ем,   просто   ему   повезло   родиться
аристократом, и он был почти обречен  на  достижение  высшей  ступени  в
военной иерархии.
   Некоторое время  назад  лейтенант  обнаружил,  что  имеет  склонность
рассматривать ближайших начальников как бы с двух разных  точек  зрения.
Одна из них принадлежала юному офицеру, охотно готовому  учиться  на  их
большем опыте  и  примере.  Другой,  более  критичной,  руководствовался
будущий  адмирал,  распознать  которого  за  жизнерадостной   внешностью
молодого связиста еще никому не удалось.
   Вебстера поначалу очень разочаровал лейтенант-коммандер Маккеон. Если
кто на борту и должен  участвовать  в  управлении  экипажем  и  помогать
капитану  решать  задачи  крейсера,  то  это  старший  помощник.  Но  за
последнее время старпом, похоже, пришел в  себя,  и  лейтенант  взял  на
заметку тот факт, что капитан избегала давить на Маккеона, пока  он  сам
не изменился к лучшему Раньше Вебстер недоумевал,  почему  коммандер  не
вздрючит своего помощника, но конечный результат открыл ему глаза.
   Даже забавно. Капитан такая тихая. В КФМ встречались всякие типажи, и
Вебстер знавал капитанов, способных  словом  прогнуть  переборку  или  в
клочья порвать нерадивого подчиненного. Виктория Харрингтон никогда даже
голоса не повышала, и он никогда не слышал, чтобы она  ругалась.  И  при
всем ее спокойствии только дураку могло прийти  в  голову  вольничать  с
ней. Больше того, лейтенант с удивлением осознал, что  это  подчеркнутое
спокойствие имело такой эффект именно потому, что резко  контрастировало
с ожидаемыми громами и молниями, которые метал бы  на  ее  месте  другой
капитан.
   Его это восхищало так же, как умение капитана поддерживать  дистанцию
между собой и подчиненными: всегда здесь, всегда доступна, но никогда  и
никому не  позволяет  забыть,  кто  главный.  И  в  любой  момент  может
встряхнуть любого, как заставила Кардонеса искать решение той проблемы с
модулями... и, кажется, знает  все  обо  всех.  Например,  что  Кардонес
любит, когда его  называют  "Раф",  а  сам  Вебстер  страстно  ненавидит
обращение "Сэм". Подобная информация не могла фигурировать в  их  личных
делах, и лейтенант терялся в догадках, откуда ей известны такие вещи.
   На  дисплее  вспыхнуло  очередное  сообщение,  беспорядочные   группы
символов волшебным образом превратились в текст.  Связист  замер.  Брови
его поднялись в изумлении, а по мере прочтения он расплывался в  улыбке.
Несколько секунд Вебстер задумчиво постукивал по краю клавиатуры,  затем
кивнул своим мыслям. Это пойдет в ящик последним, решил он.  Всего  лишь
рутинное  послание  "к  сведению",  но  молодой   аристократ   прекрасно
разбирался в большей части бесконечно вежливой внутренней  борьбы  между
первыми фамилиями Флота. Он  был  уверен,  что  это  сообщение  поднимет
капитану настроение на целый день - если  не  на  неделю  -  и  послужит
хорошим сюрпризом.
   Лейтенант набил номер приоритетности и с улыбкой взялся за  следующее
письмо
   Виктория сидела за терминалом в тишине собственной каюты. Раньше  она
проводила  слишком  много  времени  в  центральном   посту.   Постоянное
присутствие капитана  могло  оказать  сковывающее  действие  на  младших
офицеров,  да  и  с  возвращением  Маккеона  к   активной   деятельности
необходимость стоять  над  душой  у  подчиненных  отпала.  За  последние
полторы недели они со старпомом достигли огромного прогресса. Не  совсем
достаточного  для  компенсации  времени,  потерянного  на   выстраивание
профессиональных отношений, но, по  крайней  мере,  лей-тенант-коммандер
взял  все  повседневные  дела  корабля  в  свои  руки.  Поэтому  сегодня
Харрингтон позволила себе заняться делами "на дому".
   Она  покончила  с  еженедельным  отчетом  Доминики  Сантос,  одобрила
предложения старшего механика и Маккеона по  решению  нескольких  мелких
проблем и остановилась, чтобы потереть глаза.  Ведущий  в  кают-компанию
люк скользнул в сторону, и Мак-Гиннес неслышно вплыл  с  чашкой  свежего
горячего шоколада, как будто откликнулся на мысленный призыв.
   - Спасибо, Джеймс.
   Виктория улыбнулась, сделав глоток, и стюард улыбнулся в ответ.
   - На здоровье, мэм, - ответил он и исчез так же тихо, как и появился.
   Харрингтон отпила еще глоток, отставила чашку, готовясь снова нырнуть
в пучину докладов, - и тут прожужжал вызов. Она нажала кнопку интеркома.
   - Да?
   -  Офицер  связи,  мэм,  -  объявил  дежурный  морпех,   и   Виктория
поморщилась.  Появление  Вебстера  ее  вовсе  не  печалило,  просто   он
наверняка приволок гору ежедневной текущей почты.
   - Входите, Сэмюэль, - произнесла она и открыла люк.
   Вошел Вебстер с электронной папкой под мышкой,  щелкнул  каблуками  и
протянул свою ношу капитану.
   - Еже...
   - ... дневная почта, - кисло закончила за него Виктория, и  лейтенант
улыбнулся.
   - Да, мэм. Ничего срочного.
   - И то облегчение.
   Она взяла папку и прижала большой палец к идентификационной панели, в
который раз удивляясь, почему, согласно  флотским  правилам,  необходимо
тратить  время  офицеров  на  ручной  прием  и  доставку  текущей  почты
командиру корабля. Вебстер одним нажатием кнопки мог прямо с поста связи
спокойно сбросить всю почту на капитанский компьютер - но на  Флоте  так
не  делается.  Возможно,  подумалось  ей,   ручная   доставка   призвана
обеспечить уверенность в том, что капитаны действительно читают всю  эту
муру.
   - Так точно, мэм. - Вебстер снова отдал честь, еще  раз  улыбнулся  и
исчез в люке.
   Виктория с минуту посидела, переводя взгляд с папки  на  компьютер  и
обратно, размышляя, за какую кучу приняться сначала. Победила почта.  По
крайней мере, она исходила из  источника  за  пределами  "Бесстрашного".
Капитан придвинула папку к себе и включила.
   На встроенном экране появилось первое сообщение, Харрингтон бегло его
просмотрела и вызвала следующее. И следующее.
   Замечательно, какие перлы информации  лорды  Адмиралтейства  в  своей
бесконечной мудрости полагали  необходимым  сообщать  капитанам.  Зачем,
например,  исполняющему  обязанности   старшего   офицера   по   станции
"Василиск" знать о постановлении "Кораблестроя" об обязательном  порядке
замены двух катеров на шестой бот на всех дредноутах КОМ? Скорее  всего,
штабным операторам лень выяснять, кому подобные сообщения  действительно
нужны, и они гонят послания всем подряд.
   Виктория, сделав страдальческое лицо, ускорила просмотр почты.  Часть
ее  действительно  имела  отношение  к  служебным  обязанностям  экипажа
"Бесстрашного", например добавление силовых ножей в список контрабандных
товаров по Медузе.  Некоторые  письма  оказывались  умеренно  забавными,
однако большинство вызывали только скуку.
   Наконец Харрингтон добралась до последнего  сообщения,  из  последних
сил прочитала его и вдруг чуть не  подпрыгнула  в  кресле,  а  в  глазах
заплясали  чертики.  Послание  пришло  с  пометкой  "к  сведению"  и  не
требовало никаких действий.
   Виктория припомнила свои давешние подозрения о молчаливой поддержке в
верхах. Некто могущественный решил дать  ей  прозрачный  намек  о  своем
одобрении ее действий, ибо никакой иной мыслимой причины посылать это на
"Бесстрашный" просто не существовало.
   Само содержание письма заставило  коммандера  Харрингтон  захихикать.
Вслух.
   Внутренняя депеша от  командующего  КСЕВ  "Гефест"  адмирала  Уорнера
адмиралу леди Люси Данверс, Космос-лорду  третьего  ранга,  представляла
собой стандартный ответ из серии "с прискорбием вас уведомляю" и гласила
примерно следующее: в связи с последним запросом капитана лорда  Юнга  к
"Кораблестрою" об особом  ремонтном  приоритете,  инспекционные  бригады
адмирала Уорнера подтвердили первоначальные утверждения  самого  Юнга  и
определили, что износ тюнеров парусов Варшавской на тяжелом крейсере  Ее
Величества  "Чудотворец"  делает  их  замену  вопросом   самой   срочной
необходимости.  Капитальный  ремонт  с  последующими   установочными   и
обязательными тестовыми мероприятиями обещает продлиться еще как минимум
восемь  недель.  Вице-адмирал  Уорнер,  конечно,  постарается   всемерно
ускорить работы и остается покорным слугой адмирала Данверс и проч.
 
*** 
 
   Виктория аккуратно поставила папку на стол и  попыталась  заткнуться.
Она ненавидела звук собственного смеха, но на сей раз  ничего  не  могла
поделать. Капитан вскочила, все еще фыркая,  словно  школьница,  сгребла
Нимица с его насеста и, подняв его  на  вытянутых  руках,  закружила  по
каюте. Кот издал чирикающую трель, очень похожую на человеческий смех.
   - Ну, вот и все, сэр. - Харкнесс утер пот со лба заскорузлым  носовым
платком и убрал его в нарукавный карман комбинезона.
   - Да уж, - согласился Тремэйн. Он помассировал натруженные мышцы шеи,
гадая, не уронит ли офицерского достоинства, если тоже промокнет лоб.
   - Спасибо, мистер Тремэйн, - произнес сержант Ганни Дженкинс.
   По причине, известной только морпехам, их  старший  нонком  на  любом
корабле всегда носил прозвище "Ганни". "Даже не вспотел", - с  некоторой
обидой подметил Тремэйн. Дженкинс еще раз окинул взглядом развешенные  в
грузовом трюме бота пустые шкурки боевых доспехов, набил пометку в своем
блокноте и закрыл трюмный люк.
   - Всегда пожалуйста, Ганни, - ответил Тремэйн.
   Харкнесс молчал, глядя на морпеха с видом бесконечного превосходства.
Дженкинс же платил  ему  тем,  что  совершенно  игнорировал  присутствие
огромного пти-офицера.
   - Остались только контейнеры  с  боеприпасами  для  второго  бота,  -
жизнерадостно  остановил  их  морской  пехотинец,  когда  они  собрались
двинуться по коридору к воздушному шлюзу бота.
   Тремэйн проглотил стон. Он надеялся оставить это на следующую  вахту.
Харкнесс, судя по всему, питал  аналогичные  надежды.  Тремэйн  собрался
было  возразить,  но  прикусил  язык.  Лицо  Дженкинса  еще  не  приняло
насмешливого выражения, но  все  явно  шло  к  тому.  Возможно,  подумал
Тремэйн, старина Харкнесс где-то прав насчет морпехов...  однако  он  не
собирался  доставлять  Дженкинсу   удовольствие,   высказываясь   вслух.
Напротив...
   - Конечно, Ганни, - сказал он еще веселее. -  Не  пройдете  ли  сюда,
нонком?
   - С нашим удовольствием, мистер Тремэйн, - кисло отозвался  Харкнесс,
а Дженкинс помахал своей рабочей бригаде, чтобы не отставали.
   - ... и на ботах полный боекомплект.
   Маккеон закончил доклад  и  выключил  блокнот.  Капитан  кивнула.  По
корабельному времени наступила глубокая ночь.  На  белоснежной  скатерти
между ними громоздились остатки ужина. Нимиц  все  еще  занимался  своей
тарелкой на дальнем конце  стола.  Виктория,  закинув  ногу  на  ногу  и
поигрывая вилкой,  наблюдала,  как  острые  зубы  кота  с  хирургической
точностью снимают мясо с задней ножки сфинксианского древесного прыгуна.
Просто не  верится,  в  тысячный  раз  подумала  она,  до  чего  у  него
безупречные манеры за столом - пока дело не касается сельдерея.
   - Тогда, думаю, мы готовы настолько, насколько возможно, - произнесла
наконец Харрингтон.
   - Знать бы еще, к  чему  мы  готовы,  -  несколько  кисло  согласился
Маккеон, и она чуть улыбнулась.
   - После визита Гауптмана нам выпали добрые две недели  без  тревог  и
неожиданностей, - заметила Виктория.
   - Затишье лишний раз наводит меня на мысль, что  на  нас  надвигается
нечто исключительно  гадкое,  -  вздохнул  Маккеон,  затем  сам  выдавил
саркастическую улыбку и встал. - Ладно, что бы  ни  случилось,  полагаю,
оно все равно случится, мэм. Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, мистер Маккеон.
   Старпом  коротко  кивнул  и  вышел.  Полная  перемена,  сказала  себе
Виктория с глубоким удовлетворением. Полная.
   Она поднялась сама и потянулась к почти пустой  миске  салата.  Нимиц
мгновенно поднял  голову,  сверкнув  зелеными  глазами,  и  его  хозяйка
улыбнулась.
   - На, ненасытная утроба! - Хозяйка вручила зверю стебель сельдерея  и
направилась к задней части каюты, предвкушая  роскошь  долгого  горячего
душа.
   Пронзительный визг зуммера вырвал ее из сна.
   Виктория распахнула глаза на втором сигнале. До службы во  Флоте  она
любила поспать,  но  первый  же  срок  командования  королевским  судном
приучил ее вскакивать при первой  необходимости  в  любое  время  суток.
Нимиц сонно пожаловался, когда наполовину сполз, наполовину  скатился  к
ней на колени со своего любимого спального  места  на  груди.  Аккуратно
отодвинув кота, Харрингтон нащупала клавишу интеркома.
   Зуммер заткнулся, и женщина быстро провела рукой по коротким волосам.
Еще одно преимущество мужской  прически.  Красавицей  прикидываться  все
равно бессмысленно, а так хоть не надо тратить  время,  пытаясь  придать
голове более или менее пристойный вид, когда тебя  будят  посреди  ночи.
Она дотянулась до кимоно, подаренного мамой на последний день  рождения,
и нырнула в него, затем снова нажала  кнопку  кома,  принимая  сигнал  с
полным изображением.
   В темноте  каюты  экран  вспыхнул  болезненно  ярко.  Вызов  оказался
синхронизированным. С одной половинки экрана глядела дама Эстель, одетая
в халат поверх пижамы. Вторую половину занимал Барни  Изварян  в  полной
форме. За спиной  у  него  Виктория  разглядела  лейтенанта  медицинской
службы Монтойю и узнала на заднем плане стерильную чистоту  клиники  АЗА
для аборигенов.
   - Простите за столь поздний вызов, Виктория, но это важно.
   Голос комиссара звучал почти испуганно,  и  Харрингтон  села  прямее,
заканчивая завязывать пояс кимоно.
   - Что случилось, дама Эстель?
   - Два сообщения. Первое поступило два дня  назад,  оно  было  слишком
расплывчатым, и я решила придержать его. Барни только что  доставил  мне
второе. Благодаря ему предыдущее  становится  вполне  понятным,  а  дело
принимает неприятный оборот.
   Виктория склонила голову, жестом приглашая комиссара продолжать.
   - В среду меня посетил Чиринату, вождь одного из медузианских кланов,
- сказала Мацуко. - Он любит города Дельты не больше других  кочевников,
но пару лет назад мы выручили его клан. При смене времен года  кочевники
имеют обыкновение мигрировать из полушария в полушарие  или  хотя  бы  в
экваториальную зону и обратно. Пересекая Дельту, клан Чиринату  попал  в
ранний шторм. Мы при помощи антигравов вытащили большую часть его  людей
и половину их стада, когда они уже тонули. С тех  пор  они  считают  АЗА
своими друзьями.
   Комиссар прервала речь, желая убедиться, все ли Виктория понимает, и,
когда та подняла глаза, продолжила:
   - Так вот. Чиринату с севера, его клан является частью Хиньярх... ну,
полагаю, мы назвали бы это образование "федерацией кланов". Как бы то ни
было, он направлялся на зиму на юг, но родственники у него разбросаны по
всему северному полушарию, и вождь заглянул ко мне  в  гости,  а  заодно
сообщил о весточке, присланной одним его родственником, живущим в районе
Моховых Увалов. Ничего конкретного, но Чиринату решил  поставить  нас  в
известность. В грубом  переводе  известие  звучит  как  рекомендация  не
останавливаться  в  Дельте,  поскольку  она   в   этом   сезоне   станет
неподходящим местом для зимовки стад и самого Чиринату...
   Виктория напряглась, и дама Зетель вздохнула.
   - Я подумала о том же, но это послание можно истолковать как  угодно,
и ничего конкретного в нем не прозвучало. Мы  не  стали  передавать  его
вам. А вот нынче... - комиссар оглянулась  на  изображение  Изваряна.  -
Расскажете дальше сами, Барни?
   - Да, мэм.
   Изварян поерзал на стуле и взглянул прямо на Викторию.
   - Я нахожусь в нашей клинике в Даугуааре на Трех Вилках, - сказал он.
   Виктория поразмыслила с минутку, припоминая карту  Дельты.  Река  Три
Вилки протекала в северной ее части.
   Даугуаар    дальше    всех    отстоял    от    основного    скопления
городов-государств Дельты и располагался ближе всех к Моховым Увалам.
   - Нас вызвали сегодня днем, - продолжал Изва-рян. - К воротам  города
приковылял кочевник и  свалился  в  обмороке.  Стражник  оттащил  его  в
клинику и передал  нам.  Дежурный  врач  распознал  симптомы  мгновенно:
отравление мекохе, причем на редкость запущенный  случай.  Но  он  также
заметил у кочевника необычного вида поясную сумку.
   Майор протянул руку за пределы видимости экрана  и  продемонстрировал
Виктории добытый трофей. При виде содержимого кожаной  сумки  Харрингтон
стиснула  челюсти.  На  мониторе   тускло   поблескивали   продолговатые
свинцовые стакановидные пули.
   - И рог с порохом у него тоже был, - мрачно  резюмировал  Изварян.  -
Правда, никаких признаков винтовки. Наши здесь подняли тревогу и  срочно
вызвали меня сюда. Фриц. - он указал на Монтойю, - решил отправиться  со
мной. Он хотел своими глазами увидеть отравление мекохе, поэтому я его и
притащил. С момента нашего прихода мы провели большую  часть  времени  у
постели больного, слушая его бормотание. Он  помер  около  десяти  минут
назад. - Офицер АЗА расстроенно вздохнул.  -  Он  слишком  далеко  ушел.
Когда скатываешься до  такой  запущенной  стадии,  мекохе  оставляет  от
мозгов  совсем  немного.  Мото-рика  у   него   к   тому   времени   уже
блокировалась, бормотание сделалось  почти  неразборчивым,  но  я  понял
достаточно, чтобы перепугаться до полусмерти. Ходульник  все  твердил  о
новом оружии и каком-то великом  шамане  кочевников,  у  которого  "руки
полны священного мекохе". Это практически дословный перевод.
   - О, черт! -  Виктория  не  успела  прикусить  язык.  Изварян  мрачно
продолжил:
   - Становится все хуже, мэм. Исходя из слов нашего умирающего туземца,
этот великий шаман, кто бы он ни был, напрямую  связан  и  с  теми,  кто
построил лабораторию, и с теми, кто внедрил винтовки.  Думаю,  мы  можем
отбросить всякую надежду на то, что наркоторговцы и поставщики оружия  -
разные люди. Итак: на шамана снизошло прямое озарение от богов.  Местным
жителям пришла пора изгнать проклятых  инопланетян  со  священной  почвы
Медузы, а для выполнения этого боги дали им волшебное оружие.  Еще  боги
объяснили ему, что не все инопланетяне злые. Некоторые являются  слугами
богов и почитают  их  с  приличествующим  благоговением.  И  эти  добрые
инопланетяне являются  источником  "священного  мекохе".  Похоже,  шаман
собирает из аборигенов нечто вроде армии и обещает им, что,  как  только
они изгонят или принесут в жертву злых пришельцев, тут же явятся  добрые
и дадут кочевникам еще более чудесное оружие и сколько угодно мекохе.
   Майор  умолк.  Виктория  закусила  губу.  Повисло  долгое   молчание,
прерванное, наконец, комиссар-резидентом.
   - Вот и началось, коммандер. Мы действительно столкнулись не просто с
криминальной  группировкой.   Кто-то   пытается   организовать   крупное
восстание туземцев и выжить Королевство с планеты.
   - Хевен, - одновременно произнесли Виктория и Изварян.
   - Я тоже в первую очередь подумала о них, - тихо сказала Мацуко. -  С
одной стороны, нам лучше постараться сохранить непредвзятость, с другой,
мне сейчас ничего другого в  голову  не  приходит.  Да  и  кто,  как  не
хевениты, все это время упорно пытались доказать, будто у нас нет  здесь
реальной власти?
   - Верно, - Виктория задумчиво потерла переносицу. - Не исключены  еще
андерманийцы,  -  произнесла  она.  -  Густав  Одиннадцатый   не   прочь
утвердиться на Василиске и вполне способен сообразить, что  мы,  случись
такое дело, автоматически подумаем  на  хевов.  Однако  мне  не  удается
вообразить, каким образом он собирается предъявить претензии на систему.
Его внимание  сейчас  сосредоточено  на  Силезии,  и  Федерация  Мидгард
беспокоит его куда больше, чем Мантикора. Любое поползновение в  сторону
владений  Короны  может  только  спровоцировать  вражду   между   нашими
государствами, а королю надо беречь силы для нападения на силезиан и  их
союзников.
   - Еще соображения? Какое-нибудь односистемное государство в регионе?
   -  Сомневаюсь,  дама  Эстель.  Все  он