юдей, нужных ему для этого дела, и таких оказалось больше, чем ему хотелось. В конце концов, чем больше людей вовлечено, тем больше вероятность, что какая-нибудь ерунда пойдет не так. Но иначе он бы не смог вовремя сделать все, как надо, чтобы привести свой план в действие на Вальтере. Зато теперь Штайлман был готов. Теперь им нужно только выйти на орбиту вокруг подходящей планеты (Шиллер не годился: его первые колонисты прибыли с Африканского континента на Старой Земле, и все пятеро будут выделяться там, как нарыв на пальце, а Харрингтон наверняка попросит помощи местных властей в розыске) - и они распрощаются с этим чертовым кораблем.
     Но перед уходом он собирался расквитаться с Вундерманом и Льюис. И это будет прощальным подарком не только флоту, но и ханже и суке МакБрайд. Да и капитану Хонор Харрингтон, будь она проклята!
     - Послушайте, - сказал он наконец, - я хочу залечь на некоторое время. Пусть наша чертова Старуха думает, что она вселила в меня страх перед Господом - мне плевать, черт побери! Но чтоб никто из вас не смел мне говорить, что я могу и чего не могу делать. - Он увидел страх в глазах напарников, и вся его уродливая сущность возликовала, видя такую реакцию. - Я разделаюсь с Льюис, убью этого долбаного Вундермана своими собственными руками, и никто не сможет меня остановить, а уж более вы. - Он оскалил зубы и для выразительности пристукнул огромным кулаком по столу. - Я не хочу ни черта больше слышать об этом, а если я так решил, то мне в помощь нужен один из вас, и ей-богу, вы мне поможете и не рыпнетесь. А если не поможете, то в нашей капсуле будет меньше народу, когда она высадится на поверхность планеты, ясно?
     Стеннис проглотил слюну и опустил глаза. Потом отрывисто кивнул. Казалось, исходивший от него страх можно пощупать. Штайлман обвел глазами остальных, и те один за другим тоже кивнули. Все, кроме Каултера, который просто посмотрел ему в глаза и слегка улыбнулся в ответ холодной улыбкой согласия.
     - Отлично.
     Единственное слово камнем упало в повисшей тишине, а Рэнди Штайлман взял со стола колоду и снова начал раздавать карты.

Глава 26

     Когда его бот наконец пристыковался, гражданин коммандер Кэслет издал глубокий вздох облегчения. Он допускал, что приказ постоянно сохранять маскировку имеет смысл, но для него лично все сводилось к сплошному геморрою - особенно учитывая, что даже собственному дипломатическому корпусу Республики не было известно, что в Конфедерацию послан гражданин адмирал Жискар. Послы и торговые атташе, разбросанные по Силезскому пространству, были неотъемлемыми звеньями разведывательной сети Республики, но большинство из них остались после смены режима на своем месте. Комитет общественного спасения применял методику "новой метлы" к дипломатам, работающим в таких серьезных местах, как Солнечная Лига, а Силезия была тихой заводью, слишком далекой от арены решающих дипломатических маневров, чтобы влиять на расстановку сил в отечестве. Поэтому Госбезопасность доверяла служащим своего посольства не более, чем они того заслуживали, - что, как заключил Кэслет, было по-своему мудро со стороны ГБ. Шестеро самых влиятельных послов правительства Законодателей перебежали к мантикорцам... после того, как Госбезопасность казнила большую часть их родственников за "измену народу".
     По мнению Кэслета, такое вполне предсказуемое проявление причинно-следственной связи было одним из наиболее вопиющих примеров безумия революционной власти и очень осложняло его собственную жизнь. Он не мог напрямую использовать разведывательные каналы дипломатической службы, не обнаруживая своего присутствия в системе и, вероятно, не рассекречивая какие-то элементы миссии, поскольку источники разведданных были сомнительными в глазах его начальства. Гражданин адмирал Жискар мог использовать любую информацию, которую они поставляли, но только после того, как она проходила через одного из послов, назначенных после переворота, а Жасмин Хейнс, торговый атташе в системе Шиллера, находилась в связующей цепочке слишком далеко. Кэслет мог использовать Хейнс, чтобы посылать через нее зашифрованные донесения Жискару дипломатической почтой, но он не мог сказать ей ни о том, что говорится в донесениях, ни о том, кем он является, ни даже попросить предоставить любую информацию, которая могла бы "каким-то образом поставить под угрозу оперативную безопасность вашей миссии" - исчерпывающая формулировка приказа, начисто лишавшая его помощи с поверхности планеты.
     У Кэслета были опознавательные коды на случай, если потребуется ее помощь, но сейчас он был вынужден таиться в Шиллере, прячась за самым крупным газовым гигантом системы, и высылать с донесениями простой бот. Ему это очень не нравилось. Не нравилось быть прикованным к месту встречи с катером до момента его возвращения, а еще больше не нравилось подвергать опасности своих людей, не имея возможности подстраховать их. Но Элисон, кажется, проводила встречи со связником, соблюдая строжайшие меры безопасности, и Кэслет наблюдал теперь из коридора причального отсека, как стыковочный туннель соединяется с переходным шлюзом прибывшего катера.
     По туннелю плавно проплыла Элисон Макмэртри, и Кэслет, чуть более торопливо, чем обычно, ответил на ее приветствие, разглядев в ее глазах мучительную досаду. Она знала его слишком хорошо, знала, что он сгорает от нетерпения, страстно желая вернуться к охоте на пиратов. Конечно, и он понимал ее чувства. Они не говорили об этом друг с другом, но оба питали одинаковое презрение к Комитету общественного спасения и его ставленникам, за исключением, возможно, горстки людей вроде Дени Журдена. И ни одному из них, говоря по совести, не нравилось охотиться на торговые суда.
     "И это довольно глупо с нашей стороны, - поразмышляв, пришел к выводу Кэслет. - Не в том ли заключается весь смысл наличия флота у государства - не давать врагу пользоваться космическим пространством, одновременно обеспечивая собственную безопасность? И как вы можете помешать кому-то в этом, если не желаете уничтожать торговые суда противника? Кроме того, "купцы" столь же важны для монти, как и военные корабли, а может, и более важны, не так ли?"
     Он отбросил эту мысль и вошел в лифт. Макмэртри встала рядом с ним, и он нажал на панели кнопку мостика.
     - Как дела? - спросил он.
     - Не так уж плохо, - ответила она, слегка пожав плечами. - Их таможенные патрули действительно ни черта не стоят. Никто и не подумал хотя бы глянуть в нашу сторону.
     - Это хорошо, - пробормотал Кэслет.
     Ему не нравилось предписанное приказом прикрытие: "судно, ведущее разработку месторождений на астероидах", - потому что его бот менее всего походил на гражданское космическое судно. Но то, что когда-то было разведкой Народного Флота, настаивало, что так называемый таможенный патруль здесь будет довольствоваться считыванием показаний сигнального маячка, и, подумать только, в кои-то веки они оказались правы. "Уже кое-что", - без энтузиазма подумал он.
     - Однако мы сделали все с помощью узконаправленного луча прямо с орбиты, - продолжала докладывать Макмэртри. - Хейнс не хотела отсылать свое курьерское судно, но она все же согласилась с вашим распоряжением. Наше донесение дойдет до адмирала Жискара, - она упомянула дореволюционный ранг, поскольку рядом не было комиссаров, - в течение трех недель. - Она поморщилась. - Мы бы сэкономили целых десять дней, если бы направили ее прямо на место рандеву, шкипер.
     - А секретность, Элисон? - отозвался Кэслет, на что она сердито фыркнула.
     Кэслет всецело разделял ее недовольство. Чтобы успокоить Госбезопасность, они должны были посылать свои донесения в систему Сагинау, из которой уже другое курьерское судно (находившееся в распоряжении посла, которому Комитет общественного спасения доверял) доставляло их Жискару. Даже учитывая высокие сверхсветовые скорости, на которых обычно перемещались курьерские суда, переход все равно занимал много времени.
     - Во всяком случае, - продолжал он, - мы можем быть уверены, что он будет знать все, что мы делаем и что собираемся сделать. А значит, мы с чистой совестью можем снова отправляться на поиски пиратов.
     - Верно, - согласилась Макмэртри. - Что-нибудь изменилось, пока я отсутствовала?
     - Фактически ничего. Так, мелочи... Я полагаю, мы убедимся, что на гипергранице чисто, заглянем в гиперпространство на пару световых недель - а потом возвратимся на прежний маршрут к звезде Шарона.
     - А что, если мы еще с кем-то случайно столкнемся?
     - Ты имеешь в виду "обычного" пирата вместо счастливых туристов Варнике? - Макмэртри кивнула, и Кэслет пожал плечами. - Мы получили из их компьютеров достаточно информации, чтобы теперь опознать их излучения. Так что мы сможем вычислить тех, кто нам нужен.
     Он замолчал, потирая бровь; Макмэртри молчаливо ждала. Кропотливый анализ показал, что гражданка сержант Симонсон вытащила из компьютеров захваченного пиратского судна гораздо больше сведений, чем они ожидали. И это была большая удача, потому что от пленников они добились даже меньше, чем надеялись вначале. Но это даже и к лучшему. Поскольку не было надобности заключать с ними сделки, все налетчики были преданы справедливому военному суду, а затем отправились в шлюз. В отличие от пиратов, Народный Флот не привык получать садистское удовольствие, так что морские пехотинцы Бранскома застрелили каждого, прежде чем он (или она) попал в безвоздушное пространство.
     Но из разрозненных фрагментов компьютерной памяти Симонсон извлекла уйму обрывочных сведений, подтвердивших сообщение капитана Суковского по поводу Андре Варнике, и добыла некоторые интересные подробности о кораблях "каперской эскадры". Большинство пиратов по мощности равнялись уничтоженному "Вобоном", но было еще четыре судна, скорее всего, более серьезно вооруженные, чем типичный тяжелый крейсер Народной Республики. Была и хорошая новость: экспертиза систем захваченного оружия обнаружила разнообразные недостатки. "Революционное правительство" Чаши строило свои суда для того, чтобы уничтожать торговые корабли, которые не могли вести ответный огонь, или нанимало силезские корабли, которые едва ли соответствовали стандартам ведущих флотов. Они, казалось, настойчиво пытались оснастить корабли максимумом огневой мощи - что было обычной ошибкой флотов слабых государств. Мощный залп - это хорошо, но не менее важна и защита от вражеского огня.
     Но если их использовать правильно, они могли представлять серьезную опасность - хотя, судя по всем признакам, ничего сравнимого с линейными крейсерами Жискара. Но если бы людям Варнике удалось сосредоточить два или три своих корабля против одного хевенитского, исход состязания был бы непредсказуемым. И для легких крейсеров этот расклад был намного более угрожающим, чем для линейных!
     Отрезвляющая мысль. Но компьютеры также выдали тот факт, что все суда Варнике построены на одной и той же верфи и снабжены одинаковой модификацией стандартных систем датчиков и радиоэлектронной борьбы Силезского флота. Насколько смогла определить Форейкер, их радар был уникальной установкой, поэтому Кэслету нужно было теперь только засечь его характеристики, чтобы однозначно опознать убийц-ублюдков.
     - Я полагаю, что если мы с кем-нибудь случайно столкнемся, нам придется просто приказать им держаться в сторонке и отпустить их следовать дальше, куда шли, - со вздохом произнес он наконец.
     Сама мысль об этом была ему отвратительна. Уничтожать пиратов - естественный долг любого военного, но Кэслет понимал, что на самом деле у него нет выбора. Журден - хороший человек, но он откажется уничтожать обычных пиратов, которые могут помочь "в оказании давления на мантикорцев".
     - Мне это не нравится, - пробормотала Макмэртри. Кэслет невесело рассмеялся.
     - Только между нами, Элисон: за прошедшие три года мне довольно часто приходилось так думать, - ответил он.
     Макмэртри с минуту смотрела на него, широко раскрыв глаза, затем улыбнулась и похлопала по плечу. Очень немногие офицеры в Народном Флоте посмели бы так откровенничать. Однако они долгое время служили вместе, и Элисон хотела ответить ему, но вместо этого лишь улыбнулась, поскольку лифт уже приехал на нужную палубу. Двери с тихим шорохом раскрылись, и Кэслет первым вошел в капитанскую рубку "Вобона".
     - Все хорошо, гражданка старпом? - спросил Журден у Макмэртри, и она кивнула в ответ.
     - Так точно, сэр, - четко доложила она. - Гражданка Хейнс уже отправила курьерское судно.
     - Превосходно! - Журден удовлетворенно потер руки. - В таком случае, гражданин коммандер, я думаю, настало время отправиться на поиски этих людей, так?
     - Конечно, сэр, - ответил Кэслет и улыбнулся.
     Когда Журден только прибыл на борт, Кэслет мог бы поспорить на свое пятилетнее жалованье, что тот останется вечной болью в самом неприличном месте. Теперь же Кэслет отлично понимал, как ему тогда повезло, и его улыбка на мгновение потеплела. Но он тут же встряхнулся и обратился к астрогатору.
     - Итак, Саймон. За дело.

***

     Гарольд Суковский опустился на стул рядом с кроватью Крис Хёрлман и улыбнулся. Девушке стало легче, она больше не напоминала пойманного в ловушку зверька. Она находилась под неусыпным наблюдением доктора Янковской, но военврач решила отложить врачебный консилиум и ограничиться тем, что Крис помыли и лечили теперь только физические повреждения. Несомненно улучшению состояния девушки помог тот факт, что доктор была женщиной, но Суковский полагал, что не последнюю роль сыграло и то, что впервые после захвата "Бонавентуры" Крис чувствовала себя в полной безопасности, очутившись среди людей, которые не только не угрожали ей и ее шкиперу, но искренне желали им добра.
     Пережить первые день-два было непросто. Он не отходил от ее кровати и всякий раз, когда она приходила в сознание, был рядом, но Крис только лежала, уставившись в потолок. Припадки пока не возобновлялись или были, слава богу, недолгими. Ей становилось то хуже, то лучше, но сегодня, казалось, она чувствовала себя хорошо. Пока Суковский усаживался рядом с ее кроватью, ей удалось улыбнуться ему в ответ. Это была лишь слабая тень прежней заразительной улыбки Крис, и его сердце сжалось от сострадания, когда он представил себе, сколько сил, должно быть, ушло у нее даже на такую кривую гримасу, но он ласково сжал руку девушки.
     - Похоже, они здесь умеют работать, - тихо заметил он.
     Ее улыбка была неустойчивой, но все-таки не исчезла, и Крис, прокашлявшись, прошептала:
     - Да.
     Ее голос был хриплым и прерывистым, но сердце его дрогнуло, когда она заговорила, потому что в течение всего кошмарного пребывания на борту капера она не проронила ни слова.
     - Наверное, мне надо было послушаться вашего приказа, - сиплым голосом проскрипела она, и одинокая слезинка скатилась по ее щеке.
     - Надо было, - согласился он, бережно утирая пальцем ее слезу, - но тогда я бы погиб. Учитывая обстоятельства, я решил не наказывать тебя за неподчинение приказу.
     - Ну, спасибо, - выдавила она, и ее плечи затряслись смеха, очень похожего на рыдание. Она закрыла глаза облизнула губы. - Они поместят нас в лагерь для военнопленных?
     - Нет. Они говорят, что отошлют нас домой, как только смогут.
     Крис повернула голову на подушке, от недоверия широко раскрыв глаза, и Суковский пожал плечами.
     - Никто об этом не говорит, но они находятся здесь, чтобы нападать на наши торговые маршруты. Это обеспечит им кучу пленных космоторговцев. Рано или поздно им придется признаться в этом и открыто пойти на переговоры по обмену гражданскими заключенными.
     - До тех пор, пока им не надоест брать пленных, - пробормотала Крис.
     Суковский покачал головой:
     - Я не больше любого нормального человека доверяю хевенитскому правительству, но вот эти люди кажутся вполне порядочными. Они, несомненно, хорошо позаботились о нас, - он хотел сказать "о тебе", и она понимающе кивнула, - и они, кажется, так же настроены проучить ублюдков, которые изувечили нас, как решил бы любой из наших шкиперов. Мне удалось посмотреть их видеозаписи с другого корабля, который стал жертвой этих ублюдков, и мне кажется, я понимаю, почему им так не терпится схватить их, - добавил он с легкой дрожью и снова пожал плечами. - Как бы то ни было, именно этим они и занимаются в данную минуту, а значит, и в отношении гражданских пленных будут следовать правилам.
     - Возможно, - недоверчиво сказала Крис.
     Суковский крепко стиснул ее руку, которую до сих пор удерживал в своей руке. После всего, что ей пришлось пережить, он не мог упрекать ее за ожидание худшего, но все же он был убежден в том, что она несправедлива по отношению к Кэслету и Журдену.
     - Я думаю... - он начал, но так и не закончил фразу. Его оборвал внезапный вой сигнала общей тревоги "Вобона".

***

     - Говорите, Шэннон! - торопил Кэслет, наблюдая ужасную картину, разворачивающуюся на главном экране.
     Похожее на кита торговое судно отчаянно и грузно рыскало, двигаясь по траектории, почти совпадающей с направлением движения "Вобона", а за ним по пятам гнались целых три барракуды. Они все были в пределах досягаемости радара Форейкер - вернее, были бы, если бы она активировала датчики, не боясь демаскировать прикрытие "торгового судна", но их высвечивающиеся на экране импеллерные сигнатуры ясно и четко означали только одно.
     - Мину...
     Форейкер прервалась на полуслове. Она склонилась над своими приборами, пальцы ее поглаживали пульт, как возлюбленного, пока она анализировала поступающую информацию. Наконец она выпрямилась.
     - Это "наши" парни, шкип, - решительно сказала она. - Два, похоже, немного меньше, чем тот, которого мы уничтожили, а третий немного больше - может быть, размером с нас. Трудно судить отсюда, не засветив себя, но нам мешают какие-то помехи от торгового судна; однако это точно их радар. Я бы сказала, что это они... и, судя по маневрам, это определенно пираты. Только одна заминка, сэр. - Она повернула свое кресло, чтобы посмотреть капитану в глаза, и мрачно улыбнулась. - Борт, который они преследуют, - мантикорский.
     - О черт! - прошептала Макмэртри, и ее ругательство было похоже на молитву, но прозвучало так тихо, что услышал только Кэслет, и его лицо вытянулось.
     Монти! Замечательно. Просто замечательно! И надо же было так случиться, что выбранная каперами жертва оказалась мантикорским торговым судном!
     Он повернул голову и посмотрел на Журдена, который как раз направлялся к нему с другого конца капитанской рубки. Выражение его лица было таким же встревоженным, как и у Кэслета. Он наклонился к уху гражданина коммандера и очень тихо спросил:
     - И что теперь?
     - Сэр, я не знаю, - просто ответил Кэслет, глядя, как обреченное мантикорское судно продолжает свой путь, стараясь изо всех своих слабеньких силенок развить максимальное ускорение.
     Пираты рассредоточились в форме клина левее кормы преследуемого, далеко впереди по основному курсу "Вобона", и стремительно приближались к цели. Через двенадцать минут они должны оказаться на расстоянии ракетного выстрела, и торговцу уже не уйти от них.
     Кэслет склонился к своему пульту, ввел запрос и нахмурился, когда на экране появились параметры движения и проекции траекторий. Если все суда будут придерживаться своего нынешнего курса и скорости, пираты настигнут свою добычу на расстоянии менее миллиона километров от "Вобона", а это слишком короткая дистанция, чтобы чувствовать себя комфортно. Более того, учитывая, что их траектории почти совпадают, и делая поправку на неизбежное торможение налетчиков при заходе на абордаж торгового судна, в точке перехвата пираты будут двигаться на несколько сотен километров в секунду медленнее "Вобона", что может растянуть время схватки и сделать ситуацию еще опаснее.
     - Нас кто-нибудь облучает радаром? - спросил Кэслет.
     - Нет, шкип. Они, кажется, сосредоточились на монти. - Форейкер фыркнула, красноречиво выражая свое презрение к непрофессионализму каперов. - Конечно, они засе