е,  мэм,  -  четко
отрапортовала Макбрайд.
   - Возьмите бригаду и перейдите на  другой  участок.  Надо  перетащить
ракеты из первого  ангара  во  второй.  Транспортер  разрушен.  Лазерные
головки - в первую очередь.
   - Есть, мэм. Приступаем, - мрачно откликнулась Макбрайд.
   - Спасибо, боцман.
   Лакбрайд слегка опешила,  поскольку  и  не  думала  возражать  против
невыполнимого поручения. Будучи профессионалом, она понимала, что выжить
им уже не светит. Но эта неизменная капитанская учтивость...
   Боцман глубоко вздохнула и огляделась.
   - Вы слышали Старуху! - крикнула она. - Харкнесс, Лоуэлл, приволоките
дюжину гравиподдонов М-девять. Йонц, мне нужны такелажные концы. Найдите
бобину пятого номера и резак. Джеффриз, ты с Мэтисоном  идешь  вперед  и
проверяешь транспортер в девятнадцатом переходе. Выясните...
   Она продолжала  раздавать  распоряжения,  задействовать  подчиненных.
Вдали от нее, в  боевой  рубке,  Виктория  Харрингтон  как  раз  изучала
показания мониторов аварийного контроля, когда раздался очередной взрыв.
   Йохан Коглин уныло таращился в экран. Он  обстреливает  "Бесстрашный"
уже почти тридцать  минут,  попал  с  полдюжины  раз,  но  тот  все  еще
преследует его. И не просто  преследует,  а  восстанавливает  утраченное
было превосходство в ускорении! Черт побери, ну почему эта Харрингтон не
может оставить его, к лешему, в покое? Все, чего ему надо, это  убраться
восвояси и предупредить боевые эскадры, чтобы не ходили сюда!
   Еще  одна  ракета  разорвалась  совсем  рядом  с  кораблем.   Капитан
хевенитов наблюдал, как вырастает яркий огненный шар. Лазеров вроде  нет
-  стандартная  мегатонная  боеголовка.  Скверные  новости.  Стандартные
ядерные снаряды не имели дистанционного управления и легко  уничтожались
лазерами, но прямое попадание одного-единственного такого монстра  могло
причинить невообразимый ущерб.
   Коглин нервно вытер лоб. Его корабль мощнее,  чем  у  Харрингтон.  Он
обратил ее крейсер в руины. Она, наверное, волшебница,  если  умудряется
не только удерживать его на ходу,  но  и  стрелять.  Командир  "Сириуса"
продолжал палить по "Бесстрашному", громил его, наплевав на  собственную
безопасность, но по-прежнему избегал ближнего боя.
   Или все-таки рискнуть?
   Он прищурился в раздумье. Мантикорцы все еще висят у него на  хвосте,
но бьют только одиночными, пусть даже  и  с  небольшими  интервалами.  А
стандартные ядерные заряды ясно говорят о том, что боеприпасы у  них  на
исходе. Ерунда какая-то! У кораблей этого класса бортовые батареи  имеют
по семь пусковых установок. У них по-прежнему преимущество  в  скорости.
Почему они не пытаются задействовать все стволы? Она же может выписывать
зигзаги у него за кормой, давая веерный залп при  каждом  проходе,  черт
подери!
   Хотя... Хотя, возможно, он приложил Харрингтон сильнее, чем  кажется?
И именно поэтому она тупо следует за ним?  Вдруг  его  снаряды  пришлись
дальше по корме, затронули большую площадь и погромили сами батареи  или
систему огневого контроля? Не исключено. Даже весьма вероятно.  Но  если
она не потеряла львиную долю огневой мощи бортовых установок, то  просто
обязана использовать их вместо того,  чтобы  лупить  одиночными,  словно
пьяный боксер!
   А если он прав, то можно было бы...
   "Сириус" швырнуло, как пустую бочку.
   - Есть!!!  -  крикнул  Рафаэль  Кардонес.  Сердце  Виктории  учащенно
забилось. Яростная вспышка поглотила четвертую часть рейдера.
   - Тяжелые повреждения на корме. Четырнадцать убитых в двадцать  пятом
ракетном отсеке, нет связи с двадцать четвертым и двадцать шестым.  Сэр,
мы потеряли бета-узел, ускорение падает.
   Лейтенант-коммандер Джамал побледнел, голос его казался неестественно
тихим, и Коглин в тоске уставился на него.  Потерять  половину  кормовых
установок после одного попадания! Никакая Харрингтон  не  волшебница,  а
самый настоящий злобный демон!
   Корабли продолжали нестись вперед, вспарывая друг друга термоядерными
залпами, разваливаясь  на  ходу  и,  словно  кровью,  истекая  воздухом.
Фальшивый грузовик все сильнее вибрировал и корчился в безумных попытках
уклониться от ударов, а его крохотный истерзанный враг  упрямо  следовал
за ним по пятам. "Сириус" выпускал уже только по три ракеты  за  раз,  а
"Бесстрашный" все быстрее и быстрее нагонял его.
   Санитары принесли лейтенанта  Вебстера.  Монтойя  заставлял  себя  не
отвлекаться на стоны и всхлипы  вокруг  и  не  глядеть  на  бесчисленных
раненых.  Люк  оставался  открытым,   а   обожженные   изломанные   тела
свешивались с тесных коек медсанчасти. Люди лежали в  проходах,  занимая
всю поверхность палубы, и большую их часть даже укрыть было нечем.  Врач
старался  не  думать  о  том,  что  произойдет,  если   медотсек   вдруг
разгерметизируется. Вебстера извлекли из скафандра. Один из  ассистентов
прошелся  стерилизатором  по  груди  связиста,  другой,  оторвавшись  от
монитора, встретился взглядом с Монтойей.
   -  Плохо  дело.  Гемоторакс  слева.  Легкое  полностью   отключилось.
Возможно, травмирована сердечная мышца. Монтойя угрюмо кивнул и  включил
скальпель.
   - Так, хорошо - взяли!
   Семидесятитонная  махина  поплыла  через  переход.   Верхние   рельсы
транспортной шахты были сняты, сама шахта - открыта космосу. Люди  Салли
Макбрайд, облаченные  в  вакуум-скафандры,  кряхтя  от  натуги,  вручную
двигали десятиметровые ракеты. Гравиподдоны сводили к нулю вес снарядов,
но с массой и инерцией ничего поделать не могли.
   Боцман изо всех сил упиралась ногами  в  палубу,  натягивая  канат  и
пытаясь развернуть нос ракеты, а Харкнесс налегал  на  хвостовую  часть.
Длинная смертоносная туша начала поворачиваться.
   Корабль сотряс еще один  жестокий  удар,  разнесший  шлюпочную  нишу.
Ракета заходила ходуном, словно живая, вырвалась из державших ее  рук  и
задергалась,  как  огромный  взбесившийся  плуг.   Макбрайд   попыталась
отскочить в сторону...
   Она почти успела. Почти. Семьдесят тонн обрушились на нее, гигантским
прессом раздробив правое бедро и таз о шпангоут. Комы скафандров едва не
разорвало от крика. Ракета подалась назад  и  легла  на  палубу,  прижав
боцмана к переборке.
   Харкнесс мгновенно оказался рядом. Он встал на ракету, уперся плечами
в переборку, а каблуками в обрезанную сервисную панель, и  его  натужный
хрип пробился даже сквозь  вопли  Макбрайд.  Вены  вздулись  у  него  на
висках, словно  тросы,  когда  он  с  резким  хэканьем  выпрямил  спину,
столкнув  ракету  с  женщины.  Боцман  со  стоном   бесформенной   кучей
повалилась на палубу.
   Бригада бросилась к ней и столпилась  вокруг,  но  Харкнесс  расшугал
народ:
   - Ступайте к этим чертовым концам! - рявкнул он. - Нам надо перенести
эту птичку!
   Рядовые отступили, ухватились во множестве за леера, потянули, а  сам
Харкнесс склонился над боцманом. Лицо ее приобрело землистый оттенок, но
глаза оставались открытыми, а зубы судорожно  сжались,  заглушая  стоны.
Старый  товарищ  нажал  кнопку   аптечки   на   ее   скафандре,   сделав
обезболивающую инъекцию, и по телу Макбрайд прошла судорога  облегчения,
хотя из прокушенной от боли губы сочилась кровь. Он неловко погладил  ее
по плечу.
   - Санитары, на  вторую  ракетную  шахту!  -  приказал  он,  смаргивая
упрямые слезы, и направился дальше воевать с ракетами.
   Войдя в отсек переднего реактора, Доминика Сантос остановилась, глаза
ее округлились. Масштабы аварии,  лишившей  центральный  аварийный  пост
связи с первым контуром, пугали. Через блоки системы первичного контроля
шла зазубренная пробоина, результат удара по  внешней  стороне  корпуса,
отчего внутренний шпангоут выгнулся, словно лезвие циркулярной пилы.  Из
бригады энергетиков в живых осталась только одна  женщина,  да  и  то  в
ловушке. Ее слабые руки пытались оттолкнуть кусок  переборки,  прижавший
хозяйку к палубе. Голова в шлеме повернулась к Сантос.
   - Ты сильно ранена? - Старший механик, не  теряя  времени  припала  к
аварийному компьютеру.
   - Я вообще не ранена, черт подери! - прорычала Эрнхардт. В ее  голосе
слышалась скорее злость, чем испуг. - Мне никак не выбраться из-под этой
штуки!
   - Ладно,  полежи  спокойно,  а  я  через  минутку  займусь  тобой,  -
рассеянно пробормотала  Доминика,  а  пальцы  в  перчатках  уже  вводили
команды в компьютер. - У меня кое-что неотложное.
   - Валяй, - хрипло согласилась Эрнхардт, и Сантос натянуто улыбнулась.
   Улыбка исчезла секундой позже, когда на мониторе  загорелись  красные
аварийные сигналы. Что бы ни прорвалось  через  первичные  системы,  оно
неизбежно  дало  энергетический  всплеск  по  всем  резервным.  Половина
командных файлов оказалась повреждена или вовсе стерта.
   Кто-то подошел сзади, и Сантос повернула голову. Мзннинг взглянул  на
ее дисплей и поджал губы в молчаливом недоумении.
   - Боже, командир! Что делать-то будем?
   Доминика  выругалась  и  запустила  другую   программу.   Ничего   не
изменилось, и она бросила испуганный взгляд на сам реактор. Конечно, это
только игра воображения, но старший механик буквально ощущала  пульсацию
поля ядерной начинки реактора.
   - Мы потеряли большую часть программ управления. Я вообще не знаю, на
чем это все до сих  пор  держится...  -  Она  торопливо  вскрыла  панели
доступа. - Кроме того, потеряны все файлы подачи водорода.  Эти  ублюдки
от нас уйдут.
   Мэннинг молча кивнул, тупо пялясь на другие панели.
   -  Если  плазменные  удары  приведут   к   перегрузке   нестабильного
реактора... - Сантос умолкла и упала  на  живот,  заглядывая  в  потроха
машины. - У нас примерно минут пять, пока эта штука не рванет,  а  я  не
рискну попусту тратить время с уравнителями хода.
   - Прервать подачу топлива? - сдавленно спросил Мэннинг.
   - А что остается делать? Но перекрывать придется вручную. Я  потеряла
резак, когда по нам влепили. Тащи другой и раздобудь четыре,  нет,  пять
страховочных комплектов альфа-семь. Живо!
   - Есть, мэм! - Мэннинг умчался.
   Доминика повернула голову, взгляд ее на  миг  задержался  на  большом
красном переключателе на переборке перед нею.
   - Капитан, это вторая  шахта,  -  раздался  в  интеркоме  напряженный
голос. - Мы перенесли две лазерные головки, на  очереди  номера  пять  и
шесть. Сейчас тащим номер три.
   - Шахта два, говорит капитан. Где боцман? - быстро спросила Виктория.
   - В лазарете, шкипер. Это Харкнесс. Полагаю, я теперь за нее.
   - Поняла. Переносите третью ракету как можно быстрее.
   - Действуем, мэм.
   Руки Кардонеса мелькали над клавишами, корректируя последовательность
загрузки. Через пятнадцать секунд новая лазерная боеголовка вылетела  из
единственной уцелевшей шахты.
   Рубка "Сириуса" напоминала уголок  преисподней.  Валил  дым,  провода
рвались и трещали, пылая мертвенным пламенем.  Йохана  Коглина  чуть  не
вырвало от дыма горелой  изоляции.  Он  слышал  мучительный  раздирающий
горло кашель Джамала, пытающегося удержать тактический контроль.  Кто-то
выл от боли.
   - Мы потеряли... потеря...
   Джамал снова закашлялся и закрыл шлем. Коглин последовал его  примеру
и вздохнул полной  грудью.  Когда  воздушные  фильтры  скафандра  убрали
рвущий глотку дым, в наушниках раздался голос лейтенанта:
   - Мы потеряли  еще  один  бета-узел,  сэр.  И...  Коглин  сквозь  дым
разглядел, как его боевой офицер, чертыхаясь, работает за пультом.
   -  Системы  защиты  сильно  повреждены,  капитан.  Я  потерял  четыре
лазерных кластера и половину фазированных радарных антенн.
   Коглин  яростно  выругался.  Без  двух  бета-узлов  его  максимальное
ускорение упадет процентов на  девять  -  хорошо,  если  удастся  выжать
триста восемьдесят g. У него еще  уцелели  альфа-узлы,  так  что  паруса
Варшавской он пока может  поставить,  только  долго  ли  это  продлится?
Особенно без половины лазеров последнего рубежа?
   - Контроль ракетного огня? - резко спросил он.
   - Пока работает. И МАК моего скафандра подключен  к  ним.  На  всякий
случай, - с горечью добавил Джамал.
   - Дальность?
   - До полутора миллионов километров, сэр.
   Коглин еще больше помрачнел. Учитывая открытый фронт  "Бесстрашного",
эффективная  лазерная  атака  возможна   на   расстоянии   до   миллиона
километров, но "Сириус" потерял собственный задний лазер, и теперь корма
его так же открыта, как  и  фронт  крейсера.  Если  мантикорцы  применят
энергетический удар... черт возьми! Системы точечной защиты уцелели едва
наполовину! Если Харрингтон решится повернуть и  дать  залп  несколькими
торпедами...
   Он опять выругался. Только не  это!  Не  бывать  такому,  чтобы  один
старый маленький крейсер прикончил его корабль!
   - Похоже, у них проблемы, канонир, - заметила Виктория,  просматривая
показания пассивных датчиков аварийного контроля. - Думаю,  ты  заставил
его раскрыть все его противоракетные средства.
   - Надеюсь, шкипер, - хрипло откликнулся Кардо-нес, - поскольку у меня
осталось только три птички, и...
   - Давай! - крикнула Сантос, замыкая последнюю цепь и  вылезая  из-под
корпуса. Осталось только перекрыть подачу топлива и...
   "Бесстрашный" затрясся и запрыгал.  Бешеные  толчки  швыряли  и  били
инженера.  Она  ударилась  боковиной  шлема  о  палубу   и   выругалась,
оглушенная минутным шоком.
   Этой-то минуты ей и не хватило. Доминика оглянулась назад, и  во  рту
пересохло. Она не могла  слышать  гонга  в  вакууме  отсека,  но  видела
множество кроваво-красных  огоньков  на  панели.  Реактор  был  запущен,
разгонялся он молниеносно, и времени, чтобы остановить поток плазмы,  не
оставалось.
   Сантос прокатилась по палубе, стараясь  не  думать.  Она  знала,  что
делать, и протянула руку к красному переключателю на переборке.
   - Боже, мы достали ее, - вскричал Джамал. - Мы прибили эту суку!
   Аварийные сбрасывающие устройства включились по  всей  носовой  части
через микросекунду после того, как реактор  пошел  в  разнос.  Задержка,
пусть ничтожная, требовалась, чтобы неустойчивый реактор не встретился с
неповрежденной переборкой и не выбросил плазму внутрь корабля.  Но,  как
ни мала была задержка, она оказалась слишком длинной.
   Доминика Сантос, Аллен Мэннинг и Анжела Эрнхардт  погибли  мгновенно.
Угасающее поле реактора упало окончательно именно в  тот  момент,  когда
кожух реактора взорвался, и ужасное пекло звездных недр выплеснулось и в
отсек,  и  наружу.  Носовая  часть  испарилась   вместе   с   семьюстами
квадратными метрами  внешней  обшивки  "Бесстрашного",  второй  ракетной
шахтой,  третьим  лазером,  первым  блоком   точечной   защиты,   первым
радиационным щитом, всеми передними датчиками контроля огня и  передними
генераторами гравистен, а вместе со  всем  этим  погибли  сорок  два  из
оставшихся членов экипажа. Крейсер, как безумный, вильнул вправо.
   Виктория вцепилась в командирское кресло, ощущая агонию корабля,  как
свою собственную. Пульт аварийного контроля молчал. Главный  тактический
дисплей отключился, когда сгорели передние датчики. Страховочный  контур
рулевого Киллиана не выдержал, и тот вылетел из кресла вперед,  ударился
о переборку и тихо сполз по ней. Бедняге почудилось, будто все аварийные
сигналы корабля разом вспыхнули у него в глазах.
   Виктория пристегнулась покрепче и стиснула зубы.
   - Смотрите, сэр! - воскликнул Джамал.
   - Вижу.
   Коглин попытался скрыть восторг, но получалось  плохо.  "Бесстрашный"
уходил  вбок,  прекратив  огонь.  Он  не  знал  наверняка,  куда   попал
лейтенант, но в любом случае, похоже, они видят крейсер в последний раз.
   Но крейсер еще жил. Импеллерный клин его едва трепыхался, но не гас и
даже кем-то управлялся. Коглин смотрел на разбитый  корабль,  а  в  душе
кипело  что-то  горячее  и  примитивное.  Теперь   он   мог   уйти.   Но
"Бесстрашный" еще жив, и не просто жив, а  превращен  в  груду  кровавых
обломков. Если оставить его  за  спиной,  это  даст  Королевскому  Флоту
Мантикоры не только  теоретические  сведения  о  том  что  "Сириус"  был
вооружен.
   Коглин почувствовал опасность своих эмоций и попытался  справиться  с
ними. То, что произошло здесь, - явный  военный  конфликт,  двух  мнений
быть не может, и Хевен открыл огонь первым. Но об этом не  знает  никто,
кроме "Сириуса" и "Бесстрашного", а тот теперь беспомощен,
   А мертвые, подумал Коглин, молчат.
   Он уговаривал себя взвесить все возможности, спокойно и  хладнокровно
оценить обстановку, но знал, что все это ложь. Он слишком натерпелся  от
этого корабля, чтобы рассуждать бесстрастно.
   - Подойдем-ка поближе, Джамал, - хрипло велел он.
   - ... ничего вообще не осталось, - докладывал севшим голосом  Алистер
Маккеон через  центральный  пульт  аварийного  контроля.  -  Левый  борт
уничтожен до двухсотого шпангоута. Мы потеряли энергетические торпеды  и
лазер номер два на правом борту, но там хотя бы наружная обшивка цела.
   - А двигатели? - спросила. Виктория.
   - Пока работают, но это  ненадолго,  мэм.  Несущее  кольцо  импеллера
разбалансировано.  Не  думаю,  что  нам  удастся  удержать  его   дольше
пятнадцати минут.
   Виктория осмотрелась. При виде  разгромленной  рубки  в  душу  заполз
ужас. Корабль погибал, погибал  по  ее  вине.  В  результате  ее  отказа
остановиться вовремя, недостаточной храбрости и расторопности.
   - "Сириус" разворачивается,  шкипер.  -  Рафаэль  Кар-донес,  видимо,
оберегая сломанное ребро, неуклюже сидел боком и  упорно  вглядывался  в
то, что осталось из показаний его датчиков. - Они возвращаются к нам!
   Взгляд Виктории остановился на штурманском  дисплее.  Он  не  обладал
точностью тактического, но по крайней мере работал, и на  нем  виднелась
злая красная точка - рейдер, вибрирующий  от  резкого  сброса  скорости.
Итак, Коглин для надежности решил вернуться.
   - Шкипер, если мы подойдем вплотную, я смогу дать несколько выстрелов
из бортовой  ракетной  установки,  -  предложил  Кардонес,  но  Виктория
покачала головой.
   - Нет.
   - Но, шкипер!
   - Этого мы делать не станем, Раф, - тихо сказала она.
   Кардонес с  трудом  обернулся  и  недоверчиво  уставился  на  нее,  а
Виктория улыбнулась ему, сверкнув карими глазами.
   - Не надо  пока  ничего  предпринимать.  Подпустим  их  поближе...  и
готовьте гравитационную атаку, - очень мягко закончила она.
   Кровь стучала у Иохана Коглина в ушах.  Его  корабль  несся  на  всех
парах.   "Бесстрашный",   прихрамывая,   медленно   ковылял   на   базу,
повернувшись к "Сириусу" правым бортом... Даже с учетом  разбитого  узла
они догонят крейсер в пять минут.
   Джамал молча колдовал  над  пультом  ракетной  защиты  и  вздохнул  с
облегчением, когда рейдер развернулся в сторону крейсера неповрежденными
передними датчиками - поскольку побаивался возможного отпора  с  правого
борта "Бесстрашного".
   Но недавний преследователь молчал, и Коглин почувствовал, как в груди
закипает  мстительный  смех.  Он  оказался  прав!  Вооружение   крейсера
уничтожено - ни один капитан не упустил бы случая дать залп всем  бортом
в прямо в разверстую пасть импеллерного клина!
   "Сириус"  завершил  маневр,  развернув  фронт  клина  в  сторону   от
"Бесстрашного", сузив его и подставив крейсеру  левый  борт.  Расстояние
стремительно сокращалось, и улыбка Коглина превратилась в оскал.
   - Дистанция пятьсот тысяч, - напряженно произнес Кардонес. - Скорость
сближения три тысячи триста девяносто два километра в секунду.
   Виктория кивнула и повернула штурвал. Подбитый корабль ворочался, как
подыхающая акула, а на него хищной косаткой мчался "Сириус".
   - Четыреста восемьдесят пять, - продолжал отсчитывать юный тактик,  -
четыреста семьдесят пять, четыреста шестьдесят,  четыреста  сорок  пять.
Скорость сближения четыреста два... один километр в  секунду.  Время  до
энергетического  удара  одиннадцать  и  девять   десятых   секунды.   До
гравитационной атаки восемьдесят две и шестьдесят пять сотых секунды.
   - Приготовить гравикопье,  -  тихо  приказала  Виктория,  лихорадочн