я меч, я стал бы рубить им стены логова, удерживавшие меня
здесь.
   Но когда я  попытался  сесть,  то  обнаружил,  что  мазь,  наложенная
Орсией, затвердела, как камень, и стала очень тяжелой. Я был так надежно
прикован к месту, словно на меня надели цепи. Впрочем, мне  не  пришлось
долго раздражаться из-за этого, потому что тут же появилась  Орсия.  Она
несла что-то завернутое в сеть.
   Мгновение она оценивающе разглядывала меня.
   - Хорошо. Яд больше не заполняет тебя. Поешь, чтобы  вернулись  силы,
потому что в этой земле опасно, всюду тебя поджидают копье и сеть.
   Она опустила сеть, развернула  ее,  и  я  увидел  какие-то  небольшие
свертки из листьев. Голод - да. Я очень хочу есть. Слишком долго тянулся
мой  невольный  пост.  Посмотрев  на  свертки,  я  понял,  что  меня  не
интересует вкус и происхождение пищи, только сама пища.
   В листьях оказались кусочки белого мяса, влажного и, как мне кажется,
сырого. Орсия достала другой сверток с  каким-то  порошком,  похожим  на
муку,  и  посыпала  им  мясо.  Я  готовился  преодолеть  отвращение,  но
обнаружил, что еда вкусная,  и  охотно  поел.  В  сети  оказалось  также
несколько очищенных корней с острым запахом; от них  чуть  щипало  язык.
Когда я закончил, Орсия свернула сеть.
   - Нужно поговорить, человек из-за гор.  Как  я  уже  сказала,  ты  не
освободился от опасности. Напротив. Впрочем, в этих стенах  тебе  ничего
не грозит. Долина далеко отсюда. Твои товарищи считают тебя мертвым.
   - Как я попал на тот остров?
   Она извлекла гребень и принялась расчесывать облако  своих  волос,  с
бессознательным чувственным удовольствием приглаживая пряди.
   - За тобой или за одним из вас послали Оборо. Народ  -  кроганы,  как
вы, жители суши, нас называете, -  очень  встревожен  и  испуган.  Страх
вызвал гнев против тех, кто принес с собой  опасность,  как  думает  мое
племя. Мы не собираемся отвечать ни на чей военный рог, только на  свой.
Вы с Эфутуром пришли к Ориасу  и  попросили  нашей  помощи.  Но  до  вас
приходили другие лорды, более великие. И после вашего ухода они прислали
вестников, которых мы не посмели отослать.
   Мы  не  хотим  ваших  войн,  понимаешь?  Ничьих!   -   Ее   мысленное
прикосновение звоном отозвалось в моем сознании.  -  Оставьте  нам  наши
озера и пруды, реки и ручьи. Оставьте нас в мире!
   - Но Оборо захватил меня...
   Какое-то время она не отвечала, распутывала одну длинную  прядь,  как
будто это было самое важное в мире  дело.  Но  я  догадывался,  что  она
прячется за этим гребнем, как можно прятаться в густых ветвях дерева.
   - Вы призвали воду к войне  с  тасами,  высвободили  древнее  оружие,
которое кроганы создали когда-то для давно умершего лорда. Теперь тасы и
те, кто их послал, винят мой народ, говорят, что мы тайно помогаем  вам.
Те, которых пришлют к нам проверять, должны забрать с собой дань...
   - Но зачем захватили меня?
   - Ты один из тех, кто навлек  беду,  кто  высвободил  поток.  Ты  был
ранен, и тебя легче было схватить, - откровенно ответила она.
   Неожиданно я обнаружил, что с глубоким вниманием слежу за  движениями
ее гребня, и они не вызывают во мне тревоги. Неохотно  -  это  нежелание
еще больше встревожило меня - я отвел взгляд и посмотрел  на  купол  над
головой.
   - Значит, Оборо решил, что я легкая добыча...
   - Ориас приказал, чтобы один из вас был захвачен, если это  возможно.
Он может использовать пленника как доказательство своих мирных намерений
в переговорах с теми. И, возможно, сумеет отвлечь от нас их внимание.
   - Но если это так важно  для  твоего  народа,  почему  ты  освободила
меня?
   Гребень ее застыл.
   - Потому что приказ Ориаса тоже принесет беду. И, может  быть,  самую
страшную. Разве ты не произнес слова и один из Великих тебе не ответил?
   - Откуда... откуда ты об этом знаешь?
   - Мы те, кто мы есть, человек из-за гор. Когда-то, давным-давно, наши
предки были вашей породы. Но  они  предпочли  пойти  другой  дорогой,  и
постепенно появились  мы.  Однако  нас  породили  силы,  и  когда-то  мы
отвечали на их призывы и приказы. Поэтому  когда  пробуждается  один  из
Великих, мы все чувствуем это. И если ты тот, кому отвечают, ты способен
выпустить на нас более грозные силы, чем те.
   - Но Ориас так не считает?
   - Ориас верит в то, что ему сказали: будто ты лишь случайно наткнулся
на заклинание, открывшее давно затворенные ворота. И  его  убедили,  что
лучше отдать тебя в руки тем, кто сможет использовать такое орудие.
   - Ни за что!
   - Я тоже так говорю, человек из-за гор.
   - Меня зовут Кемок.
   Впервые я увидел ее улыбку.
   - Пусть будет Кемок. Если ты  владеешь  заклинанием,  я  предпочитаю,
чтобы им пользовались твои друзья из Долины, а не те. Поэтому я пришла к
тебе на остров.
   - А это? - Я осмотрелся.
   - Это зимнее логово асптов. Они речные жители и, если правильно к ним
обратиться, слушаются нас. Но время  идет,  и  силы  высвобождаются.  Не
думаю, чтобы ты смог по Суше добраться до  Долины.  Говорят,  силы  Тени
скоро осадят ее.
   Я постучал по затвердевшему покрову раны.
   - Сколько мне еще лежать?
   Она снова улыбнулась и отложила гребень.
   - Ровно столько, сколько потребуется, чтобы сколоть повязку, Кемок.
   И она действительно принялась скалывать ее, действуя камнем и острием
своего ножа. Я подумал, что эта застывшая исцеляющая грязь -  та  самая,
что вернула моего брата к  жизни.  Ибо  когда  отпали  последние  куски,
никакой раны не было, виднелся лишь полузаживший шрам,  и  я  легко  мог
двигать ногой.
   Она снова провела меня через  подводный  туннель,  и  мы  укрылись  в
зарослях  тростника  на  самом  краю  воды.  Было  раннее  утро,  и  над
поверхностью реки плыл туман. Орсия принюхалась, она глубоко  вдыхала  и
медленно выпускала воздух из легких, как будто читала некое  недоступное
мне послание.
   - День будет ясный, - наконец провозгласила она. - Это  хорошо:  тучи
благоприятствуют Тени; солнце - враг тех.
   - Куда я пойду? Она покачала головой.
   - Куда мы пойдем, Кемок. Оставить тебя одного в этой земле все  равно
что вытащить поссель из  раковины  и  бросить  беззащитного  ваффлю.  Мы
двинемся по воде.
   И мы двинулись по воде, вначале быстро плыли по течению  реки,  потом
против течения небольшого ручья, текущего на юг. Хотя местность казалась
мирной, она улыбалась под лучами солнца, я тщательно следовал  указаниям
Орсии. Однажды мы пережидали в тростниках у  берега  -  она  лежала  под
водой, а я дышал через тростинку; на расстоянии вытянутой руки от нашего
укрытия небольшая свора Серых лакала воду и рычала.
   Мою проводницу раздражало, что я  не  могу  надолго  погружаться  под
воду, что мне необходимо дышать. Я уверен, что одна она проделала бы это
путешествие втрое быстрее.
   Ночь мы провели еще в одном покинутом логове речного  обитателя.  Это
не было искусно построенное жилище  аспта  -  просто  нора,  прорытая  в
берегу.
   Здесь Орсия рассказывала мне о своем народе и его обычаях.  Я  узнал,
что она старшая дочь старшей сестры Ориаса и по их законам родства ближе
к вождю, чем его  собственные  дети.  В  отличие  от  большинства  своих
сверстников, она любознательна и смела. Много раз уходила она из дома  и
путешествовала  водными  путями,   которыми   решались   воспользоваться
немногие мужчины. Она  намекала  на  странные  находки  в  горах,  потом
раздраженно пожаловалась, что с приходом войны  придется  отказаться  от
таких исследований. После этого замолчала и уснула, свернувшись.
   Утро уже почти миновало, когда речка, по которой  мы  двигались,  так
сузилась, что плыть по ней дальше было  невозможно.  Орсия  показала  на
горы впереди.
   - Проверяй направление по той вершине,  Кемок.  Если  поторопишься  и
будешь осторожен, к закату доберешься до своей Долины. Какое-то время  я
могу  провести  на  воздухе,  но  не  очень  долго.  Тут  нам   придется
расстаться.
   Я попытался поблагодарить ее. Но как можно поблагодарить за спасенную
жизнь? Она снова улыбнулась и помахала рукой. Потом прыгнула  в  воду  и
исчезла, прежде чем я закончил то, что пытался сказать.
   Поглядывая на указанную ею вершину, я  начал  последний  этап  своего
путешествия.

Глава 6

   Крылатые часовые долины заметили меня задолго до того, как  я  увидел
их. Словно ниоткуда возник фланнан, пролетел у меня над головой и исчез,
хлопая крыльями. Я подошел не к знакомому мне входу в долину, а  к  щели
между двумя стоячими камнями.  Должно  быть,  задний  вход  во  владения
зеленых, но и здесь на стенах начертаны символы.  Человек-ящерица,  один
из тех, что помогают охранять горы, блестящими глазами смотрел  на  меня
сверху.
   - Кемок!
   Подбежал Киллан, обнял меня за плечи и  посмотрел  мне  в  глаза.  Мы
снова были близки, как в прошлом.
   Мое возвращение было похоже на большой праздник. Меня отвели к крытым
перьями домам,  на  ходу  осыпая  вопросами.  Но  когда  я  рассказал  о
враждебности кроганов, все затихли.
   - Поистине дурные вести! - Дахаун наливала мне чашу гостя. Но вот она
поставила сосуд с вином на стол, как будто увидела  что-то  недоброе.  -
Если кроганы настроены против нас... трудно нам придется на воде. Но кто
эти Великие из Тени, которых  Ориас  так  боится,  что  хочет  задобрить
пленными? Кроганы не робкое племя. В прошлом они были  нашими  друзьями.
Может, обратиться к силам...
   Эфутур покачал головой.
   - Пока не нужно; сначала попробуем другие пути. Помни: те, кто  ищет,
могут оказаться сами найденными, если сила по другую  сторону  равна  их
силе или мощнее.
   В суматохе прибытия я кое-что упустил, но теперь вспомнил.  Каттея...
Где моя сестра? В поисках ответа я взглянул  на  Киллана.  Она  ведь  не
избегает меня?..
   Он быстро заверил меня:
   - Она вчера уехала на восток. Мы ведь считали  тебя  мертвым.  И  она
решила отправиться в известное ей место, где можно  обратиться  к  неким
силам; там, с ее колдовскими знаниями,  она  надеялась  узнать  о  твоей
судьбе. Поверь, Кемок: она была уверена, что ты жив. Сказала, что она  и
я почувствовали бы, если бы жизнь у тебя отобрали.
   Я опустил голову на руки. Неожиданно мне совершенно необходимо  стало
связаться с ней, и я послал призыв. Я считал, что  здесь,  в  безопасной
Долине, он не причинит вреда. Мысль Киллана переплелась  с  моей,  вдвое
усилила ее, и наш призыв полетел вдаль.
   Все больше и больше сил вкладывал я в  этот  поиск.  Чувствовал,  как
меня поддерживает воля Киллана. Мысль устремлялась все дальше, дальше...
Но  ответа  не  было.  Если  бы  Каттея   была   поглощена   собственным
заклинанием, мы бы почувствовали это и были бы предупреждены.  Нет,  это
было полное отсутствие, такое же полное, как в прошлом, когда ее  скрыли
от нас стены Тайного Святилища волшебниц.
   Копье моей мысли все стремительней неслось во всех  направлениях.  Но
цели не было, только пустота, которая становилась все более зловещей.  Я
оторвал голову от дрожащих рук  и  посмотрел  на  Киллана,  увидел,  как
посерело его загорелое лицо, и понял, что нас обоих охватил страх.
   - Исчезла! - Он произнес это шепотом, но, должно быть, окружающие его
услышали, потому что тоже выглядели пораженными и удрученными.
   - Куда? - Для меня это было самое важное. Когда я  призвал  Каттею  с
острова на озере кроганов,  ответ  ее  звучал  слабо,  его  трудно  было
понять, он миновал мили  вражеской  территории;  но  все  же  моя  мысль
достигла ее, и она ответила. А в  защищенной  Долине,  где  нет  никаких
преград, я вообще не могу ее отыскать.
   Я обратился к Дахаун.
   - А где находится то место силы, куда она направилась?
   - В Высотах, напротив восточного конца Долины.
   Высоты - Динзил! Для меня  ответ  был  так  ясен,  словно  написан  в
воздухе огненными рунами. И Дахаун была ясна моя мысль.
   - Почему ты так считаешь?
   Значит, Дахаун не оспаривает вероятность  моей  догадки;  она  просто
хочет выяснить причины.
   - Да, почему? - Это Киллан. - Каттее он нравился, это правда. Но  она
не уехала бы к нему, не поговорив с нами, тем  более  что  сказала,  что
отправляется искать с помощью сил тебя.
   - Не добровольно, - сказал я сквозь стиснутые зубы.
   Дахаун покачала головой.
   - Это невозможно,  Кемок.  Ее,  обладающую  такой  силой,  невозможно
вопреки ее воле увести через нашу защиту.  Ведь  все  выходы  из  Долины
охраняются.
   - Не думаю, чтобы она согласилась...
   - Откуда ты знаешь, какие аргументы она услышала? - спросил Кемок.
   Я  повернулся  к  нему;  часть  моего  страха  превратилась  в  гнев,
нацеленный на того, кто рядом:
   - Почему ты не поддерживал с ней мысленный контакт? Ты бы знал, что с
ней.
   Он вспыхнул. Но ответил сдержанно:
   - Потому что она так хотела. Она говорила, что должна беречь  энергию
для своего поиска. Сказала, что хоть она много знает, обет волшебницы не
давала, не получила волшебный камень и  не  была  допущена  в  их  круг.
Поэтому она часто сомневается и, и ей требуется вся сила.
   Похоже на собственные слова Каттеи, и я  понял,  что  Киллан  говорит
правду. Но все же... он мог защитить ее и  не  защитил.  И  я  продолжал
испытывать несправедливый гнев. Я снова обратился к Дахаун:
   - Может Шил отвезти меня туда, куда ушла Каттея?
   - Не знаю. Да, он может идти в том  направлении.  Но  другой  вопрос,
сможешь ли достичь этого места ты, лишенный защиты.
   - Только испытание может на него ответить. Позволь мне попытаться...
   Но у меня не было такой возможности. Не успел я закончить,  как  одна
из птиц устремилась вниз и села на плечо Дахаун. Послышалась не  обычная
приветственная трель, а болезненный крик, явно сообщающий о беде. Эфутур
и остальные вскочили и устремились к выходу. Дахаун посмотрела  на  нас,
пришедших из Эсткарпа.
   - Они  двинулись  на  Долину,  как  и  предупредила  тебя  кроганская
девушка, Кемок.
   Так началась осада Долины. Горькое это было время.  Символы  охраняли
входы, но были еще многие мили утесов,  и  на  них  карабкалось  пестрое
войско  чудовищ,  пытаясь  найти  доступ.  Вокруг  границы,  которую  мы
охраняли, собирались грозовые  тучи;  нас  хлестал  ветер,  обрушивались
потоки. Тьма  скрывала  тех,  кто  пробовал  взобраться.  Удары  силовых
хлыстов временами невозможно было отличить от ударов молний.
   Последовала серия диких схваток. Иногда  наступали  передышки,  какие
случаются даже в самых  сильных  бурях.  Но  потом  сражения  начинались
снова, и нам постоянно приходилось быть настороже: мы  не  знали,  когда
начнется следующее нападение.
   Некоторых наших врагов я встречал раньше. Расти не могли  подниматься
на утесы, а Серые в их псевдочеловеческом обличий находили опору. Были и
другие существа... плывущие  туманы,  которых  мы,  из-за  гор,  боялись
больше всего, потому что у них не было плоти, доступной  нашим  мечам  и
стрелам... огромные бронированные чудища, возившиеся у  основания  скал;
они не могли подниматься, но  с  мрачной  свирепостью  вонзали  когти  в
природные стены.
   Над головой носились летающие существа, и с ними сражались  фланнаны,
птицы и вранги с горных вершин. Это была кошмарная  битва;  даже  те  из
нас, кто много лет  назад  участвовал  в  войне  с  ужасающими  чужаками
колдерами, считали эту схватку более страшной.
   Не знаю, сколько времени мы оборонялись, потому что  дни  были  почти
такими же темными, как  ночи.  Когда  наступал  день,  столбы  огненного
пламени вздымались  из  расселин  в  скалах.  И  при  таком  свете  наши
противники утрачивали стремление пробиваться наверх.
   У зеленого племени было свое волшебство, к которому  оно  обращалось.
Дахаун и другие  не  принимали  непосредственного  участия  в  боях,  но
призывали и направляли силы, которые мне были совершенно неизвестны.
   Я знал, что леди Зеленой Долины опасается водных источников;  боится,
что беда может прийти от них, так как кроганы обратились против нас.  Но
хотя их патрулировал народ ящеров, не было никаких признаков  того,  что
Ориас открыто встал на сторону Тени.
   Однажды после разговора с несколькими людьми древнего народа Эфутур с
удивлением сказал, что против нас пока действуют  только  меньшие  слуги
зла и ни один Великий еще не нанес удар. Ему показалось это  зловещим...
может, действительно Великие ушли так далеко в свой собственный мир, что
их оттуда невозможно вызвать.
   Мы несли потери. Пал Годгар, прихватив с собой  немало  врагов.  Были
потери и у зеленого  народа,  и  среди  наших  четвероногих  и  крылатых
союзников. Никто не подсчитывал раненых: все внимание уделялось  упорной
обороне. Хотя Киллан сражался не рядом со мной, я знал,  что  он  жив  и
здоров. Но меня угнетали мысли о Каттее. Я был уверен, что в  Долине  ее
нет.
   В наших рядах сражались некоторые воины с Высот. Но среди них не было
Динзила. Да я  и  не  ожидал  его  увидеть,  как  бы  ни  объясняли  его
отсутствие приближенные.
   Может  быть,  нам  помогли  силы,  призванные  Дахаун.  Или  у  врага
кончились резервы, и его чудища понесли такие потери,  что  готовы  были
отступить. Но наконец тучи разошлись, и вышло  солнце.  И  в  его  свете
вражеское войско откатилось. Враги унесли с  собой  погибших,  и  мы  не
могли сказать, какой урон им причинили. Но были уверены, что на этот раз
нанесли им поражение.
   Мы созвали совет и убедились, что и наши потери велики.  Вряд  ли  мы
смогли бы еще долго отражать такое нападение. Поэтому нужно использовать
передышку, чтобы укрепить  свою  позицию,  произвести  разведку  и,  где
возможно, нанести ответный удар.
   Но у меня была другая задача. Так я и сказал собравшимся.
   Встал Киллан и сказал, что это и его дорога: мы трое  были  едины,  и
теперь, когда связь нарушена, все мы ослабли.
   Я поговорил с ним наедине, напомнил,  что  мы  уже  разлучались;  он,
воин, тогда остался выполнять свой долг, меня ранили, а Каттею  отобрали
у нас.  Сейчас  снова  наступило  время,  когда  каждый  из  нас  должен
выполнить то, к чему призван. Он воин, и его мастерство нужно  здесь.  А
со мной Каттея всегда была связана тесней, и у меня сильнее  потребность
отыскать ее.
   Думаю, что Дахаун и Эфутур нас поняли. Но о людях из  Эсткарпа  этого
нельзя сказать. Для них, закаленных в пограничных  войнах,  жизнь  одной
женщины по сравнению с безопасностью всех ничего не значила. То, что она
волшебница, еще  больше  осложняло  положение,  потому  что  беглецы  из
Эсткарпа боялись волшебниц, но не уважали их.
   Я и не надеялся на поддержку. Взял с  собой  только  небольшой  запас
пищи, меч, искру надежды и выехал на  восток.  Шил  предложил  мне  свою
помощь, но я сказал, что поеду верхом только до границы  Долины;  за  ее
пределами я буду рисковать только своей жизнью.
   Киллан неохотно расстался со мной. Думаю... знаю, что  ему  причинили
боль мои слова о более тесной связи с Каттеей, хотя он  понимал,  что  я
говорю правду и что его мастерство необходимо здесь.
   В Долине  казалось,  что  кровавая  битва  недавних  дней  была  лишь
страшным сном. Шил галопом скакал вдоль реки.  Не  нужно  было  избегать
ловушек, и мы продвигались спокойно и быстро.  Я  видел  часовых-ящеров;
они следили за рекой в ожидании нападения кроганов. Что будет с  Орсией,
когда соплеменники узнают, что она освободила меня из тюрьмы-острова?
   Обширные травянистые равнины и прохладные рощи Долины сменились более
дикой местностью. Это было ущелье, покрытое скальными выступами, зажатое
между двумя стенами и медленно  сужавшееся.  Где-то  впереди  эти  стены
должны сойтись. Согласно указаниям Дахаун, в том месте начинается  редко
используемая крутая тропа,  которая  ведет  в  место,  куда  отправилась
Каттея. Там властвуют силы, которых опасается даже леди Долины.
   У каждого свое волшебство, как однажды сказала мне Дахаун. Волшебство
Долины связано с растительностью и  жизнью,  исходящей  из  почвы,  тасы
владеют подземным волшебством, а  то  место,  куда  отпра