очти девять секунд, чтобы сдетонировали все боеголовки, но многие из них были просто потрачены впустую. Линейный крейсер Народного Флота "Керебин" взорвался через пять секунд после попадания первой ракеты, и все люди на его борту растворились в распухающем плазменном шаре.

Глава 39

     Хонор Харрингтон выслушивала стекавшиеся к ней сообщения о повреждениях, заставив себя сидеть совершенно неподвижно. Отчасти ее ужасало то, что ей пришлось только что сделать, но линейный крейсер класса "Султан" был слишком опасен, чтобы заигрывать с ним. Она должна была уничтожить его первым же залпом, даже понимая, что применение такой избыточной мощности не оставит на крейсере ни одной живой души... и вот она только что обратила в плазменный шар две тысячи человек, не дав им ни единого шанса на спасение.
     Но хевенит погиб не безответно. Его единственный бортовой залп бросил в "Пилигрима" и "Артемиду" двадцать ракет, а близость лайнера заставила Хонор сделать из собственного судна более привлекательную мишень. Попади любая из этих ракет в "Артемиду", она легко могла бы уничтожить и сам лайнер, и гражданских пассажиров, за спасение которых и сражалась Хонор. Поэтому она развернула "Пилигрима" поперек кормы лайнера, приняв на себя всю тяжесть мести обреченного "Керебина". Тактики сделали все, что могли, но у нее не было полноценной активной защиты, как у того же крейсера, и восемь лазерных боеголовок прорвались к ее кораблю...
     - Подтверждаются сообщения о том, что у нас девяносто два погибших, шкипер, - отрывисто сказал Раф Кардонес. - Госпиталь докладывает о том, что у них уж больше шестидесяти раненых, и они продолжают поступать.
     - Повреждения?
     - Разбиты полностью первый, третий и пятый гразеры с левого борта, - ответил Чу из центра аварийного контроля. - А также первая и седьмая ракетные пусковые, а пятой и девятой теперь можно управлять только вручную. Первый отсек ЛАКов разрушен, но, к счастью, он пуст. Второй гравитационный сенсор вышел из строя, у меня сгорело три генератора защитной стены левого борта, а также бета-узел второго импеллера.
     - Шкипер, докладываю об отказе первого грузового отсека, - тут же подключилась Дженифер Хьюз, и Виктория почувствовала холод в животе.
     - Гарри?
     - Я еще проверяю. Сбоев в работе направляющих не видно, но... - инженер перебил сам себя, тихо выругавшись. - Извините, поправка. Теперь приборы действительно показывают сбой, только не системы запуска, а... - Он изучил мониторы и покачал головой. - Направляющие все в рабочем состоянии, шкипер, это двери отсека дают сбой. Тот удар в заднее импеллерное кольцо, должно быть, вызвал короткое замыкание в их силовом блоке. Двери левого борта закрываются только до половины, а двери правого борта заклинило.
     - Мы можем снова открыть их?
     - Не скоро, - мрачно сказал Чу.
     Он набрал команду на пульте, затем вторую и поморщился.
     - Похоже, они остановились, когда сгорел мотор, и теперь замерли в единственно возможном положении. Может, еще заработает система управления двери левого борта - я не уверен, возможно, там поломка дистанционного управления, - но дверь правого борта точно вышла из строя. Если управление левого борта работает, мы смогли бы подтянуть новый силовой кабель и открыть двери. Это освободило бы вам две направляющих, но удар разнес весь корпус в том месте к черту, и у меня не осталось там работающих камер, чтобы доложить о поломках прямо сейчас. Если ремонт вообще возможен, он займет как минимум час. - Он посмотрел ей прямо в глаза с ее маленького экрана связи. - Мне жаль, шкипер. Но это все, что я могу сделать.
     - Ясно.
     Мозг Хонор работал с бешеной скоростью. Ускорение "Пилигрима" было до слез мало по сравнению с боевым кораблем хевов, приближавшимся к месту боя, серьезные повреждения орудий левого борта на четверть уменьшили ее способность вести огонь с близкого расстояния, а заклинившие двери грузовых отсеков лишали возможности ввести в бой кассеты. Даже если бы у Гарольда хватило времени снова открыть двери левого борта, она все равно потеряла две трети вооружения, способного вести огонь на дальней дистанции. Ее шансы на выживание в сражении с настоящим боевым кораблем, который подойдет к ней на расстояние ракетного выстрела, практически равнялись нулю, и, как только что продемонстрировал первый хевенитский линейный крейсер, даже противник, которого ей удастся уничтожить одним ракетным залпом, сумеет забрать "Пилигрима" с собой.
     У нее была еще вторая эскадрилья ЛАКов (именно поэтому она подставила левый борт), и она могла использовать их здесь, в Провале. С их поддержкой она смогла бы победить тяжелый крейсер даже без ракетных кассет, но в схватке с линейным крейсером этого будет недостаточно. И если бы каким-нибудь чудом ей удалось уничтожить такую махину, та в ответ так раскурочила бы "Пилигрима", что следующий корабль хевов взял бы его тепленьким.
     - У меня на связи капитан Фушьен, шкипер, - сообщил Фред Казенс.
     Хонор оторвалась от своих мыслей. Она жестом попросила Казенса задержать подключение и посмотрела на Дженифер Хьюз.
     - Сколько хевам добираться до нас?
     - Вероятно, еще часа три, - ответила Хьюз. - Я не знаю, что случилось с тем тяжелым крейсером - он снизил скорость и совсем исчез из поля зрения датчиков двадцать шесть минут назад, - но второй "Султан" приближается очень быстро. Он отслеживает наши излучения - и с устойчивым преимуществом в скорости он в конечном счете, нас догонит.
     Хонор сделала глубокий вдох: все варианты прояснились с предельной жесткостью и простотой. Она мрачно подумала о том, что ее противником станет отнюдь не тяжелый крейсер, и махнула рукой Казенсу.
     - Выведите на мой экран капитана Фушьен, - сказала она, и на экране связи вместо Чу возникло лицо Маргарет Фушьен.
     - Спасибо, капитан..?
     Гражданский шкипер запнулась, и Хонор криво усмехнулась. Действительно, прежде у них не было времени познакомиться.
     - Харрингтон, капитан вспомогательного крейсера Ее Величества "Пилигрим".
     Женщина на экране широко раскрыла глаза, но потом покачала головой, будто отгоняя прочь надоедливую муху.
     - Каково ваше состояние, леди Харрингтон? - спросила она.
     Ее датчики показывали выброс воздуха и водяных паров, что свидетельствовало о серьезном повреждении корпуса, а оптика обнаружила зияющие отверстия в левом борту и корме "Пилигрима".
     - У нас по меньшей мере сто пятьдесят погибших, - решительно сказала Хонор. - У меня выведена из строя треть орудий левого борта и большая часть ракетных пусковых. Мы пытаемся восстановить ракетные установки, но надежды мало. И если вы надеетесь на то, что мы сможем отразить еще одного неприятеля, я боюсь, что вы ошибаетесь.
     Произнеся эти слова, Хонор почувствовала, как в рубке повисла тишина. Ее офицеры уже все поняли, но решительность, с которой капитан признала это вслух, болезненным эхом отозвалась в душе каждого. На экране связи Фушьен сжала губы и прикрыла глаза.
     - Тогда я вынуждена сказать, что у нас очень большие неприятности, миледи, - спокойно сказала она. -Мои гипергенераторы серьезно повреждены. Я не могу подняться в другую полосу, а шансы перейти на более низкий уровень составляют от силы процентов двадцать. Если нагрузка чуть увеличится, то вся система может отказать. А значит, мы тоже не сможем убежать от них.
     - Ясно...
     Хонор, усилием воли сохранив спокойное выражение лица, откинулась на спинку кресла, на которой тем временем устроился одетый в скафандр Нимиц. Благодаря связи с котом Хонор чувствовала страх, сковавший команду капитанской рубки (и то, как решительно они пытались его подавить), и задумчиво потерла бровь, ища выход из ситуации.
     - В таком случае, - начала она, как вдруг в их разговор ворвался еще один голос.
     - Это Клаус Гауптман! - выкрикнул голос. - Ваши гипергенераторы не повреждены - почему вы не можете взять наших пассажиров на борт вашего судна?
     Губы Хонор превратились в тонкую нить, а взгляд стал жестким. Присутствие Гауптмана на борту "Артемиды" стало для нее полной неожиданностью, но грубое вторжение было настолько характерным для этого типа, что ей захотелось влепить ему оплеуху.
     - Я говорю с капитаном Фушьен, - холодно сказала она. - Немедленно очистите канал!
     - Черт знает что! - выпалил Гауптман, но все-таки сменил тон.
     Хонор могла представить себе, как он борется со своим раздражением. Его голос стал заметно спокойнее, когда он заговорил снова.
     - Мое присутствие на этом канале не препятствует вам говорить с капитаном Фушьен, - сказал он, - и мой вопрос остается в силе. Почему вы не можете снять нас с поврежденного корабля?
     - Потому, - подчеркнуто холодно ответила Виктория, - что наша оптимальная емкость системы жизнеобеспечения - три тысячи индивидуумов. У нас на борту одна тысяча девятьсот членов экипажа, и наши системы также серьезно повреждены. Я сомневаюсь, что у меня хватит мощностей для поддержания нормальных условий для одних только моих людей на долгое время, не говоря уже об огромной толпе с вашего судна. Теперь либо очистите канал, либо заткнитесь, сэр!
     Лицо Клауса Гауптмана покраснело от ярости, но он сжал зубы и перевел глаза с экрана связи, работавшего с отключенным изображением, на дочь. Никто другой не смог бы различить страх за сдержанным выражением лица Стейси, но он знал ее слишком хорошо. Он мог почти ощущать этот страх, и все внутри него кричало, что надо наорать на Харрингтон, пригрозить ей, запугать ее, подкупить, если это потребуется! - только бы обеспечить дочери безопасность. Но было что-то в глазах Стейси, что не дало сорваться с его губ угрозам и предложениям о подкупе, и глупый, жгучий стыд, которого он не испытывал практически никогда, смешался с гневом, когда он снова отвернулся к экрану связи.
     - А теперь, капитан, - более спокойно продолжала Хонор, - каково состояние ваших систем жизнеобеспечения?
     - Они в порядке, - ответила Фушьен. Только легкая грустная улыбка обозначила реакцию на то, как Хонор оборвала ее хозяина. - У нас повреждены три бета-узла, несколько спасательных шлюпок и десять процентов активной защиты, но все остальное - кроме гипергенератора - находится в приличной форме. Пока.
     - Сколько у вас пассажиров?
     - Мы сделали перекличку. У меня приблизительно две тысячи семьсот человек плюс команда.
     - Понятно.
     Хонор потерла кончик носа, чувствуя, как усы Нимица мягко щекочут шею, а его поддержка мягко прибавляет ей сил, и наконец кивнула.
     - Ладно, капитан, вот что мы с вами сделаем. Я перемещу на ваш корабль весь второстепенный персонал, потому что у вас хватит на это мощности систем жизнеобеспечения. А потом...
     - Минуту! - Клаус Гауптман, почти против воли, снова прервал разговор. - Что значит, вы переместите людей на это судно?! Почему...
     - Заткнитесь, мистер Гауптман! - оборвала его Виктория. - У меня нет ни времени, ни терпения выслушивать ваши замечания, сэр!
     На краткий миг установилась звонкая тишина, и Виктория сосредоточила внимание на Фушьен, по лицу которой было видно, что она начинает понимать. В своей каюте Клаус Гауптман с тихой, ожесточенной злобой выругался, разъяренный ее тоном. Но когда он снова взглянул на Стейси, он увидел, что в ее глазах появилось что-то еще, помимо страха. Он увидел... разочарование, и дочь отвела от него взгляд, не сказав ни слова.
     - Как я уже сказала, я хочу переместить весь второстепенный персонал на ваше судно, - продолжила Виктория. - Я также выделю вам шесть ЛАКов для поддержки и прикрытия. Как только перемещение будет закончено, вы и ЛАКи заглушите все излучения. Абсолютно все, капитан Фушьен. Я хочу, чтобы вы превратили свое судно в "черную дыру", вы меня понимаете?
     - Да.
     Фушьен почти прошептала это слово, и Хонор улыбнулась.
     - Прежде чем вы заглушите свои двигатели, я запущу имитатор, запрограммированный так, чтобы соответствовать вашим излучениям. "Пилигрим" отойдет от вас, гоня его перед собой. Если повезет, хевениты подумают, что мы все еще остаемся в одной связке, и оставят вас в покое. Как только вы убедитесь в этом, начинайте плавный нисходящий переход. Уходите в нормальное пространство и оставайтесь там в течение как минимум десяти дней. Десять дней, капитан! Восстановите ваш генератор и отойдите как можно дальше от этого места, прежде чем вернетесь в гиперпространство.
     - Вы струсили! - прошипел Клаус Гауптман.
     Он потерял над собой контроль. Он и понимал это и стыдился этого, но ничего не мог с собой поделать. Гауптман боялся, боялся не за себя, а за свою дочь, и этот страх полностью завладел им.
     - Вы даже не пытаетесь защитить наше судно! Вы только собираетесь сбежать в надежде, что никто нас не заметит! Вы оставляете нас, чтобы спасти свою трусливую...
     - Заткнись, папа!
     Гауптман взвился с кресла у экрана связи, потому что этот ледяной голос принадлежал не Хонор Харрингтон. Это был голос Стейси, и ее глаза пылали яростью которой он никогда не видел в них прежде.
     - Но она...
     - Она собирается умереть за нас, папа, - произнесла Стейси Гауптман стальным голосом. - Этого должно быть достаточно даже для тебя!
     Гауптман был поражен и задет так, как никто и никогда не мог задеть его, и внутри у него все съежилось, когда он посмотрел в глаза дочери.
     - Но... - Он проглотил комок в горле. - Но я беспокоюсь о тебе... - снова начал он.
     Стейси просто протянула руку и нажала кнопку, отключив связь. А потом повернулась к нему спиной и вышла из каюты, не сказав больше ни слова.
     - Он отключился, миледи, - спокойно сказала Фушьен. - Я прошу прощения. Вы не заслуживаете такого...
     - Не беспокойтесь, - Хонор покачала головой и посмотрела на Рафа Кардонеса. - Начинайте перемещение. Я хочу, чтобы все наши раненые и вспомогательный персонал через тридцать минут были на борту лайнера. Убедитесь, что доктор Холмс и все наши военнопленные отправились с ними.
     - Слушаюсь, мэм.
     Кардонес резко кивнул, и она снова обратилась к Фушьен.
     - Мы сделаем все возможное, чтобы отвлечь их от вас на себя. У вас хорошие датчики?
     - У нас такое же электронное оборудование, с каким линейные крейсера класса "Гомер" начинали войну, и мы прошли модернизацию первой и второй ступени, получив имитаторы и радиоуправляемые беспилотные модули РЭБ - все, кроме систем маскировки и сверхсветовой связи. Они слишком уж засекречены.
     - Вот даже как? - Хонор, оценив перечень, снова потерла кончик носа. - Это лучше, чем я ожидала. Тогда у вас должно быть существенное преимущество перед хевами.
     - Я знаю, - ответила Фушьен. - Они, должно быть, лежали, затаившись и замаскировав все излучения, когда мы нарвались на них. Если бы не это, "Ястребиное крыло" сумел бы их заметить, даже если бы мы...
     - Что вы сказали?
     Фушьен нахмурилась от неожиданности, потому что лицо Хонор внезапно побелело.
     - Вы сказали "Ястребиное крыло"? - резко переспросила Харрингтон.
     - Да, миледи. "Ястребиное крыло", коммандер Ашер. Вы... вы знали коммандера?
     - Нет.
     Хонор, чуть откинув голову, прикрыла глаза, и ноздри ее затрепетали. Затем она сокрушенно покачала головой.
     - Нет, - повторила она тихим голосом, - но я знала "Ястребиное крыло". Это был мой первый корабль.
     - Мне жаль, миледи, - мягко сказала Фушьен. - Я не знаю, что... - Теперь пришел ее черед сокрушенно качать головой. - Я знаю, что это не очень утешит вас, миледи, но только благодаря "Ястребиному крылу" и коммандеру Ашеру нам удалось уйти. Мой старший тактик... не думает, что кто-то из их экипажа остался в живых.
     - Понятно.
     Хонор командовала пятью звездными кораблями. На сегодняшний день второй был пущен в лом, первый - погиб, а последний скоро тоже погибнет - вместе с ней самой. Она позволила себе еще мгновение погоревать о корабле, который когда-то означал для нее всю вселенную, и когда снова открыла глаза, ее голос был спокоен и ровен.
     - Хорошо, капитан. Я отправлю к вам одного моего врача, санитаров - столько, сколько смогу выделить и всех наших раненых. У вас есть возможность позаботиться о них?
     - У нас до черта таких возможностей, миледи.
     - Благодарю вас. Теперь - о ЛАКах. Это новая модель, и шесть из них, если придется, смогут противостоять тяжелому крейсеру. Однако у них нет ни гипергенераторов, ни парусов Варшавской. Они не смогут войти в гравитационный поток, и когда вы начнете переход, вам придется снять их команды и уничтожить корабли.
     - Тогда вам надо взять их с собой, - сказала Фушьен. - Если мы все равно будем переходить в нормальное пространство, а они достаточно мощные, их можно использовать...
     - Их мощности недостаточно, чтобы противостоять линейному крейсеру, - сказала Хонор. Слова не мешали обеим женщинам молча соглашаться с истиной, которую они обе знали. - Они в любом случае погибнут, а у вас будет хоть какое-то прикрытие, если на вас наткнутся другие корабли хевов.
     "А я смогу оставить в живых членов их экипажей", - подумала Хонор.
     - Я... - начала Фушьен, но замолчала. - Вы, конечно, правы, - тихо закончила она.
     - Рада, что вы согласны со мной. - Хонор позволила себе слегка улыбнуться. - Тогда, полагаю, это все, и я могу заняться неотложными делами. У меня есть одна, последняя просьба к вам, если можно.
     - Все, что угодно, миледи.
     - Пожалуйста, приготовьтесь принять сообщение для Адмиралтейства. Я хотела бы, чтобы Первый лорд узнала о том, что мы сделали, прежде...
     Она пожала плечами.
     - Конечно, миледи. Я лично передам его. Даю слово.
     - Благодарю вас.
     На экране Хонор было видно, что с ее неповрежденного правого борта вылетели ЛАКи, в сторону "Артемиды" двинулись первые катера и боты. Шаттлы лайнера тоже были запущены, чтобы помочь перемещению, и Виктория глубоко вздохнула.
     - В таком случае, капитан Фушьен, приступим к делу, - тихо сказала она и прервала связь.

***

     Поток персонала с "Пилигрима" на "Артемиду" тек с головокружительной скоростью, потому что времени было катастрофически мало. Несмотря на недовольство экипажа, Рафаэль Кардонес и Скотти Тремэйн сумели принудить всех выполнять суровый приказ, и список эвакуируемых, составленный Кардонесом по распоряжению Хонор, остался без изменений.
     В список вошли все три помощника Джона Каниямы, поскольку предстоящие маневры для укрытия и спасения "Артемиды" требовали помощи в астронавигации. Вошли Фред Казенс и весь его отдел - потому что, как только "Пилигрим" расстанется с "Артемидой", ему не с кем будет связываться. Вошли Гарольд Суковский и Крис Хёрлман - вместе с пленными офицерами "Вобона". Еще там были специалисты по гидропонике, дополнительные санитары из госпиталя и морские пехотинцы - поскольку необходимости в абордажных командах не предвиделось. Офицеры складских помещений, секретари и квартирмейстеры, офицеры кадрового отдела и повара - все люди, присутствие которых не обязательно для сражения и ремонта повреждений судна. И хотя все они вошли в этот список потому, что без них могли обойтись, каждого из них терзало чувство вины за то, что они бросают товарищей по команде.
     Но список тех, кто мог покинуть судно, оказался неполным.
     Начальник дисциплинарной комиссии Томас погиб, как и его старший помощник, а выжившие охранники и не подумали проверить гауптвахту. Перед началом боя Рэнди Штайлману, Джексону Каултеру, Элизабет Шоуфорт, Эду Илюшину и Алу Стеннису выдали их скафандры. Но заключенные по-прежнему оставались в своих камерах (которые были расположены в центре судна, в самом безопасном месте на борту), а "вторая кожа" неофицерского состава не имеет устройств связи а значит, никто не мог услышать их мольбы и вопли.
     Скотти Тремэйну тоже полагалось улететь - как и Горацио Харкнессу. Диспетчерская не требуется, если на борту останется только два бота и не останется ни одного ЛАКа. Но ни Тремэйн, ни Харкнесс не имели намерения оставлять свой корабль, и Тремэйн послал вместо себя двух пилотов ботов и бортинженера.
     Джинд