ием вышла заминка. С другой стороны, у него было вчетверо больше времени на тренировки, так что мои ребята теперь жаждут реванша.
     - И офицерами своими вы довольны? - настойчиво поинтересовался Бенджамин.
     Хонор ответила коротким кивком.
     - Довольна. Гранд-адмирал Мэтьюс правильно сказал - им нужен опыт, но они стараются, а флагманским капитаном я довольна вполне.
     И это правда, подумала она, или будет правдой, как только она справится с остатками бессмысленных и неправильных переживаний.
     - Дайте мне еще пару месяцев, и я поставлю на них против любой эскадры монти, - она усмехнулась, произнося это словечко, - по вашему выбору.
     - Отлично!
     Бенджамин улыбнулся ей в ответ, и в его душе исчезли последние следы сомнения. Несмотря на все доклады, он до сих пор переживал, не позволил ли он Мэтьюсу слишком рано затащить ее во флот. Но взгляд ее миндалевидных глаз успокоил Протектора. В них еще таились тени, но тьма отступила. Это снова была женщина, спасшая его семью и его планету, - и офицер, снова нашедший точку опоры, а заодно, возможно, и саму себя.
     - Хорошо, - повторил он уже серьезнее и ощутил кожей ее внимательный взгляд. - Сегодня гранд-адмирал Мэтьюс получил формальное извещение от вашего - то есть мантикорского - Адмиралтейства. На следующей неделе они отзывают последние две эскадры супердредноутов для поддержки адмирала Белой Гавани.
     - Удивительно еще, что они столько ждали, - сказала Хонор после паузы. - С тех пор как хевы остановили его у Найтингейла, они прибирают к рукам все системы в окрестностях звезды Тревора. Наверняка ему позарез нужны подкрепления.
     - Так и есть. Адмирал Капарелли собирается также прислать ему две-три эскадры из флота метрополии.
     - Да? - Хонор скрестила ноги и задумчиво потерла нос. - Похоже, они планируют новое наступление, - пробормотала она.
     - А вы думаете, не стоит?
     - Прошу прощения? - Хонор моргнула и взглянула на Протектора.
     - Я спросил, не считаете ли вы, что им не стоит этого делать. - Она удивленно приподняла бровь, и он пожал плечами: - Вы как-то с сомнением произнесли свою реплику.
     - Не с сомнением, сэр. С задумчивостью. Я просто гадала, собираются ли они снова напасть на Найтингейл.
     Теперь удивился Бенджамин, а она улыбнулась.
     - Адмирал Александер иногда отличается, скажем так, необычными решениями. База флота хевенитов на Найтингейле - важная цель, но хевы и сами понимают это не хуже других. Адмирал Александер это знает и может использовать для того, чтобы всех запутать. В конце концов, настоящая его цель - звезда Тревора, а Найтингейл они после его прошлой атаки наверняка укрепили. Если он сможет их убедить, что собирается снова ударить туда, а сам атакует где-нибудь еще...
     Она замолчала, и Бенджамин понимающе кивнул.
     - Ну, думаю, эти заботы мы можем оставить ему, что бы он ни задумал, - заметил он, и Хонор согласилась.-А пока что, как я понимаю, нас посетит по крайней мере одна эскадра мантикорского флота из метрополии. Гранд-адмирала Мэтьюса попросили устроить военные игры на несколько дней, чтобы помочь им встряхнуться перед встречей с адмиралом Белой Гавани.
     - Здорово! Мы уже упражнялись с адмиралом Суарезом, но новый "противник" нам бы пригодился. Может, у их адмирала найдутся новые задачки, чтобы заставить нас держать порох сухим.
     - Ну, он наверняка попытает счастья, - заметила Кэтрин.
     - Да, наверное, - согласилась Хонор, но тон ее изменился. - Кстати, насчет пороха, - продолжила она несколько медленнее, - меня слегка беспокоит то, что творится на планете.
     - Это вы про Бёрдетта и других идиотов? - фыркнул Бенджамин.
     Она серьезно кивнула, и он нахмурился.
     - Я знаю, что он увлекся демагогией, но пока это только болтовня, Хонор.
     - Возможно, но он все разгоняется, - отозвалась она. - Меня не оставляет одна мысль: люди, которые публично занимают излишне резкую позицию, часто загоняют себя в угол и становятся жертвами собственной риторики.
     - Ты хочешь сказать, что он может зайти так далеко, что ему останется только идти дальше? - спросила Кэтрин.
     - Что-то в этом роде. Но... - Хонор помедлила и нахмурилась. - У вас наверняка есть источники получше, но мы с Грегори Пакстоном по возможности следили за ситуацией, и я поддерживала контакт с Говардом и полковником Хиллом. И, с нашей точки зрения, лорд Бёрдетт, похоже, не единственная проблема.
     - Да? - Бенджамин скрестил ноги и взглядом пригласил ее продолжать. Хонор вздохнула.
     - Нам кажется, что тут не одно направление разрабатывается, сэр. Лорд Бёрдетт и демонстранты в Харрингтоне - это самое громкое общественное направление. Но тут происходит что-то еще, что-то очень-очень тихое.
     - Это вы про Мюллера, Майклсона и компанию? - спросил Бенджамин.
     - Да, сэр, - ответила Хонор с нескрываемым облегчением. Он улыбнулся, хотя и невесело, и она заговорила свободней. - Не хочу показаться параноиком, но мне они кажутся намного опаснее Бёрдетта и Маршана. Они куда менее резки, и к ним могут и прислушаться. А как только люди начнут слушать умеренные осуждения - все, процесс пошел, постепенно им и экстремисты начнут казаться разумными.
     - Я понимаю, что ты имеешь в виду, - сказала Кэтрин. Она взглянула на своего мужа и нахмурила брови. - Разве ты не обсуждал это с Прествиком на прошлой неделе?
     - Обсуждал, обсуждал, - подтвердил Бенджамин. - И в настоящий момент ни мы, ни служба безопасности не видим причин для немедленных действий.
     - Немедленных? - повторила его жена. Он кисло усмехнулся.
     - У вас с леди Харрингтон одинаково подозрительный склад ума, Кэт, - сказал он, - и вы обе слишком много внимания уделяете уточнениям. Да, я сказал "немедленных" - в том смысле, что все еще может измениться.
     - Насколько большую роль, по-вашему, сыграло решение Ризницы лишить Маршана сана? - спросила Хонор.
     Он взглянул на нее, удивленно приподняв бровь, и она пожала плечами.
     - Мы с Грегом пытались просчитать, но нам не хватало данных. Но все равно это на руку реакционерам. Последний опрос общественного мнения, который я видела, меня слегка обеспокоил.
     - Решение наказать Маршана принадлежало преподобному Хэнксу, - сказал наконец Бенджамин. - Он обсудил его со мной, поскольку юридически Протекторат - исполнительный орган Церкви, но окончательное решение принял только после формального запроса, сделанного большинством старейшин Ризницы. Он наверняка что-то сделал, чтобы это самое большинство обратилось к нему с петицией, но я никогда не вмешиваюсь во внутренние дела Церкви. Мне столько достается по чисто светским вопросам, что не хватало теперь еще обвинений в принуждении Церкви к чему бы то ни было.
     Он помолчал, дожидаясь, пока Хонор кивнет в знак понимания, потом продолжил:
     - И все же я согласен с ним. Маршан не просто повел себя непростительно для священника. Это был намеренный акт вызова, и Ризница не могла закрыть на него глаза. Ему надо было дать по рукам, и сильно, пока вокруг него не начали собираться церковные консерваторы. Я знаю - и вы наверняка тоже, раз у вас Пакстон над этим работает, - что некоторые священники проявили что-то вроде пассивного сопротивления. Но теперь им придется либо перестать поддерживать ошибочные взгляды, за которые наказали Маршана, либо столкнуться с точно такими же последствиями. Думаю, это надо было твердо установить. Теперь преподобный Хэнкс может, с одной стороны, сосредоточиться на том, чтобы лишить пламя горючего, а с другой - поощрить более прогрессивных священников выступить на стороне рассудка.
     Хонор кивнула и заметила, что правой рукой теребит Ключ Харрингтон. Она поморщилась и заставила себя отпустить цепочку.
     - А как насчет опросов общественного мнения, сэр? Нам с Грегом показалось, что история с Маршаном на них повлияла. Большая часть тех, кто сомневается в моей пригодности как землевладельца, отмечают, что это вызвано моим статусом "богопротивной".
     - Несомненно, - согласился Бенджамин. - Но ваших людей это не беспокоит, а что о вас думают в других поместьях, честно говоря, не важно. Мы с преподобным Хэнксом ожидали, что поначалу публика проявит отрицательную реакцию, но у нас есть время исправить положение. А то, что вы никогда не скрывали своих религиозных убеждений, нам только поможет. Если вдуматься, то грейсонцы именно такую прямоту и ценят. - Он покачал головой. - При данных обстоятельствах я считаю решение преподобного Хэнкса правильным. Теперь реакционеры знают, что есть граница, перехода которой Ризница не потерпит.
     - Хотелось бы мне, чтоб в таких мерах не было необходимости, - с беспокойством сказала Хонор. - Мне не нравится быть центром всего этого безумия. - Она покачала головой, недовольная выбором слов. - Я хотела сказать, сэр, мне жаль, что я дала им фокус сосредоточения.
     - Хонор, - тихо сказал Бенджамин, - а я сожалею, что поставил вас в такое положение, когда идиоты, желающие удержать мою планету во тьме, нападают на вас только за то, что вы лучше их.
     - Я не имела в виду... - начала Хонор, покраснев, но он мягко прервал ее.
     - Я прекрасно знаю, что вы имели в виду. И вы правы - вы действительно стали мишенью реакционеров. Хонор, когда я вынудил вас принять сан землевладельца, то сказал, что вы нам нужны как пример и вызов, и я был прав. Но я не предупредил вас - и сам об этом не подумал, - что в качестве примера того, к чему могут и должны стремиться женщины, вы станете мишенью любого идиота, который считает, что женщины на такое не способны. Об этом я сожалею. И в то же время должен признаться, что привлек бы вас, даже если бы учитывал такую возможность. Теперь я знаю, что ваше чувство долга не позволило бы вам отказаться, и я чувствую себя виноватым, но все равно поступил бы так же. Вы и правда нам нужны, Хонор, и как Протектор Грейсона я обязан был вас заполучить.
     Хонор покраснела еще сильнее, и он покачал головой.
     - Но суть дела в том, что если бы не было вас, то реакционеры нашли бы себе другую мишень. Люди, готовые встать на пути прогресса, всегда найдут, чем подкрепить свои предрассудки. Эта конкретная кучка идиотов выбрала вас, потому что они считают вас самым опасным человеком на Грейсоне. И, если смотреть с их точки зрения, так оно и есть.
     - То есть? - удивилась Хонор.
     - Вы для них опасны, - повторил Бенджамин. - Для наших людей вы героиня, даже для тех, кто сомневается в социальных реформах, а это дает вам аудиторию даже за пределами собственного поместья. Может, сейчас число сомневающихся и растет, но большинство все равно видит в вас, офицере, женщину, которая спасла наш мир от исконных врагов. А это разрушает убеждение нашего общества в том, что женщины слабее и их надо только защищать. Вы прекрасно справились с работой землевладельца, а это разрушает убеждение консерваторов в том, что ни одна женщина не справилась бы на их месте. И вы "еретичка", которая не только уважает и защищает Церковь, но и так хорошо изучила веру, что может обмениваться цитатами с типом вроде Маршана и обставить его. Если сложить все это вместе, то неудивительно, что каждый консерватор на планете видит лично в вас, в Хонор Харрингтон, воплощение вызова его позиции и его мелким предрассудкам. И вы влезли во все это по моей воле.
     Хонор молча сидела, глядя прямо ему в глаза, потом посмотрела на Кэтрин, и та с усмешкой кивнула.
     - Сэр... Бенджамин, я не хочу быть такой мишенью, - ответила она наконец. Он начал отвечать, но она подняла руку. - Не потому, что не хочу, чтобы меня ненавидели. Я просто не хочу стать опорой, с которой они атакуют ваши реформы.
     - Если бы вас здесь не было, они нашли бы другую мишень, - снова повторил Бенджамин. - Сейчас вы ключ ко всему, и очень хороший ключ. Несмотря на падение рейтинга в опросах, вам придется совершить какой-нибудь чудовищный прокол, чтобы стать негативным фактором, а вы таких проколов не делаете. - Он усмехнулся. - Честно говоря, мне намного легче оттого, что они сосредоточились на вас. Если уж вы так добры и не вините меня за то, что я вас в это втянул, то уж, ради Господа Испытующего, не вините и себя за то, что оказались здесь.
     - Но... - открыла рот Хонор, потом, хмыкнув, закрыла. - Ладно, буду молчать и вести себя хорошо. Но вы следите за ситуацией?
     - А вы следите за донесениями о вражеских силах, адмирал Харрингтон? - спросил Бенджамин. Они обменялись многозначительными кивками.
     - Вот и я тоже. Иногда эти поганцы застают меня врасплох, но не потому, что я не обращаю на них внимания. Так годится?
     - Годится, сэр, - сказала Хонор.
     - Отлично! Потому что... - протектор улыбнулся, прислушиваясь к шуму из детской, - священный террор приближается, и если мы их поймаем, то как раз пора обедать.

Глава 15

     Гражданке вице-адмиралу Эстер МакКвин не сообщили истинной цели операции "Магнит", но она прекрасно знала, в каком сложном положении находился флот до сражения у звезды Тревора. Это означало, что операция очень важная, особенно если учесть мощность ее оперативной группы. Конечно, кисло поправила она себя, не отрываясь от экрана, на самом деле Тридцатая оперативная группа не принадлежит ей полностью. Она была благодарна Комитету общественного спасения за то, что с ее пути убрали офицеров из семей Законодателей, но ей вовсе не улыбалось держать на флагманском мостике одного из сторожевых псов Комитета - для надзора за ее действиями.
     Она загнала эту мысль подальше в закоулки сознания, повернулась и преданно взглянула на гражданина комиссара Фонтейна, стараясь не выказать неприязнь. Когда-нибудь, обещала она себе, когда-нибудь...
     Фонтейн улыбнулся ей, удерживая на лице привычную маску человека, глубоко озадаченного всеми этими флотскими проблемами. Ее довольная физиономия его злила. Он не больше других любил, когда его считали дураком, особенно если эту низкую оценку даже не потрудились скрыть. С другой стороны, он очень много труда положил на то, чтобы доказать МакКвин, что он всего лишь заурядный безграмотный пролетарий, далеко превысивший свой уровень компетентности. Фонтейн вовсе не собирался доводить до ее сведения, насколько хорошо он разбирается в действиях ее группы и уж намного лучше ее самой понимает смысл задания.
     Государственная безопасность долго и тщательно отбирала комиссара для МакКвин и наконец остановилась на Эразмусе Фонтейне, хотя секретарь Сен-Жюст и не хотел его отпускать. Сморщенный коротышка Фонтейн напоминал безобидного провинциального дядюшку, но внешность была обманчива. Граждане комиссары (конечно, кисло подумал Фонтейн, теперь всех надо звать гражданами, прол - это ведь неуважительная кличка) большей частью произошли из тех, кто больше всего ненавидел Законодателей и всей душой радовался убийству президента Гарриса. Иногда их ненависть была вполне рационально порождена неравенством, существовавшим при старом режиме, но люди оставались людьми. Большая часть официальных шпионов Комитета ненавидела старый режим просто потому, что при нем они носили клеймо неудачников. Многие рады были помахать кнутом, как только он оказался у них в руках, хотя офицеры, за которыми они присматривали, были приспешниками старого режима ничуть не больше, чем они сами. Офицер есть офицер, но если они не могли отомстить тем, кто якобы их обидел, то сойдут любые жертвы.
     В определенной степени КОС и госбезопасность не возражали. Они и сами не доверяли военным. Вражда между офицерами и гражданами комиссарами служила предупреждением для офицеров - слишком дорого обойдется даже намек, даже отдаленное сходство с предательством. Она же гарантировала, что офицеры и комиссары не объединятся против нового режима.
     К сожалению, некоторые офицеры - вроде Эстер МакКвин - требовали особо осторожного обращения. Ее политические хозяева ничуть не сомневались, что верна она только себе самой. Но при всем при этом она была чуть ли не лучшей из уцелевших адмиралов. Ее таланты были нужны им, но в то же время ее высокий интеллект означал, что глупый надсмотрщик тут не годится, - а с человеком, чьи способности она могла бы уважать, она будет чрезмерно осторожна.
     Поэтому послали Фонтейна. За его безвредной внешностью скрывалась бесстрастная безжалостность компьютера. Он-то как раз при старом режиме жил неплохо. Он был майором в Службе внутренней безопасности, которой командовал Сен-Жюст, и занимался надзором за армией. Но этого ему было мало, и, когда произошла реорганизация органов госбезопасности, майор Фонтейн, чье знакомство с флотскими операциями помогло Сен-Жюсту организовать убийство Гарриса так, чтобы обвинить в нем флот, был повышен в звании до бригадного генерала.
     Сен-Жюст предпочел бы использовать человека с такими способностями во главе одной из планетарных служб наблюдения госбезопасности, но сочетание компетентности Фонтейна и неизбывной паранойи с военным опытом, о котором МакКвин не подозревала, делали его исключительно подходящим для присмотра за ней.
     - Так операция идет по плану, гражданка адмирал? - спросил он самым безобидным голосом. МакКвин постаралась набраться терпения.
     - Да, гражданин комиссар. Мы подойдем к Альфе Майнета почти точно вовремя.
     - Замечательно, гражданка адмирал. Уверен, Комитет будет очень доволен.
     - Рада, что вы так думаете, гражданин комиссар, - ответила МакКвин и снова повернулась к экрану, на котором пятьдесят пять кораблей флота Народной Республики во главе с шестнадцатью супердредноутами Седьмой и Двенадцатой линейных эскадр мчались сквозь гиперпространство на скорости, в тысячу триста раз превышавшей скорость света.

***

     Людвиг Стэнтон, Красный вице-адмирал КФМ, стоял перед главным экраном КЕВ "Величественный" с чашкой кофе в руке и, сдерживая зевоту, следил за импеллерными сигнатурами своих кораблей.
     Подразделения оперативной группы Майнет-01 кружили по удобным орбитам вокруг Эвереста, единственной обитаемой планеты системы Майнет. Все меры предосторожности были приняты, и на центральный пост флагманского дредноута поступала информация с сети датчиков, способных вести передачу быстрее света. Сеть охватывала всю систему и могла засечь любой корабль крупнее бота, проходящий сквозь нее на включенных двигателях. Внешняя линия сенсорных платформ располагалась больше чем в световом часе от звезды класса G3 - центрального светила системы. Послать в дозор пилотируемые корабли значило бы просто рассеять силы, не улучшив наблюдения, так что его эсминцы и тяжелые крейсера с полуэскадрой дредноутов держались поблизости, готовые ответить на любую угрозу.
     Стэнтона раздражало, что он торчит так далеко от поля сражения, пока силы адмирала Александера воюют с главным Флотом Хевена на пространстве между Найтингейлом и передовой базой Альянса на Тетисе. Майнет был не особенно важен стратегически. Он служил фланговой опорной точкой разведзастав, помогая огромной базе флота на Грендельсбейне прикрывать южный фланг Альянса от флотов Хевена, расквартированных на Тредвее и Солвее. Но Белая Гавань атаковал в направлении звезды Тревора, так что хевы увели из этих систем все мобильные соединения, а их орбитальная оборона угрозы не представляла. Стэнтон был согласен, что миллиард обитателей Майнета надо защищать - Майнет с самого начала входил в Альянс, и Мантикора взяла на себя обязательства по его обороне, - но его четыре корабля стены имели слишком большую огневую мощь, чтобы держать их в ста пятидесяти световых годах от передовой.
     Он глотнул еще кофе и посмотрел на значки, соответствовавшие грузовикам с импеллерными двигателями. Грузовики так и сновали между двумя астероидными поясами Майнета и плавильнями на орбите Эвереста. Промышленность у Майнета была не особенно развитой, но система стала крупным экспортером природных материалов и продуктов тяжелой промышленности. Одно время даже планировали усилить его оборону, добавив кольцо мощных орбитальных крепостей вокруг Эвереста. Как и от многого другого, от этих планов пришлось отказаться из-за войны. Хотя, чтобы прикрыть базы обслуживания и ремонта, необходимые флоту