самодовольством и благодушием, и они с презрением взирали на тех людей, которые жили точно так же, как они, но только не провозглашали высокопарные пошлости.
     - Я полагаю, сэр, вам сообщили не так уж много, когда посылали сюда? - Хаусман попытался завязать вежливый разговор.
     - Да, это так, - пожал плечами Юнг. - Но вы ведь не жалуетесь, когда Адмиралтейство отдает вам срочный приказ исключительной важности. Вы просто выполняете его.
     - Именно так. Но зато вы, по крайней мере, избавлены от того, что всем нам пришлось перенести вчера, сэр.
     - Вчера? - Юнг наклонил голову, и Хаусман невесело улыбнулся.
     - Мы были в составе прикрытия отряда коммодора Бэнтон, - начал объяснять Хаусман.
     Юнг по-прежнему смотрел на него без интереса, и улыбка коммандера стала совсем кислой.
     - Когда наш доблестный флагманский капитан запустила свой маленький сюрприз, сэр, "Крестоносец" смело вместе со всеми ее крейсерами.
     Юнг застыл на стуле, его ментальные антенны зашевелились, распознав ядовитые интонации Хаусмана. Интересно, подумал Юнг, понимает ли капитан, как много сведений он только что выдал, а в следующее мгновение уголком сознания задумался о том, почему Хаусман ненавидит Харрингтон.
     И тогда в памяти что-то щелкнуло. Хаусман!
     - Да, - ответил Юнг, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, - учения я пропустил. Но капитана Харрингтон я знаю уже давно. Собственно, еще с Академии.
     - Вот как, сэр? - Отсутствие удивления в голосе Хаусмана заставляло предположить, что его откровенность была неслучайной, и следующие слова подтвердили это. - Я знаю ее всего несколько месяцев. Но конечно, я слышал о ней и раньше. Нельзя же заткнуть уши, понимаете, сэр?
     - Я тоже кое-что слышал. - Юнг обнажил зубы, пытаясь улыбнуться. - Как я понимаю, за последние несколько лет она сделала себе имя собственными руками. - Он пожал плечами. - Она всегда была... решительной, можно сказать. Я всегда знал, что она немного вспыльчива, но я не думаю, что это может стать помехой в бою. Во всяком случае, если вы не теряете голову.
     - Согласен с вами, сэр. С другой стороны, я не уверен, что вспыльчивость - именно та черта, которая необходима флагманскому капитану. Это сказано слишком... мягко, если вы понимаете, что я имею в виду.
     - Очень хорошо понимаю - Юнг снова оскалил зубы. Поощрять критику старшего по званию офицера бьшо совершенно недопустимо, но Хаусман - не просто офицер. Он начальник штаба коммодора с которым Харрингтон сталкивается регулярно, а Ван Слайк должен быть сверхчеловеком, чтобы не прислушиваться к своему начальнику штаба и его мнению относительно капитана флагманского корабля
     - Пожалуй, вы правы, коммандер, - сказал он, настраиваясь на долгий - и полезный - разговор. - Я помню, на острове Саганами у нее была привычка давить на коллег. Конечно, в пределах правил, но я всегда думал...

Глава 23

     В неярко и приятно для глаза освещенной Центральной военной палате, известной своим обитателям как Яма, защебетал тихий сигнал. Адмирал Капарелли поднял голову, бросил взгляд на главный экран в дальнем конце Ямы, чтобы узнать, где за последнее время имели место новые инциденты, затем запросил более подробную информацию на свой терминал и впился глазами в полученные данные.
     - Плохо? - тихо спросила адмирал Гивенс, сидевшая по другую сторону меньшего по размерам сектора голографической схемы, и Капарелли неопределенно пожал плечами.
     - На мой взгляд, скорее досадно, чем серьезно. Еще одна вылазка "туда-обратно" на Талботе. Правда .. - невесело улыбнулся он, - сообщению уже одиннадцать дней. С тех пор ситуация могла превратиться в нечто большее, чем досадное недоразумение.
     - Гм... - Гивенс поджала губы и задумалась, глядя на голограмму, разделявшую их. Ее глаза сосредоточились на чем-то, что могла видеть только она одна.
     Капарелли терпеливо ждал, пока она поймает кончик нужной мысли. Прошло несколько секунд, даже целая минута, пока он прислушивался к тихим фоновым звукам Ямы. Потом она вздрогнула и снова посмотрела на него сквозь крошечные звезды голограммы.
     - Есть идея?
     - Скорее, общее замечание.
     - Ну что же, не тяни, пока это созреет, Пат.
     - Да, сэр. - Она улыбнулась ему мимолетной улыбкой и снова стала серьезной. - Мне пришло в голову - вернее, это мучает меня уже несколько дней: а что, если хевы слишком умны даже для самих себя?
     - Что? - Капарелли откинулся в кресле и удивленно поднял бровь. - Как это?
     - Думаю, они перестарались с точностью взаимодействия. - Гивенс показала рукой на экран. - Уже в течение нескольких недель они нагнетают напряжение. Сначала это были просто таинственные налетчики, которых мы не могли однозначно идентифицировать, но даже когда мы узнали, что это хевы, боевые действия не начались. Затем они начали беспокоить наши патрули. Теперь они нападают на конвои и сторожевые пикеты звездных систем, применяя тактику "бей и беги". Но всякий раз, когда они повышают ставки, они начинают действовать из одной точки, а затем круги расходятся к северу и югу.
     - Что из этого следует?
     - Из этого следует, что каждый следующий шаг по нагнетанию напряжения невозможен без особого разрешения из какой-то центральной командной точки. Посмотрите на расчеты по времени, сэр. - Она протянула руку к голограмме, пробежалась пальцами выше и ниже границы, - Предположим, что каждое серьезное изменение в тактике производится по указу из какого-то места, удаленного от границы НРХ на пятьдесят или шестьдесят световых лет, как, например, Барнетт. Задержка во времени между инцидентами по обе стороны и первым инцидентом почти равна полетному времени от Барнетта до этих точек.
     Она убрала руку и, покусывая нижнюю губу, хмуро посмотрела на экран.
     - Таким образом, они координируются из одной центральной точки, - согласился Капарелли. - Но мы все время так и думали, Пат. Мы ведь делаем то же самое. И как понимать, что "они слишком умны даже для самих себя".
     - Мы поступаем не так, сэр. Мы посылаем информацию по каналам связи и руководим общим развертыванием, но мы доверяем командирам на местах принимать решения самостоятельно - по причине запаздывания связи. Мне кажется, что хевы дают отмашку каждой новой волне с Барнетта - а это предполагает удвоение пути туда-обратно в командной и контрольной связи, а не нормальный встречный информационный поток. Они ждут рапортов об исполнении, затем высылают приказ начать новый этап, потом ждут свежих докладов, прежде чем разрешить следующий шаг. Они ведут себя, как бронтозавры, вот почему кажется, что вся система устроена так громоздко.
     - Гм.
     Настал черед Капарелли пристально смотреть на экран. Идея Гивенс, конечно, объясняла возросшую неповоротливость хевенитов. Все началось как серия молниеносных уколов, выросших в цепь постоянно усиливающихся ударов, четко рассчитанных по времени. Но, с другой стороны, все явственнее ощущалось, что какой-то стратег как будто пытался встроить в систему выключатели, чтобы при необходимости прервать операцию. Очень возможно, что Пат права: координация этой фазы осуществляется на Барнетте. Но из этого не следовало, что эта схема останется в силе, когда они решат спустить курок. Если вы приняли на себя ответственность, выключатели не нужны: все или ничего, если твердо знаете главное, чего хотите добиться, то вы стремитесь к максимально гибкой организации командования.
     Если вы твердо знаете, чего хотите добиться...
     Капарелли медленно покрутился на стуле из стороны в сторону, затем снова поднял глаза на Гивенс.
     - Вы полагаете, что они будут продолжать в том же духе, когда начнется стрельба всерьез?
     - Я не знаю. Это возможно, учитывая их прошлые схемы действий. Вспомните, сэр, мы для них первый противник, не ограниченный рамками одной звездной системы. Все их прежние оперативные планы подразумевали контролируемые из близко расположенного командного центра сосредоточенные удары по относительно небольшим целям - в масштабах пространства. Даже для их лучших штабистов такой образ мышления стал привычным. Они могли недооценить сложность, обусловленную масштабами предстоящих действий. Вот к какому выводу я пришла. Независимо от того, что именно собираются сделать хевы после открытого нападения, они будут действовать под жестким контролем. Следовательно, когда они наконец начнут действовать в полную силу, они должны подчиняться подробному оперативному плану. А после изучения их предыдущих кампаний я могу поспорить, что данная операция имеет сдерживающий фактор - время, которое требуется для точного согласования. Даже если я ошибаюсь на этот счет, в тот момент, когда мы сделаем хоть что-нибудь неожиданное, они будут ограничены в своих ответных действиях временем полета к Барнетту и обратно.
     - Предположим, что они еще не разослали приказ начать следующий этап, даже если мы сидим тихо-тихо.
     - Предположим, - согласилась Гивенс. - Но пока они не дошли до этого, будет полезнее рассмотреть, какую дополнительную информацию можно им подкинуть, чтобы нарушить эту цепочку команд.
     - Например?
     - Я не знаю, - призналась Гивенс. - Я не желаю упускать ни единой возможности дать им отпор. Худшее, что мы можем сделать, - это позволить им утюжить нас точно по расписанию. Мне бы хотелось хорошенько встряхнуть их и вывести из равновесия.
     Капарелли кивнул и вместе с ней принялся заново изучать голограмму. Он непроизвольно перевел глаза на три самые опасные точки: Ельцин, станцию "Ханкок" и район Талбот-Пойкстер. Несмотря на то что размах и накал хевенитской войны нервов неуклонно нарастали, Мантикора на сегодня сохраняла свои позиции в нынешних стычках. Потеря "Звездного рыцаря" со всей командой была более чем компенсирована, хотя и случайно, когда "Беллерофонт" полностью уничтожил два дивизиона хевенитских линейных крейсеров на Талботе. Трагическая гибель всей эскадры капитана Зилвицкой - которую посмертно наградили медалью "За доблесть", высшей наградой Королевства за личный героизм, - не только спасла все корабли, шедшие в конвое под ее защитой, но и обошлись флоту Народной Республики Хевен почти вдвое дороже потерь Мантикоры. Правда, другие атаки Хевена были более успешными, так как они каждый раз имели преимущество в инициативе. Капарелли с грустью подумал, что хевы, кажется, произвели дьявольски хорошую разведку в предположительно надежных звездных системах. Тем не менее в целом успехи хевенитов не перевесили - по холодной, жестокой логике войны - их менее многочисленные, но более впечатляющие потери.
     К сожалению, это не означало, что провалилась вся операция хевов в целом. Несмотря на то что передислокация мантикорского флота была гораздо менее решительной, чем первоначально предполагалось, но на всем пространстве Альянса наблюдалось общее движение, осуществлялась перестановка оперативных групп и эскадр. Адмирал Капарелли чувствовал себя выведенным из равновесия, вынужденно занимая оборонительную позицию, обреченную только реагировать, а не проявлять инициативу. И многие его командиры на местах тоже были этим огорчены. Они выполняли приказы, которые выглядели более чем сомнительными, по крайней мере с их точки зрения.
     Его пальцы пробежали по кнопкам панели, и он нахмурился еще сильнее. Талбот-Пойкстер беспокоил его все больше: в регионе наблюдалась слишком большая активность флота НРХ. Обе звездные системы находились далеко от центра, и инциденты в их пределах могли быть просто классическим пробным шаром. Разведка боем, которая произошла с целью разбить местные сторожевые пикеты (или проверить их, подумал мрачно Капарелли) в ходе предваряющих атаку разведывательных операций. Если не принимать во внимание, что точный расчет времени доказывал: хевы уже произвели подробную разведку.
     А Ельцин и "Ханкок" беспокоили адмирала как раз потому, что в этих районах ничего не происходило - после первоначальных атак на конвой близ Ельцина и загадочных потерь Халифа на Занзибаре. Может быть, он беспокоился, потому что ошибочно воспринимал их как самые уязвимые точки, но отсутствие активности вокруг этих двух звезд заставляло его задуматься: а почему, собственно, хевениты не хотят привлекать к ним внимание?
     Вдобавок Первому Космос-лорду добавило головной боли решение адмирала Паркса оставить "Ханкок" практически беззащитным. Он понимал рассуждения Паркса, но был не уверен, что разделяет их. Он даже дошел до того, что составил депешу, предписывающую Парксу вернуться в "Ханкок", однако сдал ее в архив, не отправив, и распорядился, чтобы адмирал Данислав ускорил передислокацию. По традициям КФМ Адмиралтейство не оспаривало распоряжений на местах без веских оснований, предоставленных разведкой. А их-то у адмирала и не было... и единственное, чем обладал сэр Томас Капарелли в избытке, - так это отсутствием нужной информации.
     - Они собираются это сделать, Пат, - пробормотал он, все еще не сводя глаз с экрана. - Они действительно собираются это сделать.
     Впервые один из них сказал это вслух, но Гивенс только кивнула.
     - Да, сэр, это так, - согласилась она таким же тихим голосом.
     - Их надо каким-то образом вывести из равновесия, - глухо сказал Первый Космос-лорд, с силой барабаня пальцами по клавишам панели. - Каким-то образом обратить эту ситуацию против них, чтобы они вцепились в собственную задницу.
     Гивенс прикусила нижнюю губу, затем глубоко вздохнула и снова потянулась к голографической схеме. Она, как чашечкой, зачерпнула ладонью звезду Ельцин. Капарелли сузил глаза, вглядываясь.
     - Кажется, это может получиться, сэр, - тихо сказала она.

***

     - Позвольте мне убедиться, что я вас правильно понял. - Голос герцога Кромарти был ровен. - Вы предлагаете, чтобы мы намеренно спровоцировали НРХ атаковать звезду Ельцина?
     - Да, сэр.
     Капарелли уверенно встретил взгляд премьер-министра.
     - И чем вы руководствуетесь? - настаивал Кромарти.
     - В сущности, сэр, мы надеемся поймать хевов в ловушку.
     Капарелли откашлялся и включил мелкомасштабное голографическое изображение системы Ельцина. Их встреча происходила в строго секретной совещательной комнате за стеной кабинета Кромарти.
     - В настоящее время у звезды Ельцина сосредоточена наша самая мощная после флота метрополии группировка, ваша светлость, - объяснил адмирал. - Мы приложили все усилия, чтобы сохранить в секрете точное количество наших сил в этой системе. Судя по тому, насколько, по данным разведки, хевы осведомлены обо всех наших рутинных перемещениях во всех системах, вполне возможно, что они знают о Ельцине гораздо больше, чем нам бы хотелось, но план адмирала Гивенс обещает нам возможность обернуть ситуацию против них.
     Он нажал на клавишу, и крошечная звездная система над столом внезапно осветилась еще более мелкими светло-зелеными вспышками.
     - За прошедший год грейсонцы с нашей помощью укрепили свою оборону, ваша светлость. Мы еще очень далеки от завершения всего, что запланировано, но, как вы можете видеть, достигли значительных успехов. Сам Грейсон хорошо защищен орбитальными крепостями. Они невелики по нашим меркам, потому что остались со времен холодной войны Грейсона и Масады, но их много, и они серьезно перестроены и перевооружены. Вдобавок к этому грейсонский флот сейчас равен по мощности как минимум тяжелой оперативной группе нашего собственного флота - это поистине невероятное достижение для семнадцати месяцев и начального их технического уровня. Второй флот адмирала д'Орвиля - исключительно мощная группировка. С учетом сказанного, сэр, система стала крепким орешком, о который любой агрессор обломает зубы.
     - Но она также имеет счастье принадлежать главному союзнику Звездного Королевства, адмирал. - Беспокойство и явственный намек на раздражение чуть изменили голос Кромарти. - Вы предлагаете преднамеренно спровоцировать врага атаковать одну из дружественных нам систем - и даже без согласования с ней.
     - Я полностью понимаю смысл моего предложения, ваша светлость, но, боюсь, мы достигли состояния, когда у нас просто нет времени для консультаций. Если адмирал Гивенс права, а я думаю, что это так, хевениты действуют согласно некоему расписанию, которое они разрабатывали и совершенствовали в течение долгих лет. У нас есть собственные планы защиты, но позволять им начинать войну на их условиях, когда они сами смогут выбрать время и объект нападения, крайне опасно. При малейшей возможности нам надо подтолкнуть их к фальстарту или, по крайней мере, заставить атаковать цель по нашему выбору. Но для этого, ваша светлость, нам нужно скормить им кое-какую информацию. Мы хотим, чтобы у них хватило времени пересмотреть план операции и разослать новые приказы со своего центрального командного пункта до того, как наступит их запланированный час "икс". Ключевое звено в наших планах - один из офицеров связи адмирала Гивенс в Бюро планирования операций. Посол хевенитов имел несчастье подкупить его. Он работает на них уже более двух стандартных лет, но они не знают, как мы надеемся, что на самом деле он работает на адмирала Гивенс. До настоящего времени его доклады хевам были стопроцентно точны, но он сообщал им только ту информацию, которая не могла нам навредить или относительно которой мы были уверены, что хевы могут ее получить другими путями.
     Мы предлагаем использовать его для того, чтобы хевениты через посла Гоуэна узнали: активность вокруг станции Талбот беспокоит нас настолько, что мы переводим туда в качестве подкрепления несколько линейных эскадр д'Орвиля. Конечно, мы пришлем к Ельцину новые подразделения им на смену, но на это уйдет две-три недели.
     В то самое время, когда наш контакт передаст информацию Гоуэну, мы отправим такие же инструкции адмиралу д'Орвилю по обычным каналам. Следовательно, каждый будет знать, что приказ подлинный... Но тот же самый курьерский корабль отвезет особый секретный приказ, инструктирующий адмирала д'Орвиля пренебречь указаниями о передислокации. Если хевы имеют неизвестные нам источники среди наших связистов, они перехватят официальный приказ и подтвердят донесение нашего двойного агента.
     Текущий анализ операций хевенитов дает основания предполагать, что противник, скорее всего, координирует действия с базы в системе Барнетт. Если нам удастся достаточно быстро заслать дезинформацию на Барнетт, то, кто бы там ни командовал, у него появится иллюзия, что на Ельцин можно напасть до прибытия нашего пополнения. Только когда этот неизвестный командир поддастся искушению, он обнаружит, что ни один корабль д'Орвиля никуда не уходил.
     - Я все понимаю, сэр Томас, но что, если противник атакует Ельцин такими силами, что захватит систему, несмотря на всю мощь адмирала д'Орвиля? И без того плохо, что мы просим наших союзников принять на себя основную тяжесть первого удара. А если этот удар окажется настолько сильным, что противник возьмет верх, несмотря на все наши усилия?
     Капарелли окаменел лицом. Несколько секунд он молчал. Когда он снова заговорил, голос его был печальным.
     - Ваша светлость, противник собирается напасть на нас. Ни я, ни один член моего штаба в этом не сомневаемся. А когда он это сделает, Ельцин станет первой жертвой. Это случится неминуемо, учитывая слабость нашей границы в этой точке. Я понимаю, какому риску подвергнутся грейсонцы в результате предлагаемой операции. Но, по моему мнению, втянуть хевенитов в нападение на нас именно там и на наших условиях - самая эффективная оборона. При благоприятном раскладе противник недооценит численность подразделений д'Орвиля и нападет недостаточными силами, тогда наши офицеры, д'Орвиль и Гранд-адмирал Мэтьюс, вручат им их собственные головы. Но даже если мы потеряем полностью флот д'Орвиля и весь Ельцин, мы нанесем противнику очень серьезный ущерб, а быстрая контратака с Мантикоры вернет нам систему, и соотношение потерь будет существенно в нашу пользу.
     - Понимаю... - Кромарти потер подбородок и глубоко вздохнул. - Как быстро мне надо дать ответ, сэр Томас?
     - Откровенно говоря, ваша светлость, чем скорее,