талась одна. Спала ли я дальше или нет - не знаю, но когда  я  открыла
глаза, все было по-прежнему. Я видела сияющий столб и  спину  Хилариона.
Но кое-что изменилось, серебряные нити, выходившие  из  вершины  столба,
ритмично покачивались, и я  видела  световые  вспышки  на  тех  экранах,
которые были темными, когда я засыпала.
   Теперь перед ними сидели  Серые,  а  вокруг  помоста,  останавливаясь
перед экранами, словно он читал вспышки как руны, ходил Зандор.
   Серые работали автоматически,  не  отвлекаясь  ни  на  что.  Раздался
глухой щелчок. Зандор повернул голову к большому экрану, отгораживавшему
эту часть помещения от камер Серых.
   По поверхности экрана пробежала рябь. Искры вспыхивали, гасли и снова
вспыхивали. Зандор изучил рисунок вспышек, а затем подбежал к свободному
сидению у одного из маленьких экранов. Его пальцы  быстро  пробежали  по
кнопкам, и я тут же почувствовала такой удар, словно меня  хлестнули  по
голому телу бичом. Это уже был не сон. Это был приказ или дисциплинарное
взыскание, данное Хилариону, а  я  также  почувствовала  его,  только  в
меньшей степени.
   Вот, значит, каким образом Зандор заставил своего пленника  исполнять
свои желания! Но об этом Хиларион мне не сказал.
   Я удивилась силе духа этого человека, так долго выдержавшего в  таких
условиях.
   Конечно, есть средства, с помощью которых мозг может отвести  боль  и
телесные нужды. Мы рано начинали их изучать, потому  что,  если  человек
хочет пользоваться Властью, он  должен  знать,  как  создавать  жестокий
самоконтроль. Хиларион мог призвать эти средства для своей защиты,  если
только машина, полностью чуждая, не имела возможности уничтожить  их.  Я
думаю, частично так оно и было.
   Я должна, как могу, помочь Хилариону, и не только  из  жалости,  хотя
она и проснулась во мне, но и потому, что меня  тоже  станут  подвергать
тем  же  приказам  и  стрессам.  Я  повертела  в  руках  жезл.  Хиларион
предупредил меня, что мне жезл не поможет, но у  меня  был  слабый  шанс
передать жезл ему.
   Я была уверена, что когда Зандор освободит меня, он конечно потребует
какую-то цену за мою свободу.
   Оставалась Айлия. Я бросила взгляд на нее. Может  ли  Зандор  уловить
посланную ей мысль? Я  с  почтением  относилась  к  здешним  машинам,  в
основном потому, что ничего в них не понимала. Есть ли среди них  такие,
что  могут  перехватить  мысленное  послание,  и  предупредить  об  этом
хозяина? Посыл мысли был частью моего таланта, правда приобретенного  не
в полной мере, так что я вынуждена была полагаться лишь  на  его  жалкие
остатки.
   Если только Айлия не заключена  в  такую  же  невидимую  камеру,  она
доступна.
   Именно то,  что  она  без  сознания,  может  сыграть  в  мою  пользу.
Галлюцинации и сны Мудрых женщин были главными путями, чтобы  влиять  на
других людей. Вопрос - смогу ли я работать над Айлией, и  не  перехватят
ли мой мысленный посыл?
   Насколько я могла видеть, Зандор полностью погрузился в  происходящее
на экранах.
   Девушка-вупсалка все еще лежала на том же месте,  только  повернулась
ко мне.
   Положив голову на руку, она как бы спала естественным сном.
   Я начала прощупывать пространство вокруг себя, кусок за  куском.  Это
был традиционный метод контроля мысли, и я пошла по этой  мысли  как  по
темному коридору, проверяя свои знания,  как  проверяют  ногой  рытвины.
Такое упражнение мне было известно с давних пор, но  я  никогда  еще  не
выполняла его с такой неуверенностью.
   Результаты зависят от приемных способностей того, кто находиться  под
твоим влиянием. И в Эсткарпе не было таких  отвлечений,  какие  окружали
меня здесь.
   Я не хотела коснуться частоты, на которой действовал Хиларион, потому
что это тотчас станет известно Зандору.
   Я закрыла глаза - не на самом деле, а как меня учили - на все,  кроме
тела Айлии.
   Мысленный образ не требовался, она сама была передо  мной.  Я  начала
искать прямую линию к ее мозгу. За ней, похоже, никто не следил, но  это
могла быть и просто хитрость.
   Напряжение было очень велико, и я собрала всю свою покалеченную силу!
   - Айлия! - посылала я мысленный оклик. Я много раз видела  терпеливых
рыболовов, забрасывающих удочку, вытаскивающих ее, снова бросающих  -  и
все без результата. Теперь так  было  со  мной.  Я  жестоко  боролась  с
подступающим отчаянием, ощущением, что во мне больше нет силы для  того,
что было когда-то пустяковым упражнением.
   - Айлия!
   Нет, я не могла коснуться ее. То ли не хватало  силы,  то  ли  что-то
уничтожало мой поиск.
   Но если так, каким же образом Хилариону удалось послать мне сон?  Или
это было галлюцинацией, навеянной Зандором?
   Не все маги ходят в Тень, но многие.
   Но можно ли считать Зандора служащим Тени?
   Я колебалась, я терялась и сознавала горечь своего провала.
   Я отступала и снова начала думать ясно.
   Моя плененная спутница была частью того, что  Зандор  делал  с  этими
машинами.
   Быть такой частью необходимо для мысленного  контакта,  поскольку  ее
тело находилось в плену.
   Серые нажимали кнопки не размышляя.
   Где-то здесь была энергия, родственная нашей Власти и могущая связать
с Айлией.
   Может быть я смогу  осуществить  частично  такую  связь  и  построить
обратную связь для передачи моего убогого мысленного посыла?
   Правда, это грозит опасностью. Такое  прикосновение  может  притянуть
меня, как сталь к магниту. Пожалуй, придется  просить  Хилариона  помочь
мне Силой. Интересно, нуждается ли Зандор во сне, или его  синтетическое
тело не знает усталости?
   Наступает ли время, когда здешняя энергия  понижается?  Если  да,  то
скоро ли это будет? Ведь Зандор может вспомнить о своей второй  пленнице
и заняться мною!
   Я оглянулась и увидела, что за время, когда  я  сосредотачивалась  на
Айлии, тут произошла перемена. Дополнительные экраны потемнели,  сидения
перед ними пустовали.
   Зандор стоял перед Хиларионом и смотрел  на  него  с  удовлетворенной
улыбкой.
   Он заговорил, и его низкий голос донесся до меня.
   - Неплохо получилось, недруг. Пусть и не своей волей, но  ты  добавил
кое-что к нашим  достижениям.  Не  думаю,  что  люди  в  башнях  захотят
попробовать снова. Они не любят потерь.
   Он медленно покачал головой.
   - Мы работаем лучше, чем  предполагали  сначала,  когда  обосновались
здесь. Тогда у них были машины только для развития  наших  рук,  глаз  и
мозга. Теперь у нас есть большее. Но те люди все еще правят!
   Лицо его исказилось, как будто его терзала внутренняя боль.
   - И так будет продолжаться, пока стоят башни! Они сработали хуже, чем
предполагали, эти строители башен, когда сделали себя машинами. Мы умеем
лучше!
   Он ударил кулаком по ладони другой руки.
   - Человек существует, человек останется!
   "Человек, - подумала я. - Он говорит о себе, а Хиларион, сказал,  что
Зандор не человек в том смысле, в каком мы это понимаем. Может, он имеет
в виду Серых, действующих по его приказу и  не  имеющих  ни  собственной
воли, ни мозга? Он говорит как человек, сражающийся за правое дело,  как
говорили мы в  Эскоре  о  слугах  Тени,  как  говорили  в  Эсткарпе  при
упоминании Карстена или Ализона".
   Из-за этой войны здесь волчья яма,  западня,  которой  лишь  немногие
могут избежать. Пришло время, когда для бойцов все средства хороши.  Так
было, когда Мудрые женщины сотрясли  горы  и  положили  конец  вторжению
Карстена, но заплатили за это дорогой ценой -  отдали  свои  жизни.  Они
поставили ноги на слишком узкую  тропу  и  не  смогли  перешагнуть.  Они
призвали Власть для этого взрыва, но не пожелали договариваться с Тенью.
   Здесь могло произойти иначе. Возможно, вначале Зандор был  таким  же,
как мой отец и братья, но затем вступил  на  путь  Дензила,  обольщенный
мыслью о победе, в которой он так нуждался, или запахом Власти,  который
становился все привлекательнее по мере того, как Зандор пользовался ею.
   Вероятно, он все еще обманывал себя тем, что действует  ради  высокой
цели, и эти действия становились все более страшными.
   - Человек останется, - повторил он. - Человек будет здесь!
   Он вздернул подбородок и посмотрел на Хилариона.
   Серебряные проволочки теперь мягко обвисли, совершенно  безжизненные,
и если у Хилариона и был ответ, он не высказал его.
   В первый раз мне пришла в голову новая мысль: каким образом я понимаю
речь Зандора? Ведь это не язык Древней расы, и даже не  тот  искаженный,
как в Эскоре и не язык салкаров. Как это получается?
   Здесь другой мир - разве что Зандор тоже прошел через Врата?
   Видимо, это какая-то магия машин. Они улавливают слова и переводят их
для нас.
   А что машины не могут делать? Теперь  я  вернулась  к  своему  плану.
Энергия машин связана с Хиларионом. Мне она нужна.
   Но время! Мне нужно время! Зандор подошел ко  мне.  К  счастью  я  не
изменила позы.
   Может я смогу обмануть его, притвориться спящей? Даже такой маленький
обман может оказаться выгодным для меня.
   Если бы он не сказал ничего... Так и случилось.
   Я  закрыла  глаза  и  слушала  приближающиеся   шаги.   Кажется,   он
остановился и смотрел на меня. Я напряженно ждала слова, которое положит
конец той малой свободе, которая еще оставалась у меня.
   Но  он  не  сказал  ничего,  и  через  некоторое  время  я   услышала
удалявшиеся шаги.
   Я сосчитала до пятидесяти, потом еще до пятидесяти - для гарантии - и
открыла глаза.
   Он ушел. Только  один  Серый  стоял  перед  освещенным  экраном.  Все
остальные экраны были темными и, насколько я могла видеть, в комнате  не
было больше никого.
   Нет, к Хилариону нельзя обращаться.
   Прикосновение к его мозгу  может  быть  обнаружено,  и  я  не  вполне
представляла, как вести  мысленный  поиск,  кроме  того,  как  тот,  что
связывал меня с братьями.
   Были частоты  коммуникаций,  отчетливо  представляемые,  как  светлые
ленты лежащие горизонтально от края до края. Коснуться их  -  это  вроде
поиска. Мой брат Киллан всегда умел найти такие  частоты  у  животных  и
пользовался ими, но я никогда не искала  никаких  других,  кроме  хорошо
известных.
   Теперь я должна установить верхнюю и нижние частоты,  чтобы  выиграть
время, которого у меня, наверное, мало. Для точного  отсчета  я  выбрала
старую, хорошо известную мне точку моих братьев.
   Может быть я вскрикнула, не знаю, но,  во  всяком  случае,  Серый  не
повернул головы: я на миг коснулась такого отчетливого и громкого  зова,
что вздрогнула и сбила прикосновение, как  в  тот  раз,  когда  Хиларион
коснулся моего мозга.
   Кто  это?  Киллан?  Кемок?  Однажды  Кемок  пошел  со  мной  в  ужасы
неизвестного  мира,  куда  более  чуждого  нам,  чем  этот.  Неужели  он
потянулся за мной снова?
   - Кемок! - окликнула я.
   - Кто ты?
   Вопрос был таким резким, что громко отозвался в моем мозгу.
   - Каттея, - ответила я сразу, не думая. -  Кемок,  это  ты?  С  одной
стороны я желала ответа "да", а с другой -  боялась  этого.  Добавить  к
своему грузу еще тревогу за брата - это больше, чем я смогу вынести.
   Ответ пришел не словами, а  изображением.  Я  увидела,  как  в  окне,
комнату с каменными стенами, мрачную и темную. На пьедестале возвышалась
каменная чаша, в которой горела  горсточка  углей,  чуть  освещая  часть
комнаты вокруг чаши. В освещенном участке стояла женщина  в  одежде  для
верховой  езды  Древней  расы  -   темные   брюки   и   куртка   темного
тускло-зеленого цвета, волосы были туго заплетены в  косы.  Я  не  сразу
увидела ее лицо: оно было повернуто к огню. Затем женщина повернулась ко
мне.
   Глаза ее широко раскрылись, но ее  изумление  не  могло  быть  больше
моего.
   - Джелит!
   Моя мать! Но каким образом здесь?!
   С нашей последней встречи прошло много лет, когда она  уехала  искать
моего отца и пропала, но время не коснулось ее. Она была такая же, как и
тогда, хотя я стала уже взрослой женщиной. Я видела, что ее  не  смущает
перемена во мне, и что она узнала меня.
   - Каттея!
   Она шагнула ко мне протягивая руки, словно мы  могли  коснуться  друг
друга пальцами через это пространство. Затем ее лицо стало серьезным,  и
она быстро спросила:
   - Где ты?
   - Не знаю. Я прошла через Врата...
   Она сделала жест поднятой рукой, словно отмахиваясь от несуществующих
деталей.
   - Понятно. Опиши мне, где ты.
   Я это сделала, рассказав все как можно короче. Когда, я кончила,  она
вздохнула как бы с облегчением.
   - Это очень хорошо. По крайней мере, мы в одном мире.  Теперь  скажи:
ты искала, думала о нас?
   - Нет. Я не знала, что ты здесь,  Я  быстро  рассказала,  что  должна
сделать.
   - Маг, создавший Врата, в плену!
   Она задумалась.
   - Похоже, дочка, тебе повезло наткнуться на  возможность  спасти  нас
всех. Твой план воспользоваться девушкой вполне разумен, но  тебе  нужна
помощь со стороны, это тоже ясно. Посмотрим, что можно сделать.
   Она мысленно позвала:
   - Саймон, иди скорее!
   Она снова обратила все внимание на меня.
   - Покажи мне эту девушку через свои глаза, и комнату тоже...
   Я сделала для нее то, что она хотела: я  отказалась  от  своей  воли,
чтобы мозг моей матери крепко связался с моим, и она видела бы  то,  что
вижу я. Помогая ей, я медленно поворачивала голову.
   - Это колдеры? - спросила я.
   - Нет, не похожи. Я думаю, что этот мир когда-то был  близко  к  миру
колдеров, и кое-что от их Власти перешло сюда. Но сейчас это невозможно.
Я знаю вход в нору, где ты находишься. Мы придем по возможности  быстро.
До тех пор не связывайся со мной без большой необходимости. Но если этот
Зандор займется работой над тобой,  как  и  над  Хиларионом,  немедленно
вызывай меня.
   - А как насчет Айлии?
   - Ты совершенно права: она может стать для  нас  ключом  свободы,  но
пока мы не можем ею заниматься. У нас нет времени. Самое главное -  маг.
Он знает Врата, они его творение и будут подчиняться ему. Нам необходимы
эти Врата, если мы хотим вернуться в Эсткарп.
   Она неожиданно улыбнулась.
   - Время, видно, бежало для тебя быстрее, дочка, чем  для  нас.  Вижу,
что я родила как раз такую, о какой мечтала: дочь моего  разума,  как  и
моего тела. Будь осторожна, Каттея, и внимательна, не упускай ни  одного
шанса,  который  может  послужить  спасением  для  всех  нас.  Сейчас  я
отключаюсь, но если понадобиться, зови немедленно!
   Окно в каменном помещении исчезло, а  я  стала  размышлять,  как  мои
родители оказались здесь. Она говорила с отцом,  как  будто  он  был  на
некотором расстоянии от нее, а не в другом мире. Может, он прошел  через
другие Врата в этот мир, и она пошла за ним? Если так, значит, те  Врата
тоже захлопнулись за ними.
   Это вернуло меня к Хилариону. Мать сказала, что сотворенные им  Врата
должны подчиниться, ему. Значит, мы должны освободить  его,  чтобы  тоже
вернуться в свой мир. Но время... Друг оно нам или враг?
   Я порылась в плаще и достала сверток с едой, похищенной у Серых.  Это
был какой-то темно-коричневый брусок, ломавшийся в пальцах.  Я  понюхала
его: запах странный, но не противный. Во  всяком  случае  это  была  моя
единственная пища, а я была голодна, так что стала жевать  эту  сухую  и
рассыпчатую пищу. Я запила ее водой из контейнера и кое-как проглотила.
   Теперь оставалось только ждать, а ждать - самое трудное.

Глава 13

   Но я могла думать и рассуждать. Мать говорила, что в этом мире  время
течет  медленнее,  чем  у  нас.  Правда,  если  судить   по   мысленному
изображению, она казалась не старше,  чем  была,  когда  отправилась  на
поиски отца, а мы тогда были детьми еще не вступившими на свой жизненный
путь, а теперь я чувствовала себя безмерно старше своих лет.
   Конечно, они хотят вернуться домой,  поэтому  мать  так  обрадовалась
Хилариону, но если они рискнут прийти в эту шахту, не попадут ли  они  в
ту же сеть? Я хотела было дать ей предупреждение по мозговой  связи,  но
вовремя вспомнила, что она, по ее  словам,  знает  это  место.  В  таком
случае, она знает и об его опасностях.
   Столб передо мной  сверкал,  но  серебряные  нити  опустились,  скрыв
тюрьму мага.
   Видимо, он спал.
   Внезапно я заметила слабое движение там, где лежала Айлия.
   По-видимому,  на  ней  не  было  невидимых  пут.  Она   очнулась   от
бессознательного состояния, в котором была так долго,  медленно  села  и
повернула голову. Глаза ее были открыты. Приглядевшись, я подумала,  что
она не вполне сознает окружающее, а все еще какая-то  ошеломленная,  как
во время нашего путешествия по городу башен.
   Она не встала на ноги, а поползла вдоль ступеней, на  которых  лежала
раньше.
   Я посмотрела на серого человека. Он спокойно сидел за своей  панелью,
как бы не видя ничего, кроме игры света на экране.
   Айлия добралась до угла, обогнула его и медленно потащилась к дальней
стороне.
   Секунда-две - и она скроется  из  моих  глаз,  а  может  быть,  и  от
возможности добраться до нее, когда она будет мне нужна.  Я  послала  ей
мысленный приказ остановиться, но ответа не было. Теперь она  находилась
на дальнем конце помоста, и я ее уже не видела.
   Потом  я  заметила,  что  один  из  серебряных   усиков   на   столбе
зашевелился,  коснулся  другого,  тот  третьего,  и  следующие   впереди
скрылись от моего наблюдения. Я не могла вспомнить, двигались  ли  усики
до пробуждения Айлии, или они зашевелились только  при  ее  пробуждении.
Может быть,  Хиларион  был  в  курсе  моих  попыток  контакта  с  мозгом
девушки-варварки и решил помочь?
   Продвижение Айлии по  той  стороне  могло  привлечь  внимание  серого
человека.
   Он, конечно, увидит ее, если она проползет мимо,  прямо  под  ним.  Я
напряженно следила, когда она появится в поле моего зрения,  но  она  не
появлялась. Арку большого экрана я видела. Если Айлия попытается  пройти
через нее, я увижу.  И  тогда  я  должна  позвать  Джелит,  несмотря  на
опасность потерять единственную возможность помощи.
   Но Айлия не поползла к двери.  На  экране  затрещали  вспышки,  затем
послышался звук, по которому раньше двинулись Серые.
   Я увидела, что  усики  на  стеклянном  столбе  зашевелились  и  стали
медленно подниматься.
   Через арку вошел отряд Серых, а позади меня появился Зандор. Это было
так неожиданно, что я не успела притвориться спящей. Мне стало  страшно,
когда отряд Серых подошел прямо ко мне и окружил светившиеся брусья моей
тюрьмы.
   Зандор медленно подошел  и  остановился  напротив  меня,  внимательно
разглядывая.
   Я инстинктивно встала, когда стражники подошли ближе, так что  теперь
твердо встретила его взгляд. Это не было дуэлью воли, какая могла быть с
кем-нибудь из моей породы и  какая  была  с  магом,  потому  что  мы  не
призывали Власть. Но Зандор явно не считал меня легкой добычей,  готовой
служить ему, его целям. Я ждала и не посылала зова матери. Я сделаю это,
когда не будет другого выхода.
   Зандор, видимо, пришел к какому-то решению. Он  щелкнул  пальцами,  и
один из Серых пересек помост и вернулся, толкая перед собой что-то вроде
сундука, поставленного на торец. В нижней его части была узкая панель из
непрозрачного материала, напоминавшая экран. Сундук  поставили  напротив
меня. За него встал Зандор и провел пальцами по его поверхности  сначала
нерешительно, потом нетерпеливо, словно надеялся на легкий ответ, но  не
получал его.
   Он ничего не  говорил,  а  Серые  не  выражали  никакого  интереса  к
действиям своего хозяина, они просто стояли вокруг как изгородь.
   Три раза Зандор коснулся панели. На четвертый раз непрозрачная панель
ожила.
   На ней не было  мерцающего  узора,  как  на  экранах,  только  слабая
голубая  вспышка.  Такого  же  цвета  были  голубые  скалы,   означавшие
безопасность в Эскоре. Увидеть этот свет было почти успокоением. У  меня
было странное ощущение, что если бы я положила руку на экран, я была  бы
куда более освеженной, чем от пищи, которую только что съела.
   Зандор отдернул пальцы с резким восклицанием. Он как бы обжегся