днако мне нужна поддержка! Я не могу действовать слишком быстро и без подготовки.
     - Есть одна определенно хорошая новость, милорд, - сказал Гратч, благоразумно отодвигаясь подальше от Гурбориана. - Мне удалось нанять того отравителя, о котором мы говорили. Сегодня вечером доставят удушающий корень, тот самый.
     - Что ж, я им воспользуюсь, - усмехнулся Гурбориан. - Младший щенок Болдука - он ведь в замке, вместе со своим родителем? Если он внезапно заболеет или еще того хуже - во всем обвинят Ферликиана, и к моему предложению о союзничестве, надеюсь, отнесутся с пониманием.
     - Я об этом позабочусь, милорд, - быстро сказал Гратч. - Не будет ли разумным теперь посетить Псарню - на случай, если нас станут там искать?
     Гурбориан направился к двери, затем остановился.
     - В самом деле.., хотя я был бы не против встретиться с приемышем Волориана. Я слышал, он столь же хорошо управляется с псами, как и сам беспокойный лорд пограничья.
     - Когда я был в горах во время луны Вторых Щенков, я видел издалека барона Волориана, - заметил Гратч, идя следом за своим господином к выходу. - Он бродил среди своры, отбирая новых производителей.
     Говорят, он слишком стар и слишком занят разведением псов, чтобы покинуть свои владения. Как ты видел, он не появился в этом году на Сборе.
     - Волориан, может быть, и стар, - рассмеялся Волориан, - но хитер. Он хорошо помнит, как я разделался с его младшим сородичем, так что держится от меня подальше.
     Голоса их сменились сначала неясным бормотанием, а затем стихли.
     Я сидел ошеломленный, и мысли вихрем проносились у меня в голове. Заговор против младшего щенка барона Болдука! Род Болдука в настоящее время не проявлял открытой враждебности к Роду Кревонеля, да и в любом случае мы обязаны были их предупредить. Я решил, что в данном случае больше пользы будет, если предостеречь о возможной опасности Ферликиана. Однако этот трюк, обычное дело для баронов, обращался в ничто по сравнению с намерением Гурбориана вступить в предательский союз с демонами Эскора, владеющими магией. Если бы у Гурбориана возникла хоть капля подозрений, что я подслушал его разговор, он тут же отправил бы меня следом за моим родителем.
     Мне было пять лет, когда мой родитель, Оралиан, был убит по приказу Гурбориана. Он возглавлял группировку старых баронов, твердо выступавших против любых союзов с чуждыми нам колдерами. Когда правивший в то время Лорд-Барон Фаселлиан добился-таки подобного союза, несмотря на сопротивление, Гурбориан, дабы завоевать его расположение, убрал наиболее видных баронов - противников Фаселлиана. Фаселлиан с легкостью согласился на требование колдеров атаковать лежащие за морем Долины. Поскольку колдеры были не слишком многочисленны, Ализону пришлось выделить своих воинов, однако колдеры снабдили нас необычным оружием, обеспечившим поначалу успех нашего вторжения.
     Я помню разговоры старших сородичей о тех первых, захватывающих, годах войны. Войска, вторгшиеся на побережье, поначалу не знали поражений. Никто не мог противостоять движущимся металлическим коробкам колдеров, в которых прятались наши воины.
     Однако, как наш родитель и предупреждал Совет Баронов незадолго до своей гибели, мы полностью зависели от колдеров, поставлявших нам все необходимое для поддержания этих железных коробок в должном порядке. Нужно было постоянно заботиться и о стоявших на них башнях, изрыгавших огонь. Когда союзники Долин из Сулкара отрезали нас от колдерских поставок, мы утратили самое главное наше преимущество. Двое моих сородичей погибли в сражениях. Третьего тяжело ранили, и его люди сами перерезали ему горло, чтобы Ведьмы Долин не развязали своей магией язык раненого.
     Мне было двенадцать, когда стало ясно, что война проиграна. Ловко вклинившись в число сторонников Малландора, Гурбориан принял непосредственное участие в свержений Фаселлиана. Однако даже после этого тщеславные помыслы Гурбориана были слишком очевидны для того, Чтобы он мог, ничем не рискуя, занять положение в непосредственной близости от трона. Чтобы дать развеяться вполне оправданным подозрениям Малландора, Гурбориан на шесть лет удалился в свои прибрежные владения.
     Все эти годы меня спокойно воспитывал Волориан, вдалеке от столичных заговоров и интриг. После ничем не примечательной церемонии Представления в двенадцать лет Волориан согласился с тем, что, по прошествии разумного времени, я могу поселиться в замке нашей стаи в Столице. Я прибыл в замок, когда мне было пятнадцать - как я потом узнал, в тот же год рядом с Гурборианом впервые появился Гратч, ставший его тенью во всех его заговорах. Оба они вернулись в Столицу, когда мне было двадцать, но тщательно избегали вставать на пути у Малландора, пока два года спустя Ведьмы Эсткарпа с помощью своей жуткой магии не сделали непроходимыми горы вдоль своих южных границ, сорвав планы готовившегося ко вторжению Карстена.
     Малландор готов был нанести ответный удар, в то время как Ведьмы начали отступать, истощив свои силы, но граница оставалась непроницаемой - дьявольские заклятия продолжали действовать. Поддерживавшие колдеров бароны склонялись к тому, чтобы совместными усилиями открыть для них новые магические Врата, через которые можно было бы получить новые железные коробки, а также новых колдеров для пополнения сильно сократившегося войска. Подобные планы был мне не по душе, хотя одно лишь слово об этом могло оказаться для меня гибельным. Однако, движимый чисто научным интересом, я готов был принять участие в поисках древних документов, даже времен самой Измены, в надежде обнаружить полезные сведения о внушающей ужас магии Врат.
     Весной прошлого года Малландор совершил еще более глупый поступок - при открытой поддержке Гурбориана и его сторонников. Он послал своего Псаря Эсгуира с облавой в Эсткарп - захватить нескольких юных Ведьм для колдеров, чтобы те могли воспользоваться их магией и открыть Врата. План этот полностью провалился; все пленницы сбежали обратно в Эсткарп, а те немногие колдеры, которые еще оставались в Ализонском замке, были убиты. Тогда Гурбориан раскрыл свои истинные намерения, объединив усилия врагов Малландора и свергнув Лорда-Барона. Однако, поскольку его собственная группировка была недостаточно сильна, чтобы посадить на трон его самого, Гурбориан выступил в поддержку тщеславного сородича Малландора, Норандора. Малландора и Эсгуира скормили псам, а Норандор стал обладателем маски Лорда-Пса.
     Судя по разговору Гурбориана и Гратча, похоже, готовился очередной переворот, и на этот раз не было никаких сомнений в том, что Гурбориан решил завладеть маской сам. Но какой же пост надеялся занять Гратч? Не будучи уроженцем Ализона, он не мог получить титул Псаря. Вероятно, он ожидал, что и далее сохранит за собой роль теневого советника Гурбориана, будучи опасным противником и знатоком самых редких ядов.
     Возвращаясь под покровом темноты в свой замок, я почувствовал легкое недомогание - не было ли оно результатом одного из снадобий Гратча? Однако я тут же отбросил эту мысль. Как и все бароны, жившие а Столице, я регулярно принимал в малых дозах различные яды, чтобы выработать сопротивляемость к ним.
     Кроме того, я достаточно хорошо знаком с противоядиями, и угрозы Гратча мне не страшны. Надежность моих слуг гарантировалась преданностью нашей стае, кровными связями или просто страхом. Чтобы уменьшить соблазн взяток, я хорошо платил.
     Шагая по пустынным переулкам, я несколько раз останавливался, чтобы преодолеть накатывавшие приступы дурноты. Сейчас, когда я вспоминаю события той ночи, мне понятно, что причиной моей слабости была близость к проклятому камню Гурбориана.
     Прибыв в замок Кревонель, я, шатаясь, вошел в спальню и лег, с тревогой размышляя о том, какие сны будут мучить меня, если я засну. Я не мог ни о чем думать, кроме как о том камне - едва я закрывал глаза, он буквально вспыхивал перед мысленным взором. Казалось, сверкающий кристалл протягивает ко мне невидимые нити, увлекая меня в свое холодное голубое сияние...

Глава 3

     Мерет - личный дневник, события в Лормте
     (4 и 5 дни Месяца Ледяного Дракона, начало года Ламии)

     Дорогой мой, что бы ты сказал об этом таинственном месте, сказочном Лормте - Обители Ученых, укрытой среди гор и ставшей еще более недоступной после Великого Сдвига, как они сами именуют перемещение огромных масс земли, вызванное заклинаниями Волшебниц?
     Я не стала посылать гонца с известием о моем прибытии; правила этикета могли бы требовать подобного от благородной персоны с многочисленной свитой, но отнюдь не от одинокой женщины из Долин. Я вспомнила слова наставницы Гверсы: любой, кто всерьез интересуется сведениями о своих предках и отважится на путешествие в Лормт, наверняка встретит радушный прием, хотя и рискует заблудиться в закоулках бесчисленных архивов.
     Путешествие наше было долгим, и мы успели замерзнуть, но проводник, которого я наняла в Эсе, не желал задерживаться в Лормте, несмотря на любезный прием, который нам оказали. Доставив меня вместе с моим скромным багажом к окованным железом воротам, он уже собрался было уезжать, когда страж у ворот настоял, чтобы он позволил напоить лошадей и дать им отдохнуть хотя бы несколько часов.
     Думаю, ты бы воскликнул от изумления при виде этой цитадели древних знаний. Прежде я полагала, что крупнее громадных серо-зеленых каменных блоков, из которых сложены стены города Эс и его замка, ничего и быть не может. Однако, оказавшись в большом внутреннем дворе Лормта, я решила, что его строители, похоже, умели придавать любую форму самим горам.
     От наставницы Гверсы я слышала о значительных разрушениях, причиненных землетрясением, но меня потрясли истинные их масштабы. Из четырех круглых башен по углам прямоугольного двора две выглядели нетронутыми, третья обвалилась наполовину, а четвертая была полностью разрушена, вместе с большей частью примыкавшей к ней короткой стены. Земля под этим местом опустилась более чем на длину торгового фургона и целиком увлекла за собой одну из внешних стен.
     С тех пор жители кое-что сумели восстановить. Ремонтные работы продолжались и поныне. Когда мы въехали внутрь, я заметила новые железные накладки и крепления на отремонтированных воротах. То, что на первый взгляд казалось огромными бесформенными грудами булыжника, при более близком рассмотрении обнаруживало явные следы организованных раскопок и деревянные подпорки. Вдоль обрушившихся стен располагалось несколько штабелей грубо отесанных бревен, а между ними тянулись прочные изгороди из кустарника и плетеной лозы, защищавшие внутреннее пространство от снежных лавин с гор. Судя по остроконечным верхушкам башен и крутым навесам крыш вдоль уцелевших стен, зимние снегопады в этих краях были намного обильнее тех, что запомнились мне в детстве, в окрестностях гор на западе Долин.
     Крыши всех строений были покрыты темной черепицей. Не были исключением и два старинных здания - одно высокое, с узкими окнами, вытянувшееся вдоль уцелевшей длинной стены, и второе, поменьше, приткнувшееся слева от ворот у неповрежденной угловой башни. В правом углу располагались каменные поилки для животных, рядом с прикрытым навесом колодцем.
     Если не считать вызванных оползнем провалов, вся сохранившаяся каменная кладка потрясала величиной блоков, тщательно пригнанных друг к другу без какого-либо раствора. Я точно знаю, как бы ты поступил, будь ты со мной - ты бы уставился на стену и сказал: "Не уверен, что удастся просунуть между ними хотя бы лезвие ножа!"
     Однако мне так и не дали толком осмотреться - едва я сошла с лошади, как меня встретили четверо, закутанные в плотные одежды от вечерней прохлады. К моему удивлению, когда порыв ледяного ветра распахнул накидку шедшей впереди женщины, я заметила на ее поясе деревянную рунную доску, такую же, как и у наших Мудрых из Долин. Женщина подняла руки в ритуальном приветствии и поднесла мне приветственный кубок. Замерзшая после долгого пути, я с наслаждением глотнула дымящегося отвара из трав - кубок и в самом деле оправдывал свое название!
     Достав грифельную доску, я написала подобающий ответ:
     "Благодарю за теплый прием. Счастья хозяевам этого дома. Я Мерет из Ферндола и приехала в поисках сведений о моей родне".
     Мудрая взяла грифельную доску и прочитала мои слова вслух, совершенно спокойно, словно немые гости были здесь обычным делом. Черты и цвет ее лица говорили о принадлежности к Древней Расе Эсткарпа, но я была рада, что она, по крайней мере, знакома с некоторыми нашими обычаями.
     - Я Джонджа, - ответила она, коротко кивнув. - Добро пожаловать в Лормт.
     - Добро пожаловать. - Стоявший рядом с ней высокий худощавый мужчина шагнул вперед. Серые глаза также выдавали в нем представителя Древней Расы, хотя годы превратили его волосы из черных в серебристо-белые. - Я Оуэн. По воле ученых Лормта, я должен представлять их перед гостями. Это Дюратан, наш местный летописец и неоценимый помощник.
     Дюратан, столь же высокий, когда-то, видимо, был воином. На поясе у него не было меча, но во всей его фигуре чувствовалась привычка к тяжелому оружию. Когда он шагнул ко мне, я заметила, что он волочит ногу, подобно многим воинам из Долин после боевых ранений. Он показал рукой на четвертого встречающего.
     - Моя супруга Нолар, - сказал он, - целительница и ученая.
     Оба они тоже принадлежали к Древней Расе, но лицо Нолар было обезображено темным пятном, словно от выплеснувшегося вина.
     - Идемте внутрь, в тепло, - предложила Джонджа. - Уже поздно, и тебе нужно отдохнуть после долгого пути. Мы сможем обсудить твои вопросы завтра утром.
     Остальные трое ушли, а Джонджа повела меня в комнату для гостей, располагавшуюся в глубине уцелевшей длинной стены. Вверх и вниз вели каменные ступени, связывавшие между собой бесчисленные хранилища и скромные кельи. Огонь редких факелов дополнял угасающий дневной свет, проникавший сквозь щели в стене со стороны двора. Кроме того, свет исходил от таинственных круглых светильников, я видела такие в замке Эс много лет назад.
     В предназначавшейся мне комнате стояла низкая деревянная кровать с матрасом, от которого пахло высушенным на солнце тростником. На покрытом резьбой сундуке лежало несколько простых, но аккуратно сшитых одеял. На каменном уступе возле двери стояли глиняный кувшин и таз.
     - Я попросила поваров прислать сюда твой ужин, - сказала Джонджа, прежде чем уйти. - Тебе принесут перья, пергамент и чернила. Надеюсь, завтра ты найдешь здесь то, за чем приехала. Желаю тебе спокойной ночи. ужин, который мне принесли, оказался простым, но хорошо приготовленным и сытным. Белые вареные овощи были мне незнакомы, но неплохи на вкус, так же как и тушеная крольчатина. Ячменный хлеб можно было намазать сладким маслом и плодовым вареньем. ужин дополняла кружка крепкого эля.
     Вскоре после того, как я отставила в сторону поднос, раздался стук в дверь. В комнату торопливо вошел мужчина примерно моего возраста, с перьями и свитками в руках. Положив их на кровать, он выскочил за дверь и вернулся с письменным столиком и настольной лампой. Прежде чем я успела написать слова благодарности, он поспешно ретировался.
     Какое-то время я сидела за столиком, пытаясь составить перечень вопросов. Во многом мне помогло предыдущее мое письмо к тебе, написанное на борту корабля. Меня глубоко потряс груз столетий, лежащий на этой цитадели знаний. Родословные, которые мы с тобой составляли в Долинах, уходили в прошлое на множество поколений, но камни Лормта ведут свою историю со времен невероятно далеких, куда более древних, чем самые старые легенды Долин. Сама мысль о том, сколько знаний накоплено здесь за многие столетия, приводит в смятение. Я изложила историю своей жизни, включая мои странные способности и единственную мою встречу с Волшебницей в замке Эс. Подозреваю, что, кроме знаменитых родословных, здесь хранятся и древние документы, касающиеся магии во всех ее проявлениях. Возможно, эти люди помогут мне отыскать какие-либо сведения о моем обручальном камне... если, конечно, они вообще допустят меня к своим архивам, Я жду рассвета со смешанными чувствами нетерпения и тревоги.

***

     Мои вчерашние опасения оправдались. Эти лормтские ученые, похоже, столь же подозрительно относятся ко мне, как и я к ним! После короткого завтрака Джонджа привела меня в другое, более обширное здание, которое оказалось главным хранилищем. Никогда прежде я не видела такого количества свитков, собранных в одном месте. Мы шли по лабиринту закоулков и кабинок, разделенных рядами полок, мимо бесчисленных столов, заваленных кипами исписанных листов.
     Здесь работали десятки пожилых людей, главным образом мужчин, они сидели на стульях и скамьях или неторопливо переходили с места на место с документами в руках.
     Джонджа не заговаривала ни с кем из ученых. Поднявшись по узкой лестнице на верхний этаж, она открыла тяжелую дверь в кабинет, хорошо освещенный дневным светом из высоких окон, которые я заметила, еще когда была во дворе. За столом, заваленным документами, сидели те же трое, что встретили меня вчера у ворот.
     Оуэн поднялся, подвинув мне кресло с высокой спинкой.
     - Если желаешь, можешь к нам присоединиться, - сказал он. - Мы обсуждаем, что означает для нас твое прибытие.
     Я протянула ему исписанные мной страницы, затем заняла свое место, положив грифельную доску на стол перед собой и прислонив посох к колену. Ты часто завидовал моей привычке стучать посохом по полу, чтобы привлечь внимание к моей грифельной доске, и утверждал, что стук посоха мгновенно прекращает любую бессмысленную перепалку, неся в себе больше угрозы, чем если бы ты сам попробовал громко крикнуть.., но ты никогда этого не пробовал, по крайней мере в моем присутствии.
     Оуэн вслух прочитал мой отчет, не останавливаясь и не делая каких-либо замечаний. Закончив, он изучающе посмотрел на меня.
     - Твоя откровенность достойна похвалы, - заметил он. - Мы отплатим тебе тем же. Тебе следует знать, что госпожа Джонджа предупредила нас о твоем приближении за несколько часов до твоего прибытия.
     Я изумленно повернулась к Мудрой. Положив рядом с собой рунную доску, она коснулась ее правой рукой, - Я обладаю в определенной мере даром предвидения, - пояснила она. - Вчера я почувствовала, что некто, связанный с Силой, приближается к Лормту, и попросила моих друзей сопровождать меня у ворот. Ты должна понимать, что любое проявление Силы требует тщательного изучения. Как только ты оказалась под крышей Лормта, я обратилась к моим снадобьям и рунной доске, чтобы определить, на чьей ты стороне - Света или Тьмы.
     Воин-эсткарпец, Дюратан, кивнул и вытянул руку над столом. Из маленького кожаного мешочка высыпалось несколько разноцветных камней - некоторые прозрачные, некоторые тусклые, - Я тоже посоветовался со своими кристаллами, - сказал он. - Вижу, тебя удивляет, что мужчина может обладать способностями, якобы присущими лишь Волшебницам и Мудрым. Эти кристаллы дал мне Кемок Трегарт, унаследовавший способности от своего могущественного отца. Порядок, в котором они выпадают, в случае нужды может предупредить меня об опасности. Когда я бросил их вчера вечером, я получил подобное предупреждение. Ты находишься в средоточии насилия и вражды...
     Прежде чем он успел договорить, я ударила о пол посохом, схватила грифельную доску и написала:
     "Нет! Насилие и вражда лишили меня самого дорогого двадцать лет назад, когда Ализон напал на наши Долины. Я не имею никакого отношения к магии и не представляю для вас никакой опасности!"
     Дюратан улыбнулся, но выражение его липа трудно было назвать дружелюбным, - Я не имел в виду - сейчас, - сказал он. - Я хотел лишь сказать, что мои кристаллы предупреждают об опасностях, которые лишь предстоят.
     Я стерла с доски свои последние слова и написала в ответ:
     "Прошу прощения, что прерываю. Я старая женщина - как я могу угрожать кому бы то ни было? Да, я сражалась, защищая наши Долины, главным образом - снабжая всем необходимым наших мужчин, отраж