с обмазкой, но на каменных фундаментах, - окружали крепость.
     - За этим возвышением - город Ализон, - сказал Гирван. - Отсюда можно разглядеть самые высокие башни.
     По коже Эйран пробежали мурашки, она вздрогнула.
     - Все согласны? Мы поступаем на службу - я имею в виду Псов - и начинаем поиски детей. Сейчас они могут быть где угодно, и мы быстрее их отыщем, если будем искать изнутри, так сказать. Как свои.
     Велдин отряхнул рукава.
     - Я бы хотел вначале почиститься. Ненавижу дорожную грязь.
     Ярет приподнялся в стременах и прикрыл глаза от света, чтобы разглядеть цель, вопреки расстоянию и неровной местности.
     - На это будет достаточно времени позже. Теперь, когда мы совсем близко, не будем останавливаться.
     Он ударил Рангина шпорами, и торгианец устремился вперед. Велдин, не желая, чтобы более молодой сокольничий опередил его, тоже послал лошадь, остальные устремились за ним. Но, проскакав немного, отряд эсткарпцев двинулся медленней. Они снова образовали привычный строй: сокольничьи впереди, за ними Хирл и Гирван, дальше Лорик и Ранал. "Кернон" и Даннис замыкали колонну. Даннис нравился Эйран своим спокойным характером, и она была довольна, что он обычно в дороге ехал рядом с ней.
     Хотя она знала, чего следует ожидать, Эйран не сдержала восклицания отчаяния, когда показались город и крепость. Все было гораздо страшнее, чем она думала. По сравнению с этой твердыней главный замок Эсткарпа - всего лишь укрепленный поселок, а его стены непрочны и плохо защищены. Но и цели у этих крепостей совершенно различные. В замке Эс живет мудрость и та Сила, которая не нуждается в оружии. А что таится в Ализонском замке, об этом Эйран не хотела и думать.
     На остальных зрелище тоже подействовало, и только сокольничьи и Гирван удержались от невольных восклицаний.
     - Ализонский замок никогда не был захвачен снаружи - его захватывали только предательством, - сказал Гирван. В голосе его слышалась гордая нотка. Он смотрел на мощные неприступные городские стены, и на лице его было непроницаемое выражение.
     Для него это, наверно, неприятно. Эйран думала, понимает ли он, что стал предателем своей родины.
     Но ей недолго пришлось гадать, каковы могут быть мысли Гирвана. Восемь воинов, выдающих себя за наемников, уже подъезжали к могучим воротам города Ализон.

Глава 26

     Въехав в город, все спешились и по предложению Гирвана оставили лошадей в общественной конюшне, где их накормят, напоят и протрут по-настоящему впервые с выезда из города Эс. Торгианцы вели себя так, словно способны пройти еще много миль, но все охотно стали есть овес из мешков.
     - Я расспрошу в таверне, - сказал Гирван. - Мне это удобней сделать. В конце концов, я ведь ализонец по рождению. Со мной будут говорить откровенней.
     - Мы подождем на городской площади, - ответил Ярет.
     Гирван исчез в таверне, а остальные принялись бродить по площади, разглядывая город Ализон. На Ранала, Лорика, Хирла, Данниса и "Кернона" никто не смотрел, но о сокольничьих этого сказать было нельзя. С соколами на кулаке они привлекли к себе всеобщее внимание.
     Но гордо делали вид, что не замечают этого.
     - Не часто тут видели сокольничего, тем более двух, - прошептал Даннис Эйран.
     Она пожала плечами и ничего не ответила.
     Они случайно приехали в город в базарный день, и отовсюду съезжались фермеры, расставляли фургоны и демонстрировали свои товары. Несмотря на бедную почву, на многих прилавках продавали поздние зимние овощи. Эйран знала, каково вырастить их в холмах. Вспоминая собственный огород дома, она представляла себе, как фермеры старательно таскают почву на свои маленькие участки, закапывают помет животных и все отходы, чтобы удобрить землю, иначе на ней ничего не вырастет. Она сама так поступала дома, хотя почва в Благдене во сто раз лучше, чем в Ализоне.
     Она задержалась у прилавка, за которым жена фермера продавала искусно сшитые рубашки. Женщина красиво вышила их на воротнике и рукавах - геометрический рисунок из темной нити по желтому фону. Эйран, которая сама вышивала не очень хорошо, с восхищением потрогала шов, думая, что Ярегу нужна новая одежда.
     Если бы базарный день был в эсткарпском городе, а у нее были бы деньги... Женщина, заметив перспективного покупателя, повернулась к ней.
     - Этой рубашки хватит на много лет, молодой господин, - сказала она. - Всего пять медяков.
     - Справедливая цена, - ответила Эйран. - В Другой раз, когда мне заплатят...
     Женщина понимающе оглядела ее.
     - Хочешь присоединиться к Псам, - заметила она. - И остальные наемники тоже.
     - Да.
     - Ну, обычно вас нанимают, иногда охотно, в другой раз не очень.
     - А сейчас?
     Женщина пожала плечами.
     - Не знаю. Но тебе повезет, если будешь держаться тех парней с соколами. Не помню, когда я в последний раз таких видела.
     Эйран похолодела при одной мысли о сокольничем - любом сокольничем, - присоединившемся к ализонцам.
     - Да? - осторожно спросила она. - Тут и раньше бывали сокольничьи?
     - Время от времени - как пленники. Но никогда не в поисках работы. Эсгир будет очень доволен, если заполучит одного их них, тем более двоих.
     - А кто такой Эсгир?
     - Барон Эсгир, командир Псов. - Женщина с ног до головы оглядела Эйран. - Он командует войсками на границе с Эсткарпом, откуда вы приехали.
     - Неужели это так ясно?
     Женщина пожала плечами.
     - Неважно. Наемник всегда наемник, откуда бы ни приехал. Оставить для тебя рубашку, молодой господин?
     - Нет. Если сможешь продать ее до моего возвращения, продавай, - ответила Эйран.
     - Следующий базарный день ровно через неделю.
     Псам как раз заплатят. - Женщина улыбнулась. - Я буду ждать тебя тогда.
     К прилавку подошел покупатель, и женщина отвернулась. Эйран присоединилась к товарищам, и в это время из таверны вышел Гирван. Он незаметно тыльной стороной ладони вытирал рот, и от него сильно пахло элем.
     - У нас тоже глотки забиты дорожной пылью, - укоризненно заметил Хирл.
     - Конечно, - согласился Гирван, - но вам больше, чем мне, нужна трезвая голова. Отпразднуем, когда получим то, за чем приехали, если вы меня понимаете.
     - Понимаем, - ответил Ярет. - Что ты узнал? Нанимают на службу?
     - Да. Надо отправиться в замок и обратиться к командиру Псов барону Эсгиру. С ним следует поговорить о найме. И обо всем остальном.
     Эйран хотела заговорить, но передумала. Гирван не узнал в таверне ничего такого, чего она не выяснила бы за несколько минут разговора с женой фермера. Значит, он просто хотел выпить. Впрочем, особого вреда это не принесло. Они в самом сердце вражеской земли. Эйран чувствовала, что они очень близко к Дженис, и едва не дрожала от близости дочери. Зачем рисковать, начиная спор и привлекая к себе внимание? Она заняла свое место рядом с Даннисом, и они направились к большому красно-коричневому замку, сверкающему в лучах полуденного солнца.

Глава 27

     Как и полагается высокопоставленному командиру Псов Ализона, барон разместил свою резиденцию там, где можно скорее всего ожидать нападения, - в воротах Ализонского замка. Казарма - она называлась здесь псарней - располагалась у внешней южной стены.
     Восемь наемников вошли в привратную башню и поднялись по вьющейся каменной лестнице. Им пришлось почти час ждать в приемной, пока командир Псов занимался какими-то делами. Через открытые двери они видели помещение, расположенное непосредственно над проходом в ворота. Пол усеивали груды камней; через отверстия, теперь прикрытые щитами, их сбрасывают на нападающих. Поблизости стояли железные котлы. Их наполняют водой или песком, разогревают и обрушивают на головы осаждающих. Но котлы грязные и покрыты паутиной: много лет Ализонский замок не подвергался осаде.
     Только предательство, думала Эйран. Ализонский замок захватывали только изнутри. А кто они такие, если не шпионы и диверсанты? С каждой секундой нервы ее натягивались все туже, и она заставляла себя изо всех сил сохранять спокойствие.
     А что, если командир Псов отвергнет их? Если Псы узнают истинную причину, почему эти "новобранцы" хотят присоединиться к армии Ализона, и сразу убьют пленных детей? Что, если дети - если Дженис - уже мертвы? Где-то на самой грани появления задержалась икота, и Эйран медленно глотнула, чтобы подавить ее.
     Наконец, в дверях показался солдат в форме Псов.
     - Вы, - сказал он. - Барон Эсгир сейчас вас примет.
     - Идем за гобой, - ответил Гирван.
     Мужчины и Эйран встали и вслед за солдатом поднялись по еще одной лестнице. Они вошли в большую комнату, расположенную по всей ширине башни. Во всех стенах окна, так что никто не может войти или выйти из замка незаметно. В комнате было множество народа, заходили и выходили солдаты. Светловолосый человек в форме Псов со значком на золотой ленте на груди сидел за столом, просматривая какие-то бумаги. Когда они вошли, он поднял голову.
     - Ну? - резко спросил он. - Мой человек сказал, что вы хотите поговорить со мной лично. - Его манеры показывали, что "новобранцы" слишком высокого мнения о себе, если попросили о такой аудиенции.
     - Да, милорд, - ответил Гирван. Он подошел к столу и повернулся лицом к эсткарпцам. - Вернее, об этом попросил я. Я подумал, что ты сам захочешь взглянуть на шпионов из Эсткарпа прежде, чем отправишь их в темницу.
     Он щелкнул пальцами, и прежде, чем вошедшие успели опомниться, их схватили за руки.
     - Предатель! - крикнул Велдин. - Грязное ализонское отродье! Ты заплатишь за это жизнью!
     Эсткарпцы не собирались покорно сдаваться. Все, даже Эйран, отчаянно сопротивлялись. Лорик едва не освободился и не добрался до Гирвана, но его снова схватили, повалили на пол и болезненно заломили руки за спину. Смельчак и Острый Коготь кричали и били крыльями. Солдаты безуспешно пытались захватить птиц. Ярет выкрикнул что-то по-соколиному, и Смельчак тут же полетел к двери, увернувшись от нападавшего на него солдата. Велдин отдал такой же приказ. Острый Коготь последовал за первым соколом. Обе птицы вылетели в ближайшее окно и поднялись выше досягаемости лучников прежде, чем кто-либо сумел добраться до бойниц. Сердце Эйран дрогнуло, она обвисла в руках солдат.
     О, если бы у нас были крылья, думала она. Бежать, освободиться и снова напасть! Но птицы без хозяев ничего не могут сделать. Однако, она понимала: то, что они улетели, очень хорошо. Сокольничий никогда не сдастся на допросе и даже при пытках, но кто знает, какие муки могли бы придумать Псы для соколов? Так легче заставить сокольничего говорить, чем пытать его самого. И поэтому Эйран радовалась, что Псы не сумели захватить птиц.
     - Отведите их в тюремную башню, - приказал командир Псов. Голос его отчетливо слышался в общем шуме. - Пусть немного остынут там. Допросим их позже, может быть, завтра. - Он повернулся к Гирвану. - Благодарю. Я удивлялся, зачем ты вернулся в Ализон в обществе семерых эсткарпцев. Но сохранил бы твою тайну и позволил доиграть до конца.
     Гирван пожал плечами.
     - Игра окончена. В Эсткарпе я больше не нужен. Я все равно после этого не мог бы туда вернуться и подумал: пусть лучше считают, что я погиб с остальными. Все равно я намеревался остаться. Они пришли за детьми.
     Бесцветные брови Эсгира поднялись.
     - Ну, они к ним пришли.
     - Да. Мне пришлось удерживать их от встречи с Псами в дороге. Но я подумал, что ты захочешь сам поговорить с ними, получить сведения, прежде чем от них.., гм.., избавиться. А это лучше сделать здесь.
     - Действительно. Ты хорошо поработал, Гирван. Я обещал тебе место в моем личном штабе, когда кончится твоя шпионская служба. Счастлив сказать, что ты его заслужил.
     - Спасибо. Да, кстати. Вот этот, - он указал на Ярета, - ничего не знает об Эсткарпе и его делах. Но он отец одного из ведьменышей.
     - Все лучше и лучше. О, ты прекрасно поработал. Я позабочусь, чтобы ты получил достойную награду.
     Гирван поклонился.
     - Сэр.
     Барон Эсгир посмотрел на Псов, все еще державших сопротивляющихся эсткарпцев.
     - Ну, чего вы ждете? Если понадобится, рукоятями мечей внушите им здравый смысл и немедленно доставьте в тюрьму.
     Псы удвоили свои усилия и с огромным трудом, несмотря на свое подавляющее превосходство в численности, выполнили приказ командира. У Эйран сохранилось смутное представление о лестницах, по которым их тащили, потом небольшое расстояние по двору, снова большая комната, доступ в которую вел через оконный проем, прикрытый занавесом. Снова лестница и темное подземелье. Темница была перегорожена толстой деревянной стеной с узкой, прочно запертой дверью. Одного за другим пленников швырнули через эту дверь на пол, покрытый тонким слоем дурно пахнущей соломы. Перед тем, как пришла очередь Эйран испытать это унизительное обращение, она уловила запах свежевыпеченного хлеба. И полетела вслед за остальными. Дверь за ними захлопнулась. Вокруг почти осязаемая темнота, лишь из небольшого отверстия под самым потолком виден свет.
     Это единственный источник вентиляции. Мужчины медленно приходили в себя, расправляли одежду, растирали синяки.
     Эйран ошеломленно покачнулась. "Ик!" Ощущение, словно она проходит сквозь густую паутину, заставило ее содрогнуться, Что-то проползло по ее коже, но она не знала, происходит это ощущение извне или изнутри. И постаралась - безуспешно - подавить икоту.
     Сосед положил руки ей на плечи. Она подняла голову и увидела, что ей в лицо смотрит Ярет. Попыталась высвободиться и снова икнула.
     - Эйран? - недоверчиво спросил Ярет. - Эйран!
     Клянусь Великим Соколом, это ты! - Он прижал ее к себе, потом снова отстранил на длину рук. - Но как... почему... Что ты здесь делаешь? Ты ведь осталась.., уехала из города Эс и даже не попрощалась со мной.
     - Только потому.., ик.., что поехала с тобой.
     - Но как? Расскажи.
     - Это все хранительница. Она.., ик!., изменила мою внешность. Велела мне быть осторожной и не приближаться к тебе, чтобы ты не узнал меня даже сквозь маскировку. Я.., мне это не удалось. Понимаешь, Кернон заболел и...
     - Мне казалось, что что-то не так, - сказал Ранал.
     Он криво улыбнулся распухшим ртом. - У Кернона никогда не было такого плохого аппетита. - Он рукой вытер губы. - Добро пожаловать, госпожа.
     - О, Ярет.., ик!.. Я должна была поехать! Не могла покорно оставаться, когда Дженис в опасности. Пожалуйста, прости меня!
     Ярет стоял по-прежнему неподвижно. Они смотрели друг на друга. В камере было тихо, слышалось только икание Эйран. Она отчетливо ощущала неодобрительное молчание Велдина. Но вот Ярет снова привлек ее к себе, прижал, погладил волосы, зарылся в них лицом. Она обняла его за шею, и они долго стояли так. - - Главное, - сказал наконец Ярет, - что ты здесь и я тоже. Что бы ни случилось, мы встретим это вместе.

Глава 28

     - Где мы? - спросила Сверчок. - Нас закрыли.
     - Сейчас посмотрю. - Звезда встала, переложив голову Шепелявой на колени Сверчка, и подошла к окну, высоко в стене.
     Шепелявая лежала, глядя широко раскрытыми, блестящими глазами. Она снова сунула большой палец в рот. Сверчок погладила ее по голове.
     - Тебе помочь? - спросила Мышь. Она тоже подошла к окну. Звезда полусвесилась из амбразуры. Вцепившись за ставень, она пыталась забраться в отверстие.
     Мышь помогла ей снизу, и Звезда сумела заползти в глубокую оконную щель.
     - Спасибо. Ой! - Звезда исчезла из виду. - Не волнуйтесь, все в порядке. Подоконник наклонен наружу, и я этого не ожидала. Теперь я вижу. Окно не настоящее, просто узкое отверстие в стене. - Она села на краю амбразуры, разглядывая окно, его толстые стенки. - Наверно, тут должны стоять солдаты и пускать стрелы. - Она снова исчезла в углублении. - Отсюда виден верх стены. Мы очень высоко. Но это мы и так знали.
     Много лестниц. У меня голова кружится. Не могу сказать, что под нами... Подождите. Видны какие-то камни.
     И вода. По другую сторону от нее земля, так что это, наверно река.
     - А можно отсюда выбраться? - спросила Птица.
     - Только если умеешь летать, как твои тезки. - Дети улыбнулись неумелой шутке Звезды. - Даже если бы мы могли спуститься по стене, отверстие слишком узкое. И дует сильный ветер. Ничего не выйдет.
     - Значит, мы здесь застряли.
     - Боюсь, что да.
     Дети замолчали. Шепелявая принялась сильнее сосать палец.
     Звезда спрыгнула вниз.
     - Ну, что ж, - решительно заявила она, - мы не можем сидеть просто так. Что подумала бы о нас Пчела? Назвала бы нас бездельницами, неумехами и была бы права.
     - Но что же нам делать? - спросила Сверчок.
     - Мы можем почиститься и поправить платья. Можем прибраться здесь.
     Мышь осмотрелась. Мало что можно прибрать в этом помещении. Кровать без матраца, с порванными и обвисшими веревочными креплениями. Стул со сломанной ножкой. Возле двери на полу кувшин и чашка. В кувшине затхлая тепловатая вода. На колышках в стене висит какая-то одежда. На стене следы от стоявшего здесь когда-то пресса для глажки.
     - Мы можем собрать солому и устроить постель, накроем ее плащами, - предложила Мышь.
     Звезда улыбнулась.
     - Хорошее начало.
     Вскоре дети передвинули бесполезную кровать в сторону, собрали самую чистую солому в груду, поставили кувшин и чашку на стул, превратив его в прикроватный столик. Стул пришлось прислонить к стене, чтобы он не упал. Мышь и Птица накрыли плащами солому, а Сверчок уложила Шепелявую и укрыла своим плащом.
     - Я думаю, сейчас она уснет, - сказала Сверчок. - Она уже засыпала.
     - Это хорошо для нее, - ответила Звезда. - Она меня тревожит, - добавила она, понизив голос.
     Девочки посмотрели на Шепелявую, но, как и предсказывала Сверчок, та уже уснула. Большой палец выпал у нее изо рта, и дышала она глубоко и ровно. Но сон ее не был мирным. Под глазами у нее образовались темные круги, она дрожала и всхлипывала.
     - Меня она тоже тревожит, - сказала Мышь. - Как вы думаете, ализонцы пришлют к ней врача?
     - Даже если бы прислали, она не больна, - ответила Сверчок. - Но они не пришлют. Я не чувствую жара.
     Мне кажется, она просто испугана. Больше нас всех.
     Мышь молча обдумывала эти слова. Конечно, детям есть чего испугаться. Но она сама понимала, что не стала бы так откровенно показывать, что испугалась. Ничего хорошего это не даст. Они только еще больше напугают друг друга.
     - Как нам ей помочь?
     Звезда покачала головой.
     - Не знаю. Мы вообще очень мало знаем.
     Звук от двери заставил их всех повернуть головы.
     Вставили ключ, замок заскрипел. Вошел солдат в форме Пса, на руках он нес Пламя. За ним вошли еще двое Псов. Один держал мешок, который оставил у двери.
     - Ага, я вижу, вы были заняты. - Пес подошел и положил Пламя на постель. Все трое направились к выходу. - Позже мы вернемся, - сказал Пес, закрывая дверь.
     Шепелявая села, потирая глаза. Посмотрела на неподвижную, с бледным лицом Пламя и закричала.
     - Нет! Она умерла, умерла, умерла!..
     Звезда резко ударила ее по лицу.
     - Замолчи! - сердито сказала она.
     Шепелявая поднесла ладонь к щеке. Выражение боли и страха смягчилось, и она заплакала - не украдкой, как все последние дни, а открыто и громко.
     Мышь инстинктивно поняла, что Шепелявую на время надо оставить в покое, чтобы она выплакалась. Поэтому девочка присоединилась к остальным, окружившим Пламя.
     - Она дышит, - сказала Птица. - Но слабо.
     - Посмотрите, - сказала Мышь. Она осторожно отвела с лица Пламени волосы. На висках следы, похожие на ожог или синяк, но в то же время это не ожог и не синяк. - Что они с ней делали?
     - Ничего хорошего, - мрачно ответила Звезда. - Такие же следы у нее на руках и ногах. - Она оторвала полоску от подола своего платья, намочила в воде и принялась промывать раны Пламени. Та зашевелилась и слабо застонала.
     - Она приходит в себя, - сказала Сверчок.
     Пламя открыла глаза.
     - Я здесь, - прошептала она. Казалось, она не понимает