покинуть  орбиту,  начальнику  центра
придется  взять   на   себя   общее   командование   всеми   оставшимися
подразделениями. Кроме того, Тремэйн понадобится на крейсере при текущих
инспекционных полетах.
   - Это делает Пановского нашим астрогатором. - Маккеон в  задумчивости
щелкнул ногтем по блокноту. Затем он, удивив и Викторию и  себя  самого,
улыбнулся. - Пожалуй, ему пойдет на пользу. Он завел привычку  филонить,
если остается без присмотра, а Макс с ним слишком мягок.
   - В таком случае однозначно берем Стромболи. С Тремэйном  в  качестве
старпома. Нам понадобятся хорошие пилоты для управления  малыми  судами.
Кстати, у нас есть кто-нибудь, обладающий опытом таможенной работы?
   Маккеон развернулся к одному из  полноразмерных  компьютеров  и  ввел
запрос. Затем покачал головой.
   - Извините, мэм. Разве только рулевой Киллиан некогда проходил службу
рулевым на таможенном катере.
   - Но я не собираюсь отдавать Киллиана, - нахмурилась Виктория.  Затем
улыбнулась. - Кажется, у меня есть идея. - Она нажала кнопку интеркома.
   - Вахтенный офицер слушает, - раздался голос лейтенанта Стромболи.
   - Говорит капитан. Лейтенант, пожалуйста, попросите  боцмана  подойти
ко мне.
   - Есть, мэм.
   Виктория откинулась на спинку кресла, пряча веселье  за  невозмутимым
выражением лица. Изварян и Маккеон поглядели сначала на нее, потом  друг
на друга. Она  тихонько  напевала  про  себя,  позволяя  им  теряться  в
догадках, пока не зашипел открывающийся люк.
   Внутрь вошла и вытянулась по  стойке  смирно  главный  пти-о  корабля
Салли Макбрайд. На левом рукаве у нее красовались пять золотых  нашивок,
каждая отмечала три мантикорских - или больше пяти земных - лет  службы,
и совсем скоро  Макбрайд  предстояло  получить  шестую.  Крепко  сбитая,
невозмутимая,  надежная   как   скала   женщина   исполняла   на   борту
"Бесстрашного" обязанности боцмана.
   - Капитан посылала за мной?
   - Да, благодарю вас.  -  Виктория  кивком  головы  разрешила  боцману
стоять  вольно.  -  Мне  нужно  несколько  человек,  обладающих   весьма
специфическими талантами, и я думаю, вы могли бы мне в этом помочь.
   - Все что угодно, мэм.
   Макбрайд  родилась  на  Грифоне.  Единственная  пригодная  для  жизни
планета  Беты  Мантикоры  отличалась  суровым  климатом   и   заселялась
последней из трех миров  земного  типа  в  системе  Мантикоры.  Грифонцы
составляли  огромный  процент   пти-офицеров   Королевского   Флота,   а
мантикорцы и уроженцы Сфинкса злословили  по  этому  поводу,  утверждая,
будто соотечественникам Макбрайд на службе  уютнее,  чем  дома.  Те,  со
своей стороны, считали себя избранными самим  Провидением  заботиться  о
поддержании неженок с Альфы в  хорошей  форме.  Расхождение  во  мнениях
время  от  времени  приводило  к  бурным  "дискуссиям",   и   совместное
проживание с грифонцами порой  становилось  нелегким  делом,  но  боцман
Макбрайд своего капитана более чем устраивала. Она  служила  незаменимым
связующим звеном между офицерами и рядовыми, и мало  кто  обладал  таким
многолетним профессиональным опытом.
   -  Мне  не  нужно  выдавать  никаких  секретов,  боцман,  -  заверила
Виктория. - Я ищу людей, умеющих  качественно  спрятать  контрабанду  на
борту звездолета или челнока.
   Выражение лица боцмана не изменилось ни в одной черточке.
   - Для формирования инспекционных групп, - продолжала Виктория.  -  Мы
отправим их на Медузу, так что  вдобавок  к  их  осведомленности  должны
прилагаться инициативность и осмотрительность. Вы сможете подыскать  мне
таких?
   - Какое количество людей необходимо капитану?
   -  Ну,  скажем,  пятнадцать.  -  Виктория  проигнорировала  необычное
веселье, заблестевшее в серых глазах Маккеона. - У нас три  бота  и  два
штурмовика. По одному специалисту на борт для каждой вахты.
   - Понимаю. - Макбрайд задумалась на мгновение.  -  Да,  мэм.  Я  могу
найти таких. Капитану угодно что-нибудь еще?
   - Нет, боцман. Представьте список старпому к концу дежурства.
   - Есть, мэм.
   Макбрайд снова вытянулась по  стойке  смирно,  браво  развернулась  и
вышла. Переборка задвинулась.
   - Извините, капитан, - очень осторожно произнес майор Изварян,  -  но
неужели я только что слышал, как вы просили боцмана найти вам пятнадцать
контрабандистов и укомплектовать ими наши таможенные суда?
   - Разумеется, нет, майор. Это крейсер Ее Величества. Что бы мы делали
с контрабандистами в экипаже? С другой стороны, я уверена, что за многие
годы службы  кое-кто  из  моих  подчиненных  наблюдал,  как  другие  мои
подчиненные пытались спрятать на  борту  запрещенные  предметы.  Грустно
говорить, но некоторые даже могли водить знакомство  с  теми,  кто  имел
отношение к черному рынку. Я просто попросила  боцмана  найти  мне  этих
свидетелей.
   - Понимаю, - пробормотал Изварян. Он  отпил  большой  глоток  кофе  и
поставил чашку. - Правда, понимаю.
   - Капитан?
   В центральный пост просунула голову Сушон. Вид судовой врач имела еще
более кислый, чем обычно, а в правой руке, словно дохлую крысу,  держала
диск с данными. Виктория ощутила еще более сильный приступ  неприязни  к
ней.
   - Да, доктор?
   - Можно к вам на минутку? "Снова примется ныть... "
   - Входите, док. - Виктория  постаралась  не  вздохнуть  и  нажала  на
кнопку около своего компьютера, закрывая  за  медиком  переборку.  Сушон
подошла к столу и уселась  -  без  приглашения.  Эта  последняя  выходка
вызвала   у   Виктории   раздражение,   совершенно    непропорциональное
провокации, и она с трудом взяла себя в руки.
   Военврач сидела молча, явно не зная, как начать.  Виктория  подождала
секунду и подняла брови.
   - В чем дело, доктор? - поинтересовалась она.
   - Это... Ну, это насчет приказа, капитан. - Сушон помахала диском,  и
Виктория поощрительно кивнула.
   - Что с ним?
   - Капитан, эта идея не кажется мне разумной... Я имею в виду, что  вы
отзываете  лейтенанта  Монтойю  и  четверых  моих  лучших  санитаров   в
таможенные группы. Они нужны мне здесь, на "Бесстрашном". Без них  я  не
могу гарантировать выполнение своих врачебных обязанностей по кораблю.
   Сушон умолкла. Ее лицо отражало определенное  самодовольство  -  мина
человека,  только  что  выдвинувшего  ультиматум  начальству.   Виктория
несколько секунд бесстрастно рассматривала ее.
   - Боюсь, вам просто придется справляться дальше без них, доктор.
   Военврач так и подскочила.
   - Но я не могу! Если мне придется отпустить их, нагрузка по  лазарету
станет невозможно большой, а Монтойя - мой единственный ассистент!
   - Знаю. - Виктория заставила себя сохранить ровный тон, но в ее карих
глазах  отразилось  очень  мало  сочувствия.  -  Я  также  знаю,  что  в
обязанности Флота входит предоставить медицинский персонал для  проверки
данных о здоровье  и  иммунизации  любых  лиц,  посещающих  Медузу.  Все
подразделения крейсера приняли участие в формировании таможенных  групп,
доктор. Боюсь, и медикам придется разделить с ними эти обязанности.
   - Ну не могу я их отпустить, говорю вам! -  Сушон  почти  перешла  на
крик.  -  Вероятно,  вы  не  совсем  представляете,  в  чем  заключаются
обязанности медиков, мэм. Мы не как дру...
   - Довольно, доктор. - Виктория не повысила голоса, но в нем зазвучала
такая холодная ненависть, что Сушен в  ужасе  отпрянула.  Ледяные  карие
глаза  вонзились  в  нее  с  неумолимым  бесстрастием,  и  смуглое  лицо
военврача побледнело. - Если я отправлю ваших людей, а особенно Монтойю,
который с тех пор,  как  я  ступила  на  борт,  несет  две  трети  вашей
нагрузки, вам придется вылезти из уютного кресла и  самой  приступить  к
исполнению своих обязанностей.
   Место  бледности  занял  румянец  ярости.  Сушон  открыла   рот,   но
Харрингтон предупреждающе подняла руку.
   - Прежде чем вы расскажете мне,  насколько  я  не  понимаю  специфики
вашей профессии, - произнесла она с тонкой улыбкой, - мне, видимо, стоит
сообщить вам одну вещь. Оба моих родителя - по профессии врачи. - Доктор
снова побледнела. - В частности, мой отец дослужился до звания  капитана
медицинской службы. Доктор Альфред Харрингтон - может, слыхали?
   Сушон  явно  слыхала.   Альфред   Харрингтон   исполнял   обязанности
заместителя главврача нейрохирургического  отделения  в  Бейсингфордском
медицинском центре, главном флотском госпитале на Мантикоре.
   - Надеюсь, вы понимаете теперь, что я имею некоторое представление  о
ваших функциях на корабле? И, могу добавить, раз уж зашел разговор: ваша
работа меня абсолютно не устраивает. - Ее  улыбка  испарилась,  и  Сушон
сглотнула. - Если, однако, упомянутые вами пять человек  незаменимы  для
медицинского  подразделения  "Бесстрашного"...  -   Виктория   выдержала
короткую вескую паузу и продолжила, - можно изменить назначение,  с  тем
чтобы они остались на борту. Разумеется, в этом случае необходимо  найти
кого-то одного, имеющего достаточный медицинский  опыт,  чтобы  заменить
этим человеком в таможенной службе всех пятерых. Врач отвела глаза.
   - У вас было что-то еще? - мягко поинтересовалась Виктория.
   Сушон коротко мотнула головой.
   - Тогда вы свободны, доктор.
   Капитан Харрингтон вернулась к монитору, а коммандер Сушон  поднялась
и молча вышла из отсека.
   Младший лейтенант Андреас Веницелос  стоял  с  электронным  блокнотом
подмышкой и вежливо улыбался краснолицему шкиперу хевенитского торгового
корабля.
   - ... так что  можете  взять  свою  паршивую  "таможенную  группу"  и
катиться ко всем чертям! -  завершил  свой  гневный  монолог  хевенит  и
уставился на стоящего перед ним стройного офицера.
   - Боюсь, это невозможно, капитан  Меркер,  -  отозвался  лейтенант  с
подчеркнутой учтивостью. - Согласно данным Астроконтроля  Василиска,  вы
перегрузились на... - он сверился  с  блокнотом,  -  орбитальном  складе
бейкер-танго-один-четыре. Как вы, я уверен, знаете, сэр, данная операция
представляет собой перемещение  материальных  ценностей  в  пространстве
Мантикоры. В качестве такового,  согласно  параграфу  10,  подпункту  3,
Торгового Уложения, исправленного Парламентом в 278 году после Прибытия,
ваш груз подлежит досмотру  старшим  офицером  таможни  прежде,  чем  вы
будете допущены к переходу на  Центральный  Узел  Сети.  Соответственно,
боюсь, я вынужден настаивать на выполнении  своих  обязанностей,  прежде
чем смогу дать вам разрешение на переход. Я, естественно, крайне сожалею
о любых неудобствах, которые это может вызвать.
   Меркер опасно  побагровел  и  неразборчиво  заклокотал.  Веницелос  с
непоколебимой учтивостью ждал, пока к тому вернется дар речи.
   - Твою мать! Я делаю этот перегон уже  пять  земных  лет,  -  взревел
наконец капитан, - и  это  первый  раз,  когда  на  борт  моего  корабля
поднимается  какой-то  маленький  расфуфыренный  круглозадый  педрила  и
приказывает мне становиться раком для досмотра! Да тебя  же  первого  на
том свете оприходуют!
   - Возможно,  сэр,  -  согласился  Веницелос,  -  но  если  вы  решите
отказаться от досмотра, вам откажут в праве на переход.
   -  И  как  ты  собираешься  остановить  меня,  деточка?  -   глумливо
ухмыльнулся Меркер.
   - Открою огонь по вашему кораблю, - ответил Веницелос.
   Шкипер торгового корабля замер на полусмешке и уставился на  хрупкого
лейтенанта недоверчивым взглядом.
   - Это ж война!
   - Напротив, сэр, это  простое  применение  муниципальной  полицейской
власти в пространстве Мантикоры  в  строгом  соответствии  с  признанным
межзвездным законом.
   - Не посмеешь. - Меркер, похоже, сделался  более  сговорчивым.  -  Вы
блефуете.
   - Я офицер Королевского Военного Флота Мантикоры, сэр,  -  Веницелос,
стоя прямо напротив толстого капитана, вдруг ощутил прилив адреналина, -
а Королевский Военный Флот Мантикоры не блефует.
   Он твердо выдержал взгляд хевенита, и гнев негоцианта заметно поутих.
Он всего на секунду опустил  глаза,  злобно  зыркнул  на  палубу,  затем
сердито пожал плечами:
   - Делайте как знаете!
   - Э, мистер Меркер? - Суперкарго фрахтовика, выдержавший  весь  обмен
любезностями молча, выглядел необычайно встревоженным.
   - Ну, что там?
   - Ну, сэр, я просто подумал... Это, я боюсь, у  нас  может  оказаться
несколько, га, ошибок в декларации. - Лоб  начхоза  покрылся  капельками
пота, когда капитан обратил на  него  свой  сердитый  взор.  -  Я,  з...
конечно, это был, э-э, просто недосмотр, - продолжал он. - Я могу...  то
есть мои люди и я можем все исправить и подготовиться к проверке  через,
гм, два или три часа, сэр...
   Он глядел умоляюще, и лицо Меркера снова начало  наливаться  яростью.
Веницелос,  с  интересом  наблюдавший  за  его  цветовыми  достижениями,
прочистил горло.
   - Э, извините меня, капитан. - Тот  развернулся  к  нему  со  сжатыми
кулаками, и лейтенант пожал плечами, словно  извиняясь.  -  Я  прекрасно
понимаю,  подобные  мелкие  неприятности  случаются,   сэр,   и   охотно
предоставлю  вашему  суперкарго  время  упорядочить   свои   записи.   К
сожалению, ваш корабль потеряет место в очереди, и, боюсь, мы не  сможем
вернуться к вам раньше завтрашнего утра.
   - Завтрашнего утра! - взорвался Меркер. - Вы хотите  сказать,  что  я
должен мариноваться в этой долбаной крысиной норе из... - он оборвал сам
себя и  бросил  ненавидящий  взгляд  на  несчастного  суперкарго,  затем
прорычал:
   - Ладно! Надо - значит надо, но мое посольство на  Мантикоре  услышит
об этом, лейтенант!
   - Конечно, сэр.
   Веницелос щелкнул каблуками, учтиво кивнул и  браво  промаршировал  к
своему  боту.  Люк  захлопнулся,  шлюз  расстыковался,  и  пилот  врубил
маневровые двигатели, уводя суденышко на безопасное  расстояние,  прежде
чем перейти на импеллерную тягу.
   Веницелос бросил свой блокнот на походный стол, плюхнулся в кресло  и
принялся  насвистывать  модный  мотивчик.  Его  бот   разворачивался   к
следующему  по  списку  кораблю,   большому,   потрепанному   силезскому
фрахтовику. Второй бот, в  качестве  вежливого  напоминания,  парил  над
флангом хевенитского грузовика, пока Меркер не выключил двигатели  и  не
переместился обратно за порог перехода.
   - Иисусе, Андреас! - Эн Дювалье, связной капитана Рено при таможенной
группе Веницелоса уставился на него с явным недоверием. - Ведь ты бы  не
выстрелил в них по-настоящему... правда?
   - Выстрелил бы.
   - Но...
   - Я просто выполняю свою работу, Эйни.
   - Я знаю, но, бога ради, Андреас! Мы не применяли  Торговое  Уложение
с... Черт, думаю, его вообще никогда не  применяли!  У  АКС  никогда  не
хватало на это людей.
   - Я знаю.  -  Веницелос  развернулся  к  нему  вместе  с  креслом.  -
Вообще-то, с тех пор, как меня сюда занесло, я начал понимать, как много
из того, что должно делаться, не делалось. Ни  в  коем  случае  не  виню
капитана Рено и всех ваших. Это не ваша работа - это наша, а  мы  ее  не
делали. Теперь делаем.
   - Однако я несколько сомневаюсь, что твой капитан скажет тебе спасибо
за ту вонь, которая наверняка теперь поднимется, - с  сомнением  заметил
Дювалье.
   - Может, и не  скажет,  но  она  дала  мне  приказ,  а  про  капитана
Харрингтон я знаю одно, Эн, когда она отдает  приказ,  она  ожидает  его
выполнения. Точка.
   - По-моему, она упертая, - проворчал Эн Дювалье.
   - Еще какая, - улыбнулся Веницелос. - На самом деле я  только  сейчас
начинаю понимать, насколько она упертая. И знаешь, Эйни? Мне нравится.
 
Глава 11 
 
   Лейтенант Макс Стромболи  выпрямился,  с  хрустом  потянулся  и  стал
аккуратно  раскладывать  инструменты  на  стеллаже.  Прочие  члены   его
немногочисленной команды возились снаружи, монтируя тарелки передатчиков
на крыше башни. Сам  он  только  что  установил  на  редкость  капризную
контурную панель и теперь разглядывал консоль с гордостью собственника.
   Совсем недавно, по  прибытии  на  поверхность  Медузы,  лейтенант  ни
малейшей гордости не испытывал. Только он начал  отправляться  от  шока,
вызванного изгнанием на "Василиск", как его снова  поперли  к  черту  на
рога. На сей раз - вообще с корабля!
   Стромболи плюхнулся в кресло, включил пульт и  вызвал  пакет  данных,
доставленных новой сетью космического наблюдения. Сенсоры "Бесстрашного"
и выносной разведывательный зонд  работали  исправно,  но  лейтенант  на
всякий случай запустил полную проверку всех систем и  стал  ждать,  пока
компьютеры разберутся с тестированием.
   Капитан, вдруг подумалось ему, ничего не делает наполовину сама и  не
особенно церемонится с любым, кто позволяет себе подобное.  Например,  с
неким старшим лейтенантом, ковырявшим в заднице и жалевшим себя с самого
начала учений. Максвелл Артуа Стромболи не считал себя  самым  блестящим
офицером, когда-либо рожденным  планетой  Мантикора,  но  знал,  что  он
лучше, чем позволил себе  стать.  Халявил,  по-мальчишески  сачковал,  и
когда капитан Харрингтон попросила у него тот курс на Медузу...
   Астрогатор вздрогнул при воспоминании об этом. Боже, он  ожидал,  что
ему  откусят  ухо  и  сож...  свернут  шею!  И,  самое  ужасцое,  вполне
заслуженно. Но она просто сидела, терпеливо ожидая,  и  Стромболи  будто
вырос на сантиметр, когда вычислил курс. В основном потому, что  капитан
не стала тыкать его носом в дерьмо перед всей вахтенной сменой.
   И командировка - вовсе  не  пощечина.  Это  лейтенант  тоже  признал.
Может,  атмосфера  Медузы  и  пахла,  словно  биозавод  с   раздолбанным
отстойником, а местные жители походили на каких-то цирковых уродцев,  но
задание присланной на планету группы оказалось гораздо важнее, чем можно
было подумать. Достаточно увидеть времянки, сварганенные на скорую руку,
с помощью которых сотрудники АЗА пытались наблюдать за космосом.
   Первые тестовые распечатки выглядели вполне пристойно,  и  Стромболи,
позволив остальным валиться в поддон, выглянул в окно.
   Боже, что за убогая пародия на планету! Только-только  смонтированный
контрольный центр помещался на верхнем  этаже  одной  из  угловых  башен
правительственного блока, и астрогатору открывался завораживающий вид на
километры и километры серо-зеленого в крапинку мха. Мох  простирался  до
берега объекта, именуемого местными рекой. Маслянистый, тяжелый от  ила,
разбухший поток  вместе  с  сотнями  таких  же  сточных  канав  прорезал
болотистую дельту. За ним поднимался город ходульников.
   Взяв со стола электронный бинокль, Стромболи  навел  его  на  далекую
стену, ориентированную вдоль потока. Прибор приблизил ее  на  расстояние
вытянутой руки, и лейтенант подивился размеру камней. Эти скалы,  должно
быть, выломаны значительно выше  по  течению  и  сплавлены  сюда.  Самая
маленькая из них не меньше метра в ширину. Даже при здешней гравитации -
чертовски впечатляющее инженерное достижение для  культуры,  опирающейся
на мускульную силу. Особенно если знать, как выглядит ходульник.
   В поле зрения бинокля попал один  из  туземцев.  Как  и  на  Сфинксе,
представители местной крупной фауны имели по шесть  конечностей,  но  на
этом сходство заканчивалось. Сфинксианские твари передвигались  на  трех
парах  лап.  Вследствие  тамошней  гравитации  они,  как  правило,  были
массивными  и  кряжистыми.  Исключение  составляли  древолазающие  виды,
например древесные коты. Медузиане, напротив, тянулись  вверх,  тела  их
казались  необычайно  хрупкими.  Туземцы,   безусловно,   относились   к
теплокровным и живородящим, но Стромболи  они  больше  всего  напоминали
виденную им некогда голограмму насекомого со  Старой  Земли,  именуемого
богомолом. Только соларианское членистоногое  имело  две  передние,  две
средние и две задние ноги, а не три передние и три задние.
   Местная разумная форма жизни, как это было и с человеком, высвободила
верхние  конечности  для  манипулирования  предметами,  оставив  функцию
передвижения  нижним,  безобразно  длинным  и  тонким  по   человеческим
стандартам.  Правда,  три  точки  опоры  гарантировали  им   необычайную
устойчивость, но устройство коне