ала.  В  обрыве
виднелось отверстие.  Я  вытащил  путаницу  корней,  выбросил  несколько
камней, мы вползли внутрь и оказались в очень темном помещении,  похожем
на то, в котором  Орсия  лечила  мои  раны.  К  счастью,  в  крыше  были
отверстия, там, где покрытие частично отвалилось, так что  мы  двигались
не вслепую. Проводник хорошо послужил нам:  вряд  ли  удалось  бы  найти
более удобное и безопасное убежище, чтобы провести ночь.
   Мое внимание привлек легкий звук у противоположной стены. Там  ничего
нет - или Кофи делит с нами помещение?
   - Верно, - отозвалась на мою мысль Орсия. -  Интересно,  можно  ли...
да, попробуем.
   Она протиснулась поближе ко мне и наклонилась, прижимая ладони ко лбу
непосредственно над глазами.
   - Смотри, - приказала она, - и скажи, что ты видишь.
   Я мигнул, потом мигнул еще раз. Клок тумана в темноте?  Нет,  это  не
плавучий  туман,  нашедший  проход  внутрь;  скорее,  какая-то   фигура,
приобретающая форму. Итак, я увидел Кофи.
   Маленький, ростом  мне  до  середины  бедра.  В  отличие  от  асптов,
человекоподобный  по  фигуре.  Четыре  конечности,  причем  две  верхние
выполняют функции рук. Похож и в то же время не похож на людей-ящеров из
Долины. Хотя кожа чешуйчатая, между пальцами рук и ног перепонки, как  у
Орсии, причем доходят они до концов пальцев.  Голова  круглая,  шеи  как
будто совсем нет. Впереди и сзади тело покрыто клинообразной  раковиной,
широкой вверху, сужающейся до  острия  между  ног.  Когда  я  пристально
посмотрел на него, он втянул голову в раковину, так что  остались  видны
только нос и два глаза.
   - Кофи. - Орсия отняла руку, и я больше ничего не видел.
   В общепринятом знаке мира я  поднял  правую  руку,  держа  ее  пустой
ладонью  кверху.  И,   чтобы   успокоить   странное   водное   существо,
приветствовал по обычаю людей из-за гор:
   - Кофи из реки, приветствие и мир от Кемока Трегарта.
   Послышался еще  один  слабый  звук.  На  мгновение  я  ощутил  легкое
прикосновение  к  огрубевшей  коже  моих  искалеченных  пальцев,  словно
перепончатые пальцы легли на них в доказательство понимания: я не враг и
желаю добра.
   Орсия раскрыла свою сеть, извлекла корни, которые добыла на  реке,  и
разделила их на три части. Мы поели, но Кофи не ел. Я спросил почему.
   - Ушел охотиться. Не только для того,  чтобы  наполнить  желудок:  он
принесет нам известия обо всех, кто пройдет вблизи этого чистого места.
   Она собрала отложенные корни и сказала:
   - Спрячь их в свою сумку на поясе, Кемок. Поешь их, когда понадобится
еда. Истинно в этой земле нужно помнить предупреждение Дахаун и не есть,
даже если кажется,  что  пища  тебе  хорошо  известна.  А  теперь  давай
отдохнем. Утром от нас потребуются действия.
   Не знаю, вернулся ли Кофи и разделил  ли  наше  убежище.  Но  спал  я
плохо. Все время казалось, что сразу за  пределами  видимого  скрывается
нечто зловещее. Я не был уверен,  воспринимает  ли  это  зловещее  меня,
знает ли о моем присутствии и готовится ли напасть.  Может  быть,  я  бы
даже меньше беспокоился, если бы знал это.
   Похоже, Орсия отдохнула не лучше меня. Я слышал, как она  ворочается.
Потом увидел белую искру и предположил, что она  снова  установила  свой
конусообразный жезл и вызывает защитное волшебство.
   Когда первые лучи рассвета упали на наш пустынный дом, мы уже  встали
и нам не терпелось уходить. Орсия снова закутала жезл в  шарф  Каттеи  и
попыталась с помощью талисмана укрепить мою связь с сестрой.
   - А где Кофи? - Я вопросительно посмотрел на девушку.
   - Ждет нас снаружи.
   Выйдя, мы погрузились в густой туман. Что-то зашуршало в  тростниках,
Орсия повернула голову и защебетала. Потом  послушала  и  посмотрела  на
меня.
   - Башня прямо перед нами.  Но  чтобы  добраться  до  нее,  ты  должен
покинуть  водные  пути,  и  Кофи  говорит,  что  башня  хорошо  защищена
заклинаниями. Большая часть ее гарнизона отослана, и защищают  башню  не
воины, тем не менее защита у нее есть. Мы можем пройти с тобой до начала
подъема, но дальше... - Она покачала головой.  -  Для  мерфея  суша  еще
менее гостеприимна, чем для меня. Без воды я только лишнее бремя. Но чем
могу, я помогу тебе.
   Снова впереди плеснул невидимый мерфей. Туман был такой  густой,  что
мы казались друг другу тенями. Конечно, ручей -  дорога,  с  которой  не
собьешься. Но если такой туман повсюду, я не понимал,  как  доберусь  до
Башни.
   - Разве я не сказала, что проводником будет  это  и  твое  сердце?  -
Орсия коснулась конца шарфа. - Подожди и не отчаивайся. Увидишь.
   Пророчества Лоскиты  о  смерти  и  катастрофе  в  Башне...  Возможно,
третьего будущего, связанного с Долиной, я избежал, но остаются еще два.
   - Нет! - Мысль Орсии резко столкнулась с моей. -  Верь:  у  тебя  нет
предвидимого будущего, ты можешь контролировать свою  судьбу.  Послушай.
Если  все  остальное  подведет,   если   тебе   действительно   придется
встретиться с тем, что предсказала Лоскита, произнеси слова, на  которые
был дан ответ. Хуже  того,  что  показала  Лоскита,  быть  не  может,  а
столкнув силы, ты можешь изменить судьбу. Это страшный поступок,  но  во
время опасности человек должен использовать любое оружие.
   В полном тумана мире, через который мы шли, не было ощущения времени.
Стоит день, потому что светло, но я не мог сказать, давно ли мы оставили
свое ночное убежище. Ручей мелел, и в нем появлялось все больше камней.
   У одного из них Орсия остановилась.
   - Здесь мы расстанемся, Кемок. А сейчас...
   Она медленно развернула шарф. Неожиданно ее  сознание  закрылось  для
меня;  думаю,  в  эти  мгновение  она  была   поглощена   использованием
собственной силы, вливала ее в шарф, чтобы упрочить связь  между  ним  и
той, что его носила. Очень долго шарф лежал на коленях  девушки,  на  ее
оборванном зеленом платье, а она продолжала держать стержень, как держат
горящую свечу. Губи Орсии шевелились; может быть, она пела, но не слышно
было ни слова.
   Потом она  взмахнула  рогом,  подцепила  концом  его  ткань  шарфа  и
протянула мне.
   - Что могла, я сделала.  Думай  о  своей  Каттее,  и  посмотрим,  что
выйдет. Помни: это должна быть Каттея, с которой  ты  был  теснее  всего
связан, даже если она осталась в прошлом.
   Я взял полоску ткани, которая уже порвалась и поблекла,  зажал  ее  в
кулаке и постарался сделать, как посоветовала девушка.
   Насколько далеко в прошлом та Каттея, с которой, как и с Килланом, мы
были поистине одним целым? Не в Долине, не во время нашего путешествия в
Эскор, не в те годы, которые она провела в тайном месте Мудрых женщин  и
которые мы с Килланом провели на  границе.  Год  за  годом  я  уходил  в
прошлое, пока не добрался до дней, проведенных в Эстфорде, мы тогда были
еще детьми; наша мать вернулась с разбитым сердцем,  потому  что  Саймон
Трегарт, ее супруг, исчез; никто не знал, что с ним; знали  только,  что
он исчез в море.
   Тогда мы были поистине едины. Из  этого  источника  памяти  я  извлек
Каттею, какой знал ее до того, как Мудрые женщины  постарались  изменить
ее по своему подобию.
   Не знаю, насколько верны были мои воспоминания, но  том,  что  именно
такой я ее воспринимал тогда, - в этом был  уверен.  Как  можно  ярче  я
представил себе сестру. Это была Каттея - треть единого целого,  которое
больше каждого из нас. Каттея, к которой я был так привязан,  что  ничто
не могло разорвать эти узы.
   И тут шелковый шарф, казалось, принялся вырываться у меня из пальцев.
Я высвободил его, он свернулся и соскочил  на  землю.  На  этот  раз  не
образовал кольцо, а извивался по скалам, как змея.
   Я был настолько сосредоточен на нем, что лишь  много  времени  спустя
сообразил: я ведь не попрощался с Орсией. Я даже не  уверен,  что  найду
отмель в ручье, на которой оставил ее. Но и без ее слов я знал, что если
позволю  себе  отвлечься  от  воспоминаний  о  Каттее,   утрачу   своего
проводника.
   Я поднялся на берег, внимательно следя за зеленой лентой. В  удалении
от воды туман поредел. Некоторое время меня окружала нормальная здоровая
листва, как вдоль ручья.  Но  постепенно  такая  растительность  редела.
Появилась другая, ядовитая на вид. Я постарался у ручья укрепить  обувь,
обвязав eе полосками кожи рубашки, и теперь  верхняя  часть  туловища  у
меня была обнажена и доступна для холода этой местности.
   Шарф продолжал ползти, извиваясь, и  я  следовал  за  ним.  Местность
постоянно повышалась, но идти было нетрудно. Я держал в руке меч,  время
от времени поглядывая на него, не засветятся ли руны.
   Орсия  прикрывала  нас  иллюзией.  Но  меня  эта  иллюзия  больше  не
скрывает. Местность оставалась пустынной, и это само  по  себе  казалось
мне зловещим: я словно иду в ловушку, иду  легко,  но  вот-вот  за  мной
защелкнется дверь клетки.
   Все выше и выше, воздух все холоднее и холоднее.  Каттея...  Я  искал
Каттею. Она для меня как отсутствующая рука, которую словно отрубили,  и
я стал калекой.
   И тут ярко вспыхнул меч. Кто-то легко  бежал  ко  мне  сквозь  клочья
тумана. Та, кого я ищу! Но меч красен...
   - Брат! - Она протянула ко мне руки.
   Была когда-то другая Каттея - иллюзия, которая едва не обманула  меня
в тайном месте.
   Может, это будущее, которое показала мне Лоскита? Если я обращу сталь
против этой улыбающейся девушки, но покроется ли она кровью моей сестры?
   Доверяй мечу, сказала Орсия. Прекрасное отвратительно... если меч так
говорит.
   - Кемок! - Руки протянуты... Но на пути зеленая  лента,  извивающаяся
на камне. Каттея издала хриплый крик - такой крик не может вырваться  из
груди человека: для нее шелковый шарф словно ядовитая рептилия. И тут  я
ударил.
   Кровь хлынула на лезвие, алые капли упали мне на руку. Там,  где  они
коснулись кожи, как будто прижгли  огнем.  На  траве,  дергаясь,  лежала
тварь из ночного кошмара. Она подохла, по-прежнему пытаясь дотянуться до
меня огромными когтями.
   Значит, тот, что правит Темной башней,  знает  о  моем  приходе?  Или
просто страж Башни принял облик, возникший в моем сознании? Ибо  Каттея,
бегущая мне навстречу, была та самая юная сестра, о которой я  думал.  Я
вонзил меч в песок, чтобы очистить от дымящейся  крови.  На  коже  левой
руки, там, куда  упали  капли,  появились  волдыри.  Я  торопливо  пошел
вперед, чтобы догнать шарф.
   Шарф  перевалил  через  возвышение  и  оказался  на  дороге,  изрытой
рытвинами и колеями. Дорогой недавно пользовались. К моему беспокойству,
шарф пополз по колее. Мне ничего не оставалось, только идти за ним, даже
если эта дорога приведет меня прямо в руки стражи, оставленной Динзилом.
   Дорогу ограждали крутые скалы. И как на дороге, ведущей  от  Лоскиты,
здесь тоже казалось, что под камнем скрываются  какие-то  существа;  они
подглядывают, издеваются; я вижу их краем зрения, но стоит посмотреть на
них прямо, как они исчезают.
   Я услышал плач, похожий на далекий вой ветра; плач становился громче.
Передо мной открылось чашеобразное углубление; дорога спускалась в  него
и поднималась к противоположному краю.  В  углублении  женщина  зеленого
племени, одежда с нее сорвана, тело привязано к  камню,  так  что  спина
изогнулась под невероятным углом. Она плакала, затем забормотала что-то,
как человек, испытывающий слишком сильную боль и ужас.
   Меч вспыхнул...
   Мой пробный камень оказался сильнее ловушек Динзила  и  его  стражей.
Легко пройти мимо этой подделки, но оставить за спиной  живого  врага  -
слишком глупо. Иллюзия так убедительна, что мне пришлось заставлять себя
ударить.
   Хлынула кровь, и женщина исчезла. На ее месте в  предсмертной  агонии
корчится человек. Человек? У него человеческое тело, человеческие  черты
лица, но в полных ненависти глазах нет ничего человеческого. Умирая,  он
что-то кричал.
   Мертвое чудовище, подобие человека. Знает ли  Динзил  о  его  гибели?
Может быть, я сам известил его о своем приближении?
   Я поднялся по противоположной стене углубления и увидел башню.
   Темная башня из картин  Лоскиты.  Я  остановился  в  нерешительности.
Лоскита показывала мне две картины. В одной из них я  на  пути  к  Башне
встречаюсь с каким-то колдовством и убиваю Каттею.  Значит,  нужно  быть
осторожнее, внимательно следить за всеми необычными...
   Зеленая лента устремилась к черному пальцу, вызывающе устремленному в
небо.
   Башня на самом деле темная. Она построена из черного камня; и  камень
этот кажется ужасно древним; такое впечатление возникает в городе Эс и в
тех местах, в которых Мудрые  женщины  совершают  свое  колдовство.  Как
будто над ними прошли не только годы, известные человеку, но  и  другие,
которые мы не можем помнить.
   Никаких разрывов в ее поверхности, ни дверей, ни окон. Башня стоит на
холме, поросшем невысокой, густой серой травой. Дорога доходит только до
подножия холма.  На  ней  следы  движения,  но  в  этом  месте  те,  кто
пользовался дорогой, словно поднялись в воздух. Никаких следов того, что
кто-то проходил по траве.
   Я медленно пошел вперед,  настороженно  ожидая  признаков  исполнения
пророчества Лоскиты. Добравшись до холма, вздохнул облегченно. Теперь  я
победил две ее картины: ту, действие которой происходит в Долине, и  ту,
где перед Башней схватка.
   Шарф остановился у начала кургана. Один конец его поднялся и  качался
в воздухе взад и вперед: шарф как будто хотел взбираться на холм, но  не
решался коснуться травы. Направив меч в сторону холма, я увидел  красные
руны.
   Я коснулся шарфа мечом и был  поражен  тем,  как  быстро  он  обвился
вокруг лезвия, поднялся по руке и окутал ее. Его тепло  распространилось
сначала по плечу, а потом по всему телу.
   Однако к цели - к внутренности Башни - я не приблизился. Отодвинув  в
глубину  сознания  мысли  о  Каттее,  я  принялся  думать  о  том,   что
непосредственно передо мной. Здесь какое-то  заклинание,  которое  я  не
могу преодолеть.
   Правда ли это? - в старинных легендах упоминается одно  средство,  но
использовать его в таком месте - настоящее безумие. Потому что  средство
это, хоть и открывает двери Тени, одновременно лишает человека защиты  и
делает его легкой добычей.
   Насколько можно доверять легендам? В Эскоре мы привыкли думать, что в
легендах Эсткарпа больше правды, чем вымысла.  Я  могу  пойти  по  этому
пути, зная, что лишился защиты. И проверю, правду ли  говорят  старинные
сказания.
   Ждать здесь, надеясь на слепую удачу, глупо. У меня нет иных  ключей,
обратимся к этому.
   Я обошел курган против движения солнца,  постоянно  ожидая  появления
служителей Тени. Шел, стиснув зубы и держа меч наготове.
   Три, семь, девять - в этих числах заключена сила. Я был  уверен,  что
должен использовать одно из них. Трижды обошел я вокруг, от конца дороги
и снова к нему. Ничего не произошло.
   Я еще  четыре  раза  проделал  тот  же  путь.  Шарф  грел  меня;  меч
по-прежнему показывал, что опасность угрожает со стороны насыпи.
   Три и семь не помогли: нужно довериться девяти. Когда я в девятый раз
подошел к концу дороги, последовал  ответ.  Трава  исчезла  мгновенно  -
никакой глаз не мог бы за этим уследить. Моя дверь  открылась,  но  вела
она не в башню, а в насыпь, на которой стоит эта башня.  Дверь  открыта,
перед ней никакой стражи - но кто знает, что ждет внутри?
   Держа перед собой меч и все время ожидая, что  он  вспыхнет  алым,  я
медленно, шаг за шагом начал приближаться. Но предупреждение, о  котором
я думал, не пришло. Передо мной  открылся  проход  с  серыми,  ничем  не
прерываемыми стенами. Проход углубляется в холм.
   Я пошел по нему, переводя взгляд от меча на стены  и  снова  на  меч:
искал дверь, лестницу - какой-нибудь  путь,  ведущий  в  Башню  наверху.
Вкрадчивого движения, которое я замечал вверху, здесь не было,  но  если
слишком долго смотреть на эти  стены,  охватывает  странное  болезненное
чувство: пространство как будто искажается.
   Далеко ли уходит этот коридор? Мне казалось, что я прошел целые лиги;
тело ныло от усталости, но я не решался остановиться, чтобы отдохнуть  в
таком месте. Наконец впереди показалась арка, и  через  нее  я  вошел  в
круглое помещение, которое, возможно, располагается в фундаменте  башни.
В стенах помещения находилось еще несколько таких же арок с дверями,  от
них, вероятно, тоже отходят коридоры; они напоминают  спицы  колеса.  Но
никакой лестницы, никакого пути наверх.
   Я обошел помещение, проверяя  каждую  дверь.  На  них  ни  ручек,  ни
замков. Ни одна не подалась, хотя я изо всей силы нажимал  плечом.  Есть
только один путь - тот, по которому я пришел.
   Тогда я прошел на середину помещения. Могу уйти, ничего не добившись.
Пока третье видение Лоскиты не материализовалось. Ни  следа  Каттеи  или
тени, во власть которой она может меня предать.
   Каттея! Я положил левую руку  поверх  шарфа.  И  снова  призвал  свои
воспоминания о Каттее. Под моим прикосновением шарф  шевельнулся,  начал
разворачиваться. Я  отдернул  пальцы,  но  продолжал  вспоминать.  Лента
поползла вниз по мечу, чтобы достичь пола.

Глава 14

   Я ожидал, что мой шелковый проводник направится к одной из дверей. Но
он плотно свернулся посредине, почти у моих ног, указывая  одним  концом
на  крышу.  Я  откинулся  и  посмотрел  вверх,  но  не  увидел  никакого
отверстия.
   Иллюзия? В таком месте иллюзия  -  это  оружие.  Но  каков  ответ  на
иллюзии? Неожиданно я вспомнил обрывки сведений,  полученных  в  Лормте.
Использовать здесь контрволшебство  -  все  равно  что  полностью  снять
защиту, но ничего больше я не мог придумать. Мой меч - символ силы; но я
не знаю, как велика эта сила. Однако я надеялся, что  меч  снабдит  меня
нужной искрой. Я закрыл глаза, высоко поднял оружие и  прижал  лезвие  к
лицу, так что почувствовал, как металл коснулся век.
   Я не стал произносить древние слова  вслух,  только  подумал  о  них,
представляя такими, какими увидел на старинном  потемневшем  от  времени
пергаменте.
   Три слова и еще  три.  Затем  мысленное  представление  определенного
символа.  Я  опустил  меч  и  открыл  глаза,  чтобы  посмотреть,  какого
результата достиг.
   Передо мной лестница - пролет из каменных плит.  По  ней  поднимается
шарф. Итак... мои знания все-таки пригодились: у меня есть вход в Темную
башню. Я начал подниматься  все  время  наблюдая  за  мечом  в  ожидании
предупреждения. Но как и в проходе  внизу,  никаких  признаков  огненных
рун.
   Вверх и вверх уходила крутая  лестница.  Хотя  я  видел  у  себя  над
головой потолок, похоже,  это  тоже  иллюзия:  никаких  верхних  этажей,
только лестница, которая уходит все выше.
   Хотя ступени непосредственно перед собой я хорошо видел, чуть  дальше
их затягивала какая-то дымка. Опасаясь головокружения на такой крутизне,
я не решался посмотреть вниз.
   Шарф  продолжал  уверенно  подниматься.   Вокруг   ощущалось   пустое
пространство; сама лестница  казалась  единственным  безопасным  местом.
Поэтому я не смотрел по сторонам, чтобы не испытать головокружения.
   Про себя я произнес несколько слов  силы.  Ощущение,  что  на  каждой
ступени я могу потерять равновесие и упасть по одну сторону или  другую,
становилось все сильнее, пока не превратилось в настоящую пытку.
   Но вот лестница наконец кончилась. Через отверстие в стене я оказался
еще в одном круглом помещении, очень похожем на нижнее, только поменьше.
Шарф свернулся, качая концом, как змея головой.
   Здесь тоже двери, но открытые, никаких преград.  Но  только  все  они
открываются в пустоту! Не в туман,  не  в  дымку  -  в  пустое  открытое
пространство. Взглянув на них, я сел на пол, положив меч на колени, не в
состоянии пошевелиться. Меня охватил страх,  знакомый  всем  по  снам  о
падении. Эти двери тянули  к  себе,  притягивали,  и  я  испугался,  как
никогда в жизни.
   Я не знал, в каком месте оказался. Но был убежден, что это вход туда,
куда людям входить нельзя. Однако шарф привел меня именно сюда.
   Каттея! Я з