.
   - Кемок Трегарт, - повторила она и, к моему изумлению, подняла руку и
сделала жест, напоминающий приветствие  разведчиков.  -  Кемок  Трегарт,
который едет - сейчас идет пешком - навстречу опасности, как и  подобает
герою. Однако боюсь, Кемок Трегарт: ты обнаружишь, что далеко прошел  по
тропе к своей гибели.
   - Почему? - резко спросил я.
   - Почему? Ну, потому что ты должен принять решение.  И  если  примешь
неверное решение, все, чего ты хочешь, все, что ты  есть  и  чем  хочешь
быть, - все это станет ничем.
   - Мрачное пророчество, леди... - начал я, но тут  она  выпрямилась  и
бросила на меня пронзительный взгляд.
   - Леди, - передразнила она. - Я Лоскита, так как этим именем ты  меня
окликнул. Мне не нужны ни титулы, ни звания, ни почести. Следи за  своей
речью, Кемок Трегарт: ты разговариваешь с той, кого не встречал  раньше,
хоть ты и сын воина и волшебницы.
   - Я не хотел тебя оскорбить.
   - Могу извинить невежество, - сказала она  с  высокомерием,  с  каким
волшебницы обращаются с мужчинами. - Да, я могу делать пророчества. Чего
ты хочешь от меня? Предсказания будущего? Не очень значительная  просьба
для такого трудного пути: ведь у каждого человека только один конец.
   - Я хочу найти сестру, - прервал я ее словесную игру. -  Я  проследил
ее до скальной стены, и Фубби сказала, что она  прошла  внутрь,  но  что
здесь наложено заклятие слепоты.
   Лоскита мигнула и сложила руки так, что пальцы касались браслетов  на
противоположных запястьях; при этом она поворачивала каменные кольца.
   - Заклятие  слепоты?  Который  же  из  Великих  или  их  приспешников
показался на границе владений Лоскиты? Ну, это узнать нетрудно.
   Отняв руки от браслетов,  она  вытянула  их  над  заполненным  песком
углублением. Затем быстро задвигала ими  -  вверх,  потом  вниз,  словно
раздувая зерна песка. Они  взвились  фонтаном  и  снова  опустились.  Но
поверхность больше не  была  ровной.  На  ней  появилось  изображение  -
изображение башни.  Похоже  на  те  башни,  что  мы  строим  в  качестве
сторожевых на границах Эсткарпа, но только без окон.
   - Вот как... - Лоскита рассматривала изображение. - Это Темная башня.
Что ж, время движется, когда маленький человек надевает слишком  большие
для него сапоги. - Она наклонилась вперед, как будто ей в голову  пришла
неожиданная мысль и вызвала легкую тревогу.
   Она снова вытянула руки - поднялся и опал фонтан песка. На  этот  раз
зерна образовали не башню, а сложный символ, похожий на  гербы  Древних.
Но я был уверен, что это не геральдический герб, потому что в  нем  было
что-то от Таинств.
   Лоскита смотрела на него, приподняв один палец, словно  кончиком  его
проводила по запутанным линиям.
   Она не взглянула на меня, но заговорила резко и без прежних словесных
украшений:
   - Твоя сестра - она волшебница?
   - Ее учили на волшебницу в Эсткарпе, но  она  не  давала  обет  и  не
получила камень. Она обладает силами...
   - И даже большими, чем показывает. Слушай внимательно, Кемок Трегарт.
В этой земле жили некогда те, кто стремился к власти  и  призывал  силы,
которые не легко покорить. У некоторых есть такое врожденное стремление,
и они способны бросить ради него, как бросают дрова в огонь,  все,  лишь
бы получить желаемое. В  старину  некоторые  из  них  достигали  больших
знаний. Они разрывали эту землю и перенесли свою борьбу в  такие  места,
которые тебе невозможно представить. И хотя Великие исчезли,  стремление
стать ими овладевает  людьми  -  теми,  кто  подхватил  обрывки  древних
знаний, но в сущности знает так мало. Они стремятся собрать воедино  эти
знания, чтобы добиться своего.
   Есть в горах человек, который далеко зашел по этой дороге...
   - Динзил! - прервал ее я.
   - Если знаешь, зачем спрашиваешь?
   - Потому что не знаю. Я только чувствовал, что он...
   - Лишен всего человеческого? - прервала она меня. - Значит, ты  сумел
почувствовать, что в нем. Но ты не волшебник, Кемок Трегарт. Кем  бы  ты
ни был и кем ни станешь, ты не равен сестре. Динзил увидел в ней орудие,
которое откроет ему дальше путь по избранной дороге.  Она  подготовлена,
но не дала обет, поэтому  уязвима  перед  его  влиянием.  Через  нее  он
попытается отыскать...
   - Но она не станет добровольно... - возразил я, отказываясь  признать
союз между Каттеей и тем, кто играет с неограниченными силами.
   - Волю можно подавить. Если он не добьется ее добровольного согласия,
то все равно решит, что сможет воспользоваться ею как ключом.  И  она  в
Темной башне - сердце его тайного мира.
   - Я пойду туда...
   - Ты видел, как действует заклятие слепоты. Как  же  ты  пройдешь?  -
спросила она.
   - Фубби сказала...
   - Фубби! - Она развела руки. - Я Лоскита и обладаю только одним видом
волшебства. Я могу прочесть будущее - или будущие.
   - Будущие?..
   - Да. В жизни каждого множество "если". Пройди этой дорогой,  встреть
нищего, брось ему монету, и он подкрадется к тебе сзади  и  вонзит  тебе
нож меж ребер, чтобы отобрать остальные. Но  пройди  другой  дорогой,  и
проживешь еще много лет. Да, у нас есть выбор будущих, но мы делаем  его
вслепую и часто не знаем причины нашего выбора.
   - Значит, ты можешь видеть будущее. А можешь в своем видении показать
мне Темную башню и путь к ней?  -  Я  лишь  наполовину  верил  ей,  хотя
считал, что она себе верит.
   - Ты хочешь увидеть свои будущие? Как я могу сказать,  не  посмотрев,
не связаны ли они с Темной башней? Но предупреждаю тебя, хотя не обязана
это делать. То, что ты увидишь, может ослабить твою решимость.
   Вот в это я совсем не поверил. Покачал головой.
   - Я пойду за Каттеей и не дрогну.
   - Пеняй на себя, воин, который не волшебник.
   Она быстро схватила обе мои руки, резким рывком притянула к себе, и я
опустился на колени у бассейна с голубым песком. Затем, продолжая крепко
держать меня за запястья, сделал несколько жестов,  и  песок  взметнулся
фонтаном, образуя картину. Это не была плоская двухмерная  картина,  как
раньше. Я словно смотрел на живой ландшафт,  маленький  и  расположенный
далеко внизу, как в Саду Камней.
   Я сам был на этой картине, и передо мной возвышалась Темная башня без
окон. Я прошел вперед, но  стены  башни  вытянулись  и  поглотили  меня,
однако я по-прежнему видел происходящее. Я догнал Каттею, чтобы взять  с
собой, но когда повернулся, передо мной... не Динзил, а угрожающая тень.
Каттея вырвалась, и я увидел собственное растерянное  лицо.  А  потом...
потом  я  увидел,  как  своей  рукой  сразил  Каттею,  прежде  чем   она
присоединилась к тени!
   Крик ужаса и отрицания еще не замер в  моих  ушах,  как  песок  вновь
взметнулся. На это раз я был в Долине и скакал с людьми,  которых  знал.
Справа от меня Киллан. Нам противостоит не сброд, который мы отогнали, а
войско Тени. И в центре этого войска Каттея, со сверкающим  взглядом,  с
высоко поднятыми руками.  С  ее  рук  срывается  красное  пламя,  и  мои
товарищи падают замертво.
   Я увидел, как выезжаю вперед и бросаю меч,  как  копье.  Он  полетел,
вращаясь в воздухе, и тяжелой рукоятью  ударил  Каттею  по  голове.  Она
упала, и ее затоптали те, с кем она была.
   Снова взметнулся песок и опал. Я стою перед  Темной  башней,  из  нее
выбегает Каттея, но на этот раз я знаю, что она не с врагом, а бежит  от
него. Но я вижу, как меня окутывает тьма. Я  сражаюсь  с  тем,  чего  не
вижу. И Каттея, которая бежит ко мне за  защитой,  снова  сражена.  Тьма
рассеивается, и я вижу, что сотворил.
   Лоскита выпустила мои руки.
   - Три будущих, но один и тот же конец.  Ты  видел  их,  но  -  слушай
внимательно - не видел решения, на  котором  они  основаны.  Потому  что
каждое из этих будущих происходит из разных выборов.
   Я очнулся от оцепенения.
   - Ты хочешь сказать,  что  не  мой  удар  сразил  Каттею,  но  другие
обстоятельства, происшедшие и не происшедшие, привели к этому? И если бы
не они, Каттея не...
   - Не погибла бы от твоей руки? Да.
   Настала моя  очередь  схватить  ее  за  руки.  Но  каменные  браслеты
повернулись словно по собственной воле и вырвались.
   - Скажи! Скажи, что мне делать?
   - Это не мое волшебство. Я показала тебе, что смогла увидеть.
   - Три будущих, и все они так кончаются. Может  ли  быть  четвертое  -
такое, в котором все кончается хорошо?
   - У тебя есть выбор - сделай правильный. Если судьба благоприятствует
тебе, кто знает? Я читала песок для людей и в прошлом, и один или два  -
но только один или два - сумели уйти от показанной им судьбы.
   - А... предположим, я ничего не буду делать? - медленно спросил я.
   - Можешь убить себя лезвием, которое  ты  готов  использовать  против
сестры. Но не думаю, чтобы положение было настолько безнадежно. Пока еще
нет. Тебе все равно предстоит каждое мгновение делат?  выбор,  и  ты  не
можешь от этого отказаться. И не будешь знать,  какой  выбор  верный,  а
какой нет.
   - Но я могу сделать вот что. Могу  держаться  подальше  от  Долины  и
Темной башни. Могу остаться в пустыне и...
   - Решение - это решение,  -  быстро  сказала  Лоскита.  -  У  каждого
решения свое будущее. Кто знает, чем оно обернется и не  приведет  ли  к
концу, которого ты боишься? А сейчас я  устала,  Кемок  Трегарт.  Больше
ничего не могу показать тебе, поэтому...
   Она хлопнула в ладоши, и я услышал резкий звук. Мигнул и вздрогнул от
внезапной волны холода. Я стою на склоне горы. Подо  мной  красно-черный
утес. Идет дождь, поднимается ветер, ночь близко. Потрясенный, голодный,
озябший  и  промокший,  я  с  трудом  пошел.  Справа  показалась  темная
расселина, и я почти упал в нее. Ошеломленно свернулся в пещере.
   Да была ли вообще Лоскита? И что за три  будущих  она  мне  показала?
Решения, каждое приводит к определенному результату. Если она  на  самом
деле показала мне правду, как мне построить четвертое будущее?
   Я порылся в мешке  с  припасами,  достал  кусок  хлеба  и  съел  его,
заполняя пустоту в желудке. Я  принял  решение  поесть.  Принял  решение
переждать в этой пещере. Ведет ли меня каждое из этих  решений  хоть  на
шаг к трем будущим?
   Два происходят у Темной башни, одно в  Долине.  Если  буду  держаться
подальше от этих мест, смогу ли я изменить будущее? Но я даже  не  знаю,
где находится Темная башня. Предположим, я буду бродить меж этих  холмов
и неожиданно наткнусь на нее? Мне казалось, что единственное решение,  в
котором я уверен, это не возвращаться в Долину.
   Но Лоскита говорила, что незначительные происшествия  могут  изменить
все.
   Я обнял колени руками и опустил голову.  Права  ли  Лоскита?  Неужели
единственная возможность обеспечить безопасность Каттеи -  обратить  меч
против себя?
   В двух из картин будущего Каттея была заодно с силами зла.  В  Долине
она убила своих друзей. В  Темной  башне  она  угрожала  моей  жизни.  В
третьей она бежала, а я был околдован. В двух из трех Каттея  больше  не
была моей сестрой, она принадлежала тьме.  Неужели  я  предам  все,  что
люблю в Каттее, пытаясь спасти ее тело?
   Решения!  Лоскита  сказала,  что  один  или  два  человека   победили
возможные будущие. Но если не знаешь, какое решение...
   Я обхватил голову руками. Мысли мои метались. Что если Лоскита не та,
кем кажется, если она одна из преград, установленных Динзилом на  тропе,
ведущей к нему? Я видел, какие галлюцинации способны породить волшебницы
Эсткарпа; меня они тоже обманули. Лоскита может быть такой иллюзией, или
иллюзия - сцены, которые она мне показала. Как я могу быть уверен?
   Голова у меня болела, я прислонился к  стене  пещеры.  Ночь  и  дождь
завесили ее покровом  отчаяния.  Сон...  если  смогу  уснуть.  Еще  одно
решение - куда оно ведет? Но я должен поспать.

Глава 9

   Мне снились  кошмары,  и  проснулся  я  в  поту.  Но,  вопреки  своим
стараниям, снова уснул и снова увидел чудовищные сны. Не знаю, порождены
они моим воображением или заклятием, наложенным на эту землю.  Но  когда
проснулся с  больной  головой,  которая  при  каждом  движении  начинала
кружиться, было уже утро, а  я  еще  не  принял  свое  главное  решение.
Остаться здесь, плененным собственной волей, пока  смерть  не  настигнет
меня. Осмелиться идти вперед с верой в то, что  справедливость  вооружит
меня  храбростью  против  будущих,  показанных  Лоскитой.  Какой   выбор
сделать?
   Если в Эскоре высвободилось зло, то есть и добро. Я тупо думал о нем.
Но к какой силе обратиться за помощью?
   Существуют Имена, упоминаемые в молитвах Эсткарпа. Но  такие  моления
очень древни, и их  значение  большинством  людей  забыто.  Мы  привыкли
надеяться на свои силы и на помощь мудрых женщин.
   У меня есть меч, я  умею  им  пользоваться.  У  меня  военные  знания
пограничника. Но все это в тот момент казалось мне  ничтожным.  То,  что
противостоит мне, не уничтожишь сталью. Что же остается? Обрывки древних
знаний, полученные в Лормте; но они так отрывочны, что не могут  служить
защитой.
   И все время в памяти моей возникали три картины, показанные Лоскитой.
   Дождь прекратился. Но и солнце не окрашивало высокогорье  на  востоке
своими лучами, небо затянулось низкими тучами. Полоска земли, которую  я
видел из пещеры, казалась мрачной и безжизненной. На  ней  росла  чахлая
растительность,  бесформенная,  поблекшая.  Было  также  много  скальных
выступов. Если посмотреть на них внимательно, они производили неприятное
впечатление. Легко было представить себе издевающиеся  лица,  угрожающую
когтистую лапу или оскаленную зубастую пасть.  Они  словно  таились  под
самой поверхностью камня. Только что  они  были  здесь,  а  в  следующее
мгновение исчезали -  чтобы  появиться  в  другом  месте  поблизости.  Я
оторвал от них взгляд, закрыл глаза,  чтобы  не  видеть  серый  день,  и
попытался размышлять. Но мысли мои не были четкими. Словно я нахожусь  в
клетке, мечусь в разные стороны и всюду натыкаюсь на решетку.
   Я услышал пронзительный вой, как в каменном лесу,  когда  нашел  шарф
Каттеи. Шарф Каттеи - моя рука  потянулась  к  карману  рубашки;  пальцы
ощутили шелковистую мягкость.
   Каттея - Каттея, трижды погибшая, и всегда от моей руки. Истинное  ли
пророчество  -  волшебство  Лоскиты?  Или,  как  говорит  мне   грызущее
подозрение, она всего лишь еще одна преграда на пути к врагу?
   Я поел еще немного, отпил  из  фляжки.  Воды  осталось  совсем  мало.
Человек может выдерживать голод гораздо дольше жажды. Я не знал,  хватит
ли мне стойкости оставаться здесь до смерти?
   Да и характер не позволил бы мне избрать этот путь бездействия, хотя,
возможно, в нем высшая мудрость. Во мне слишком много от моего  отца,  а
может, и от матери; оба они предпочитали идти  навстречу  опасности,  не
дожидаясь ее приближения.
   Наконец с затекшим телом я выбрался из  своей  норы  и  огляделся.  Я
помнил - вернее, мне казалось,  что  помню,  -  как  выглядит  местность
вокруг Темной башни в тех двух сценах,  которые  показала  мне  Лоскита.
Вокруг ничего похожего. Невдалеке слышно журчание воды.
   Пища и вода опасны - таково предупреждение Дахаун.  Но,  может,  если
смешать эту воду с тем немногим, что остается во фляжке, опасность будет
не так велика. Решение...
   Я старался не смотреть на скалы: скрывающиеся в них угрожающие фигуры
становились все отчетливей. Я был уверен, что это иллюзия,  и  не  хотел
смотреть на них, чтобы это не сказалось на рациональности моей мысли.
   Воющий  ветер  высот  продолжал  терзать  мне  слух.  Я   готов   был
поклясться, что это крики людей, которые в ужасе зовут  на  помощь.  Мне
даже казалось, что некоторые голоса я узнаю. Но,  продолжал  я  говорить
себе, ветер в камнях способен производить необычные звуки.
   Я   постарался   вспомнить   старинные   предания.   Такие   предания
рассказывают салкары. Они верят, что  человек  не  падет  мертвым,  пока
трижды не услышит свое имя в громе битвы. И поэтому я прислушивался,  не
раздастся ли в вое ветра "Кееемооок".
   Некоторые люди, например, Эйдан с окраины Эсткарпа,  где  сохранились
древние обычаи, носят с собой различные талисманы. Однажды Эйдан показал
мне камень с круглой дырой и сказал,  что  если  такой  подарит  любящая
женщина, камень будет охранять от несчастий. Эйдан - я  многие  годы  не
вспоминал о нем. Где он сейчас? Выжил ли в пограничных набегах, вернулся
ли к девушке, которая вложила талисман ему в руку, чтобы камень сохранил
его для нее?
   Дно ущелья, по которому я пошел, начало опускаться и привело в  более
широкую долину. Здесь было  больше  растительности  и  протекала  мелкая
речушка;  это  ее  журчание  я  услышал  до  того,  как  начал  печально
жаловаться  ветер.  Я  посмотрел  на  воду.  И  тут  же,  с   быстротой,
выработанной годами, службы на границе, укрылся среди камней.
   Даже ветер не мог  заглушить  крики  и  звон  металла.  У  края  воды
яростная схватка, и даже  в  самой  воде  происходит  сражение.  Кроганы
захвачены в ручье, слишком мелком, чтобы они могли уплыть. Их трое: двое
мужчин и женщина. Вокруг них, явно сражаясь  на  их  стороне,  несколько
мохнатых существ. Противники у них разные. Я видел людей, в кольчугах  и
темных плащах; эти  люди  пытались  мечами  достать  загнанного  в  угол
крогана. Выше по ручью группа тасов перекатывала камни и  бросала  их  в
воду, чтобы перекрыть поток, который способен помочь водным жителям.
   Я увидел, как у одного из кроганов выбили копье из рук, и он упал под
ударом меча. И тут кроганы потеряли всякую надежду, потому что в  кустах
на противоположном берегу показался новый  вражеский  отряд.  Эти  враги
держали в руках не мечи, а жезлы или посохи, с которых слетали  вспышки.
Похоже на силовые хлысты  зеленого  племени.  Кроганы  и  помогавшие  им
животные упали под этими вспышками.
   Один из мечников вошел в воду и  начал  пинать  лежащие  тела.  Потом
схватил женщину за волосы и рывком поднял ее голову, так что стало видно
лицо.
   Орсия!
   По-прежнему держа ее за волосы, воин вытащил покорное тело на берег и
потащил по песку и гравию. Те, что были вооружены жезлами, не собирались
присоединяться к нападавшим. Я видел, как отряды обменялись  жестами,  и
люди с жезлами исчезли в кустах.
   С гортанными криками  подбежали  тасы  и  набросились  на  тела,  еще
лежавшие в воде.  Я  видел  на  войне  много  жестокости.  Но  это  было
настолько ужасно, что я старался не отводить взгляда от того места,  где
лежала Орсия...
   Не знаю, были ли мертвы упавшие в воду кроганы, но тасы  постарались,
чтобы они и их мохнатые помощники больше никогда не встали. Утолив  свою
ярость, но не насытившись, они направились к Орсии и стоявшим около  нее
мечникам. Предводитель тасов протянул окровавленные когти и  вцепился  в
одежду девушки, собираясь оттащить ее, чтобы свора могла ее пожрать.
   Но один из мечников  предупреждающе  взмахнул  оружием.  Предводитель
тасов испустил пронзительный вопль. Ясно было, что он рассержен.
   Снова взметнулось лезвие, описав круг  пошире,  и  тас  отступил.  Он
громко кричал, плевался и скалил зубы; слюна из широко  раскрытой  пасти
падала на шерсть рук, на выпуклую грудь и живот.
   По приказу предводителя мечников двое из них направились к тасам. Они
были уверены в себе, высокомерны, презрительны, и жители  подземных  нор
не устояли. Они торопливо схватили останки, окрашивавшие ручей  красным,
и, потащив с собой ношу, на которую не хотелось смотреть, ушли вверх  по
течению. Их предводитель шел  пятясь,  стуча  себя  в  грудь  и  издавая
гневные крики.
   Глядя, как один из мечников поднял неподвижное тело девушки и взвалил
себе на плечо, я опустил руку на рукоять меча. Она явно жива.
   Другой рукой я опирался на камень, приподнимаясь.  Их  пятеро.  Пусть
тасы уйдут подальше... пойду за ними по течению...  подожду  возможности
и...
   Я не мог пошевелиться!
   Нет, я мог стоять, трогать меч, поворачивать голову, чтобы посмотреть
вслед тем, кто унес с собой  Орсию.  Они  ушли  открыто,  не  осмат