно не повиновалась приказу, я подумал, что, может быть...
     - Остановитесь! - сурово оборвала его Елизавета. - Если вы собирались предложить, чтобы такой же приказ отдала я, то забудьте и думать о чем-то подобном!
     - Но, ваше величество, последствия...
     - Аллен, разве вы меня не поняли?
     - Но может быть, вы просто поговорите с ней, ваше величество? Если бы вы объяснили ей ситуацию и посоветовали...
     - Нет! - холодно отрезала королева.
     Кромарти, знавший, что означает этот тон, захлопнул рот. Несколько мгновений Елизавета буравила его суровым взглядом, но потом ее лицо смягчилось. На нем появилось странное, почти пристыженное выражение.
     - Я не стану давить на нее, Аллен, - спокойно пояснила Елизавета. - Я не могу. Обратиться к Харрингтон с такой просьбой - значит допустить по отношению к ней еще одну вопиющую несправедливость. Если бы мы с вами следовали закону и долгу, Северная Пещера не имел бы возможности нанимать убийц. Его должны были не уволить со службы, а расстрелять как труса и предателя.
     - Но вы знаете, почему мы не могли на это пойти, ваше величество, - тихо сказал Кромарти.
     - Знаю, только от этого знания мне не легче. Мы виноваты перед ней, Аллен. Наше стремление к политическому компромиссу стоило ей жизни любимого человека. Бог свидетель, если Звездное Королевство вообще в долгу перед своими подданными, то уж перед ней - в первую очередь. Нет, Аллен, - королева снова покачала головой, - раз уж мы сами не можем позволить себе вершить справедливость, так предоставим даме Хонор возможность сделать это за нас. Я не стану ей мешать.
     - Ваше величество, - взмолился герцог, - пусть вы готовы пренебречь политическими последствиями, но подумайте, чем это обернется для нее. Мы не сможем ее защитить. Ее карьера будет закончена, а ваш Флот лишится одного из лучших своих капитанов.
     - Вы думаете, дама Хонор сама этого не понимает? - мягко спросила Елизавета. Ее взгляд требовал правдивого ответа, и Кромарти сокрушенно покачал головой. - То-то и оно. А если она знает цену справедливости и готова ее уплатить, то я не стану ей мешать. И вы тоже, Аллен Саммерваль. Я запрещаю вам оказывать на нее какое-либо давление. И передайте графу Белой Гавани: то же самое относится и к нему.

Глава 28

     Когда его личный йомен распахнул дверь кабинета, адмирал сэр Томас Капарелли придал лицу радушное выражение. Граф Белой Гавани прошел мимо сержанта с любезным, но рассеянным кивком, и Капарелли, поднявшись из-за стола, протянул ему руку.
     Хэмиш Александер пожал ее и по знаку хозяина кабинета сел. Чуть отодвинув назад кресло, Капарелли разглядывал гостя, пытаясь догадаться о причине его визита. Оба адмирала встречались почти исключительно по делу, ибо особой приязни между ними не было. Первый Космос-лорд уважал графа, но никогда его не любил и прекрасно знал, что Белая Гавань испытывает к нему точно такие же чувства Из чего следовало, что и сюда он явился не иначе как по официальному вопросу.
     - Спасибо, что не заставили меня ждать, - начал разговор Александер, и Капарелли пожал плечами.
     - Вы второй по старшинству в командовании Флота Метрополии и наверняка не стали бы просить о встрече без серьезной причины. Чем могу быть полезен?
     - Боюсь, дело у меня сложное, - ответил Белая Гавань, пригладив темные с проседью волосы.
     Капарелли моргнул. Одной, но крайне раздражавшей его в Александере особенностью была его неизменная (и, черт возьми, обычно оправданная) уверенность в своей правоте. Он не привык видеть графа в замешательстве или растерянности. Тот мог сердиться, мог отпускать колкости, но чтобы так нервничать?
     Первый Космос-лорд заставил себя выждать, не задавая вопросов, и в конце концов граф вздохнул.
     - Речь пойдет о леди Харрингтон, - сказал он, и Капарелли внутренне поздравил себя с верной догадкой.
     - Полагаю, - проговорил он, осторожно подбирая слова, - вы имеете в виду дело, касающееся леди Харрингтон и Павла Юнга?..
     - Совершенно верно.
     Белая Гавань снова потянулся пятерней к волосам, но спохватился и, досадуя на себя, скривил губы.
     - Я попытался урезонить ее, - продолжил он, неохотно взглянув в глаза собеседнику, - да что там урезонить. Я приказал ей держаться от Юнга подальше.
     - Что? - Брови Капарелли непроизвольно поползли вверх. - Вы приказали офицеру не вызывать на дуэль гражданское лицо?
     Хэмиш пожал плечами. Выглядел он очень недовольным, причем, похоже, не тем фактом, что ему приходилось откровенничать не с самым симпатичным ему человеком, а собственным поведением.
     - Да, - пробурчал он, слегка стукнув ладонью по подлокотнику. - Будь у меня хоть крупица здравого смысла, я бы понял, что из этого выйдет, но... - Он осекся и снова покачал головой. - Конечно, это было глупостью, но я просто не мог сидеть сложа руки, глядя, как она губит свою карьеру. А мы оба понимаем, что произойдет, когда она его убьет.
     Капарелли кивнул, жалея, что не может оспорить этот пункт. Отдать незаконный приказ было вполне в духе Хэмиша, но насчет последствий дуэли Первый Космос-лорд не мог не согласиться с графом. И хотя он вовсе не был настроен потворствовать протеже графа, мысль о том, что Флот в военное время лишится столь способного офицера, отнюдь не вдохновляла.
     - Короче говоря, это не помогло, а идти на попятную и пытаться убедить ее в том, что она не должна этого делать, мне уже поздно.
     - Особенно если с ее точки зрения она именно должна, - заметил Капарелли, и Белая Гавань вскинул глаза. - Я слышал о ее заявлениях, - пояснил Космос-лорд. - Если они имеют под собой почву - а дело, скорее всего, обстоит именно так, - я бы на ее месте захотел того же самого. А вы нет?
     Александер отвел глаза в сторону. Он не сказал ничего, но его молчание было красноречивее любых слов, и Капарелли нахмурился. Создавалось впечатление, что граф пытается убедить себя, будто на месте Харрингтон поступил бы иначе. И это притом, что самообман был вовсе не в его характере.
     - В таком случае, - промолвил Космос-лорд, когда молчание слишком затянулось, - вы пришли ко мне в надежде, что я смогу что-либо предпринять?
     Белая Гавань неохотно кивнул, и Капарелли вздохнул.
     - Я вам сочувствую, милорд. Меня тоже не радует перспектива остаться без такого офицера, но право - на ее стороне.
     - Знаю, - проворчал Александер, закусив губу.
     Кромарти уже довел до его сведения слова королевы, но он просто не мог пустить дело на самотек. Кроме того, в настоящий момент он как раз не намеревался оказывать давление на Харрингтон. Во всяком случае, сам он трактовал свое намерение иначе.
     - Я понимаю, - продолжал граф, немного помолчав, - что никто не имеет полномочий, позволяющих заставить ее отказаться от своего намерения. Но я читал оперативные материалы, касающиеся наших действий за пределами Сантандера, и у меня сложилось впечатление, что там не сегодня-завтра потребуются линейные крейсера.
     Он умолк, вперив взгляд в Космос-лорда. Капарелли нахмурился: ему не нравились ни предложение адмирала, ни перспектива лишиться Харрингтон.
     - Вы готовы отказаться от "Ники"? - спросил он. Хэмиш скривился.
     - Если это поможет, то хоть от всей Пятой эскадры.
     - Но на "Нике" еще не закончен ремонт, - пробормотал Капарелли. Повернувшись к терминалу, он пробежал по клавишам, и экран послушно засветился. - Корабль не покинет верфь еще две недели, да и на доводку потребуется время. Даже при самых благоприятных обстоятельствах нам удастся отослать его в район боевых действий не раньше чем через месяц, а судя по тому, как лихо взялась за дело леди Харрингтон, этого времени у нас нет.
     - Мы могли бы перевести ее на другой корабль, - произнес Белая Гавань, хотя это предложение ему определенно не нравилось.
     - Не можем, - с ходу отрезал Капарелли. - У нас нет на то никаких причин. "Ника" - наш лучший линейный крейсер, и перевод его капитана на любой другой корабль будет рассматриваться как понижение. Это больше похоже на предательство, чем на проявление заботы. Нет, милорд, все, на что я могу пойти, это приказать ей готовить корабль к дальнему патрулированию. Ничего большего вы от меня не дождетесь. Понятно?
     - Так точно, сэр. - Александер на миг закрыл глаза, и на лице его отразилась смертельная усталость. - Понял, сэр. И... спасибо вам.
     Капарелли кивнул. Сам он не считал эту благодарность заслуженной и даже испытывал неловкость.
     - Не за что, милорд, - грубовато буркнул он, встал, давая понять, что беседа закончена, и снова протянул руку. - Я велю Патриции Гивенс подготовить приказ сегодня же днем, а еще встречусь с адмиралом Шевио и попробую уговорить его ускорить ремонт "Ники". Если его мастера смогут достаточно быстро вытолкнуть корабль со стапеля, срочное введение в строй потребует от леди Харрингтон полнейшего внимания и займет столько времени, что ей, возможно, станет не до поединка. Ну а потом мы спровадим ее из системы. Конечно, успеха я гарантировать не могу, но обещаю сделать все, что в моих силах.

***

     Уиллард Нефстайлер прикрыл глаза от солнца, когда к третьей посадочной площадке на Башне Бранкузи скользнул воздушный лимузин. Выскочивший из него мужчина в темно-зеленом кителе и брюках более светлого тона внимательно огляделся, после чего посторонился, давая дорогу рослой женщине в черном с золотом мундире. Еще двое телохранителей двинулись за ней следом, замкнув ее в защитный треугольник. Нефстайлер помахал рукой, и вся