о кроется? - спросил Корис.
    - Думаю, да.
    - Тогда спускайся. Только будь осторожен. Даже с вырванным жалом  змея
опасна. А у Фалька нет оснований оставлять в живых своих врагов.
    Саймон выбрался через окно, и они стали осторожно спускать  его  вниз.
Наконец ноги  его  коснулись  крыши,  он  сбросил  веревку  и  двинулся  к
неподвижной фигуре.
    Поднеся фонарь к распростертому телу, Саймон  опустился  на  колени  и
сразу же убедился,  что  несмотря  на  страшные  увечья,  Фальк  еще  жив.
Отчаянным усилием  властитель  Верлейна  повернул  голову,  и  взгляды  их
встретились.
    Саймон хрипло вздохнул, едва подавив вырвавшийся было  крик.  Ибо  то,
что он увидел в этих тускнеющих глазах, было поистине страшно. В них  была
ненависть и боль. И что-то еще, совершенно отличное от ненависти и боли  -
и это нечто было несравнимо ни с какими человеческими эмоциями.
    - Колдер! - громко сказал Саймон.
    Это был на самом деле  колдер,  зловещая  угроза  на  лице  умирающего
человека. И все же Фальк не был одним из  тех  одержимых,  которых  Колдер
использовал в своих битвах, похищая у них душу  и  заставляя  принимать  в
свое тело некую неведомую силу, от которой бежало прочь все  человеческое.
Нет, Саймону приходилось видеть  таких  одержимых.  А  здесь  было  что-то
совсем иное. Ибо  личность  Фалька  не  была  уничтожена  -  ведь  боль  и
ненависть становились  в  глазах  Фалька  все  сильнее,  а  то,  что  было
колдером, постепенно исчезало.
    - Фальк! - Корис тоже прыгнул на крышу и подошел к Саймону, волоча  за
собой веревку.
    - Это я, Корис.
    Фальк с трудом скривил рот.
    - Я умираю... но и ты умрешь... болотный червь!
    - Как и все люди, - пожал плечами Корис. Саймон наклонился к Фальку.
    - И как те, кто не является людьми!
    Он не был уверен, что то, что осталось от колдера, поняло  его  слова.
Губы Фалька снова зашевелились, на этот раз на них лишь  выступила  кровь.
Он  попытался  было  приподнять  голову,  но  она  упала,  и   его   глаза
остекленели.
    Саймон посмотрел на Кориса.
    - Он был колдером, - спокойно сказал он.
    - Но ведь он не был одержимым!
    - Нет, и все же он был колдером!
    - Ты уверен в этом?
    - Как в самом себе. Он оставался Фальком и в то же время был колдером.
    - Что же, в таком случае, мы здесь открыли?
    Корис был ошеломлен тем, что узнал, предвидя ужасные последствия.
    - Если у них есть среди нас еще и другие слуги, кроме одержимых...
    - Именно так, - мрачно ответил Саймон. - Я считаю, что  Властительницы
должны немедленно узнать об этом, и притом, как можно скорее!
    - Но ведь Колдер не может воспользоваться телом потомка Древней  расы,
- заметил Корис.
    - Будем и впредь надеяться на это. Но Колдер был здесь, значит,  может
находиться и в любом другом месте. Пленники...
    -  Их   совсем   немного,   -   пожал   плечами   Корис.   -   Человек
десять-двенадцать. И главным образом, простые воины. Зачем понадобилось бы
Колдеру воспользоваться кем-то из них? Фальк - другое дело.  Он  мог  быть
крупной фигурой в их игре. Впрочем, посмотри на них сам,  может  быть,  ты
увидишь то, чего мы не заметили...

    Солнце заливало стол ярким светом. Саймон отчаянно боролся с  желанием
уснуть и черпал силы во все растущем глухом раздражении.  Он  хорошо  знал
эту женщину в сером платье, с суровым лицом  и  гладко  зачесанными  назад
седыми волосами. На ее груди переливался  дымчатый  драгоценный  камень  -
символ ее ремесла и грозное орудие власти, руки были сложены  на  коленях.
Да, Саймон хорошо знал ее, хотя и не мог бы назвать по имени -  ибо  имена
волшебниц Эсткарпа никому не были  известны  и  никогда  не  произносились
вслух, ведь это была величайшая тайна каждой из них, которую  нельзя  было
отдать в руки толпы, чтобы ею не завладели враги.
    -Значит, это ваше последнее слово, - он не  пытался  смягчить  резкого
тона, задавая этот вопрос.
    Она не улыбнулась, только тень промелькнула в спокойных глазах.
    - Не мое слово. Хранитель Границ, и  не  наше  слово.  Это  закон,  по
которому мы живем. Джелит... - Саймону показалось, что в  ее  тоне  звучит
неодобрение. - Джелит сама сделала свой выбор. Возврата нет.
    - Но если ее волшебная Сила осталась с ней, что тогда? Ведь вы  же  не
можете оспаривать это?
    Она не пожала плечами, но Саймон понял, что его речь и гнев  нисколько
не тронули ее.
    - Если обладаешь какой-то вещью, пользуешься ею и притом долгое время,
то ее тень может еще некоторое время оставаться с тобой,  даже  если  этой
вещи больше нет. Возможно, ей еще доступно то, что остается  лишь  бледной
тенью ее прежних возможностей. Но она не может требовать обратно камень  и
снова стать одной из нас. Но я надеюсь, Хранитель Границ, что  вы  не  для
того вызвали сюда волшебницу,  чтобы  обсуждать  со  мной  этот  вопрос  и
возражать против такого решения - ведь оно вас совершенно не касается.
    Вот он, снова этот барьер между  волшебницами  и  простыми  смертными.
Саймон постарался обуздать свой гнев, ибо сейчас и в самом деле  не  время
бороться за дело Джелит.  Сейчас  нужно  думать  только  об  осуществлении
задуманного плана.
    Он коротко объяснил, что нужно сделать.
    Волшебница кивнула:
    - Кто именно из вас изменит облик?
    - Я, Ингвальд, Корис и еще десять человек из отряда пограничников.
    - Я должна видеть тех, чей облик вы хотите принять, - она поднялась со
стула. - А они наготове?
    - Их тела...
    Она не изменилась в  лице  при  этом  сообщении,  а  спокойно  стояла,
ожидая, чтобы ей указали дорогу. Они положили тела в дальнем углу  зала  -
десять воинов, выбранных среди убитых в последней  схватке,  и  среди  них
один офицер, судя по знакам на мундире - покрытый шрамами  и  с  перебитым
носом. Фальк лежал поодаль.
    Волшебница постояла немного возле каждого тела, пристально вглядываясь
в черты  лица  каждого.  Многие  ее  сестры  по  ремеслу  могли  совершить
временное превращение, но  только  она  одна  обладала  Силой  производить
полное превращение одного человека в другого, до самых мельчайших черточек
лица.
    Подойдя к Фальку,  она  остановилась,  наклонилась  над  ним  и  долго
рассматривала его лицо. Наконец она повернулась к Саймону:
    - Вы совершенно правы, лорд. В этом человеке есть нечто  большее,  чем
его собственный разум, душа и мысли. Колдер... - это последнее  слово  она
произнесла хриплым шепотом. - И, зная об этом, вы все же пытаетесь  занять
его место?
    - Наш план зависит от появления Фалька в Карсе, - ответил Саймон. -  И
я не колдер...
    - Что с легкостью установит первый же колдер... - предупредила она.
    - Мне придется рискнуть.
    - Пусть будет так. Приведите сюда тех, кто должен пройти  превращение.
Сначала семь человек, потом еще троих. Отошлите остальных из  зала,  никто
не должен мешать нам.
    Он кивнул. Ему приходилось и раньше подвергаться превращению,  но  это
делалось наспех, ненадолго, только чтобы скрыться из Карса. Теперь  же  он
должен стать Фальком, это совсем другое дело.
    Пока  Саймон   собирал   своих   добровольцев,   волшебница   занялась
приготовлениями.  Нарисовав  на  полу  две  пятиконечные  звезды,  которые
частично накладывались одна на  другую,  она  поместила  в  центре  каждой
звезды небольшую жаровню, извлеченную из ящика, который несли за ней вслед
прислужники, сопровождавшие ее. Затем  она  стала  отмерять  и  взвешивать
различные снадобья из множества колбочек и пиал, а потом смешала их в  две
кучки на специальных квадратиках  тонкого  шелка,  затканного  причудливым
узором.
    Они  не  могли  воспользоваться  одеждой  убитых,  слишком  она   была
окровавленной и грязной, но  в  комодах,  стоявших  в  зале,  нашлось  все
необходимое, к тому же,  в  их  распоряжении  находились  пояса  и  оружие
погибших.
    Волшебница бросила свернутые квадратики шелка со снадобьем в жаровни и
начала нараспев произносить заклинания. От жаровен  поднялся  густой  дым,
который скрыл стоявших в зале обнаженных мужчин - каждый из них  стоял  на
одном из лучей, нарисованных на полу звезд. Теперь тем, кто стоял под этой
пеленой тумана, трудно было поверить,  что  существует  мир  за  пределами
этого сизого дымка, который окутывал  их  все  плотнее  и  плотнее.  Слова
заклинаний медленно и гулко отдавались в их ушах, и все вокруг качалось  и
плыло в тумане.
    Туман рассеялся так же  медленно,  как  и  возник,  воздух  наполнился
приятным ароматом, и Саймон ощутил, что постепенно возвращается в реальный
мир. Ему стало холодно, он бросил взгляд вниз и увидел странное незнакомое
начинающее полнеть тело с курчавыми рыжими волосами, покрывающими кожу. Он
стал Фальком.
    Корис - или, по крайней мере,  человек,  который  сошел  с  того  луча
звезды, где до этого стоял Корис - был  немного  ниже  -  они  постарались
подобрать себе прототипов более или менее похожих на них - но зато у  него
не было непомерно широких плеч сенешаля и длинных болтающихся рук.  Старый
шрам вздернул его губу на манер волчьего  оскала.  Ингвальд  утратил  свою
молодость, в его волосах пробивалась седина, морщинистое  лицо  носило  на
себе печать долгой и беспутной разбойничьей жизни.
    Они подобрали себе одежду, надели кольца,  шейные  цепочки,  разобрали
оружие погибших.
    - Лорд! - окликнул Саймона один из его людей. -  Вон  там  позади  вас
лежит что-то. Выпало из пояса Фалька.
    Это был странной формы кусочек металла: ни  серебро,  ни  золото  -  с
зеленым оттенком и по виду напоминал сложно завязанный узел, состоявший из
множества хитросплетений. Саймон нашел на поясе Фалька крючок, на котором,
по-видимому, раньше был прикреплен этот странный предмет, и  водворил  его
на место. Нельзя было упускать даже такую мелочь в обличье Фалька.
    Волшебница оглядела Саймона критическим взглядом, как художник -  свое
творение.
    - Желаю удачи, Хранитель Границ, -  сказала  она.  -  Сила  волшебства
будет с вами в полной мере.
    - Благодарим вас за добрые пожелания, леди, -  сказал  Саймон.  -  Мне
кажется, нам очень потребуется помощь этой Силы.
    - Прилив заканчивается, Саймон, - крикнул от двери Корис, -  нам  пора
отплывать.

                                                                   ГЛАВА 5
                                                              КРАСНОЕ УТРО

    - Сигнальные флаги! - Один из стоявших на  носу  судна,  входившего  в
воды золотистой реки на рассвете ясного утра, кивнул на  полоскавшиеся  на
ветру разноцветные полосы, укрепленные на шесте на первой верфи Карса.
    Другой, мужчина одетый в богато  украшенный  плащ,  склонил  голову  и
положил руку на рукоять кинжала.
    - То, что и ждали? - вопрос прозвучал настойчиво и выжидательно.
    - Как и положено для тех, за кого мы себя выдаем, - улыбнулся  первый.
- Теперь остается только  выяснить,  собирается  ли  Ивьян  приветствовать
своего тестя как дорогого гостя или саблей. Мы идем прямо в пасть змее,  и
она может захлопнуться прежде, чем прибудет подкрепление.
    Третий тихонько рассмеялся.
    - Любая змея, Ингвальд, которой  вздумается  сомкнуть  челюсти,  чтобы
проглотить нас, наткнется на несколько футов хорошо  отточенной  стали!  К
тому же, от наемников ему тоже хорошего ждать не приходится -  они  всегда
становятся на сторону того,  кто  им  лучше  заплатит.  Сначала  нам  надо
разделаться с Ивьяном, а тогда уж Карс будет наш!
    Саймон-Фальк беспокоился из-за самонадеянности Кориса.  Он  отнюдь  не
умалял его достоинств военного руководителя, но ему очень не нравилось  то
лихорадочное возбуждение, которое снедало сенешаля на всем пути  к  Карсу.
Команда их состояла из салкаров,  которые  не  раз  в  качестве  торговцев
совершали этот переход и отлично знали все течения и излучины реки.
    Тем временем основные силы Эсткарпа совершали пеший переход,  готовясь
атаковать Карс, как только поступит сигнал...
    Саймон-Фальк бросил  взгляд  на  большую  плетеную  сетку-корзину,  на
которую было наброшено легкое покрывало.  Это  был  вклад  сокольничьих  в
экспедицию. В клетке находился один из соколов, но не из тех  черно-белых,
служивших воинственным горцам разведчиками и товарищами в  сражениях.  Это
была птица, в которой нелегко было признать союзника Эсткарпа.
    Она была крупнее, чем те соколы, которые обычно сидели на луках  седел
сокольничьих-фальконеров, с сизо-серым оперением, переходившим в белое  на
голове и у хвоста. Сокольничьи,  плававшие  на  судах  салкаров,  отыскали
где-то за морями пять таких птиц и уже из них вывели породу новых соколов.
Они были тяжелее, чем их собратья, и поэтому не могли служить  в  качестве
боевых соколов, зато у них был гораздо  сильнее  развит  инстинкт  родного
гнезда, и поэтому они были отличными посланцами-вестниками, особенно  если
учесть их умение постоять за себя в воздухе.
    Для целей Саймона-Фалька такая птица была незаменима. Ведь он  не  мог
бы взять с собой обычного сокола: они были известными союзниками Эсткарпа,
а эта новая разновидность была на редкость красива, и поэтому птица вполне
могла сойти за подарок, если учесть, что она умела охотиться.
    Итак, десять человек, птица - и целый  город  против  них.  На  первый
взгляд, их экспедиция была безумной  затеей.  Но  ведь  когда-то  их  было
только четверо против этих стен, и они выстояли и спасли  не  только  свои
жизни, но и многие  другие.  Четверо!  Рука  Саймона  скользнула  к  поясу
Фалька. А теперь их трое: он сам, Корис  и  где-то  упрятанная  в  глубине
этого города Лойз. А четвертая? Но нет, о ней сейчас не надо думать. И все
же, почему она не вернулась, почему допустила, чтобы он случайно узнал  от
волшебницы, прибывшей в Верлейн, что ее миссия не удалась? Где она теперь?
Переживет ли эту обиду? Но ведь она сама согласилась уплатить такой  ценой
за их брак, она сама пришла к нему! Почему же?..
    - Нас встречают, милорд! - окликнул Саймона Ингвальд.
    Группа воинов со знаками отличия Ивьяна и в самом деле ожидала  их  на
пристани. Саймон невольно сомкнул пальцы вокруг  приклада  самострела,  но
плащ, к счастью, скрыл его движение. Однако, повинуясь отрывистому приказу
офицера, стоявшие на пристани сложили ладонь к ладони и высоко подняли  их
вверх - это  было  дружественное  приветствие.  Карс  говорил  им:  "Добро
пожаловать!"
    У  ворот  крепости  их  ожидала  такая  же  группа   воинов,   которые
приветствовали их тем же жестом. Насколько они могли  судить,  проходя  по
улицам, все в Карсе шло как обычно,  не  было  никаких  видимых  признаков
беспокойства.
    Однако  когда  их  с  подобающей  церемонностью  придворного   этикета
проводили в отведенные им покои, Саймон сделал  знак  Ингвальду  и  Корису
отойти с ним к окну.
    - Почему нас всех собрали в одном месте? - спросил он.
    -  Чтобы  легче  было  обезопасить  нас,  -  сказал  Ингвальд.  -   И,
по-видимому, их нисколько не волнует, что мы можем об этом  догадаться.  И
потом - где Ивьян или хотя бы главнокомандующий? Нас ведь встречал младший
офицер и не больше того. Быть может, они и встретили нас как гостей, но не
слишком-то вежливо и любезно.
    - И в этом кроется не только оскорбление Фальку, -  Саймон  снял  шлем
погибшего, и легкий ветерок, пробивавшийся в окно, разбросал буйные  рыжие
пряди, украшавшие голову Саймона с момента перевоплощения. -  Собрать  нас
всех вместе - это понятно по соображениям безопасности. Ивьян не питает уж
такое почтение к Фальку. Но здесь кроется что-то еще...
    Он закрыл глаза, чтобы дать возможность таинственному шестому  чувству
сообщить ему предупреждение об опасности, которое становилось все  сильнее
с тех пор, как он сделал первый шаг по вражеской земле.
    - Сообщение! Ты получил сообщение? - нетерпеливо спросил Корис.
    Саймон открыл глаза. Нет, это было не сообщение, ничего похожего на ту
горячую волну, которая когда-то схватила его тут,  в  Карсе  и  заставила,
словно в трансе, идти вперед, вперед - туда, где находились тогда Джелит и
Лойз. На этот раз у него возникло какое-то странное ощущение, что-то вроде
предчувствия, которое возникает, когда  собираешься  сделать  непоправимый
шаг. И это предчувствие было связано не совсем с ним лично. Словно  бы  он
собирался совершить какой-то поступок, последствия которого не понимал.
    - Нет, не сообщение, - запоздало ответил он.  -  Что-то  здесь  должно
произойти...
    Корис поднял свой топор - он никогда не выпускал дар  Вольта  из  рук.
Только теперь, на время пребывания в Карее, топор замаскировали фольгой  и
разукрасили в цвета Фалька.
    - Топор шевелится, - сказал Корис. - Вольт  ведет  нас  вперед!  -  Он
понизил голос до шепота. - Мы сейчас в центральном блоке. - Саймон  понял,
что Корис мысленным взором видит план  крепости.  -  Личные  покои  Ивьяна
находятся в Северной башне. В верхних коридорах, наверное, не больше  двух
часовых в дальнем конце. - Он двинулся к двери.
    - Ну, так как? - Ингвальд посмотрел на  Саймона.  -  Будем  ждать  или
начнем?
    По плану  они  должны  были  выждать  некоторое  время,  но  тревожное
ощущение у Саймона становилось все сильнее...
    -Уолдис! - Один из мужчин в форме Верлейна быстро поднял голову. -  На
судне мы забыли мешок с птичьим кормом. Пошли за ним  сейчас  же,  он  нам
очень нужен.
    Саймон отдернул покрывало с клетки  птицы.  На  него  смотрели  темные
глаза, в которых светился разум - пусть не человеческий, но все же  разум.
Голова птицы была повернута к двери, она словно прислушивалась к  чему-то,
чего не слышало человеческое ухо. Потом кривой  клюв  раскрылся,  и  птица
издала пронзительный крик тревоги. В тот  же  миг  Саймон  ощутил  толчок:
опасность вокруг них!
    Корис уставился на дар Вольта. Тонкая фольга не смогла скрыть мерцания
лезвия, оно словно горело огнем, и это было не отражение солнечного света,
а пламя, что вспыхнуло внутри самого топора.  И  столь  же  внезапно  этот
огонь погас.
    Белые перья птицы растопырились, и она крикнула во второй раз.  Саймон
открыл дверцу клетки, подставил руку, и  птица  очутилась  на  этом  живом
мостике. Она была тяжелой, но вес ее подействовал успокаивающе на Саймона.
Широко взмахнув крыльями, птица перелетела на спинку стула.
    Один из пограничников распахнул  дверь,  и  вошел  Уолдис.  Он  тяжело
дышал, в руке у него было обнаженное оружие с обагренным кровью лезвием.
    - Они все сошли с ума! - прокричал он. - Они гоняются друг  за  другом
по всем залам и кромсают друг друга в клочья!
    Это не могли быть силы Эсткарпа, ведь сигнал  еще  не  подан!  Неужели
случилось непоправимое? Ингвальд схватил юношу за плечо:
    - Кто гоняется? Кого кромсают? - спросил он хрипло.
    - Не знаю. У них у всех знаки людей герцога. Один из  них,  я  слышал,
кричал, что нужно позвать герцога: он, мол, со своей супругой...
    -Я думаю, пора начинать, - сказал Корис отрывисто, дыхание со  свистом
вырывалось из его груди.
    - Отворите окно, - приказал Саймон ближайшему к нему пограничнику.
    Сейчас самое правильное  воспользоваться  начавшейся  внутри  крепости
суматохой, хотя Саймон и не знал ее причины. Он сделал знак соколу, и  тот
вылетел в окно, держа уверенный курс к  тем,  кто  ожидал  его  появления.
Тогда Саймон повернулся к двери и бросился вслед за Корисом.
    В конце площадки лежал  лицом  вверх  убитый  -  судя  по  одежде,  он
принадлежал  к  числу  высших  чиновников  двора.  На  лице  его   застыло
удивленное выражение, словно он не ожидал,  что  ему  нанесут  смертельный
удар. Но не это привлекло внимание Саймона - в глаза ему бросился  широкий
пояс, перехватывающий талию убитого. На нем было  три  розетки  с  красным
драгоценным камнем посредине. Там  же,  где  положено  быть  по  орнаменту
четвертой розетке, Саймон увидел совсем другое изображение - сложный  узел
из перекрученных и переплетенных линий, точно такой  же,  какой  висел  на
поясе