ассредоточатся.

***

     - Они клюнули, мэм.
     - Я вижу, Эва.
     Хонор почесала кончик носа и задала себе вопрос: а довольна ли она этим? Огонь дредноутов противника стал реже: пока они разворачивались, чтобы пуститься в погоню, им пришлось сократить залпы, но их автоматическая система ведения огня уже подстроилась под радиоэлектронную защиту мантикорцев. Прицельность огня хевов была похуже, чем у кораблей Сарнова, зато боеголовки намного мощнее, и даже после всех потерь противник все еще имел преимущество в пусковых установках. Особенно теперь, сказал Хонор ее мрачный внутренний голос, когда погибли "Дерзкий" и "Ахиллес".
     "Ника" начала поворот, уводя свою эскадру в очередной маневр уклонения, и Хонор прикусила губу: новый ракетный залп был сосредоточен на "Агамемноне" и "Кассандре". Поврежденный тяжелый крейсер "Цирцея" повернул слишком резко, он оказался за кормой "Кассандры", и шесть ракет, предназначенных ей, потеряли заданную цель и перенацелились на крейсер. Дистанция была слишком мала для пуска противоракет... Лазеры "Цирцеи" сбили две ракеты, остальные четыре прошли - и разнесли крейсер, как игрушку.
     - Связь, командуйте перестроение в "рино", крейсерам уплотнить строй!
     - Есть, мэм. Строй "рино".* <Строй "рино" - тактический прием времен второй мировой войны, плотный многослойный боевой порядок бомбардировщиков, при котором обеспечивается чрезвычайно эффективный оборонительный огонь.>
     Ровный голос Жоржа Моне звучал неуместно спокойно, он подтвердил и передал приказ, и только тогда Хонор посмотрела на экран связи. Она отдала приказ, даже не вспомнив о Сарнове, думая только о том, чтобы сблизить корабли эскорта и линейные крейсера для взаимной поддержки. Но Сарнов только кивнул в знак согласия и тут же повернул голову - на голос Картрайта.
     - Супердредноуты хевов меняют курс, сэр, - сказал операционист. - Они направляются к базе.

***

     - Адмирал Роллинз готовится к атаке, мэм, - объявил коммандер Клим.
     Адмирал Чин только кивнула. Ну вот, теперь и он понял, чем оказались эти супердредноуты, и включился в работу, кисло подумала она. Это не могло поправить то, что с ней уже произошло, но небольшая психологическая поддержка ей не помешала бы.
     Конечно, это приведет к тому, что вскоре мантикорцы бросятся врассыпную. Как только они сообразят, что Роллинз движется к базе, за спиной ее собственных кораблей, им ничего другого не останется - если не хотят огрести по полной.

***

     Корабль Ее Величества "Агамемнон" так и не заметил идущую на него ракету. Она вывернулась из-за кормы, проскользнув в узкую слепую щель - там, где предыдущий выстрел ослепил радар, - и взорвалась у заднего среза клина.
     Несколько секунд казалось, что ничего страшного не произошло, но тут задняя часть корабля исчезла во вспышке взрыва. Носовая часть отлетела в сторону и тоже взорвалась. Корабли эскорта помчались прочь от тающих облаков газа и огня, которые были еще недавно крейсером и его командой.
     Лицо Марка Сарнова было суровым и решительным. Постоянно нарастающая точность хевенитских ударов превосходила все предположения, а оперативной группе оставалось еще пятнадцать минут до намеченной точки рассредоточения.
     Его люди действовали превосходно, но восемь тысяч из них при этом погибли, а хевы все не успокаивались. Больше не было смысла губить людей, чтобы защитить базу, которую он уже никак не мог спасти.
     Он взглянул на свой экран связи и увидел ту же горькую мысль в карих глазах Хонор Харрингтон. Она знала, что пришло время для приказа о рассредоточении, и уже открыла рот, чтобы произнести его вслух.
     - Сэр! Адмирал Сарнов!
     Он быстро обернулся, изрядно изумленный. Восклицание принадлежало лейтенант-коммандеру Сэмюэлю Вебстеру. Сарнов почти забыл о его присутствии. Молодой офицер связи показывал на свой экран, подсоединенный к сети датчиков сверхсветового оповещения.

***

     Коммандер Фрэнсис ДеСото, оскалив зубы, приветствовал гибель третьего мантикорского линейного крейсера. Ему не нужны были приказы адмирала Чин, чтобы начать искать новую цель, и он жадно изучал экран. Еще один "Гомер"... Да, он хотел бы "Гомера"... но вдруг картинка на экране поменялась, и ДеСото застыл. Уничтожение "Агамемнона" и изменения в боевом порядке мантикорцев открыли дыру в лабиринте перекрывающих друг друга сигнатур импеллерных клиньев, и компьютеры "Нового Бостона" получили первое ясное изображение корабля Ее Величества "Ника".
     Новая схема снова мигнула, и глаза ДеСото засверкали. Этот корабль был на пять процентов больше любого корабля класса "Гомер", а значит, принадлежал к новому классу кораблей - "Уверенный".

***

     - Это адмирал Данислав, сэр!
     Джозеф Картрайт с ликованием подтвердил донесение Вебстера, и Сарнов поборол вспышку восторга. Интенсивный след вспышки выхода из гиперпространства был очень далек для радиуса действия бортовых датчиков "Ники", но не было сомнения в том, кому он принадлежит. Десять дредноутов в обрамлении кораблей эскорта светились на экране четко и ясно, и Данислав уже должен был послать запрос сети наблюдения.
     Адмирал заставил себя усидеть на месте, наблюдая, как загружается схема, полученная Вебстером от сверхсветовых передатчиков станций слежения. Корабли Данислава выдерживали вектор приближения неизменным в течение десяти секунд, затем двадцати, двигаясь без ускорения на скорости всего лишь восемь тысяч км/с - после перехода в нормальное пространство, и тогда схема замигала. Данислав изменил направление, корабли набрали ускорение четыреста тридцать g, и на экране отрисовался новый вектор.
     Появились результаты расчетов. Двадцать шесть минут. Столько времени авангард хевенитов должен преследовать Сарнова, чтобы дойти до точки, откуда уже не будет возврата. Только двадцать шесть минут, и они, скорее всего, не смогут удрать от прибывающих дредноутов Данислава.
     Сарнов снова повернулся к экрану связи, чтобы сообщить новость капитану Харрингтон.

***

     Двадцать четыре ракеты мчались в направлении оперативной группы. Пять из них сбились с курса за миллион километров, когда помехообразующие системы ослепили их датчики. Другие три увязались за активными ловушками. Еще две потеряли контакт с первоочередной целью и переключились на запасную, уйдя по дуге на перехват тяжелому крейсеру "Воин". И еще шесть противоракетная оборона разнесла на куски.
     Восемь ракет прорвали внешний ряд обороны, проникли внутрь защитной зоны и заметались, уворачиваясь и уклоняясь от ударов пока их собственные системы РЭП пытались запутать защищающихся. Их превосходили классом... но они подошли уже слишком близко и двигались на скорости пятьдесят пять тысяч километров в секунду - одна шестая световой. Лазерные батареи сожгли одну из них, затем сразу две, потом еще одну. Четыре штуки. Уцелевшая четверка ракет выполнила последнюю корректировку курса - и взорвались впереди и позади цели.
     "Ника" дрожала и сотрясалась, когда рентгеновские пучки глубоко, как кинжалы, врезались в ее бронированный корпус. Лазер-7 и гразер-5 разнесло на атомы. За ними последовали радар-5, радиорубка-2, ракетные пусковые № 13 и 14, пост аварийного контроля-3, шлюпочный ангар-2 - и девяносто три члена экипажа.
     В смежных помещениях радиорубки-2 и поста аварийного контроля-3 произошел вторичный взрыв: воздух смешался с вскипевшим горючим. Взрывной волной проломило переборку, добела раскаленную лучевым ударом, - и еще двадцать шесть человек, находившихся в БИЦе, мгновенно сгорели. Не ослабев, а даже усилившись, взрывная волна пролетела этот отсек и обрушилась на переборку, которая отделяла его от флагманского мостика "Ники".
     Несколько осколков пробили стену. Один из них развалил пополам помощника адмирала Сарнова. Второй убил трех рядовых. Еще один пролетел со свистом через всю флагманскую рубку и обезглавил Каспера Саутмана, а затем отрикошетил в пульт управления Эрнестины Корелл. Он пролетел в нескольких сантиметрах от лица начальника штаба, и она отпрянула от разлетевшегося вдребезги дисплея, кашляя и задыхаясь от дыма, а сидящий рядом с ней человек исчез в фонтане крови.
     Четвертый осколок вонзился в спинку командирского кресла адмирала Марка Сарнова.
     Он пробил кресло насквозь и закрутился, как раскаленная добела циркулярная пила. За мгновение до этого ремни безопасности не выдержали удара и расстегнулись, и адмирала с силой швырнуло вперед, но осколок перехватил его в воздухе. Он отсек адмиралу правую ногу, над самым коленом, и глубоко ранил левую икру. Обломками кресла Сарнову сломало несколько ребер, он ударился об основной пульт и сполз вниз.
     Сэмюэль Вебстер бросился к своему адмиралу, когда захлопнулись аварийные перборки, обрубив мощный ураган улетающего воздуха. Скафандр Сарнова уже надул кровоостанавливающие жгуты на обоих бедрах, а когда Вебстер слегка прикоснулся к нему, чтобы проверить устройства контроля признаков жизни, адмирал чуть слышно вздохнул.
     Он пристально посмотрел на офицера связи, преодолевая нестерпимую боль.
     - Не рассредоточиваться! - невнятно выдохнул он, собрав уходящие силы, и рукой, словно капризный ребенок, стал дергать руку Вебстера. - Скажите им: не рассредоточиваться!
     Лицо Вебстера побледнело, когда он увидел ужасные раны Сарнова, и его пальцы быстро нашарили под скафандром адмирала медицинский пульт. Блаженное облегчение разлилось по телу раненого, притупляя боль. Адмирал терял сознание, но изо всех сил противился этому, несмотря на боль. Перед ним возникла Эрнестина Корелл.
     - Не рассредоточиваться! - выдохнул он снова. Корелл вопросительно посмотрела на Вебстера.
     - Что он сказал? - спросила она. Вебстер беспомощно пожал плечами.
     - Не знаю, мэм... - Горе мешало ему говорить, и он слегка коснулся плеча Сарнова. - Я не могу разобрать.
     Корелл склонилась ближе, и Сарнов отчаянно попытался повторить приказ, но мрак успел поглотить его первым.
     Донесения о потерях бурным потоком текли на капитанский мостик "Ники", и Хонор слушала их подтверждение, спокойная и невозмутимая - будто посторонняя здесь, - пока ее глаза в изумлении не скользнули по пустому экрану около правого колена.
     Она отвела от него взгляд и посмотрела на тактический экран. Сеть контрольно-измерительных приборов была разрушена, но система ведения огня взяла на себя трансляцию схемы. Хонор видела, что крейсера "Волшебник" и "Мерлин" выходят на новые позиции, заняв места на флангах "Ники", чтобы поддержать ее защиту своими противоракетами и лазерами: оперативная группа поняла, кто стал новой целью атакующих. Рассеянные мысли Хонор стали четкими и ясными.
     Она знала, что пытался сказать Сарнов. Она слишком долго была его вторым тактическим "я", чтобы не понять этого... хотя ему не удалось произнести приказ вслух.
     Командование исчезло вместе с адмиралом. Но она понимала также, что флаг-офицеров больше не осталось. Правда, капитан Рубинштейн был выше ее по званию, но у "Натиска" поврежден двигатель и разбит сектор связи, поэтому он не мог ни получать сигнал со станций-наблюдателей, ни передавать приказы... и Рубинштейн не знал, что Данислав уже здесь - и что в связи с этим намеревался сделать адмирал Сарнов.
     Хонор чувствовала, что Жорж Моне смотрит на нее, и знала, что он ждет от нее приказа передать Рубинштейну, что командование переходит к нему, но не сказала ни слова.
     Оперативная группа мчалась вперед под непрерывным огнем хевенитов, ее ответный огонь становился все слабее и реже, потому что вражеские лаазерные головки снесли стволы ракетных пусковых установок и основательно потрепали бортовую защиту. Расстояние, до этого упавшее почти до трех миллионов километров, медленно, но снова начало увеличиваться. Капитаны Марка Сарнова упрямо держали курс, понимая, что они сделали все, что хотели сделать, и ждали приказа от флагмана на рассредоточение.

***

     Капитан Павел Юнг с бледным лицом беспокойно сидел в своем командирском кресле. "Колдун" оказался одним из немногих неповрежденных кораблей, и его датчики получили ту же информацию, что и "Ника". Он знал, что прибыло подкрепление, но его терзал ужас ожиданием, что это странное везение для его корабля вот-вот закончится.
     Он внимательно всматривался в сигнатуру флагманского корабля на экране, чувствуя кровь на искусанных губах. Он видел, как на "Нику" обрушивались прямые удары и близкие к попаданию накрытия, их дикость казалась еще страшнее в тишине по сравнению с тишиной капитанской рубки "Колдуна". Но даже сквозь свой почти панический страх Юнг уголком сознания ликовал, потому что смерть Ван Слайка наконец принесла ему право командовать эскадрой, а командирский опыт в такой битве, как эта, если все пойдет своим чередом, мог бы и смыть пятно позора "Василиска"!
     Они добрались до заданной точки рассредоточения, и он приготовился отдать приказ об изменении основного курса, как только поступит команда с флагманского корабля. Но команда не поступала. Они прошли невидимую точку в пространстве, все еще двигаясь вперед прежним курсом... все еще уклоняясь от огня противника, и он широко раскрыл глаза, не в силах поверить.
     Юнг в отчаянии почти умоляюще смотрел на информационную метку "Ники". Что, черт возьми, случилось с Сарновым? В продолжении маневра больше не было необходимости! Хевы заметят дредноуты Данислава через двадцать, максимум тридцать минут! Он, конечно, знал, что они так или иначе прекратят операцию. Но почему им не дают спастись ?!!
     И тут неприкосновенность "Колдуна" закончилась. Ракета даже не была предназначена для него, но оказалась соблазнительно близко от левого борта, и это отвлекло ее от "Непобедимого". Она взорвалась в двадцати четырех тысячах километров, пробив его бортовую защиту и уничтожив лазер-4, а погреб-2 вскрыв - и оставив открытым. Паника поднялась в душе Павла Юнга на фоне завывания аварийных сигналов.
     - Эскадра, внимание! - Его пронзительный визг заставил всех на мостике повернуть к нему головы. - Всем кораблям - начать рассредоточение! Повторяю, всем кораблям - рассредоточиться!

***

     Хонор Харрингтон пристально смотрела на свой экран, когда Семнадцатая эскадра тяжелых крейсеров покинула строй. Было еще слишком рано. Им нужно было еще двенадцать минут - всего лишь двенадцать! - чтобы гибель преследователей стала неизбежной!
     Она видела, как отвернули в сторону пять тяжелых крейсеров. Только "Мерлин" сохранял прежний курс, пристав к флангу "Ники", как магнит, огнем своих лазеров отчаянно защищая флагманский корабль.
     - Сигнал на "Колдун"! - рявкнула Хонор. - Вернуть корабли на место!

***

     Павел Юнг таращился на офицера связи.
     - Какие будут приказания, сэр?
     Голос старпома был резким, и дикий взгляд Юнга снова метнулся к оперативному дисплею. Хевениты, не обращая внимания на его убегающие корабли, жестоко ударили по линейным крейсерам, оставшимся беззащитными из-за его дезертирства.
     - Приказания, сэр?! - Старпом почти кричал. Капитан лорд Павел Юнг молча стиснул зубы. Он не мог вернуться в этот ужас. Не мог!

***

     - "Колдун" не отвечает, мэм.
     "Ника" вздрогнула от очередного удара, и голос Моне задрожал в резонанс, но в нем явно слышалось недоумение, вызванное молчанием тяжелого крейсера.
     Хонор вскинула голову, и Моне отпрянул назад при виде ее лица.
     - Дайте мне прямую связь с капитаном Юнгом!
     - Есть, мэм.
     Моне отстучал комбинацию клавиш, и на пустом экране у правого колена Хонор появилось лицо Павла Юнга. Пот стекал по его щекам прямо на бороду, а глаза были похожи на глаза преследуемого животного.
     - Вернитесь в строй, капитан!
     Юнг только пристально посмотрел на нее в ответ, беззвучно двигая ртом.
     - Возвращайтесь в строй, черт вас побери!
     Экран погас, потому что Юнг оборвал связь. От изумления она застыла на одну секунду, не в силах поверить, и в эту самую секунду новый залп лазерных боеголовок обрушился на броню "Ники". Корабль сильно тряхнуло, яростные сигналы аварийного контроля заверещали со всех сторон, и она перевела взгляд с экрана связи на Жоржа Моне.
     - Общий сигнал всем тяжелым крейсерам. Немедленно вернуться в строй. Повторяю, немедленно вернуться в строй!

***

     Адмирал Чин в замешательстве морщила лоб, глядя на нелепые выходки мантикорцев. Должно быть, ее огонь вывел из строя их систему связи, решила она. Это было единственным объяснением для внезапной путаницы. На ее глазах тяжелые крейсера рассредоточились, выйдя из противоракетной сети, и ее снаряды обрушились на ослабевшую защиту линейных крейсеров. Один из них вздрогнул, выбросив столб воздуха и осколков, но удержался в строю и продолжал путь. Еще один опаляющий залп врезался в корабль, калеча и разрывая его на части, и Чин улыбнулась, ощутив вкус смерти, а затем фыркнула - четыре убегающих крейсера внезапно легли на прежний курс.
     Только один из них продолжил полет в другом направлении, и система наведения огня Чин даже не обратила на него внимания, сосредоточившись на тех, кто продолжал сражение.

***

     Хонор Харрингтон мимоходом с отвращением посмотрела на одиночную сигнатуру на экране, продолжавшую стремительно улепетывать прочь от строя ее кораблей. Когда сбежал Юнг, "Кассандра" подверглась сильнейшей бомбардировке. Вся ее правая бортовая защита рухнула, оставив корабль неприкрытым и смертельно уязвимым, но другие крейсера вернулись на свои места в боевой порядок. Хонор торопливо отдавала новые приказы. "Нетерпимый" и "Непобедимый" бросились назад, встав между "Кассандрой" и неприятелем, закрыв ее собственными защитными стенами, пока ее команда спешно ремонтировала повреждения.
     Им осталось девять минут, чтобы восстановить бортовую защиту.

***

     Адмирал Юрий Роллинз резко повернул свое командирское кресло и посмотрел внимательно на капитана Холкомба. Начальник штаба стоял белый как мел, и Роллинз, слушая доклад Холкомба, почувствовал, что бледнеет. Он выпрыгнул из кресла и почти побежал к главной схеме, вгляделся в нее, не в силах поверить увиденному... Датчики "Аргуса" выдали на экран новую информацию.
     Разведстанциям понадобилось более пятнадцати минут, чтобы передать ему сведения, а мантикорские дредноуты шли уже на скорости 12 000 км/с.
     Красная линия протянулась от вновь прибывших кораблей к потрепанной эскадре Чин, и у адмирала кровь похолодела в жилах, когда система обработки информации высветила на экране сигнатуры вражеских кораблей. Чин шла прямиком в ловушку без всякой надежды выбраться, и через десять минут, даже меньше, трагедия станет неотвратимой... а на то, чтобы предупреждение дошло до нее, потребуется минут тринадцать, не меньше.
     - Обратный ход! Максимальная мощность! - выкрикнул он и пошел прочь от схемы, слушая изумленные ответы. Он вернулся на свое место и устало опустился в кресло.
     Этих новых кораблей было недостаточно, чтобы остановить его, но они могли нанести ему серьезный ущерб, пока он уничтожал бы их. И адмирал не мог быть уверен в том, что не подойдут новые... а их внезапное прибытие вкупе с ловушкой, в которую мантикорцы заманили Чин, показывало, что от них можно ожидать всего.
     В конце концов, это оказалось-таки ловушкой, устало подумал он. Роллинз не понимал, как им это удалось. Может, у них были запасные корабли, прятавшиеся в гиперпространстве и готовые в любой момент прийти на помощь. Он не понимал, но это уже не имело никакого значения. Ему надо уйти в гиперпространство до того, как кто-то еще появится, - и его обратный курс мог послужить единственным своевременным предупреждением для Чин. Ее гравитационные датчики смогут засечь... и она, если повезет, вовремя поймет, почему он это сделал.

***

     - Адмирал Роллинз уходит на максимальном ускорении, мэм! - прозвучал изумленный голос коммандера Клима.
     Адмирал Чин удивленно нахмурилась. Она вытянула шею, всматриваясь в главную схему, и ее удивление возросло еще больше.

***

     На экране Хонор загорелся наконец огонек, когда бесстрастные компьютеры пришли к выводу: преследовател