и уже не смогут избежать возмездия со стороны усиленной эскадры Данислава.
     Она постаралась почувствовать торжество, но Марк Сарнов и его люди слишком дорого заплатили за этот триумф.
     - Что с бортовой защитой "Кассандры"?
     - Все еще не работает, шкипер. У них также повреждены пять бета-узлов, а максимальное ускорение упало до четыре-точка-шесть.
     Хонор глубоко вздохнула. При всех повреждениях, которые нанесли им хевы, "Кассандре" хватило бы даже такого низкого ускорения, чтобы уйти от них, но она не выживет, если попадет под удар. Без бортовой защиты у нее нет шансов.
     - Поставьте ее с нашего правого борта как можно плотнее и уменьшите наше ускорение, чтобы подстроиться под нее. Пусть она держится рядом с нами. Затем прикажите остальной оперативной группе рассредоточиться.
     Адмирал Чин нахмурилась еще больше, когда поняла, что мантикорская оперативная группа рассредоточивается. На этот раз ошибки не было: все корабли разбегались прочь от своих товарищей по эскадре, разрывая строй, и это явно был тщательно спланированный маневр.
     Все, кроме двух. Пара линейных крейсеров продолжала двигаться вместе так плотно, что датчики Чин едва могли различить одного от другого, и адмирал кивнула. Тот, что поближе, был кораблем класса "Уверенный" и, очевидно, прикрывал поврежденный корабль сопровождения - и это делало оба корабля самой логичной целью. Но даже думая об этом, она продолжала смотреть на следы затухающих двигателей супердредноутов Роуллинза, приближающихся к гипергранице.
     И почему они это делают, если...

***

     Потрепанные хевенитские дредноуты резко снизили скорость, и Хонор усмехнулась. Наконец дошло. Она не знала, как они сподобились, но до них дошло... только они не знали, что уже слишком поздно.
     Дредноуты развернулись, тормозя изо всех сил, и она представила себе, что происходит на их капитанском мостике. Их командиры силятся понять, с какой стороны надвигается угроза. До тех пор, пока их собственные датчики не засекли корабли Данислава, эскадра хевенитов могла только тормозить, и каждая секунда их торможения увеличивала относительную скорость "Ники" на девять километров в секунду. Что позволяло выиграть время, затрудняя хевенитам прицеливание.
     - Запускай "Ракушку", - приказала Хонор.
     Эва Чандлер нажала кнопки на своем пульте управления, и в разные стороны от крейсеров разлетелись восемь обманок. Они держались попарно и имитировали сигнатуры двигателей выпустивших их кораблей. "Ника" с "Кассандрой" резко изменили направление, уходя по пятому вектору движения.
     Внезапное увеличение количества целей привело именно к тому, чего добивалась Хонор. Не будучи уверена, какие из летевших объектов были настоящими кораблями, командир хевенитского авангарда предпочла не тратить боеприпасы на улетающую дичь... особенно тогда, когда поняла, что вскоре ей понадобятся все имеющиеся у нее снаряды.
     Все выстрелы прекратились, и серьезно поврежденный флагманский корабль оперативной группы Х-001 и ее покалеченные корабли сопровождения оказались наконец в безопасности.

Глава 32

     Наследный президент Гаррис обвел взглядом пышно украшенную гостиную, стараясь ничем не выдать своего беспокойства. Как обычно, толпа гостей, пришедших поздравить его с днем рождения, была блестящей - но на этот раз обстановка к веселью не располагала. Тихий звон бокалов и стук столовой посуды были вполне естественны, а вот повисшая в зале тишина и почти полное отсутствие разговоров - нет.
     Он грустно улыбнулся и потянулся за бокалом. Конечно, какие могут быть разговоры после того, что случилось?..
     Президент сделал глоток вина, почти не заметив его изысканного аромата, и обежал глазами сидящих за столом гостей. Как всегда в день рождения президента, правительство Народной Республики практически прекратило работу, поскольку все, кто имел вес в правительстве, должны были присутствовать здесь. Не было только Рона Бергрена и Оскара Сен-Жюста. Министр иностранных дел отбыл в Эревонский узел туннельной Сети, дальнейший его путь лежал в Солнечную Лигу - для отчаянной (и вероятно, напрасной) попытки убедить Лигу в том, что именно Мантикора начала войну. Сен-Жюст, со своей стороны, работал по восемнадцать часов в день со времени убийства Констанции Палмер-Леви, не подобравшись ни на йоту ближе к ее убийцам.
     Но все остальные члены кабинета были здесь - как и главы всех самых влиятельных кланов Законодателей и их ближайшие родственники.
     Гаррис поставил бокал на стол и стал пристально смотреть в его медовую глубину. Вопреки натянутой атмосфере обычного праздника в зале ощущалось ужасное звенящее напряжение. Нарастающий страх, вызванный неожиданным убийством Констанции, подхлестывался зловещими сводками с границ.
     Мы сами себя загнали в ловушку, подумал Гаррис. Мы начали игру, уверенные в том, что сами будем сдавать карты, как это было всегда... только вот после полувека непрерывных побед нам встретился противник более коварный, чем мы сами.
     Он читал все донесения. Внимательно изучив рапорты и аргументы адмирала Роллинза, Гаррис согласился, что у него не было тогда альтернативы наступлению на систему "Ханкока". Однако анализ последующих событий слишком явно доказывал, что монти знали о секретной сети "Аргуса" все. Они использовали ее для того, чтобы подложить Роллинзу великолепную приманку, якобы уведя свои корабли из системы, и результат оказался поразительным. Прибытие дредноутов, которые вынудили адмирала Чин сдаться, само по себе можно считать достаточно скверным событием. Но этим дело не кончилось.
     О нет, далеко не закончилось...
     Гарриса передернуло. Да, во второй раз западня монти впустую щелкнула челюстями: рассредоточенным силам адмирала Паркса, внезапно вывалившимся из гиперпространства, не хватило всего тридцати минут, чтобы перехватить Роллинза прежде, чем он исчез за гиперграницей, - однако бегство его не спасло. После подхода еще одного соединения под флагом Паркса собрался ударный кулак, втрое превосходящий по силе его предвоенный флот. И Паркс, не теряя времени, обрушился на "Сифорд-9" и ослабевшие эскадры Роллинза. Защитники "Сифорда" уничтожили пару кораблей стены противника и потрепали остальные, но только три крупных хевенитских корабля сумели выжить, и среди них не оказалось флагмана. Корабль флота Народной Республики "Барнетт" взорвался в самом начале боя вместе с Роллинзом и всем его штабом, и неразбериха в командовании, вызванная их гибелью, доконала "Сифорд".
     И тогда Паркс оставил одну линейную эскадру для удержания "Сифорда" и повернул на "Ханкок"... как раз вовремя, чтобы повстречаться с адмиралом Коутсвортом, когда тот входил в систему, ожидая найти Роллинза во всеоружии. Коутсворту повезло, и он увел большую часть своего флота, однако корабли передовых эскадр получили такие повреждения, что о дальнейших активных действиях не могло быть и речи. А поскольку "Сифорд" с его ремонтными верфями был уже потерян, флоту пришлось уводить битые корабли на Барнетт, а курьерские суда тем временем понеслись в Хевен с докладами о катастрофе.
     Комитет по открытой информации старался создать завесу полной секретности, но слухи тем не менее просачивались. Поэтому празднование дня рождения президента Гарриса постарались сделать главным событием дня. Этакое судорожное усилие убедить членов правительства, взбудораженных слухами, что все идет как обычно. Нет, горько подумал он, ни к чему хорошему его идея не привела. Публику могло бы успокоить лишь известие о том, что атака адмирала Парнелла на звезду Ельцина завершилась успехом, но пройдет еще по меньшей мере целая неделя, прежде чем победный рапорт Парнелла доберется до Хевена.
     Если, конечно, у Парнелла есть о чем докладывать.
     Гаррис поморщился от мрачных предчувствий и постарался выпрямиться на стуле. Не стоит об этом думать, он и без того выгладит так, будто только что потерял лучшего друга...
     Его размышления прервало появление шефа личной охраны. Эрик быстро шел через весь зал прямиком к президенту. Выражение его лица было нейтральным, но движения выдавали тревогу.
     - В чем дело, Эрик? - тихо спросил президент.
     - Пока точно не знаю, сэр. - Акцент уроженца Новой Женевы сейчас пробивался сильнее, чем обычно. - Система контроля основного транспортного потока засекла семь шаттлов, входящих в воздушное пространство города без предварительного разрешения.
     - Без разрешения? - Гаррис тяжело поднялся. - Куда они направляются? Что они ответили, когда система контроля потребовала пропуск?
     - Они сказали, что это внеплановый тестовый полет, проводимый службой безопасности флота для проверки состояния готовности централизованного транспортного контроля.
     - А что контроль Министерства госбезопасности? - Гаррис вытер рот салфеткой и бросил ее рядом с тарелкой. - Согласен, в наших условиях такие тесты имеют некоторый смысл, но свяжитесь с министром госбезопасности Сен-Жюстом и запросите подтверждение МГБ.
     - Мы пытаемся, сэр, но министр госбезопасности Сен-Жюст находится за пределами досягаемости систем связи.
     - Тогда запросите заместителя министра Сингха. Кто-то ведь должен быть в курсе...
     Начальник личной охраны президента застыл, прижав к уху незаметный наушник, и побледнел. Правой рукой он схватил президента за рукав и почти поволок к выходу.
     - Эрик, какого черта?...
     - Эти шаттлы только что поменяли курс, мистер президент! Они направляются прямо к нам, и...
     Начальник личной охраны президента так и не закончил фразу, потому что семерка шаттлов с воем пронеслась над Народным дворцом. Четыре пятитонные бомбы прецизионного наведения, пробив крышу, стены и перекрытия, попали точно в президентскую гостиную, и Сидни Гаррис, его жена, трое детей и весь кабинет правительства со всеми советниками исчезли в мгновенной вспышке адского пламени.
     А потом то, что было прекрасным дворцом, стало валиться пылающими обломками на то, что было садом и выхоленными столетними газонами...

***

     - Леди и джентльмены! Уважаемый Кворум! Я в ужасе от измены такого масштаба, - произнес в мертвой тишине спикер Народного Собрания Роберт Стэнтон Пьер и скорбно покачал головой, оглядев ошеломленные лица делегатов.
     Все правительство Народной Республики Хевен было уничтожено вместе с главами всех влиятельных семей Законодателей, и полный смысл катастрофы еще только доходил до сознания присутствующих.
     - Тот факт, что персонал министра госбезопасности Сен-Жюста смог обнаружить и уничтожить предателей, не в силах смягчить удар, - скорбно продолжал Пьер. - Это не просто зверское убийство наших руководителей и членов их семей. Изменники обнаружились среди наших собственных военных! Коммодор Дантон подтвердил, что совершившие атаку шаттлы прикрывались официальными приказами - приказами, которые уже были бы стерты из базы данных другими изменниками, если бы не усилия верных членов штаба. Я глубоко сожалею о том, что при перестрелке в Генеральном штабе вместе с предателями погибли и верные стране офицеры, а также гражданские служащие, но чрезвычайные обстоятельства требовали от нас и чрезвычайных мер. Мы были обязаны предполагать самое худшее - по крайней мере, до тех пор, пока тщательное расследование не даст нам полную картину тех ужасных событий.
     - Господин спикер! - поднялся один толстый парламентарий.
     - Слово предоставляется господину Гузману, - объявил спикер.
     - Что вы подразумеваете под словами "предполагать самое худшее", господин спикер?
     - Я имею в виду, что мы стоим перед лицом самого серьезного кризиса в нашей истории, - мягко пояснил Пьер. - Эта атака была предпринята персоналом космического флота вслед за самым позорным разгромом, которому когда-либо подвергался наш флот. Мы должны спросить самих себя, кто имел право приказывать шаттлам выйти на этот так называемый тест. Мы должны спросить самих себя, у кого были основания бояться реакции правительства на провал операции против системы "Ханкока" и на потерю "Сифорда-9".
     - Вы хотите сказать, что за это несут ответственность старшие офицеры флота?!
     - Я хочу сказать только то, что до тех пор, пока мы не узнаем точно, кто стоит за этим, мы должны рассматривать все возможности, какими бы ужасными они ни казались, - ответил Пьер ровным голосом. - Я всем сердцем надеюсь, что совершаю серьезную несправедливость по отношению к нашим военным, но до тех пор, пока мы не будем абсолютно уверены в обратном, наш долг перед Республикой - защитить ее от угрозы в том числе и военного переворота.
     - Наш долг перед Республикой? - спросил кто-то, не представившись, и Пьер мрачно кивнул.
     - Правительство погибло, леди и джентльмены. Министры Сен-Жюст и Бергрен - единственные выжившие из всего кабинета, и в настоящий момент только Сен-Жюст находится в Хевене. Он уже сказал мне, что, являясь не более чем исполняющим обязанности министра после гибели Палмер-Леви, он не чувствует своей пригодности и способности к тому, чтобы взять на себя бремя управления правительством. А это означает, что именно мы, народные представители, обязаны взять на себя чрезвычайную власть - до того момента, когда сумеем восстановить дееспособное и легитимное правительство.
     - Мы? - взвизгнул кто-то, и Пьер снова кивнул.
     - Я понимаю, что наш опыт ограничен, но кто еще может это сделать? - Он умоляюще посмотрел на своих товарищей. - Мы находимся в состоянии войны со Звездным Королевством Мантикора и их союзниками. Республика в опасности, граждане, и в эту опасность ее ввергли наши собственные военные - так можем ли мы позволить им встать у руля государства? Перед лицом внешней и внутренней угрозы именно мы вынуждены принять на себя ответственность за обеспечение стабильности, в которой мы так отчаянно нуждаемся, - и, сформировав из своих рядов Комитет общественного спасения, взвалить на свои плечи бремя управления государством.
     Все члены Собрания в изумлении смотрели на своего спикера. После десятилетий бездумного, по указке свыше, голосования лишь крохотная группка присутствующих здесь имела представление о том, как распорядиться действительной властью. Сама мысль об этом ужасала делегатов, однако никто из присутствующих не мог отрицать силу доводов Пьера. Кто-то должен взять на себя власть, а если еще существовала опасность полномасштабного военного переворота...
     Пьер выдержал паузу, растянув ее на долгие, бесконечные секунды, затем прокашлялся.
     - Я в силу моих обязанностей обсудил критическую ситуацию с министром Сен-Жюстом. Он уже взял под контроль госбезопасности основные административные центры здесь, в Хевене, и заверил меня в преданности его собственного персонала, но у него нет желания навязывать какое-либо единоличное правление над Республикой. Он буквально умолял меня объяснить вам истинное положение вещей, чтобы мы могли срочно приступить к созданию Комитета с широкими полномочиями, призванного успокоить наш собственный народ и всю галактику в целом, что никакому перевороту не будет позволено уничтожить Народную Республику. - Пьер беспомощно пожал плечами. - Я не вижу другого выхода, кроме как выполнить его просьбу, леди и джентльмены, и самим организовать временное правительство, пока не будет восстановлена общественная стабильность.

Глава 33

     Амос Парнелл сидел в своем кабинете рядом с конференц-залом штаба базы "ДюКвесин" и с болезненным ужасом пристально смотрел на монитор компьютера. Коренастый и мощный, он съежился и постарел; лицо его осунулось.
     Оперативная группа вернулась на Барнетт менее десяти часов назад после мучительно медленного перехода от Ельцина, после того, что историки будут называть битвой при Ельцине. Бойня при Ельцине - это, пожалуй, больше соответствовало бы действительности. И это была его вина. Он заглотил наживку мантикорцев вместе с крючком, леской и грузилом.
     Парнелл закрыл глаза, прижав ладони к лицу, понимая, что он побежден. Не только мантикорцами, но и изнутри. Он пошел на Ельцин, веря, что имеет преимущество три к одному, но оказался перед силой, даже превосходящей его собственную. Причем мантикорцы и их союзники предварительно расставили свои корабли с выключенными двигателями так, как если бы предвидели каждое движение, которое он сделает в соответствующий момент времени.
     Первые залпы монти застали его абсолютно врасплох. Четверть флота была уничтожена, прежде чем он понял, где находится враг, и у него не было ни малейшего представления о том, как он выводил хоть какие-то корабли из этой смертельной ловушки. Он ничего не мог вспомнить! Нет, разумеется, он мог сколько угодно прокручивать записи разговоров и сеансов связи на записывающих устройствах флагманской рубки, мог восстановить все свои приказы, но у него абсолютно не было четких воспоминаний о том, как он их отдавал. Это было как в отвратительном кошмаре: бесконечная цепь молниеносных решений и отчаянной импровизации, и это непостижимым образом позволило управлять битвой. Но почти половина кораблей, которые адмирал Парнелл туда привел, были так искалечены, что времени для их возвращения на Барнетт потребовалось в два раза больше, чем для перехода от Барнетта к Ельцину.
     И вот теперь это. Президент мертв. Все правительство целиком погибло... как и его отец, младшая сестра, брат, три кузена и фактически все члены их семей - и это сделали офицеры флота!
     От этой мучительной мысли он заскрипел зубами. Ловушка мантикорцев на "Ханкоке" против адмирала Роллинза сработала еще эффективнее, чем засада против самого Парнелла. Шестьдесят процентов (лучшие шестьдесят процентов!) линейных кораблей флота погибли - и как раз в те часы, когда флот истекал кровью и умирал на границах, часть его личного состава совершила массовое убийство собственного народа. Испытывая мучительный стыд, он подумал о заряженном пульсере в ящике рабочего стола. Все, что требовалось сейчас, - один раз нажать на кнопку... но он был в слишком большом долгу перед Республикой. Он был обязан, что бы ни случилось, суметь бросить вызов этому валу несчастий.
     Дверь его кабинета открылась. Он отдернул руку от ящика стола и поднял глаза. В дверном проеме появился коммодор Перо, и Парнелл открыл было рот, чтобы спросить, какого черта он вошел без приглашения, но остановился.
     Коммодор был не один, за ним стояли двое мужчин и женщина. Они были одеты в форму сил МГБ, а лицо Перо - адмирал только сейчас заметил это - было мертвенно-бледным.
     Один из вошедших коснулся плеча Перо, и тот шаркающей походкой проследовал в кабинет; глаза его ни на чем не фокусировались. Парнелл снова открыл рот, но женщина заговорила раньше.
     - Адмирал Амос Дотри Парнелл? - Получилось решительное и четкое обвинение, а не официальное обращение.
     - Что это означает? - Парнелл попытался придать голосу металлические нотки, но услышал только бренчание.
     - Адмирал Парнелл, я - особый уполномоченный по государственной безопасности Корделия Рэнсом, и моя обязанность - сказать вам, что вы арестованы.
     - Арестован? - Парнелл оглушенно и оцепенело уставился на женщину, а она тем временем вытащила из кармана хрустящий лист бумаги. - На каком основании?
     - На основании обвинений в измене против Республики, - ответила Рэнсом таким же решительным голосом.
     Она бросила лист бумаги ему на стол, и адмирал ошеломленно уставился на сливающиеся строчки. Потом поднес лист к глазам внезапно задрожавшими руками.
     Из даты следовало, что стандартный ордер на арест был подписан в тот час, когда его доклад с Ельцина прибыл в Хевен, и, как все документы Министерства госбезопасности, содержал только общие слова. Обвинения были перечислены кратко, без подробностей.
     Он медленно прочел обвинения, не в силах поверить, что все это происходит на самом деле, и перешел к последней странице. В конце концов, это оказался не слишком обычный ордер на арест, потому что подписи в конце были другие. Там, где должна была стоять санкция министра госбезопасности на арест Парнелла, значилось другое имя и звание, и адмирал с изумлением вгляделся.
     "Утверж