мондсу не хотелось об этом думать, но другого выхода не было - и поэтому так важно для него обращаться с Ю правильно. Когда наступит время, они должны разойтись по правилам игры Истинных.
     Он прочистил горло, изгоняя мрачные мысли, и помахал рукой в сторону стула.
     - Садитесь, капитан, садитесь.
     Ю вежливо подождал, пока сам Саймондс сядет, потом аккуратно опустился на указанный ему стул, и Меч почувствовал прилив жгучей зависти от того, как легко двигался Ю. Капитан был на десять лет старше Саймондса, а выглядел вдвое моложе. Выглядел? Да нет, по крайней мере физически Ю и был вдвое моложе Саймондса, потому что его народ настолько забыл Бога, что не видел зла в том, чтобы изменять пути и планы Творца. Они свободно использовали процесс пролонга - как минимум в армии и в правящих семействах, - и Саймондс с беспокойством почувствовал, насколько сильно он им завидует. Искушение выпить из этого фонтана молодости было смертельно опасным. Может, и хорошо, что медицина Масады на такое не способна, даже если эта неспособность лишний раз обидно подчеркивала, сколько всего чудесного язычники могли делать, а Истинные не могли.
     - У нас проблема, капитан, - сказал он наконец.
     - Проблема, сэр? - Иностранный акцент Ю, его более протяжные гласные и резкие согласные звуки все еще казались странными слуху Саймондса.
     - Да. Наши агенты на Грейсоне только что обнаружили, что конвой придет с мощным эскортом.
     - Насколько мощным, сэр? - Ю выпрямился, и Саймондс кисло улыбнулся.
     - Мы еще не знаем - знаем только, что мощным. - Он фыркнул. - Наверное, этого следовало ожидать. Их сучка-королева постарается хорошо охранять свои тридцать сребреников, пока Мэйхью не продаст ей Грейсон.
     Альфредо Ю наклонил голову, тщательно скрывая свою реакцию на злобу в голосе Саймондса. Масаду ужасала сама идея женщины во главе государства - разве не говорится в Библии, что именно падение Евы запятнало все человечество грехом? - и ясно было, что у Саймондса вызывает отвращение мысль о том, что даже Грейсон может заключить союз с таким низким и неестественным режимом. Наверняка это отчасти приносило ему и некое тайное удовлетворение, подтверждая его превосходство и показывая, как низко пал Грейсон по сравнению с неиспорченной верой Истинных. Но сейчас предрассудки Масады были менее важны, чем информация, что конвой сопровождает настоящий эскорт, и капитан озабоченно нахмурился, размышляя.
     - Вы сумели узнать что-нибудь о приказах, полученных эскортом, сэр?
     - Каким образом? - проворчал Меч откровенно недовольным тоном. - У нас достаточно проблем с выяснением планов отступников! Но естественно предположить, что мантикорцы не будут сидеть и смотреть, как мы уничтожаем их потенциальных союзников.
     - Может, и будут - в зависимости от того, какие у них приказы, сэр. - Глаза Саймондса вспыхнули, и капитан пожал плечами. - Я не говорю, что так и будет, сэр, просто это возможно - и при нынешних обстоятельствах я искренне надеюсь, что так и будет.
     В спокойном голосе Ю чувствовался осторожный сарказм, и Саймондс покраснел. Ю и его начальники неделями давили на Совет Старейших, уважительно, но настойчиво добиваясь, чтобы те начали операцию "Иерихон". Сам Саймондс порядком побаивался начинать, но он знал, что с чисто военной точки зрения Ю был прав, и так он и сказал. Но это ничего не изменило. Совет в целом твердо решил дождаться, пока мантикорская взятка не будет доставлена на Грейсон. Их собственный союзник не мог соревноваться с эффективностью промышленности Мантикоры и обеспечить такую же мощную подпитку инфраструктуры. А в результате Старейшие, рассчитывая прибрать это изобилие к рукам для пользы Масады, слишком затянули начало операции.
     А может, и нет. Даже большинство в Совете Старейших не имело полной информации, а у внутреннего круга были свои собственные причины для задержки. Конечно, может быть, и они тоже перетянули, но у них всегда было больше одного пути к цели. И даже если дело дойдет до операции, которой все ждали, эскорт уйдет с пустыми грузовиками - как только правящая Грейсоном клика продаст остатки своих душ, чтобы стать вассалами нечестивцев, которыми правят женщины. Будет момент, хоть и краткий, между подписанием первого варианта договора и его ратификацией. Если Истинные нанесут удар в этот момент, перед тем, как договор будет утвержден, и уничтожат правительство, которое должно было его утвердить...
     - Совет Старейших единодушен по этому поводу, капитан. - Меч старался сохранять приятный тон. - Пока мы не получим подтверждения, что командир эскорта с Мантикоры имеет указание не вмешиваться, операция "Иерихон" откладывается.
     - Со всем должным уважением, сэр, понадобится необычайно мощный эскорт, чтобы противостоять "Гневу". Особенно если они не знают, что он у нас есть.
     - Но если они вмешаются, "Иерихон" превратится в перестрелку с Мантикорой, а с королевским флотом Мантикоры нам не справиться.
     - В одиночку не справиться, сэр, - согласился Ю, и Саймондс мрачно ухмыльнулся, понимая, к чему клонит Ю, и не собираясь с ним соглашаться. Совет Старейших не поблагодарит Меча за создание ситуации, в которой продолжение их существования будет зависеть от посылки настоящими хозяевами Ю мощного флота для "защиты" Масады! Если они позволят этому случиться, то превратятся попросту в заключенных под домашним арестом - и их "союзника" это наверняка вполне устроит. Ю он, конечно, высказать эти соображения не мог.
     - Преждевременные действия оставляют слишком много места для ошибки, капитан, - сказал он вместо этого. - Мантикора куда ближе, чем ваши друзья. Если дело дойдет до открытого боя и хоть один их корабль уйдет живым, то их подкрепления придут сюда раньше ваших. При таких обстоятельствах даже победа станет катастрофой. И, конечно, - добавил он, - уже слишком поздно расставлять здесь подразделения флота республики до начала "Иерихона".
     - Понятно. - Ю откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. - И что же тогда хочет делать Совет?
     - Мы продолжим планирование и исходное размещение сил для "Иерихона", но не начнем саму операцию, пока мантикорский эскорт не отступит.
     - А если он не отступит, сэр? Или если перед отступлением они расставят здесь постоянный заградительный отряд?
     - Мы считаем, что это маловероятно, а риск начала открытой войны с Мантикорой перевешивает такую возможность.
     Теперь была очередь Саймондса откидываться на спинку стула. Кое-что капитану знать точно не полагалось, но сейчас, решил он, пора было кое-что высказать недвусмысленно, хоть и осторожно.
     - Капитан Ю, наши цели и цели вашего начальства не совпадают. Мы оба это знаем, и, хотя мы ценим вашу помощь, Совет осознает, что вы помогаете нам потому, что это соответствует вашим собственным целям.
     Саймондс помедлил, и Ю наклонил голову. Потом он четко кивнул, и улыбка Меча стала более искренней. Хоть он и язычник, в капитане чувствовалась откровенность, и Саймондс это ценил.
     - Ну так вот, -продолжил он. - Мы знаем, что ваша основная цель состоит в том, чтобы не допустить Мантикору в этот район, и мы готовы это гарантировать после нашей победы. Однако мы не готовы ради этой цели рисковать выживанием Истинной Веры. Мы ждали шесть столетий, чтобы раздавить изменников; если надо, мы подождем еще шесть, потому что, в отличие от вас, уж простите мою откровенность, мы знаем, что Бог на нашей стороне.
     - Ясно. - Ю сложил губы трубочкой, потом пожал плечами. - Сэр, мне приказано поддерживать ваши решения, но также и давать вам советы по наилучшему использованию "Гнева" и "Владычества" для достижения наших общих целей. Очевидно, что в мои обязанности входит выражение моего непредвзятого мнения по поводу удачного момента для начала "Иерихона". Честно говоря, самый удачный момент мы уже упустили. Надеюсь, мои слова вас не обидят, сэр, но я военный, а не дипломат, и поэтому меня больше всего волнуют не формальные нюансы вежливости, а то, чтобы между нами не было неясностей.
     - Я это понимаю, капитан, и ценю это, - сказал Саймондс.
     И это была правда. Может, Саймондс и беспокоился, что чрезмерно давит на него, когда Ю слишком резко с ним не соглашается, а сокрытие информации о Маккавее еще сильнее все усложняло, но лучше его выслушать, хоть он и язычник, чем вынудить его действовать за спиной у Истинных.
     - В этих рамках, - продолжил Ю, - должен заметить со всем уважением, что Бог помогает тем, кто помогает себе сам. Возможно, "эскорт" вовсе не уйдет, по крайней мере до тех пор, пока дипломаты с Мантикоры не соберутся возвращаться, и даже тогда черновой договор о союзе может заставить мантикорцев действовать, если вы нападете на Грейсон после отлета их делегации. Я считаю, что нужно взвесить: какой вариант развития событий для нас опаснее, чем мы рискуем. С одной стороны, закрепление союза между ними сделает возможными любые действия Мантикоры в будущем. С другой - существует вероятность того, что нынешние приказы эскорта предписывают ему только защиту конвоя и их собственных представителей.
     - Возможно, вы правы, капитан, - признал Саймондс, - но вы предполагаете, что нам придется действовать открыто. Совет верит - и они правы, как я считаю, - что даже если они подпишут этот проклятый договор, он будет в основном оборонным. Если у них не будет гарантии поддержки Мантикорой их планов нападения, отступники не решатся напасть на нас в одиночку, а если Истинные чему и научились, так это терпению. Мы бы предпочли выступить, как советуют ваши друзья, и напасть сейчас, но если это подвергнет опасности Веру, то мы готовы подождать. Рано или поздно вы так или иначе разрешите свои разногласия с Мантикорой, и ее интерес к этому району угаснет. В любом случае наш шанс наступит.
     - Возможно, сэр... а может, и нет. Как вы сказали, вы ждали шесть столетий, но эти шесть столетий в регионе царил относительный мир. Скорее всего, этот мир скоро уйдет в прошлое. Мое командование верит и надеется, что любая война с Мантикорой будет короткой, но мы не можем этого гарантировать, а когда начнется стрельба, Эндикотт и звезда Ельцина окажутся прямо между нами. Если Мантикора получит базу на звезде Ельцина, то стрелять начнут прямо у вас над ухом, и тут уже трудно будет предсказать последствия.
     Саймондс почувствовал привкус стали в осторожном объяснении капитана. Ю постарался не упоминать, что одним из последствий может оказаться аннексия обеих звездных систем нынешним "союзником" Масады, но они оба знали, что он имеет в виду.
     - При нынешних обстоятельствах, сэр, - спокойно продолжил Ю, - я считаю, что любая операция, дающая значительный шанс на успех прямо сейчас, стоит некоторого риска. С нашей точки зрения, это снимает необходимость разбираться с передовой базой врага на нашем пути к Мантикоре, а с вашей - уменьшает вероятность того, что ваша звездная система попадет под перекрестный огонь.
     - В ваших словах много правды, капитан, - согласился Саймондс, - и я учту их, когда в следующий раз буду разговаривать с Советом. С другой стороны, некоторые Старейшие могут счесть, что у вас меньше шансов на победу над Мантикорой, чем вы утверждаете.
     - На войне нет гарантий, сэр, но нас больше, чем их, и флот у нас куда многочисленней. И, как вы уже говорили, Мантикора настолько слаба и дефективна, что позволяет женщине управлять собой.
     Саймондс дернулся и покраснел, и Ю спрятал улыбку. Меч, конечно, почувствует, что последняя фраза была попыткой манипулировать им, но она слишком взывала к его нетерпимости, и он не мог просто от нее отмахнуться, как сделал бы представитель более цивилизованной культуры.
     Саймондс проглотил рвавшийся наружу резкий ответ и жестко взглянул на капитана, чувствуя скрывавшуюся за вежливостью насмешку. Он знал, что Ю не верит в свои слова о дефективности Мантикоры... но Ю и сам был родом из дефективного общества. Народная Республика Хевен была куда более безбожна, чем большая часть остальных иностранцев, но для дела Господа Истинные готовы были использовать любое орудие. А когда ты пользовался орудием, вовсе не обязательно было сообщать ему об остальных орудиях. Особенно если план заключался в том, чтобы в нужное время использовать одно орудие для смещения другого. Циничные амбиции Хевена были слишком явными и жадными, чтобы им кто-нибудь мог доверять. Именно поэтому все, что говорил Ю (не важно, насколько профессионально и разумно это звучало), следовало неоднократно проверить, прежде чем принять на веру.
     - Я вас понял, капитан, - сказал наконец Меч, - и, как я уже сказал, Старейшие и я внимательно все обсудим. Я лично считаю, что решение подождать ухода эскорта с Мантикоры будет подтверждено, но я также уверен, что в конце концов Бог приведет нас к верному решению.
     - Как скажете, сэр, - ответил Ю. - Хотя мое командование и не разделяет вашей религии, Меч Саймондс, мы уважаем ваши верования.
     - Нам это известно, капитан, - сказал Саймондс, хотя он ни на секунду не поверил, что командование Ю уважает Веру. Но это было допустимо. Масада привыкла иметь дело с неверующими, а если Ю искренен, если Хевен действительно верит в религиозную терпимость, о которой они столько болтают, то их общество дегенерировало куда сильнее, чем предполагал Саймондс.
     С тем, кто отвергал твою веру, компромиссов быть не могло, потому что компромиссы и совместное существование вели к расколу. Люди веры, разделенной внутри себя, становились суммой ее слабостей, а не сил, и все, кто этого не знал, были обречены.

Глава 5

     Рябь энергетических изменений гиперпространства и водовороты заряженных частиц нарушали работу любого сенсора за пределами радиуса в двадцать световых минут, но сгруппированные световые коды конвоя на маневренном экране Хонор были четки, ясны и, к счастью, не разбросаны. Конвой подходил к гипергранице звезды Ельцина на удобной скорости в треть световой.
     Переход из нормального в гиперпространство зависел от скорости - при скорости выше 0,3 световой пространственный сдвиг разорвал бы корабль на части, - но при обратном переходе таких ограничений не было. Это отнюдь не делало высокоскоростные переходы приятными. Утечка энергии при пересечении конвоем гиперстен замедлила его до ползущего состояния задолго до альфа-полосы. На оборудование пространственный сдвиг не влиял, но вот с людьми дело обстояло совсем по-другому. Флотские экипажи готовили к ускоренным переходам, но тренировка практически не помогала от физического расстройства и сильной тошноты, и не имело смысла подвергать этому торговые экипажи.
     - Готовы начать переход через сорок одну секунду, мэм, - доложил лейтенант-коммандер ДюМорн с поста астрогации.
     - Отлично, мистер ДюМорн. Контроль ваш.
     - Есть, мэм. Контроль мой. Рулевой, готовьтесь к началу перехода по моему сигналу.
     - К переходу готов, - доложил рулевой Киллиан.
     Хонор откинулась на спинку кресла, наблюдая, а рука рулевого зависла над клавишей ручного управления на случай, если в компьютере астрогатора возникнет неполадка.
     - Давай! - резко сказал ДюМорн, и обычно неслышный шум гипергенератора "Бесстрашного" превратился в басовое рычание.
     Хонор сглотнула, почувствовав внезапный прилив тошноты, и экран наблюдения резко сменил изображение. Бесконечно изменяющиеся узоры гиперпространства перестали медленно кружиться, теперь они мерцали и прыгали, как плохой мультфильм, а цифры на приборах начали уменьшаться - конвой полетел "вниз" по градиенту гиперпространства.
     "Бесстрашный" влетел в стену гамма-полосы, и его паруса Варшавской начали истекать энергией перехода, словно лазурный лесной пожар. Скорость почти мгновенно упала с 0,3 до всего лишь девяти процентов световой. Хонор замутило: ее внутреннее ухо протестовало против падения скорости, которого остальные органы чувств даже не заметили. Расчеты ДюМорна учитывали утечку энергии, и с падением скорости градиент их перехода стал еще более отвесным. Через четыре минуты они подошли к стене бета, и Хонор снова поморщилась - на этот раз не так сильно, - когда их скорость упала до двух процентов световой. На экране царил хаос света, и конвой упал отвесно "вниз" на "расстояние", не имевшее физического выражения. А потом они вышли в альфа-полосу и сквозь нее, как комета, вылетели в нормальное пространство.
     Показания приборов перестали прыгать. Экран внезапно замер, и его наполнили немигающие булавочные головки звезд нормального пространства. Ощущение тошноты исчезло так же внезапно, как и появилось, и скорость корабля Ее Величества "Бесстрашный" за десять минут упала с девяноста тысяч километров в секунду до всего ста сорока.
     Хонор глубоко вдохнула и подавила машинальное желание облегченно встряхнуть головой. Несколько человек на мостике именно это и делали, но старые космические волки старались сохранять невозмутимость - как и она сама. Глупо, конечно, но надо поддерживать репутацию.
     Она улыбнулась привычной мысли и взглянула на свой астрогационный экран. Стивен, как всегда, сработал отлично, и "Бесстрашный" со всеми своими подопечными плыл в двадцати четырех световых минутах от звезды Ельцина, прямо у гиперграницы звезды класса F6 <Основная масса звезд (так называемая Главная последовательность) делится на семь классов: О, В, A, F, G, К, М. Каждый из классов делится на десять подклассов. Самые яркие - О1, голубые гиганты. Самые тусклые - М10, красные карлики. Наше солнце - G8, желтый карлик. (Примеч. ред.)>. Даже лучшие гипержурналы страдали ошибками, и природа гиперпространства не позволяла исправить их с помощью наблюдений, но путешествие было коротким, и ДюМорн мастерски удержался в безопасных рамках.
     Он начал привязку в нормальном пространстве, чтобы уточнить местоположение корабля, а Хонор нажала кнопку на подлокотнике своего кресла, и ей ответил голос главного инженера:
     - Машинное отделение, коммандер Хиггинс.
     - Переходите на импеллерные двигатели, мистер Хиггинс.
     - Есть, мэм. Начинаем переход, - отозвался Хиггинс, и "Бесстрашный" свернул свои паруса Варшавской в импеллерный клин.
     Внутренних признаков изменения не было, но приборы и экран показали Хонор все, что нужно. В отличие от парусов Варшавской, которые в нормальном пространстве были невидимы - за исключением моментов, когда они излучали энергию перехода, - сжатые полосы гравитации импеллерного двигателя были почти вещественны. Сейчас они выдвинулись сверху и снизу "Бесстрашного" под углом друг к другу в виде клина острием назад, и звезды сменили оттенок, поскольку их фотоны попали под действие гравитационного градиента в сотню тысяч g. Крейсер плыл внутри собственного гравитационного клина, словно серфер на гребне волны, которая еще не начала движение, и Хонор взглянула на своего офицера по связи.
     Лейтенант Метцингер осторожно прижала пальцы правой руки к микрофону в ухе, потом подняла взгляд.
     - Все корабли доложили о переходе на импеллер, мэм.
     - Спасибо, Джойс.
     Хонор перевела взгляд на голубовато-зеленый световой код планеты Грейсон в десяти с половиной световых минутах от них в глубь системы, а потом на ДюМорна.
     - Могу я предположить, мистер ДюМорн, что вы, с вашей обычной предусмотрительностью, уже проложили курс до Грейсона?
     - Можете, мэм, - улыбнулся в ответ ДюМорн. - Курс один-один-пять на... - он перепроверил их положение и ввел в свой компьютер более детальное уточнение, - ноль-ноль-четыре точка ноль-девять. Ускорение двести g с переходом в торможение через два и семь часа.
     - Вводите, мистер Киллиан.
     - Есть, мэм. Переходим на один-один-пять, ноль-ноль-четыре точка ноль-девять.
     - Спасибо. Связь, сообщите наш курс всем кораблям, пожалуйста.
     - Есть, мэм. - Метцингер сбросила данные с компьютера ДюМорна остальному конвою. - Курс принят и осуществлен всеми подразделениями, - доложила она через минуту, - конвой готов следовать дальше.
     - Отлично. А мы готовы, рулевой?
     - Да, мэм. Готовы к двумстам g.
     - Тогда вперед, старшина.
     - Есть, мэм. Пошел!
     Никакого заметного движения