только одно могучее оружие. Это слова из  Лормта,
на которые был дан ответ. Я могу снова позвать и снова  получить  ответ.
Но на такой риск можно идти в самом отчаянном  положении,  когда  всякая
иная надежда утрачена.
   Кое-где в этой выжженной  земле  появлялись  плодородные  участки,  в
основном вблизи ручьев и озер, как будто проточная вода сдерживает  зло,
опустошившее эту страну. Идти было  трудно:  со  своего  наблюдательного
пункта на высотах я видел, что  местность  сильно  пересеченная,  хребты
разделены  глубокими  узкими  ущельями,  так  что  мы   постоянно   либо
поднимались, либо спускались. Однако Каттея без всякого  труда  находила
направление и без колебаний шла впереди, все  время  поворачивая  влево.
Теперь я видел и сами Высоты, как доказательство ее правоты.
   Наконец мы остановились у озера с  пресной  водой.  Я  съел  один  из
оставшихся корней, данных мне Орсией, хотя мог  бы  прикончить  их  все.
Каттея снова отказалась  от  пищи,  она  села,  прислонившись  спиной  к
большому камню,  и  смотрела  вниз  по  течению.  Я  сознавал,  что  все
преследователи сейчас следят за нами.
   - Надо найти место для ночного лагеря. - Я  пытался  найти  тему  для
разговора с этой незнакомкой, в которой никак не мог узнать свою сестру.
   - Найдем... - Она замолчала. - Все идет хорошо, и скоро мы отыщем то,
что нам нужнее всего. Но не время задерживаться здесь.
   Она уже встала и направилась по ущелью в сторону от озера. Я пошел за
ней и неожиданно  на  мягкой  почве  заметил  след  -  отпечатки  ног  с
перепонкой между пальцами. Такие следы мне знакомы. Это кроган. След вел
от озера, в сторону от воды, и это меня удивило.
   Орсия? Но в этом я не был уверен. Если кроганы присоединились к Тени,
чего вполне можно ожидать, возможно, они среди тех, кто сейчас следит за
нами. Но только почему от воды? Этого они боятся больше всего на  свете.
Других следов, доказывающих, что водный обитатель пленник, не было;  его
даже не преследовали, вынуждая уйти в пустыню.
   Следы продолжали появляться  на  участках  сухой  почвы,  слабые,  но
несомненные. Кроган, очевидно, добровольно, шел в  том  же  направлении,
что и мы, шел вопреки своей природе и обычаям.  Дважды  я  наклонялся  и
осматривал следы внимательней, чтобы убедиться, что  не  ошибаюсь.  Один
раз коснулся следа мечом - проверить, не скажут ли мне что-нибудь  руны.
Возможно,  это  все  иллюзия,  призванная  обмануть  меня.  Но  руны  не
вспыхивали.
   Уже темнело, когда перед  нами  появилось  ведущее  вверх  ущелье,  и
Каттея без колебаний углубилась в него. Здесь я тоже  увидел  следы,  но
что-то заставило меня подумать, что тот, кто их оставил, шел  с  трудом.
Есть ли впереди  вода?  Если  есть,  надеюсь,  речной  странник  до  нее
добрался.
   И тут я увидел в темноте крошечную белую искру. Это может быть только
конусообразный жезл Орсии, поставленный как защита от сил зла. Но  Орсия
так далеко от воды... почему?
   - Потому что она нам нужна, брат! - Впервые за много часов я  услышал
мысль Каттеи.
   - Но она далеко от воды, а она кроганка. Ей нужна вода!
   - Не беспокойся: когда мы до нее доберемся, у нее будет все,  что  ей
нужно.
   Я страшно устал, но побежал вперед, спотыкаясь  о  камни,  усеивавшие
поверхность. И оказался у того места, где стоял рог единорога как символ
защиты. Рядом с ним лежала Орсия. Когда  я  опустился  рядом  с  ней  на
колени, она чуть пошевелилась. Вода... но у  меня  нет  бутылки  с  этой
драгоценной жидкостью. Могу ли я отнести ее назад, по этой  пересеченной
местности, к озеру, где впервые увидел ее следы? Это  почти  безнадежная
задача, но если ничего другого не останется, я попробую.
   - Не нужно. - Каттея стояла рядом, глядя на  нас.  -  То,  что  нужно
сделать, будет сделано здесь и сейчас.
   - Но здесь нет воды, а без воды она умрет.
   Каттея  медленно  разворачивала  свой   шарф.   Голова   Орсии   чуть
повернулась у меня на руке. Мне захотелось поднять  руку  и  закрыть  ей
глаза, чтобы она не увидела чудовище, в которое превратилась моя сестра.
   - В чудовище... да.
   Мне стало стыдно: сестра уловила мою мысль.
   - Но у нас есть от этого средство, и ты должен дать мне его, Кемок. И
я знаю, что ты дашь... дашь... дашь... - Она вгоняла  эти  слова  в  мое
сознание, и я обнаружил, что соглашаюсь  с  ней:  то,  чего  она  хочет,
должно быть сделано.
   - Возьми свой добрый меч, Кемок, и дай мне кровь..  кровь  для  того,
чтобы смыть чары. Тогда я снова стану Каттеей.
   - Кровь! -Я нарушил молчание.
   - Кровь! - Она приблизилась ко мне, протянула лапы.  -  Убей  водяную
девицу, дай мне ее кровь! Или хочешь, чтобы я весь остаток жизни прожила
чудовищем?
   Она произнесла слова, заставляющие слепо  повиноваться,  и  я  поднял
меч. Руны ярко вспыхнули, рукоять обожгла мне руку. Я смотрел на  Орсию,
она смотрела на меня, не просила милости, и в ее больших глазах не  было
страха, только терпеливое ожидание. Она понимала, что убежать не сможет.
   Я закричал и вонзил меч острием в землю межу мной и Каттеей, так  что
он задрожал. И услышал ответный крик  Каттеи.  На  этот  раз  не  только
мысленный, она кричала вслух, и это было так ужасно, что я  содрогнулся.
В ее крике слышалась боль от предательства того, кому она больше всего в
мире имела право верить. Крик открыл в  нынешней  Каттее  ту,  что  была
когда-то. Сестра отвернулась от нас, закрыв лицо руками.
   Я положил Орсию на землю и протянул руку к мечу.
   - Если тебе нужна кровь... - начал я и поднес меч к своему телу.
   Но она не  слушала.  Рассмеялась  -  ужасным,  потерянным  смехом.  И
убежала от нас, назад, в темноту. Однако мысль ее по-прежнему  достигала
меня.
   - Да будет так! Да будет так! Я договорюсь по-другому. Но,  возможно,
договор будет не таким простым, и ты еще о нем пожалеешь, Кемок Трегарт!
Глава 18

   Я побежал бы за ней, но Орсия  схватила  меня  за  ногу,  так  что  я
споткнулся и упал. Девушка крепко держала меня и,  когда  я  повернулся,
чтобы высвободиться, крикнула:
   - Я делаю это для тебя, Кемок, для тебя! Она больше не та, о  которой
ты думаешь. Она отведет тебя прямо в их руки. Посмотри на свой меч!
   Я палец за пальцем разжимал ее руку. Но, услышав ее слова,  посмотрел
на меч, который выпал у меня из руки и теперь лежал острием  в  темноту.
Никогда не видел я, чтобы руны сверкали так ярко.
   - Это Каттея! - Я наконец разжал руку девушки.  -  И  нас  преследуют
силы Тени.
   - Это не та Каттея, которую ты знал, - слабо повторила Орсия. Глаза у
нее закрылись, и она с явным усилием открыла их вновь.  -  Подумай  сам,
Кемок: разве та, с которой ты связан, просила бы тебя это делать?
   - Но почему... почему она меня об этом попросила?  -  Теперь  рукоять
меча была у меня в руке. Однако стремление следовать за  Каттеей  больше
не подгоняло меня. Вернулась способность рассуждать.
   - Потому что это правда.  Кровь  -  это  жизнь,  Кемок.  У  полулюдей
охотники пьют кровь самых храбрых своих жертв, чтобы получить  жизненную
силу и храбрость тех,  кого  убили.  Разве  воины  не  смешивают  кровь,
становясь братьями?
   - Так поступают салкары.
   - Там, где побывала твоя сестра, ее пометили. Она  не  может  обрести
цельность, стать снова собой, если только кровь не вернет ее этому миру.
Кемок, посмотри на свои руки! - Она смотрела на мои лапы.  Я  поднес  их
ближе к рогу единорога, чтобы она могла рассмотреть получше.
   - Помечена не только она,  но  и  я.  Но  ей  хуже.  Быть  прекрасной
девушкой, а потом посмотреть на себя и увидеть - это! Можно сойти с ума!
   - Это тоже верно, - шепотом ответила Орсия. - Она  ведь  наложила  на
меня заклинание?
   - Да.
   Я перевел взгляд с лап на кроганскую девушку,  оторвавшись  от  своих
мыслей. Вода... Орсия умрет, если мы не найдем воду. Если я последую  за
Каттеей, Орсия умрет в этой пустыне - умрет так же верно, как если бы  я
выполнил требование сестры. И если я не  убил  Орсию  ударом  меча,  тем
более не могу оставить ее мучительно умирать.
   - Где вода?.. - Я тупо осмотрелся, как будто  ожидал,  что  по  моему
слову вода хлынет из расселины в камне.
   - Озеро... там, на нашем пути, - добавил я, хотя  считал  возвращение
туда невозможным. Если даже найду путь во тьме, неся  Орсию,  она  умрет
еще до того, как мы туда доберемся. Если при  этом  сумеем  спастись  от
чудовищных преследователей...
   В сознании послышалась слабая мысль Орсии:
   - Через Высоты...
   Я посмотрел на ущелье. Такой подъем...  в  темноте...  Она  с  трудом
пошевельнулась, протянула руку к рогу. Но когда я попытался  взять  его,
не дала.
   - Нет... если ты  его  тронешь...  его  свойства  исчезнут...  Помоги
мне... взять его...
   Я поддерживал ее, и она сомкнула ослабевшие пальцы на роге.  Затем  я
повесил меч на пояс, встал и взял девушку на руки. Рог лежал  у  нее  на
груди, и при его свете была ясно видна ведущая вверх тропа.
   Эта ночь была полна страха, отчаяния, борьбы и труднейших  испытаний.
Каким-то образом Орсия цеплялась за жизнь, а я  шел  вперед  и  нес  ее.
Время от времени меч вспыхивал, но я  не  решался  посмотреть,  кто  нас
преследует. Когда мы поднялись на вершину перевала,  небо  уже  посерело
перед рассветом. Где-то там вдали Долина. Но  нам  сейчас  нужно  только
одно - вода.
   - Вода... - Не  просьба,  не  жалоба  Орсии.  Я  с  приливом  надежды
осознал, что это слово узнавания! - Теперь налево...
   Я свернул влево и начал спускаться  по  склону.  Колючки  кустарников
рвали меня и мою ношу, и я чувствовал такую слабость, что если бы  упал,
вряд ли смог бы подняться. Но когда на самом деле упал, мы  оказались  у
маленького пруда, который питал тоненький ручеек.
   Положив Орсию на землю, я набирал в лапы воду и плескал ей в  лицо  и
на тело. И когда она пошевелилась, я едва не закричал от радости.  Потом
подтащил ее ближе к пруду, и она погрузила голову  в  воду  по  плечи  и
лежала неподвижно, как будто впитывая всей кожей животворную энергию.
   Потом подняла голову и  села,  чтобы  опустить  в  воду  ноги.  Более
волшебного превращения я в своей жизни не видел: у  меня  на  глазах  ее
тело, высохшее и легкое, становилось крепким и молодым. Я  полулежал  на
противоположном берегу пруда,  настолько  измученный,  что  не  смог  бы
удержаться от сна, даже если бы передо мной появился сам Динзил.
   Проснулся  я  от  звуков  пения.  Мне  показалось,  что  я   различаю
отдельные,   но   совершенно   непонятные   слова.   Пение   действовало
успокаивающе, оно отгоняло ужасы темной ночи  в  этих  диких  местах,  -
потому что когда я открыл глаза, стояла  ночь.  Орсия  сидела,  лицом  к
рогу, как в тот раз,  когда  мы  шли  по  земле  Темной  башни;  девушка
протягивала руки к свету, как греются у костра.
   Но когда я вспомнил о  Темной  башне,  то  поневоле  вспомнил  и  все
остальное, и сонное удовлетворение первых  мгновений  сразу  исчезло.  Я
резко сел, оглядываясь через плечо, потому что мы по-прежнему находились
в углублении у  пруда;  за  нами  располагались  Высоты,  с  которых  мы
спустились и в которых, наверное, все еще блуждает Каттея.
   - Возврата нет. - Орсия подошла ко мне. Как и тогда, когда показывала
Кофи, она прижала ладони мне к вискам. И я "увидел", что  вся  местность
за нами полна сил Тени,  что  они  объединяются  для  какого-то  мощного
удара. Без объяснений я знал, что удар этот нацелен  на  Долину.  Сердце
мое разрывалось. Нужно предупредить жителей Долины - но нужно и  спасать
Каттею.
   - Сейчас не тот день и не тот час,  когда  ты  можешь  вести  бой  за
Каттею. Если вернешься в это логово, полное  опасностей,  зря  потратишь
свои силы и дар. Может случиться  и  гораздо  худшее:  разве  Динзил  не
намекнул, что найдет  в  тебе  еще  одно  орудие?  И  разве  не  захочет
попробовать, поскольку утратил контроль над Каттеей? Ты  будешь  богатой
добычей... - уговаривала меня Орсия.
   - Откуда ты знаешь, что говорил мне Динзил? - прервал я ее.
   - Ты спал и видел сны, и из них я узнала многое,  -  просто  ответила
она. - Будь уверен, Кемок, твоя сестра ушла за пределы,  из  которых  ты
еще мог ее позвать. Теперь тебе нужно  сделать  выбор.  Можешь  погубить
все, если пойдешь назад. Или предупреди Долину.
   - Но ведь есть силы; к ним можно обратиться. - Я попытался позабыть о
своих страхах.
   - Но не тебе:  ты  слишком  мало  знаешь,  чтобы  устоять.  И  можешь
потерять все. Тебе предстоит  сделать  выбор:  повернуть  назад,  рискуя
потерять все, или отнести предупреждение в Долину.
   Она права, но от этого принять ее слова не легче. Я потерпел неудачу,
и теперь придется жить с сознанием этого  поражения.  Впрочем,  судя  по
тому, как идут дела, эта  жизнь  не  будет  долгой.  Лучше  провести  ее
остаток, противостоя Тени.
   Нам приходилось держаться воды, и это делало нас уязвимыми. Но  я  не
могу послушаться Орсии и оставить ее одну. Слишком хорошо я понимал, что
может с нею случиться. Из-за своего невежества я потерял Каттею - ведь я
мог дать ей свою кровь и тем вернуть сестру, - но  поступать  так  же  с
Орсией не собираюсь.
   Она крепко прижимала к себе рог. Он по-прежнему сиял, давая нам свет.
Орсия сказала, что у него есть и другие защитные  свойства.  Но  мне  не
хотелось  им  пользоваться:  сила  притягивает  силу,  даже   если   они
противоположной природы.
   На рассвете мы заползли в щель между двумя  большими  камнями.  Здесь
мелкий ручеек, по течению которого мы шли, впадал  в  больший  ручей,  и
первое время Орсия провела под водой, восстанавливая силы.  Однажды  нас
вырвал из тревожного сна стук копыт о  камень.  Я  выглянул  из  щели  и
посмотрел вниз. Там ехали люди -  не  на  кеплианцах,  а  на  рентанцах.
Первой моей мыслью было: это разведочный  отряд  Долины;  но  тут  же  я
увидел их знамя и на нем - герб последователей Динзила.
   Но их приветливо встретят в Долине, и тем самым они откроют вход  для
последующих войск...  Я  еще  острее  ощутил  необходимость  торопиться,
предупредить жителей Долины. Моей лапы коснулась рука Орсии.
   - Они едут не в Долину, а от нее, - сказала девушка. -  Но  ты  прав:
нам нужно торопиться!
   Насколько я прав, мы поняли, как только двинулись в путь. Дважды  нам
приходилось прятаться, пропуская вражеские отряды. Однажды мы  встретили
группу каких-то призрачных  существ;  они  светились  и  издавали  запах
разложения; затем попались трое Серых; те целеустремленно и стремительно
бежали куда-то.
   Орсия находила для нас пищу. Она ловила под камнями в ручье  какие-то
существа, и я торопливо заталкивал их в рот, жевал и глотал, стараясь не
думать и не ощущать вкус. Мы по-прежнему держались ручья; к счастью,  он
тек  в  нужном  направлении.  Незадолго  до  заката  Орсия  указала   на
треугольник ряби на воде.
   - Это Кофи?
   - Нет, но его соплеменник. Может, у него есть для нас новости.
   Она свистнула и принялась щебетать,  как  и  с  Кофи,  потом,  слегка
нахмурившись, повернулась ко мне.
   - Между нами и Долиной значительные силы Тени. Они ждут  сигнала  для
нападения.
   - Мы можем миновать их?
   -  Не  знаю.  Ты  умеешь  плавать,  но  недостаточно  хорошо,   чтобы
пробраться подводными путями.
   - Если понадобится, поплыву. Покажи эти пути, - мрачно сказал я.
   Она колебалась. Но, еще немного пощебетав с мерфеем, пожала плечами.
   - Придется...
   Но нам не пришлось достичь ее "подводных путей". Вскоре рядом с  нами
словно ниоткуда возникла стая мерфеев. Они  собрались  вокруг  Орсии.  Я
слышал их тонкие голоса: должно быть, они  возбужденно  кричали,  раз  я
смог услышать.
   - В чем дело?
   - Мои соплеменники...
   - Значит, они присоединись к Тени?
   - Нет. Они по-прежнему считают, что могут сохранить мир и идти  своим
путем, если отдадут дань тем, кого больше всего бояться. Эта дань - мы с
тобой. Они знают, что мы движемся по реке, и их волшебство  я  не  смогу
преодолеть.
   - Можешь спрятаться. Мерфеи тебе помогут. А я пойду сушей. -  Мне  не
терпелось идти дальше. Это нетерпение жгло меня, словно огнем.
   Орсия как будто не слышала меня.  Она  снова  повернулась  к  ряби  и
всплескам на воде и принялась щебетать.
   - Идем... - Она пошла вниз по течению; судя по ряби, невидимые мерфеи
по обе стороны сопровождали нас.
   - Но почему? Ты сказала...
   - Недалеко. Есть боковой путь, частично подземный...
   - Через пещеру с гробницей?
   - Возможно, через другую часть этой пещеры. Но не через  ту,  которую
мы видели. Этот путь мой народ не знает.
   Мы прошли  еще  немного,  и  рябь  мерфеев  метнулась  вперед;  Орсия
остановилась и схватила звериную лапу, которая служила мне рукой.
   - Они хотят увести в сторону моих соплеменников. Они плохо знают  эту
местность и идут медленно. Они  послушаются  мерфеев.  А  сейчас...  нам
сюда!
   Она выпустила мою руку и отвела в сторону  свисавшие  до  самой  воды
ветви. За этим занавесом оказался боковой проток, мелкий ручей,  текущий
по узкому ущелью.
   Часть пути мы проделали на четвереньках, прячась за стенами  щели.  К
счастью, ручей сильно зарос, и, хотя  некоторые  ветви  кололи  нас,  мы
могли укрываться под ними. Ручей кончился прудом, и Орсия остановилась.
   - Вход внизу; мы должны нырнуть.
   - Сколько придется пробыть под водой?
   - Для тебя долго, но это единственный путь.
   Я покрепче привязал меч. Потом снял  теплую  куртку,  которую  Каттея
сотворила из тростника и иллюзии. Свернул ее  и  спрятал  между  корнями
одного из кустов. Но куртка тут же  превратилась  в  пучок  пожелтевшего
тростника. Я набрал полные легкие воздуха и нырнул.
   Снова этот кошмар, и только прикосновение Орсии внушает уверенность и
показывает путь. Мне уже казалось, что легкие готовы разорваться,  когда
голова моя вынырнула на поверхность и я снова  мог  дышать.  Из  темноты
донесся голос Орсии; девушка коснулась меня рукой.
   - Сюда... - Она подтолкнула меня вперед, и  я  неуклюже  поплыл;  меч
тянул вниз своей тяжестью. Трудно в темноте определять расстояния,  и  я
не знаю, как долго мы плыли. Но я  очень  устал,  когда  мы,  как  через
дверь, выбрались в какое-то серое пространство, и я увидел невысоко  над
собой потолок, через который пробивался свет.
   Добраться до дыры в потолке оказалось легко, и вскоре мы  уже  стояли
снаружи и смотрели вниз,  на  последние  лучи  заката  на  равнине.  Там
собралась армия. Казалось, обходной путь  привел  нас  прямо  в  руки  к
врагу.
   Местность под нами я  не  узнал.  Если  это  участок  перед  внешними
укреплениями Долины, мне он незнаком. Так я и сказал Орсии.
   - Не думаю, чтобы они уже выступили против Долины. Смотри...
   Я посмотрел туда, куда она  показывала.  Справа  и  недалеко  от  нас
находилась возвышенность, и на ней - группа людей. Я увидел закутанную в
зеленое голову.
   - Каттея!
   - И Динзил. - Орсия показала  на  одетого  в  плащ  мужчину,  который
возвышался рядом с моей сестрой. - Здесь  также  один  из  предводителей
всадников сарнов, да и другие, должно быть, важные персоны.  И...  разве
ты не чувствуешь, Кемок? Они призывают силу.
   Она  права.  В   воздухе   чувствовалось   напряжение,   своеобразное
покалывание, которое  сопровождает  концентрацию  силы.  Я  испытал  это
однажды, в ту ночь, когда Мудрые женщины Эсткарпа готовили свой  роковой
удар по  армии  Карстена,  которая  шла  через  южные  горы.  Напряжение
усиливается, высасывает жизненные силы...
   - Они нанесут удар, а затем, пока защитники Долины еще не  оправились
от него, приблизятся.
   Но мне не нужны были объяснения Орсии. Я и сам догадался. Хуже  всего
- в этом кипении сил зла я  уловил  знакомый  элемент.  Каттея  мысленно
призывала - но не меня, а Киллана! Она настолько  во  власти  Тени,  что
использует наше врожденное единство, чтобы призвать Киллана  и  получить
через него доступ к Долине.
   И тут я понял истинное  значение  картин  Лоскиты:  лучше  бы  Каттея
действительно уме