зовать это оружие против толпы обычных разбойников? Все равно что убивать мышь мясницким топором!
     Она посмотрела вдоль рядов, заметив, что некоторые мужчины похожи на разбойников, которые остались снаружи. Почему она решила, что может разбудить здесь кого-нибудь? И с какой целью?
     И тут она услышала. "Разбуди того, кто тебе больше всего нужен".
     Она постояла, закрыв глаза, сосредоточилась и, наконец, признала: "Я не знаю, кто мне нужен больше всего, но доверяю тебе". Она теперь знала, что каким-то образом - каким именно, она не понимает, - сама пещера превратилась в разумное существо. Больше того, она, Арона, может ей доверять. На мгновение она почувствовала такую панику, что едва не утратила самообладание: неужели это ощущение абсолютного доверия может быть приманкой?
     Пещера, казалось, засмеялась - сухим смешком - и направила девушку в боковое ответвление, чтобы она могла удовлетворить свои телесные нужды, умыться и напиться из чистого искусственного источника. Вода оказалась удивительно вкусной. "К несчастью, мой запас человеческой пищи весьма ограничен, - услышала ока. - Война, Которая Закрыла Восток, истощила мои возможности. Эта нынешняя война кажется немного менее разрушительной. - Пещера вздохнула. - Войны с низкой технологией всегда таковы - из-за эпидемий и голода".
     - Кто или что ты? - вслух спросила Арона.
     "Убежище". - Пещера отвечала мыслью. Потом, слегка изменяя яркость освещения, отвела девушку к матрацу, с которого поднималось страшное отвратительное существо. Низкорослое и плотное, с отвисшей кожей. На существе что-то вроде упряжи и больше ничего. Внутри у Ароны все перевернулось.
     Существо пристально смотрело на нее огромными, желтыми, далеко расставленными глазами. Шевельнулся широкий безгубый рот, хотя смысл слов передала пещера.
     "Здравствуй. Я Кракот, некогда хранительница записей Гриммерсдейла".
     Гриммерсдейл! Дочери Гунноры расказывали о жабьем народе, а теперь Арона смотрит на одну из таких жаб. Стараясь отогнать вкус горечи, она протянула руку.
     - Почтенная госпожа Жаба, меня зовут Арона, я была хранительницей записей в деревне Риверэдж.
     Кракот помигала, при этом сходились ее верхнее и нижнее веки.
     "Добро пожаловать, женщина-обезьяна".
     - Женщина-обезьяна! - Страх Ароны сменился гневом.
     - Ты ведь назвала меня госпожой Жабой, - заметила Кракот. Арона поняла что должна воспринимать существо как разумное, как человека. А почему бы и нет? Женщина-жаба разговаривает, больше того, у нее та же профессия, что у Ароны.
     - Прошу прощения, - сумела она пробормотать. - Это единственное имя, под которым мне был известен ваш народ. - Конечно, если у них есть такая привычная вещь, как записи, должно быть еще много привычного и близкого. "Обезьянолюди", - подумала Арона и неожиданно рассмеялась. Она представила себе своих родственников и соседей в шерсти, с выступающими вперед рылами и маленькими хвостиками. Одновременно увидела она жаб, пасущих овец - а что у жаб вместо овец? Увидела, как они работают на огородах, увидела матерей жаб и детей жаб...
     Кракот усмехнулась.
     "Это образ жизни млекопитающих, - заметила она. - Наши головастики сами заботятся о себе, пока не достигают возраста речи и цивилизованных обычаев. Тогда мы, взрослые, делаем среди них свой выбор и отводим в свои дома как слуг. Потом, когда они станут взрослыми и остепенятся, они могут завести собственный дом".
     Вспоминая некоторых женщин в своей деревне, Арона сказала:
     - И, наверно, некоторые из них сохраняют послушность и заботятся о своих приемных родителях в старости.
     Кракот печально ответила:
     "Ты права! Все взрослые стараются добиться этого.
     Но у нас есть традиция: молодежь, достигая определенного возраста, восстает, часто применяя насилие, против взрослых и всего, что они представляют. И так продолжается около года. Потом молодежь поступает в армию и служит там два года. А после отставки занимает свои места среди взрослых, и цикл начинается снова. Чем могу быть полезна?"
     Арона решила, что обряд посвящения у жаб недоступен человеческому пониманию, и отказалась от его обдумывания.
     - Я потеряла дорогу в Лормт, и меня преследовали разбойники. Необходимость загнала меня сюда. Пещера сказала мне, чтобы я обратилась к тебе. Не знаю, сможешь ли ты провести меня мимо разбойников и вывести на дорогу.
     "А что ты предложишь мне в обмен на мою помощь?" - оживленно спросила Кракот.
     - А чего ты хочешь? - практично, как опытный торговец, ответила Арона.
     Кракот немного подумала, потом как будто приняла решение.
     "Снаружи люди по-прежнему так же подозрительны к необезьяньим формам жизни, как в наше время?"
     Арона обдумала ее вопрос.
     - Обычные люди - да. Не могу ничего сказать об ученых. Во многих сказках о твоем народе рассказывают ужасные вещи.
     "Мы взяли одного из ваших молодых взрослых для экспериментов, - сухо призналась Кракот. - Он был полон молодой энергией, как все млекопитающие. Гормвины решили проверить, нельзя ли кое-что изменить в его организме, чтобы установить мысленную связь между нашими народами. Никто из нас не ожидал, что эта... личность.., будет вести себя с такой яростью и отчаянием, будет цепляться за свою форму головастика. И зачем? Чем ему была выгодна прежняя форма?"
     Арона едва не рассмеялась и одновременно пришла в ужас. Кем бы ни были эти гормвины, они так плохо понимают людей, что их почти можно назвать невинными. А среди людей разве не совершаются такие деяния?
     Несомненно, совершаются.
     Она подумала, что обычаи людей должны казаться жабам такими же странными, как обычаи жаб - людям. Этот урок хочет преподать ей госпожа Пещера?
     Пещера, казалось, усмехается, забавляясь.
     - Ты хочешь понять людей?
     "Если ты согласна помочь. В обмен я дам тебе ручное оружие и маску иллюзий. Оружие не убивает, если ты этого не хочешь. Оно лишает Жертву сознания, и она приходит в себя с ужасной головной болью и болью во всем теле. Но постепенно все нормализуется.
     Такое оружие вполне способно защитить от нападения. Ваши люди не настольно научно образованны, чтобы разобрать это оружие и понять принцип его действия, иначе я бы не отдала его тебе. Но у меня есть и другие виды оружия".
     - А что такое маска иллюзий?
     "Она создает облик ужасного чудовища. - Кракот с минуту подумала. - Сейчас оно настроено так, что создает облик разбойника-человека. Я его перенастрою, чтобы оно производило мое лицо, но пугающее и ужасное". - Она сознательно скорчила гримасу, как ребенок, пытающийся испугать другого ребенка. Арона неожиданно поняла, что эта жаба - спокойная, хорошо воспитанная женщина, привыкшая к свиткам и книгам; в общем, очень похожая на нее. Но люди, обезьяний народ, которые этого не знают, увидят ее совсем по-другому. Арона рассмеялась.
     - Твоего обычного лица вполне достаточно, - сказала она. - Во второй раз взглянуть на него не захотят.
     Среди нас еще очень распространен страх перед чужаками.
     Кракот рассмеялась - вернее, низко захрипела, это у нее служило смехом - и кивнула. Что-то изменила в приборе и передала его Ароне. По форме он напоминал подвеску или ожерелье.
     "Не пользуйся часто, - предупредила Кракот. - Его энергия истощится за несколько лунных циклов.
     То же самое с оружием, но солнечный свет снова зарядит его, если подержать достаточно долго. Целый день".
     Госпожа жаба удобно уселась на скамью, приспособленную для ее тела. Другая скамья - нормальная, для Ароны, - отделилась от стены напротив Кракот.
     "Позволь мне прочесть твои свитки, - сказала Кракот, - этого будет достаточно".
     Было уже поздно, и Арона проголодалась. Извинившись, она вернулась туда, где стоял мул. Ей стало жалко бедное животное. Испачкал ли мул пол пещеры, как обычно делают животные? Но мул стоял в металлическом стойле, выдвинувшемся из стены, как сидения, жевал сено и пил воду из ниши в стене. Если это иллюзия, то совершенная. Пол чист.
     Арона нашла свои седельные сумки и достала сверток, завернутый в ткань.
     - Пещера, Кракот может есть мою еду? - спросила она.
     "Попробуй", - предложила пещера. Арона отнесла сверток к сиденьям, а Кракот откуда-то достала похлебку с запахом рыбы. Они решили, что каждый лучше ограничится собственной пищей, и матрац вытянулся, давая место Ароне.
     Ее охватила паника. Может быть, она тоже навсегда здесь останется? Лечь на матрац, уснуть и проснуться, может быть, через сто лет, когда ее разбудит какой-нибудь незнакомец.
     - Пещера, - окликнула она. - Я хочу проспать только одну ночь. Когда солнце снаружи встанет, меня нужно разбудить.
     "Поняла", - сухо и как будто слегка разочарованно ответила пещера.
     Прошло три, четыре, пять дней. Кракот не только прочла свитки, но и просканировала их большим камнем, который кожаной лентой привязала к правой руке. Внутри камня дрожал собственный, словно живой, свет. Арона, в свою очередь, читала записи жабьего народа; эти записи и необычные рисунки проецировались на одну из стен пещеры. Конечно, на самом деле она не читала: пещера переводила ей.
     Очень странный и чуждый образ жизни, думала Арона. Но эти жабы - искусные ремесленники.
     Гриммерсдейл был одним из самых маленьких их поселков, и вся его деятельность сосредоточилась вокруг гормвинов. Эти странные существа проделывали необычные опыты со своими же, с людьми, с другими формами жизни, даже со скалами. Но там жили жабы, питались в больших залах, по вечерам смотрели на стенах движущиеся картинки или играли в странные игры, которые состояли в определении и изменении взаимного старшинства и положения. Некоторые жабы мчались в шумных машинах на очень большой скорости по дорогам страны, часто сталкивались друг с другом или со скалами и деревьями. Они ради удовольствия обгоняли друг друга.
     "Гриммерсдейл по ту сторону барьера - очень небольшой город, - виновато объясняла Кракот. - Там головастики мало чем могут заняться, поэтому так и ведут себя. Если работаешь на гормвинов, жизнь у тебя удобная, обо всех твоих потребностях заботятся. Ну, а если нет... Что ж, городок небольшой. Многие уезжают из него. Там ведутся исследовательские работы только в одном направлении - над обезьяноподобными.., гм, над людьми. Я сама в некотором роде гуманолог. - Наконец она потянулась и зевнула. - Жаль, что ты не можешь отнести наши записи в Лормт. Там все равно не смогли бы их прочесть".
     - Я возьму с собой копии. Может, когда-нибудь сумеют.
     "Чтобы их записать по-твоему, потребуется слишком много времени, - разочарованно ответила Кракот. - Однако я тебе дам футляр с фильмами - для будущего. Береги его как следует!"
     Арона протянула руку, потом решила, что Кракот заслуживает большего. Обняв удивленную жабу, она попрощалась с ней, как женщины Риверэджа, желающие друг Другу добра.
     Кракот хмыкнула и вытерла лицо.
     "Ну и ну! У людей действительно странные обычаи! Не обижайся, Арона. Я вижу, что ты хотела добра.
     Но больше никогда так не делай".
     "Эгил, - неожиданно вспомнила Арона. - Именно так я сказала Эгилу. При таких же обстоятельствах.
     Неудивительно, что он рассердился". Но уже слишком поздно: она стала его врагом, а он ее.
     Кракот неожиданно посмотрела на нее.
     "Ты обращалась ко мне, как к откладывающим яйца.
     Но это неверно. Давай будем точны. Я один из дающих сперму. Ты почему-то боишься таких и ненавидишь. - Кракот рассмеялся. - Я заразился педантизмом в лабораториях, - сказал он, - Здорового тела и процветания тебе, Арона. И пусть тебе служит множество умных головастиков".
     - То же самое и тебе, госпожа.., он-госпожа Кракот, - ответила Арона. Она взяла мула за повод, спрятала станнер и вышла навстречу разбойникам.
     Но они ее не ждали. Солнце стояло высоко, когда она по тропе двинулась в сторону Лормта. По дороге девушка размышляла над уроками пещеры.
     Не все в них очевидно. Пещера заботится и о жабах.
     Как именно?
     Кракот стал ее другом, несмотря на все свои странные обычаи, верования и наружность. Но она не хотела бы, чтобы ее дочь оказалась в руках гормвинов. Ненавидит ли она этих гормвинов? Нет, они ей ничего не сделали. А если бы сделали? Действуют ли они в соответствии со своей природой и потребностями? Можно ли их научить действовать по-другому? Примут ли они такое обучение? Впрочем, вряд ли она когда-нибудь встретится с народом жаб: урок пещеры должен быть гораздо шире.
     Странные существа, странная наружность, странные обычаи. Она многое узнала за эту весну и узнает еще.
     Как все это воспринимать? Со страхом и ненавистью, как будто все люди - волки?
     Она вспомнила слова бабушки Эйны. "Собаки - дочери волков, но мы взяли их и воспитали должным образом, и теперь они часть наших семей". Волк крадет ягненка, чтобы накормить своих детей, а вовсе не потому, что желает зла. За что же ненавидеть волка? Он действует в соответствии со своей природой. Но женщины должны защищать своих овец и дочерей от волчьего голода.
     Арона думала о мужчинах и женщинах, которых встретила во внешнем мире. Волшебница сказала: "Когда ты чувствуешь что-то не правильное, беги. - Еще она говорила о мести. - Давай каждому псу по одному куску - говорила она о тех, кто не кажется хищником. - Не по два".
     "Не все мужчины волки, - поняла Арона, - и не все женщины хорошие люди". Таков ли урок пещеры и жабы? Что с каждым нужно вести себя соответственно его природе? Что нужно беречься от опасности, но без ненависти и ненужного страха? Простой урок, даже маленькая девочка способна его понять. Но этот урок поможет ей в обращении с чужаками. Он пригодится ей в Лормте.
     Думая о том, что ждет ее впереди, Арона спускалась по крутому повороту дороги. Она никогда не бывала в этих горах. Под ней окутанный туманом, тянулся горный хребет. Девушка подняла взгляд. Впереди раскинулся каменный комплекс Лормта. Чувствуя, как сердце бьется в горле, Арона направила мула к воротам.

Интерлюдия

     - Вот что она нам принесла. - В голосе Нолар звучало разочарование. - О, я скопировала все легенды. Но ежедневные записи о жизни этой деревни-тюрьмы, что они для нас? Любопытное боковое ответвление в истории.
     Она поерзала в кресле и нетерпеливо отбросила со щеки упавшую прядь волос, которую тронул теплый летний ветерок.
     - Но теперь я ее лучше понимаю, - призналась она. - Я считала, что до встречи с Остбором жизнь у меня была трудной, но теперь вижу: мне повезло, что я не родилась в деревне сокольничьих.
     - Не все деревни таковы, - ответил я. - Ведь Горного Сокола и его людей вряд ли стали бы так бояться и ненавидеть. Я мало знаком с их обычаями, да и то только по слухам и сплетням. Но мужчин знаю лучше, и они не жестоки, когда в этом нет необходимости.
     Нолар поколебалась, потом кивнула.
     - Наверно, это правда. Мужчины бывают разные: мой отец и Остбор. Они различались, как зима и весна.
     В ее свитках может быть больше смысла, чем я вначале решила. Те, кто в будущем собирается иметь дело с ее народом, должны их прочесть. Так что... - она слегка приободрилась... - по крайней мере все это принесет в будущем пользу.
     - Все меняется. Два дня назад, когда я выехал с Дерреном, чтобы посмотреть на недавно посаженный лес, мы встретили сокольничего...
     - Посланника от госпожи Упы и Горного Сокола?
     - Напротив, это был молодой человек, который сам изменил свою жизнь, хотя для него это было нелегко. Он женился, у него родилась дочь, и он находил новый образ жизни непривычным, но очень приятным. Они поселились в деревне недалеко отсюда, и он охотился и приносил добычу жителям деревни. Я бы назвал его счастливым человеком. Я бы организовал встречу Эррин, его очень деловитой - и любимой - жены, и Ароны, чтобы она поняла, что перемены не обязательно должны приносить страдания. Сокольничего зовут Ярет, и он говорил о том, что вместе с семьей собирается позже навестить нас. Его жена изучает травы и хотела бы посоветоваться с нами.
     Но только это посещение так и не состоялось, потому что Тьма омрачила жизнь молодого охотника, и из его отчаяния, страха и торжества родилось.., но нельзя кончать рассказ, который еще не начался.


    Андрэ НОРТОН и Полин ГРИФФИН
    ЦИКЛ КОЛДОВСКОЙ МИР: ВЕЛИКАЯ ПЕРЕМЕНА IV
    НАДЕЖДА СОКОЛА

Перевод с английского Д. Арсеньева


Анонс

     Андрэ Нортон - одна из самых популярных писательниц за всю историю мировой фантастики, более того, один из тех редких авторов, таланту которых в равной степени подвластны как жанр научной фантастики, так и жанр фэнтези, первая и пока единственная женщина, удостоенная Американской ассоциацией писателей-фантастов высокого титула Великого Мастера.
     Однако в ряды классиков фантастической литературы нашего столетия Нортон вошла именно благодаря фэнтези - благодаря своей знаменитой эпической саге о Колдовском мире, мире могучих героев и могущественных волшебников, уникальном, бесконечно оригинальном мире, полюбившемся миллионам читателей...

1

     Тарлах низко склонился в седле, чтобы уберечься от ветра, и крепче прижал к себе умирающую.
     Он едет так уже два дня, даже почти три, не останавливаясь, чтобы поесть и напиться или отдохнуть, кроме нескольких секунд, необходимых для смены лошади, когда та, что под ним, больше не выдерживает.
     Мозг его так затянут туманом усталости и страха, что он не мог бы сказать, сколько часов провел в пути - часы или недели, если бы не необходимость потом во всех подробностях рассказывать о случившемся. А для этого все нужно сохранить в памяти, и только эта необходимость и ужас оставались в сознании. Не скоро сумеет он избавиться от картины: огромный камень срывается с казавшегося устойчивым склона горы и обрушивается на владелицу Морской Крепости.
     Он не придавил госпожу Уну - никто не мог бы выжить в таком случае, но ударил ее, и ударил сильно.
     Когда сокольничий с товарищами добрался до нее, стало очевидно, что у нее внутренние повреждения. Она еще жива, но не приходит в себя и не придет с той помощью, которую они способны ей оказать.
     Сердце Тарлаха дрогнуло, как в тот момент. Эти волшебницы! Эти трижды проклятые волшебницы! Да, конечно, они спасли Эсткарп, спасли, повернув горы, но уничтожили жизнь в этих горах, уничтожили Гнездо Сокольничьих, которое было их гордостью и чья утрата может означать конец сокольничьих как народа, а теперь они коснулись его будущего и убили женщину, которую он тайно любит вопреки всем обычаям своего племени, с которой вместе они задумали спасти весь их народ от уничтожения.
     Тарлах снова взял себя в руки, как был вынужден много раз делать во время этой кошмарной поездки. Они именно с такой целью приехали в Эсткарп и пересекали все еще предательские горы в поиске знаний, любых сведений, которые могут убедить старших офицеров сокольничьих - и их ошеломленных, вечно боящихся женщин - в необходимости того необычного плана, который он предлагает. Целью их был Лормт, хранилище древних знаний. Он сравнительно близко к тому месту, где произошел несчастный случай. Тарлах придерживался обычаев своего народа и держался в стороне от других жителей гор и потому сейчас не может даже сказать, получит ли нужную помощь. Но разум говорил ему, что община такого размера должна иметь целителя, и поэтому он и начал этот марш, бросая вызов Мрачному Командиру. Пока Уна из Морской Крепости жива, пока есть хоть малейшая надежда на то, что целитель ей поможет, он не сдастся, не дрогнет в борьбе за ее жизнь.
     С этой решимостью он сел в седло, усадив перед собой женщину, и ведя на поводу ее жеребца: сменная лошадь понадобится, когда начнет уставать Леди Гей.
     Тарлах ожидал, что их эскорт отправится за ним на более безопасной скорости, и удивился, увидев, что Бреннан, его старший помощник, тоже сел в седло и прихватил запасную лошадь. Она послужит ему, как Брат Орла Тарлаху. Командир не пытался отговаривать его. Говорили, что в этой проклятой волшебницами земле обитают опасные звери и еще более опасные люди, и Тарлах