его  нельзя
было описать человеческими словами. Но то, что оно меня  проверяло  -  я
знала. Я медленно шла дальше, через центр площадки и  поворачивалась  от
одной ниши к другой, ряд за рядом, ища то, что проверяло меня.
   Из ниш с четко  различимыми  символами  не  исходило  такого  острого
ощущения, как из ниш со стершимися символами. Это были охранники, и  кто
знает, как давно они здесь появились, призванные  выполнять  свой  долг?
Может быть, я представляла опасность для того, что они должны были здесь
охранять.
   Я добралась до конца овальной площадки и теперь  стояла  перед  аркой
других  ворот,  под  которой  проходила  дорога,   ведущая   дальше.   Я
повернулась и посмотрела на пройденный мною путь. Я ждала,  но  сама  не
знала, чего. Может быть разрешения идти  туда,  куда  я  хотела,  хотела
благословения того, что я искала и что нашла. Но чего бы я ни  ждала,  я
была разочарована. Меня освободили от вопросов, и это было все. И, может
быть, ничего было и не нужно.
   Вырубленная в скалах дорога вела все дальше вниз, к подножию скал.  Я
видела все больше деревьев и коричневой травы. Все еще шел дождь, но  он
уже не был холодным. Я шла по дороге, пока в конце концов  не  пришла  к
остаткам  рощи.  Хотя  деревья   были   по-зимнему   голые,   ветки   их
переплетались друг с другом так сильно, что они полностью защищали  меня
от дождя. Мои руки и ноги налились свинцовой тяжестью  от  усталости,  и
мне было холодно. Будет ли мне всегда так холодно?
   Нет... Внезапно мне  стало  тепло.  Солнце,  тепло  и  аромат  цветов
окутали меня. На этот раз я не сидела  на  лошади.  Я  открыла  глаза  и
выглянула из палатки. Солнце уже клонилось к закату,  и  снаружи  журчал
ручеек. Это была зелено-золотистая  страна  другой  Джиллан.  Я  увидела
человека, лицо которого было наполовину повернуто в сторону от меня.  Но
я тотчас же его узнала.
   - Херрел!
   Голова его повернулась и он взглянул на меня своими зелеными глазами.
Его лицо было твердым, как сталь и замкнутым, и такая же твердость  была
и в его взгляде, но только сначала. Потом выражение его лица  изменилось
и он заглянул в глубину моих глаз.
   - Херрел! - Я сделала то, чего еще никогда не делала в своей жизни: я
попросила другого о помощи, настоятельно пытаясь достигнуть его.
   Он подошел ко мне - это был почти прыжок охотящейся кошки - опустился
возле меня на колени и погрузил свой взгляд в мои глаза.
   Все, что  я  хотела  сказать,  застряло  у  меня  в  горле.  Я  могла
произнести только его имя.  Его  руки  обняли  меня.  Он  забросал  меня
потоком слов, вопросов, требуя у меня ответа, но я не могла  ни  слышать
его, ни отвечать ему. Только моя мольба о помощи была  так  велика,  что
глухим криком отдавалось в моей голове.
   Внезапно около Херрела оказались люди,  они  набросились  на  него  и
потащили прочь, хотя он яростно отбивался. И тогда я увидела Хальзе. Рот
его  был  искажен  от  ярости,  глаза  метали  огонь,  прожигающий  меня
насквозь. Он встал между нами, он прогонял меня назад, в ссылку.
   - Херрел... - тихо прошептала я. Я всегда в душе надеялась  и  теперь
узнала, что это правда - узнала, что Херрел никогда не был в  сговоре  с
остальными, которые бросили меня здесь, в глуши. Может быть, он тоже был
введен в заблуждение той частью Джиллан, которая теперь ехала  вместе  с
остальными? Хальзе подарил этой Джиллан цветы, так как он хотел добиться
ее. Удалось ли ему добиться с помощью своего колдовства,  чтобы  Джиллан
благоприятствовала ему? Как далеко могло зайти его влияние на нее?  Была
ли она всего лишь порождением галлюцинации, или у нее было тело из плоти
и костей. Сделал ли Хальзе ее своей с помощью  остальных  или  она  тоже
вела себя как  невеста,  чтобы  восстановить  свой  прежний  вид  и  все
ошибались в том, что она приняла мое исчезновение без  всяких  вопросов,
как это сделала Кильдас? Или ту,  другую  Джиллан,  использовали,  чтобы
наказать Херрела каким-то образом и чтобы он не узнал, кто  это  сделал?
Если это было так, тогда та  короткая  встреча  в  палатке  должна  была
указать ему на истинное положение вещей. Я не  сомневалась  в  том,  что
Херрел за то мгновение, пока остальные не утащили  его,  узнал,  что  на
самом деле существуют две Джиллан.
   Я снова отчаянно попыталась достигнуть  той,  другой  Джиллан,  чтобы
объединиться с ней. Связь между нами все еще существовала, но мне больше
никак не удавалось приблизиться к той Джиллан.
   Они теперь были предупреждены и, должно быть,  установили  барьер  на
пути к нашему воссоединению.
   Веки мои отяжелели от усталости и голова опустилась на  колени.  Все,
что меня угнетало, растворилось во сне.

Глава 12

   Сон немного освежил меня, и на рассвете я  снова  тронулась  в  путь.
Дорога  теперь  больше  не  была  прямой,  а  извивалась  по  местности,
становившейся все более приветливой. Деревья и  кустарник  были  покрыты
листвой, и я из зимы вошла в весну или лето. А потом я увидела  кусты  с
такими же белыми, сладко пахнущими цветами, как  и  те,  которые  Хальзе
подарил  той,  другой  Джиллан.  Я  достигла  зелено-золотистой  страны,
находившейся по другую сторону Врат, страны, к  которой  так  стремились
всадники во время своих странствий.
   Я достигла реки, берега которой окаймляли деревья  с  ветвями,  низко
склонившимися над водой и  усеянными  розовыми  цветами.  Спустилась  по
крутому откосу и погрузила руки в воду, холодную, но не очень.  Потом  я
торопливо расстегнула застежки, крючки и пуговицы и сняла свою  грязную,
вонючую и частично разорванную дорогую одежду, чтобы вымыться и поискать
брод. Рана на моем боку хотя и была ярко-красной  и  припухшей,  но  уже
почти затянулась. Несколько упавших цветов  коснулись  моих  плеч  и  их
запах остался на моей коже и в волосах. Я наслаждалась прохладной  водой
и не могла заставить себя вернуться к  своей  одежде,  подчиниться  тому
зову, который звал меня вперед. Но все же в конце концов я выкарабкалась
обратно на берег и снова натянула на себя выглядевшую теперь  еще  более
грязной, одежду.
   Дальше дорога шла по полям, но поля эти были не возделаны,  здесь  не
было ни коров, ни овец. Только множество птиц, и они без  опаски  летали
рядом со мной и что-то клевали у меня под ногами. У них  было  такое  же
яркое оперение, как и у птиц, которых я видела  в  долинах  Халлака,  но
здесь были и животные. Дважды я видела покрытых мехом зверьков,  которые
глядели на меня безо всякого страха. Солнце изливало на  меня  тепло,  и
меховая подстилка так выручавшая меня в горах, стала меня обременять.  Я
остановилась, отложила ее и случайно поглядела на землю.
   Я действительно не отбрасывала  никакой  тени!  Люди  Ализона  еще  в
лагере заметили это, но во время своего бегства я была так  занята,  что
это не произвело  на  меня  особого  впечатления.  Но  ведь  я  же  была
настоящим живым существом из плоти и крови! И все же и деревья, и кусты,
и даже высокая трава отбрасывали свои тени на освещенную солнцем землю и
это подтверждало их реальность, а я не отбрасывала. Может быть,  я  была
невидимой? Но охотники Ализона видели меня и даже хотели меня. Для них я
была женщиной, видимой, осязаемой и привлекательной. Я держалась за  эти
мысли. Мне никогда не приходило в голову, что  я  существую  только  для
того, чтобы встретиться со своим другим "я".
   Я провела рукой по земле, чтобы получить ответ на  этот  вопрос.  Так
странно было думать о том, что значит для человека его тень, но не иметь
своей собственной тени было  совсем  другим  делом.  Внезапно  обладание
тенью стало такой же важной вещью, как  обладание  руками  и  ногами.  Я
попыталась взглянуть на это своим двойным зрением, но и там  у  меня  не
было тени. Но окружающий меня ландшафт изменился и заметно...
   Я больше не находилась в безлюдной  местности.  Туманные  образования
принимали четкие формы, когда я сосредотачивалась на них. У края дороги,
слева от меня, стоял крестьянский дом, которого я прежде не замечала,  с
крышей, с фронтоном, с пристройками и садом. Дом был таким же, как и все
дома в долинах Халлака, с остроконечной крышей и резьбой  на  карнизе  и
наличниках окон. Перед домом был мощеный двор,  где  двигались  какие-то
фигуры. Чем дольше я вглядывалась, тем  четче  становилось  все  это.  И
именно это было настоящим, а пустые поля - иллюзией.
   Я непроизвольно свернула с  дороги  и  поспешила  к  мощеному  двору.
Вблизи дом оказался еще более внушительным. Он был старым  и  сложен  из
такого же сине-зеленого камня, который я видела в горах. Крыша его  была
покрыта шифером, а резьба выкрашена в золотистый и зеленый цвет. Мужчина
вел из конюшни лошадь к корыту с водой, а  служанка  ощипывала  какую-то
птицу похожую на курицу с блестящими пестрыми перьями и длинными гибкими
ногами. Я не могла четко видеть лица женщины, но она выглядела таким  же
человеком, как и я. На  мужчине  были  серебристо-серые  брюки  и  серая
кожаная куртка, подпоясанная усеянным металлическими бляхами, поясом. На
девушке - красно-коричневая одежда и длинный фартук такого же цвета, как
и шапочка у нее на голове.
   Девушка пошла по двору в моем направлении и стала разбрасывать  зерна
из плоской коробочки, висевшей у нее на руке.
   - Пожалуйста...  -  я  истосковалась  по  человеческим  существам.  Я
хотела, чтобы она увидела меня, но, хотя я говорила громко,  она,  явно,
не замечала меня, так как даже не повернула головы в моем направлении.
   - Пожалуйста... - повторила я громче. Но  она  все  еще  не  замечала
меня. И мужчина, который вел теперь лошадь от корыта с водой  обратно  в
конюшню, прошел совсем рядом со  мной.  Выражение  его  узкого  лица  со
скошенными под углом бровями и узким подбородком - черты  лица  которого
были такими же, как и у всадников - не изменилось.
   Я не могла долго  выносить  такое  равнодушие.  Я  протянула  руку  и
дернула девушку за рукав. Она испуганно вскрикнула, отшатнулась и начала
что-то бормотать. Мужчина повернулся и громко задал вопрос на незнакомом
мне языке. И хотя они оба глядели туда, где я стояла, они, казалось,  не
видели меня.
   Моя  воля  ослабла.  Все  поблекло:  и  старый  дом,  и  мужчина,   и
девушка-служанка, и лошадь,  и  куры.  Они  становились  все  бледнее  и
бледнее, пока не исчезли совсем и я снова оказалась  одиноко  стоящей  в
поле. И все же что-то внутри меня говорило, что мое зрение еще  вернется
ко мне. Там, где я видела настоящее под наслоением  иллюзорного,  теперь
настоящее наслаивалось на иллюзорное. Для меня это была стена-призрак, а
для людей этой страны я сама была призраком.
   Снова я вышла на дорогу, спустилась на обочину и положила  кружащуюся
голову на руки. Буду ли я когда-нибудь настоящей в  этой  стране?  Может
быть, тогда, когда снова отыщу ту, другую Джиллан? А была  ли  она  сама
здесь настоящей?
   От продуктов охотников-ализонцев  остались  только  крошки.  Где  мне
найти пищу? Может быть, удастся достаточно долго  поддерживать  иллюзию,
чтобы в каком-нибудь крестьянском доме отыскать что-нибудь  съестное  и,
вероятно, я должна буду взять это без спроса, потому  что  те,  кто  там
живет, не могут увидеть меня.
   "Эти люди считают, что они хорошо защищены, - подумала я.  -  Сначала
охранники наверху, в горах,  а  потом  этот  пустынный  ландшафт.  Отряд
охотников из Ализона может проехать здесь много миль, не  найдя  ничего,
что стоило бы захватить. И как многие, я проходила мимо и не знала,  что
тут было на самом деле. Замки? Дома? Города?"
   Мне нужна была пища, и если я хотела найти  что-нибудь  -  то  должна
была видеть. Две усадьбы, которые я неясно различала  вдали,  находились
слишком далеко от дороги, потому что эта дорога  существовала  на  самом
деле и вела в ту сторону, куда меня все время тянуло. Было уже далеко за
полдень, когда я обнаружила деревню, которая тоже находилась при дороге.
Это была маленькая деревушка,  где  было,  примерно,  двадцать  домов  и
башнеподобное сооружение в центре. Люди по обеим сторонам улицы были для
меня всего лишь тенями и я даже не пыталась  разглядеть  их  получше.  Я
сконцентрировала свое внимание на домах. На пороге первого из них сидела
женщина и пряла. Перед другим домом играли дети, а у третьего дома дверь
была закрыта и, может быть, заперта. Но четвертый дом,  большое  здание,
судя по вывеске, было гостиницей.
   Я напрягла всю свою волю, чтобы удержать все видимое и прошла  внутрь
здания через полуоткрытую дверь.  За  дверью  был  короткий  коридор,  а
налево еще одна дверь, за ней находилось большое помещение с  деревянным
столом и скамейками по бокам. На этом столе стояла тарелка с  коричневым
караваем хлеба и куском желтого сыра. Я почти испугалась,  что  все  это
побледнеет и превратится в ничто, когда мои пальцы схватят хлеб  и  сыр,
но ничего подобного не произошло. Я сунула все  это  в  складку  меховой
подстилки и пошла назад, к двери. Но на пороге дома стояла фигура - один
из туманных жителей этих домов. Я прыгнула назад. Меня охватило какое-то
беспокойство и я  постаралась  получше  разглядеть  входящего.  Это  был
мужчина. В кожаных  штанах,  сапогах  и  кованой  кольчуге  под  верхней
курткой из шелковистого сукна, похожей на ту, которую  носили  всадники,
но только без меха и вместо шлема у него на голове была шапка.
   Он с подозрением заглянул в помещение, но взгляд его  скользнул  мимо
меня. Потом я увидела, как ноздри  его  расширились,  словно  он  что-то
учуял. Затем он заговорил  на  языке,  которого  я  не  поняла.  Но  мне
показалось, что это был вопрос. Я затаила дыхание, чтобы оно  не  выдало
меня. Он повторил свой вопрос, сделал несколько шагов в  мою  сторону  и
вошел в комнату. Я осторожно прокралась мимо него и  уже  была  почти  у
двери, когда он отвернулся от стола, откуда я взяла сыр и хлеб. В первое
мгновение я подумала, что он  увидел  меня:  выражение  его  лица  чутко
прислушивающегося человека изменилось. Теперь он смотрел мне  в  лицо  и
направился прямо ко мне.
   Из последних сил я выбежала из комнаты  и  побежала  вдоль  коридора.
Человек громко крикнул и с улицы  донесся  ответ.  Когда  я  уже  хотела
покинуть  дом,  то  вдруг  увидела  перед  собой  какую-то  фигуру.   Я,
защищаясь, вытянула вперед руку, и она ударилась о твердую плоть, хотя я
видела перед собой только расплывающиеся контуры. Я услышала  удивленный
вскрик, когда вновь вошедший отшатнулся назад. Но я уже была снаружи, на
улице и побежала прочь от деревни к той, другой дороге, где  чувствовала
себя в относительной безопасности.
   Позади себя я услышала крики и топот ног. Видели ли они меня?  Или  я
все еще была невидимой для них?  Я  не  осмеливалась  оглянуться  назад.
Призрачный мир вернулся снова и я, тяжело дыша, оказалась  на  дороге  и
больше не видела ничего, кроме лугов, полей и неба. Но я все еще слышала
крики, а потом стук лошадиных копыт, который приближался ко мне.  Я  еще
крепче прижала к себе подстилку с добычей и снова  побежала  по  дороге,
прочь от исчезнувшей деревни с ее мощеными  улицами.  Когда  я  наконец,
тяжело дыша, остановилась, не было слышно больше ничего, кроме щебетания
птиц. Я стала думать, что они действительно не заметили меня.  Я  ничего
больше не боялась, по крайней мере, в это  мгновение  И  все  же,  после
небольшой передышки еще больше увеличила расстояние между мной  и  моими
возможными  преследователями,  прежде  чем  опустилась   на   небольшую,
поросшую травой кочку возле дороги, чтобы воспользоваться своей добычей.
Темный хлеб и сыр показались мне гораздо  вкуснее  всего,  что  всадники
предлагали своим невестам, для меня это была сама жизнь.
   После того, как голод был немного утолен, я  обуздала  свой  аппетит.
Второго налета подобного рода возможно уже не удастся сделать и я должна
экономить свои припасы.  Из  кустов  выглянула  птица  и  стала  клевать
крошки. Потом она поглядела на меня и защебетала, словно  прося  еще.  Я
бросила ей еще крошек, чтобы  понаблюдать  за  ней.  Несомненно,  птичка
видела меня так же, как и другие  животные  во  время  моих  странствий.
Может быть, я была невидима только для людей этой страны?
   Солнце уже сильно склонилось к западу. Скоро настанет ночь и я должна
была найти себе какое-нибудь убежище. Далеко впереди  я  увидела  темное
пятно, это мог быть лес, и решила поискать там убежище.
   Все мои мысли были направлены на это, так что  я  не  сразу  обратила
внимание на изменение атмосферы вокруг себя. Мне стало как-то  неприятно
- чувство,  не  имеющее  ничего  общего  с  наступлением  ночи  и  через
некоторое время у меня появилось  ощущение,  что  меня  преследуют.  Это
ощущение было так сильно, что я все время оглядывалась. Мне бросилось  в
глаза все увеличивающееся количество птиц вдоль дороги, и они  все  чаще
пролетали над моей головой.
   Мысли искать защиты среди деревьев, которые теперь возвышались передо
мной, теперь показались мне угрожающими. Это был  огромный  лес,  далеко
простиравшийся на север и на юг. Я почти уже  решила  остановиться  там,
где находилась, на краю поля, но все же пошла дальше. Дорога становилась
все уже, обочины исчезли и надо мной нависали ветви, словно  деревья  по
обеим сторонам дороги хотели слиться друг с другом.
   И в листве, и между деревьями раздавались  шорохи.  Я  видела  белок,
лисицу и других зверей и не могла представить себе никаких  опасных  для
меня причин такой активности. Мне скорее казалось, что меня сопровождала
и наблюдала за мной лесная охрана, состоявшая из зверей и  птиц  -  и  у
меня против нее не было никакой защиты!
   Хотя я и старалась найти место, которое могло послужить мне  укрытием
от наступающей ночи, но не видела ничего, куда бы я могла спрятаться.
   Но потом я  подошла  к  месту,  где  дорога  разветвлялась  и  каждое
ответвление  было  не   шире   обычной   тропинки.   В   центре,   между
разветвляющимися  тропинками  находился  маленький  островок  земли,  на
котором возвышался холмик, а на его плоской вершине стояли три  каменных
колонны и средняя из них была выше двух других.
   Странно,  пока  я  смотрела  на  эти  колонны,  большая  часть  моего
неприятного ощущения исчезла. И хотя это место было ничем не защищено, я
чувствовала, что меня  тянет  на  эту  площадку.  Я  взобралась  наверх,
развернула подстилку,  опустилась  на  землю  и  прислонилась  спиной  к
средней колонне.
   Я снова поела, хотя и  не  столько,  сколько  мне  хотелось  бы.  Мне
хотелось пить и было трудно глотать сухой хлеб.
   Между тем солнце зашло и я накрыла плечи подстилкой.  Лес  был  полон
звуков, но я так устала и ослабла, что несмотря на то, что я  все  время
прислушивалась к этим звукам, заснула.
   Я проснулась в темноте. Сердце мое сильно билось, и я тяжело  дышала.
И все же это не было дурным сном, от которого просыпаются.  Лунный  свет
вокруг меня был очень ярок и колонны блестели серебром.
   Мне снова показалось, что я вслепую бродила  по  комнате,  в  которой
находится сокровище, имеющее для меня огромное значение. Я могла  только
догадываться, что же это было. Я  чувствовала...  что  меня  затянуло  в
какое-то место, где властвовали Силы, но какие это были  Силы  -  добрые
или злые - не знала. Во мне не было страха, только подавленность, потому
что я не могла воспринимать информацию, чрезвычайно важную для меня,  но
которая обходила меня стороной.
   Как долго я так  сидела  и  напряженно  стараясь  преодолеть  границу
своего незнания - мне неизвестно. Внезапно  я  услышала  стук  копыт  на
дороге, но не с той стороны, откуда я пришла, а с  другой.  Вокруг  меня
что-то зашелестело, словно множество маленьких существ убегало в  лес  с
дороги скачущего галопом всадника.
   Я сидела под серебристой  колонной,  не  ощущая  никакого  страха,  и
ждала.
   В лунном свете  появилась  покрытая  пеной  лошадь.  Ее  всадник  так
внезапно  потянул  поводья,  что  животное  встало  на  дыбы  и  ляг