ивотному, страх его постепенно уходил прочь. Мы не мчались  во  весь
опор, соблюдали осторожность, держались поближе  к  лесу.  Я  не  терял  с
лошадью мысленного контакта, чтобы быть уверенным, что не являюсь  добычей
колдуний. На ночь снял седло и уздечку с лошади,  стреножил  ее  и  пустил
пастись, а сам устроился под кустом. Под голову я подложил  седло  и  стал
гадать, откуда и почему прибежала эта лошадь. Потом  вспомнил  о  крылатом
посланце Дахаун, и как ни странно, мысли эти переплетались.  Но  в  памяти
лошади я не нашел никакого воспоминания о птице.
    Мой новый друг совсем не походил на торского скакуна, хотя его  легкое
седло с замысловатым серебристым гербом  было  таким  же,  как  у  стражей
границы. Гербы салкаров обычно простые - голова животного, пресмыкающегося
или птицы, иногда - некоего чудища из легенд.  Фальконеры,  не  признающие
семей, изображали только соколов и символы своих отрядов.  Герб  на  седле
моей лошади явно принадлежал одному из родов Древней расы,  и  так  как  в
Эсткарпе они вышли из  употребления,  то  упряжь,  вероятно,  принадлежала
тому, кого я искал, - беженцу из Карстена.
    Проверить мои догадки не составляло особого труда.  Завтра  утром  мне
нужно будет лишь оседлать своего нового друга, который пасется  на  лунной
опушке и заставить его вернуться к хозяину... Конечно, рискованно ехать на
пропавшей лошади в незнакомый лагерь.  Но,  приблизившись  к  нему,  можно
отпустить животное, будто  оно  только  что  вернулось  назад,  а  я  буду
мысленно следовать за ней.
    Просто? Безусловно, но  что  я  скажу  им?  Незнакомец,  пришедший  из
ниоткуда и зовущий присоединиться к нему, покинуть Эсткарп и отправиться в
чужие, неведомые земли - поверят ли они мне?  Начало  простое,  но  следом
возникает куча проблем. Если бы я смог установить контакт с теми,  кого  я
знал, они бы прислушались к  моим  словам,  даже  в  том  случае,  если  я
объявлен вне закона. Дермонт и те, с кем мне доводилось вместе  воевать  и
нести службу. Но где искать их сейчас - вдоль всей  границы?  Может  быть,
выдумать какую-нибудь правдоподобную историю? Но вдруг я встречу кого-либо
из старых знакомых?
    Любой самый гениальный план военных действий может  провалиться  из-за
какой-нибудь мелочи. Такая вещь, как  упавшее  после  бури  дерево,  может
свести на нет работу многих дней -  это  я  знал  по  собственному  опыту.
"Удачливый" командир тот, кто способен принимать  моментальные  решения  и
вырывать  победу  из  рук  противника,  когда,  казалось   бы,   поражение
неизбежно. Мне не  доводилось  командовать  большим  отрядом  разведчиков,
принимать решения, подвергающие  опасности  жизни  многих.  Как  заставить
умудренных опытом воинов поверить мне? Сомнения не покидали меня, когда  я
пытался заснуть, чтобы набраться сил перед новым днем.
    Наконец я уснул, но сон был таким тревожным, что я почти  не  отдохнул
за ночь. И тогда пришло простое решение: вернуться в  тот  лагерь,  откуда
прискакала испуганная лошадь,  отпустить  животное,  самому  спрятаться  и
понаблюдать за теми, кто там хозяйничает. Что я и сделал, направив  лошадь
на юг. Мы шли рысью,  избегая  открытых  пространств,  держась  поближе  к
естественным укрытиям. Я всматривался  в  небо  и  искал  глазами  зеленую
птицу. Меня не оставляла надежда - посланник Дахаун где-то поблизости.
    Мы покинули Эсткарп в разгар лета, с  тех  пор  прошло  не  так  много
времени, но все вокруг сильно преобразилось, веяло  осенней  прохладой.  И
ветер скорее напоминал зимний. Пурпурный цвет листвы,  незнакомые  горы  -
мне казалось, что я хорошо знал раньше  эту  местность.  Несомненно,  Сила
изменила все вокруг.  Лошадь  шла  на  юг,  и  вскоре  мы  приблизились  к
возделанным полям.  Я  увидел  недавно  выкорчеванные  деревья,  кострища.
Спешился, так как  лошадь  могла,  оступившись,  легко  поранить  ногу.  Я
опустил руку в золу и начертил на своем лбу и груди древний знак.  Никогда
еще мне не доводилось применять эту колдовскую хитрость  -  таким  образом
отпугивать от себя зло. Лошадь подняла голову, и я уловил  ее  мысль.  Она
дома. Я отпустил поводья, похлопал животное по крупу и отправил на  поиски
хозяина. Сам же под прикрытием деревьев стал пробираться к краю холма.

                                                                  ГЛАВА 16

    То, что  я  увидел  с  холма,  не  было  военным  лагерем.  Посередине
сооружено нечто вроде убежища - не на день, не на  неделю,  а  по  крайней
мере на сезон - обнесенного частоколом. Несколько бревен валялось рядом  -
ограду достраивали.
    В загоне я насчитал около двадцати лошадей, теперь к ним присоединился
и мой скакун - остальные лошади приветствовали его негромким  ржанием.  От
группы людей, занимающихся строительством убежища, отделился  мужчина.  Он
поймал лошадь за поводья и что-то закричал.
    Из укрытия показалась женщина в ярко-желтом платье. Мужчины  побросали
орудия труда  и  собрались  вокруг  лошади.  Древняя  раса!  Правда  более
светловолосые - наверное, в их крови есть примесь  салкарской  крови.  Все
они были одеты в кожаные формы воинов. Готов держать пари, что все  они  в
недавнем времени служили на границе. Как разведчик, я знал:  такая  мирная
картина свидетельствует о  том,  что  где-то  поблизости  есть  часовые  и
охрана. Если они обнаружат, что я выслеживаю их, мне несдобровать, но идти
в открытую, не зная их намерений...
    На  стене  убежища  я  увидел  свеженарисованный  герб  -   такой   же
замысловатый, что и на седле лошади. Те, что поселились  здесь,  наверняка
не ждут опасности с юга - а значит, Карстен потерпел поражение.  Но  зачем
тогда сооружать частокол? Причем в первую очередь - ведь жилье они  только
начали строить? Может быть, причина кроется в том, что они  слишком  долго
жили в страхе и не представляют жилище без подобного сооружения? И что мне
теперь делать? Наверняка они выбрали это место сами, именно таких людей  я
ищу. Впрочем, уверенности у  меня  не  было.  Они  продолжали  осматривать
лошадь, словно она только что возникла из воздуха, сняли  с  нее  седло  и
тщательно обследовали его. Потом начали  что-то  горячо  обсуждать,  резко
повернули головы в мою сторону - они не  поверили,  что  лошадь  вернулась
сама по себе. Женщина в желтом платье скрылась в убежище, потом  появилась
снова. Она несла кольчугу, следом за ней шла девушка в розовом  платье,  в
руках у нее были шлемы. Четверо мужчин облачились в доспехи, пятый  поднес
пальцы ко рту и пронзительно свистнул. Ему ответили по меньшей мере с пяти
точек - одна из них прямо за моей  спиной,  другая  слева!  Я  прижался  к
земле. Неужели они уже заметили, где я? Если да... почему  не  набросились
на меня? Если не заметили, то  малейшее  движение  может  меня  выдать.  Я
принял рискованное решение: лучше самому встать и  направиться  в  лагерь,
чем быть пойманным в качестве шпиона. Я поднялся, подняв руки, подальше от
пояса с оружием. И начал спускаться с холма.  Они  сразу  развернулись  ко
мне.
    - Давай, смельчак, пошевеливайся! -  раздался  резкий  голос  за  моей
спиной. - Мы не любим тех, кто приходит без предупреждения!
    Я не стал поворачивать голову.
    - Вы видите, что в руках у меня нет  оружия.  Между  нами  не  брошена
перчатка...
    - Как сказать, воин. Но  друг  не  ползет  на  животе,  как  тот,  что
является за головой противника и покоряет дух сраженного стрелой.
    За головой противника! Наверное, этот часовой один из  тех  фанатиков,
что славились в битвах своей свирепостью. Они родом из Карстена,  пережили
слишком  много,  и  поэтому  придерживаются  теперь  варварских   обычаев.
Свирепый народ!
    Я спускался, не торопясь. Опытным глазом я  оценил  местоположение  их
укрепления. Как только они завершат  строительство  частокола,  их  жилище
превратится в надежную и  неприступную  крепость.  Они  поджидали  меня  в
недостроенной части частокола - с оружием в руках, в шлемах и кольчугах...
У того, кто стоял в  центре,  на  шлеме  были  знаки  отличия,  выложенные
желтыми драгоценными камнями. Он был средних лет, как мне показалось, хотя
у людей Древней расы трудно определить возраст. Я остановился в нескольких
шагах от него и снял шлем, чтобы они видели мое лицо.
    - Роду вашему приветствие, принадлежащим роду - удачи, дню -  хорошего
рассвета и заката, усилиям - поддержку. - Я произнес  древнее  официальное
приветствие и стал ждать ответа. От него зависело во многом то, кем я буду
для них - гостем или пленником.
    Последовала пауза. Подбородок их предводителя рассекал длинный шрам от
удара меча, а на кольчуге  виднелась  вмятина.  Тягостно  тянулись  минуты
ожидания. За моей спиной раздалось покашливание - наверное, по первому  же
приказу своего хозяина караульный кинется  на  меня.  Я  беззащитен  перед
ними, и руки подняты - я, Киллан Трегарт, жду решения!
    - Род Дульмата открывает свои ворота кому?
    Я услышал недовольный вздох караульного и опять  встал  перед  сложной
дилеммой. Назвать свое настоящее имя и род,  к  которому  я  принадлежу  -
более чем опасно; это может меня погубить, если я объявлен вне  закона,  а
наверняка так и обстоят  дела.  Называя  себя  вымышленным  именем,  можно
навлечь еще больший  гнев,  потому  что,  минуя  их  ворота,  я  наверняка
подвергнусь проверке  на  ложь  при  помощи  специального  приспособления.
Остается использовать очень старый обычай, сохранившийся со времен  войны.
Но не знаю, поможет ли это мне здесь и сейчас.
    - Род Дульмата,  которому  солнца,  ветра  и  богатого  урожая  желаю,
открывает свои ворота посланнику. - Я сказал правду, и в  далеком  прошлом
это означало, что я не  могу  раскрыть  своей  тайны,  и  никто  не  смеет
выспрашивать ее у меня, иначе меня покарает  Сила.  Я  ждал,  пока  хозяин
примет решение.
    - Ворота открыты для того, кто клянется, что не несет  беды  Дульмату,
его людям, дому, урожаю, лошадям... -  Он  произносил  слова  медленно,  с
расстановкой, словно доставал их из глубин своей памяти.
    Я вздохнул с облегчением. Такую клятву я могу дать.  Он  протянул  мне
свой меч - это означало, что в случае нарушения клятвы меня ждет смерть от
этого оружия. Я преклонил колено и прикоснулся губами к холодному металлу.
    - Я не несу беды Дульмату, его людям, дому, урожаю, лошадям!
    Он подал еле заметный знак, и женщина в  ярко-желтом  платье  принесла
кубок, наполненный смесью воды, вина  и  молока  -  так  обычно  встречали
гостя. Они действительно придерживаются очень древних  обычаев,  наверное,
потому, что оторваны от того, что давным-давно было их домом.
    Хозяин сделал несколько глотков, потом протянул кубок мне.  Я  немного
отпил, уронив по обычаю по несколько капель направо  и  налево  -  дому  и
земле - потом передал по кругу кубок, который переходил от воина к  воину,
и, наконец, дошел до караульного, который стоял теперь  рядом  со  мной  и
косился на меня с  явным  подозрением.  Он  походил  на  поджарого  волка,
выносливого и упрямого, как сталь, из которой сделан  его  меч.  Знавал  я
таких. Итак, меня приняли в доме Дульмата  -  в  неком  подобии  крепости.
Хозяина звали лорд Хервон, и хотя он не говорил об  этом,  я  догадывался,
что когда-то он владел огромным  поместьем.  Леди  Криствита,  его  вторая
жена, вела хозяйство. Его первая семья погибла во время резни в  Карстене.
Леди Криствита подарила ему двух дочерей и сына.  Дочери  выбрали  себе  в
мужья тех, у кого не было земли, и пополнили род Дульмата. Люди эти пришли
сюда и начали устраивать свою жизнь в новых краях.
    - Мы приметили эту долину, когда служили на  границе,  -  сообщил  мне
Хервон, когда передо мной поставили еду, - и разбивали здесь лагерь  много
раз, возводя постепенно вот это укрепление. Может быть, в  твоем  возрасте
не понять этого, но человеку необходимо место, куда он может вернуться,  и
мы нашли его. Когда горы сдвинулись, а служба наша на  границе  подошла  к
концу, мы решили обосноваться здесь.
    Я порывался расспросить его о том, что случилось  с  Эсткарпом  за  то
время, что нас здесь не было. Но понимал, что это невозможно.
    - Карстен действительно не опасен? - я  рискнул  задать  только  такой
вопрос.
    Тот,  что  вел  меня  с  холма,  хмыкнул.  Его  звали  Годгар.  Хервон
улыбнулся.
    - Похоже на то. Ничего нового пока не слышно,  но  если  после  такого
поражения кто-либо из людей Пагара выжил, то  он  не  человек,  а  дьявол.
Потеряв всю армию, не имея прохода в Эсткарп, они придут в себя не  скоро.
Фальконеры по-прежнему несут службу в горах - вдруг остались  какие-нибудь
отряды - и их соколы следят за малейшим движением с южной стороны.
    - Но Ализон ведь не побежден? - спросил  я.  На  этот  раз  рассмеялся
Годгар.
    - Ализон? Эти собаки попрятались в своих конурах.  Не  думаю,  что  им
придется по нраву что-либо наподобие того удара по Карстену. И раз Сила...
    Я заметил, как Хервон метнул  в  его  сторону  недовольный  взгляд,  и
Годгар сразу затих, смутившись.
    - Да. Сила поработала что надо, - вставил я. - Благодаря колдуньям  мы
теперь можем вздохнуть свободно.
    - Но  сами  колдуньи  при  этом  пострадали,  -  раздался  голос  леди
Криствиты, сидевшей рядом с мужем. - Они  лишились  своей  мощи  -  многие
погибли, другие истощены. Знай Ализон об этом, нам несдобровать.
    Хервон кивнул.
    - Так что правы те, молодой человек, кто называет это  перемирие  лишь
вздохом. - Он  опустил  глаза.  -  Возможно,  мы  зря  тратим  свои  силы,
воздвигая все это. Но так трудно терять все...
    Рука женщины легла на плечо  Хервона.  Затем  ее  глаза  обратились  к
дочерям, стоявшим поодаль. Я заколебался. Если каким-то чудом мне  удастся
уговорить этих людей следовать за мной на восток, что предложу я им, кроме
новых опасностей и трудностей? Возможно, бедствия  хуже  тех,  от  которых
бежали они из Карстена. Оставить их  в  этом  маленьком,  с  таким  трудом
завоеванном мире? Я вспомнил золотистую землю. Ничто не остановит меня,  я
должен исполнить свой долг. Годгар кашлянул.
    - Молодой человек, куда ты едешь или идешь? Ведь несмотря на  то,  что
на тебе обувь всадника, тебе пришлось пробираться и пешком.
    И тогда я решился открыть им свою тайну, рассказать,  зачем  явился  к
ним, преодолев горы, хотя чувствовал, что там, где только-только  наступил
долгожданный мир, говорить о новых войнах неуместно.
    - Я ищу людей...
    - Людей, а не человека? - Хервон приподнял брови. Мне показалось,  что
им движет желание мстить, уходящее корнями в его прошлое.
    - Да, людей. Тех, кто захочет попытать счастья на новой земле... - Как
заставить их поверить мне, какие слова найти и как  при  этом  не  сказать
лишнего? Годгар нахмурился.
    - Ты  не  похож  на  салкара,  набирающего  рекрутов.  Глупо  было  бы
проникать в глубь страны вместо того, чтобы собрать добровольцев вдоль рек
и в портах. Если ты затеваешь что-то против  Ализона,  то  знай:  сенешаль
запретил кому бы то ни было заниматься этим...
    - Нет. Я не призываю вас сражаться ни на море, ни в северных краях.  Я
предлагаю вам землю - хорошую землю - которую нужно  отстоять  с  мечом  в
руках.
    Леди Криствита пристально посмотрела на меня. Она подалась вперед,  не
отрывая глаз, словно была колдуньей и могла разгадать,  правду  я  говорю,
или лгу.
    - И где находится эта твоя земля, странник?
    Я провел языком по пересохшим губам. Настало время испытания.
    - На востоке, - ответил я.
    Недоумение отразилось на лицах окружающих.  Неужели  их  сознание  так
заблокировано, что я не могу заставить  их  даже  подумать  о  переходе  в
Эскор?
    - На востоке, - повторила леди Криствита недоуменно, будто я  произнес
слово,  не  имеющее  абсолютно  никакого  смысла.  -   Восток?   -   снова
переспросила она, но на этот раз резче.
    Я рисковал, но вся моя жизнь прошла в  постоянных  опасностях.  Именно
сейчас надо узнать, смогу ли я убедить этих людей. Рассказать им все,  что
знаю сам? Может быть, эта правда освободит их от  пут,  что  одели  на  их
сознание давным-давно?
    И я поведал им о том, что удалось узнать Кемоку в Лормте, о  том,  что
увидели мы за горами, закрытыми для Эсткарпа. Но при  этом  я  не  раскрыл
своего настоящего имени. Меня прервала леди Криствита.
    - Если бы это была правда, то каким  образом  вам  удалось  проникнуть
через эти горы, которые мы не помним, о  которых  нам  не  дозволено  даже
знать, и которые были закрыты для нас на протяжении веков? - подозрительно
спросила она.
    Но теперь заговорил хозяин, словно не услышав слова жены:
    - Действительно, я никогда не слышал о востоке. В Карстене  -  да,  но
здесь - ни разу. Словно это направление вовсе не существует.
    - Леди задала вопрос, который требует ответа, - рыкнул Годгар с другой
стороны. - Я бы тоже хотел услышать его.
    Выхода нет. Чтобы доказать свою правоту, мне  придется  рассказать  им
все - раскрыть причину, по которой я ушел на восток.
    - Я направился туда по двум причинам. Я объявлен вне закона, -  скорее
всего так оно и есть, - и я не чистокровный представитель Древней расы.
    - Я так и знал! - Годгар сжал кулак. -  Вне  закона,  и  он  хитростью
заставил нас считать его своим гостем. Хозяин! Но  он  не  смеет  являться
таковым! Его надо убить, иначе он принесет нам много неприятностей!
    - Возьми себя в  руки!  -  прервал  его  Хервон.  -  Как  зовут  тебя,
объявленный вне закона? Тебе придется открыть свое имя!
    - Киллан из рода Трегарта.
    На какое-то мгновение  мне  показалось,  что  мое  имя  ничего  им  не
говорит. Но Годгар вдруг взревел и бросился на меня с кулаками - в  голове
у меня зазвенело. Шансов на спасение нет - вон их сколько против меня! Еще
один удар - темнота, голова раскалывается, тело гудит, опять темнота...
    ...Еле различимые очертания двери или ворот прямо надо мной, земля под
ноющим телом, руки крепко  связаны  веревкой  -  наверное,  я  в  каком-то
подвале. Я представил подобное сооружение - глубоко под землей, выложенное
камнем или глиной, сверху лаз.
    Но почему я до сих пор жив? Почему они не убили меня на месте? Годгару
мое имя известно. Но они оставили меня в живых, значит, решили передать  в
руки Совета - а это похуже любой смерти. Я потерпел поражение. Свои ошибки
начинаешь понимать уже после того, как допустишь  их  -  они  словно  щиты
завоевателей на стенах  побежденного  замка.  Впрочем,  я  не  рассчитывал
самонадеянно на победу. Сколько мне здесь еще  находиться?  Наверняка,  до
властей добираться больше дня, ведь это окраина страны  -  даже  если  они
отправились на самых быстрых скакунах. Если только  поблизости  нет  того,
кто может общаться с колдуньями на расстоянии.
    Я попытался шевельнуться - малейшее  движение  доставляло  нестерпимую
боль, раскалывалась голова, подступала тошнота. Тот,  кто  связывал  меня,
знал толк в этом деле. Мне не хватит сил выпутаться. Стоит ли надеяться на
помощь? Если я попаду в руки Властительниц, то должен кое-что сделать  для
других. Обратят ли колдуньи взор на восток? Могут. Я не умею заглядывать в
будущее. Но я должен предупредить тех, кто ждет меня с той стороны  гор...
Я сосредоточился, представил в своем воображении Каттею, пытаясь  мысленно
найти ее, где бы она ни находилась в  настоящий  момент.  Слабый,  слишком
слабый отголосок... Тонкая нить... Кемок? Я напрягся -  нет,  я  не  слышу
его. Наш талант не развит до такой степени. Дахаун ошибалась, говоря,  что
в экстренных  ситуациях  я  могу  общаться  подобным  образом.  Дахаун?  Я
представил ее такой, какой видел в последний раз. Лишь намек на контакт  -
не тот, что существовал между мной и Кемоком или Каттеей,  когда  слова  и
мысли переходят друг к другу, но достаточный для того, чтобы  предупредить
об опасности. В ответ раздалось нечто  неясное  -  словно  кто-то  пытался
докричаться до меня, но на чужом языке - я не пони