ть человека видеть  то,  чего  нет  на  самом
деле? Они же живые и существуют на самом деле,  и  мы  достаточно  легко
можем уничтожить все их колдовские способности,  и  при  этом  доставить
себе немалое удовольствие.
   - Если она захочет, вы можете почувствовать то,  чего  нет  на  самом
деле, - ответил один из солдат. - Может быть, это вообще не  женщина,  а
оборотень, который остался здесь, чтобы задержать  нас,  пока  отряд  не
вернется, чтобы нас уничтожить. Убейте ее, и тогда мы узнаем, существует
ли она на самом деле или это всего лишь иллюзия.  Используйте  проклятую
стрелу...
   - Когда у нас будет еще  одна,  я  использую  эту  стрелу,  Ясмик,  -
вмешался капитан. - Но у нас только одна. Колдунья она или оборотень, но
у нее есть колдовские силы. А сейчас мы посмотрим, что она может сделать
против холодной стали.
   Он поднял меч и направился ко мне.
   - Ааааа!... - Это был крик испуга, закончившийся вздохом,  и  солдат,
первым выпивший воду, пошатнулся, и, ища поддержки, схватился  за  своих
спутников и упал на землю, потянув других за собой. Потом  пошатнулся  и
упал еще один человек.
   - Колдовство! - Капитан ударил меня мечом, но  лезвие  скользнуло  по
моим ребрам и руке. Оно  рассекло  мышцы,  но  не  нанесло  смертельного
ранения, как он рассчитывал, а потом лезвие меча  с  силой  ударилось  о
скалу за моей спиной. Лицо воина исказилось от ярости и страха и он  уже
готов был замахнуться снова.
   Но придушенный крик еще одного солдата у костра отвлек его внимание и
он повернул голову в его сторону. Некоторые из его людей уже  неподвижно
лежали на земле, другие шатались, как пьяные и старались  удержаться  на
ногах. Капитан провел рукой по  глазам,  словно  стараясь  очистить  их.
Потом он ударил во второй раз, и на этот раз лезвие рассекло мою одежду.
Затем он опустился на колени и упал на камни лицом вниз.
   Я прижала руку к своему боку и почувствовала как потекла кровь.
   Но я не решалась пошевелиться, потому что некоторые из солдат все еще
держались на ногах. Двое из них пытались достать меня,  вытянув  оружие,
но в конце концов на ногах осталась только я  одна,  все  остальные  уже
лежали на земле.
   Они не были мертвы, и как долго будет действовать на них снадобье,  в
какой пропорции оно было разбавлено и сколько  его  было  выпито,  я  не
знала. Я должна была исчезнуть отсюда прежде, чем они придут в себя.  Но
куда мне идти? Когда я убедилась,  что  все  они  потеряли  сознание,  я
подошла к сумке, которую открыла силой своей воли, и достала оттуда мазь
и бинты. Обработав свои раны, обошла всех своих врагов и взяла у них  те
вещи, которые понадобятся мне в борьбе за выживание. Я заткнула за  пояс
длинный охотничий нож, а потом нашла пищу:  компактный  рацион,  который
был у всех воинов Ализона. Они, должно быть, не пользовались им, и  жили
только охотой, если это им удавалось. Мечи, луки и полные колчаны  стрел
я собрала и бросила в  огонь  -  лезвия  мечей  не  пострадают,  но  все
остальное будет уничтожено.  Потом  я  прогнала  в  долину  их  лошадей:
напугала их и они убежали.
   Я обрезала длинную юбку своего костюма  для  путешествий  и  покрепче
привязала то, что мне было нужно, к поясу, чтобы не мешало, когда я буду
карабкаться по скалам. А карабкаться мне  придется,  потому  что  только
таким способом я могла добраться туда,  куда  мне  было  нужно.  И  хотя
сейчас уже была ночь, я должна  была  отправиться  в  путь,  чтобы  быть
отсюда на приличном расстоянии к  тому  времени,  когда  спящие  солдаты
Ализона проснутся.
   Было  бессмысленно  пытаться  преодолеть  каменный  барьер,   который
маскировал Врата всадников, на поверхности этой отвесной стены нигде  не
было  места,  чтобы  поставить  ногу  или  зацепиться  пальцами.   Итак,
оставались каменные стены долины; галечные  осыпи  представляли  главную
опасность на этом пути. Но властный призыв, который гнал меня на  север,
в последние часы стал еще мощнее.
   Я начала карабкаться вверх. У меня было одно преимущество: я  никогда
не боялась высоты. И часто слышала, как охотники в горах  говорили,  что
во время подъема нельзя оглядываться назад или  смотреть  вниз.  Но  мне
казалось, что я двигаюсь вперед ужасно медленно, и  все  время  боялась,
что одно неверное движение - и я свалюсь вниз. Также я не  знала,  когда
проснутся охотники Ализона и начнут преследовать меня.
   Я поднималась все выше и выше, и мгновения  казались  мне  часами.  Я
дважды в ужасе  цеплялась  за  скалу,  когда  тяжелые  каменные  обломки
громыхали мимо меня, пролетая на расстоянии  нескольких  миллиметров  от
моего тела. Наконец я  достигла  расщелины  в  скале,  куда  можно  было
поставить ногу. Я забралась внутрь  этой  расщелины  и  пробиралась  все
дальше и дальше, пока, наконец,  не  выбралась  на  относительно  ровную
площадку, видимо вершину этой  скалы,  и,  споткнувшись  о  кусок  льда,
упала. Тело мое так устало, что больше мне не повиновалось.
   Через некоторое время я немного отдохнула и  заползла  в  щель  между
двумя скалами. Отвязала со спины меховую подстилку и накрылась ею.
   Когда я начинала подъем, луна стояла высоко  в  небе,  а  теперь  она
побледнела также, как и звезды. Я достигла вершины самой высокой  скалы,
и на этом же уровне должен быть гребень каменного барьера. Я  не  спала,
но погрузилась в  какое-то  странное  состояние  двойственности  чувств.
Время от времени я видела себя скорчившейся между двумя скалами,  словно
смотрела со стороны, а потом снова оказывалась в  другом  месте,  полном
света, тепла и людей, которых я старалась рассмотреть  почетче,  но  это
мне не удавалось.
   Мазь оказывала свое действие, рана на боку перестала  кровоточить,  а
меховая подстилка несколько защищала меня  от  холода.  Но  беспокойство
снова охватило меня: стремление идти дальше. Занимался  рассвет  и  заря
окрасила небо в красный цвет. По  ту  сторону  зубцов  скал,  которые  в
последнее время своими тенями  скрывали  меня,  находилась  пересеченная
местность, хаос выветренных скал и камней. Я придерживалась края долины,
чтобы не заблудиться. Каменный барьер был около четырех метров  шириной,
и позади тянулась такая же узкая долина, как и та, по  стене  которой  я
вскарабкалась сюда. Только каменные стены здесь были так  круты,  что  о
спуске нечего было и  думать.  Мне  приходилось  пробираться  вперед  по
верхнему краю стены долины и надеяться, что все же удастся  найти  более
удобное место для спуска.
   А потом я внезапно увидела разницу в камнях вокруг меня.  Они  теперь
были не серого цвета, а темного, зелено-голубого, и  также  я  заметила,
что эти камни, иногда даже больше меня самой, казались неестественными в
той местности, где, я находилась. Я немного отдохнула и подкрепилась тем
рационом, что забрала у ализонцев. И пока я ела и  смотрела  на  цветные
камни, я все больше и больше убеждалась в том, что они  попали  сюда  не
естественным путем.
   Вдруг голова моя внезапно закружилась, глаза закрылись, а потом снова
открылись. Как и в свадебной роще всадников я второй раз  увидела  здесь
картины,  которые  растворялись  друг  в  друге,  пока   совершенно   не
перепутались, и стали волнами сменять друг друга. На  мгновение  немного
правее меня показалась тропинка, и, хотя я не смотрела туда, в следующее
мгновение она исчезла и там снова появились  каменные  обломки.  Я  была
уверена, что причиной этого двойного зрения была не слабость, а,  скорее
затуманивание сознания. Если это будет продолжаться и дальше, я едва  ли
осмелюсь двинуться вперед из страха, что глаза предадут меня и я  сделаю
неверный шаг.
   На этот раз я только  на  мгновение  смогла  завладеть  этим  двойным
зрением. И каждая попытка, которую я предпринимала, очень утомляла меня.
Во мне все больше нарастало желание продолжать путь,  сейчас  же  и  без
промедления.
   Я встала, но непрерывно меняющиеся перед моими  глазами  картины  так
закружили мне голову, что я изо всех сил вцепилась  в  скалу.  Казалось,
что даже почва под ногами больше не была прочной. Я была пленницей этого
хаоса, и не было никакой возможности для  бегства.  Я  закрыла  глаза  и
долго стояла неподвижно. Потом осторожно вытянула  вперед  ногу,  и  она
уперлась в изменяющуюся,  но  остающуюся  твердой  землю.  Я  двигалась,
ощупывая, пространство вокруг себя руками и они  наткнулись  на  твердый
камень. Но когда я снова с надеждой открыла глаза, эти взаимопроникающие
картины были все еще здесь, и тут я закричала...
   Я подняла  свою  сумку  и  меховую  подстилку  и  попыталась  мыслить
логично. Я была уверена, что здесь какой-то обман или мое зрение  путала
галлюцинация, которая затрагивала только зрение, но не осязание. Поэтому
пришлось  продвигаться  вперед  на  ощупь.  Но   я   не   могла   больше
ориентироваться по каменным утесам и, может быть,  стала  бы  ходить  по
кругу. Что же все время заставляло меня следовать за  всадниками?  Могла
ли я вслепую пройти через весь этот хаос? Но  у  меня  не  было  другого
выбора, кроме как попытаться сделать это.
   Я решительно закрыла глаза, вытянула руки и пошла в том  направлении,
куда меня влекло. Это было нелегко,  и  я  шла  вперед  очень  медленно.
Несмотря на вытянутые руки, я все  время  натыкалась  на  обломки  скал.
Часто останавливалась и открывала глаза, но снова испуганно закрывала их
перед картинами, которые теперь были не только двойными, но  тройными  и
даже четырехслойными.
   Я не знала, действительно ли иду вперед или мои опасения относительно
того, что я двигаюсь по кругу, сбывались. Но зов внутри меня не исчезал,
и со временем мне становилось все легче и легче  определить,  куда  меня
тянуло. Мои руки с обеих сторон натыкались на скалы, а  ноги  все  более
уверенно  ступали  по  шероховатой  каменистой  почве.  Но  потом   руки
наткнулись на твердую, гладкую поверхность, а не на шероховатый камень и
эта поверхность была столь чуждой, что я открыла глаза.
   Яркий  свет  ослепил  меня,  угрожая  опалить.   Но   руками   я   не
почувствовала никакой жары.  И  не  было  ничего,  кроме  ослепительного
света, на который невозможно было смотреть. Я начала  осторожно  двигать
руками взад и вперед. Гладкая  поверхность  заполняла  промежуток  между
двумя скалами, через которые я должна была пройти, и тянулась  в  высоту
настолько, насколько я могла достать руками, а вниз уходила в почву.  На
всей этой невидимой поверхности  не  было  ни  единой  щели,  ни  единой
шероховатости.
   Я отступила назад и попыталась найти другой путь, чтобы  обойти  этот
барьер. Но не было никакого другого пути, а то, что звало  меня  вперед,
тянуло прямо в это ущелье, блокированное невидимой  стеной.  И  в  конце
концов я устало опустилась на землю и  в  отчаянии  опустила  голову  на
колени. Это был конец.
   Но - я сидела не на камне, а  ехала  на  лошади.  Наконец  отважилась
открыть глаза, потому что не могла поверить в это, но я  увидела  Ратну,
мою лошадь с развевающейся гривой. Мы находились в  сказочно  прекрасной
зеленой и золотистой стране. И Кильдас - тут была Кильдас и Сольфинна  с
венками из цветов на головах и белыми цветами на упряжи. И они пели  так
же, как и все остальные, и я пела вместе с ними.
   Я знала также, что это была одна сторона истины,  так  же,  как  хаос
выветренных скал и барьер из света - другая. Я хотела громко позвать их,
но губы мои произносили только слова песни.
   - Херрел! - во мне зародился крик, но я не могла издать ни  звука.  -
Херрел! - Если он обо всем узнает, тогда, может быть  сможет  объединить
меня с другим моим "я" в одно целое. Тогда я  не  буду  больше  одинокой
Джиллан, которая находится вместе со всеми невестами и  другой  одинокой
Джиллан, которая блуждает среди скал, а снова  буду  единой  полноценной
Джиллан.
   Я  оглянулась  и  увидела  их  всех,  едущих  по  прекрасной  дороге,
утопающей в зелени. И у всадников на шлемах тоже  были  цветы.  Всадники
казались мне  прекрасными  мужчинами,  не  похожими  на  мужчин  Высшего
Халлака и их звериное обличье совершенно не было заметно. Только одного,
кого я все время искала, не было среди них.
   - О, Джиллан, - сказала мне Кильдас, - был ли  когда-нибудь  в  твоей
жизни такой прекрасный день? Как  будто  Весна  обвенчалась  с  Летом  и
подарила нам самое лучшее, что есть у нас обоих.
   - Это так и есть, - ответила та, что была одной из половинок Джиллан.
   - Это удивительно, - рассмеялась Кильдас, - но  я  напрасно  стараюсь
вспомнить о том, как жила раньше там, в Дэйле.  Все  прошлое  напоминает
мне сон, который бледнеет все больше и  больше.  И  у  нас  нет  никаких
причин для того, чтобы возвращаться обратно...
   - Но у меня есть причины для этого! - крикнуло мое  внутреннее  я.  -
Потому что я все еще нахожусь в Дэйле и  должна  объединиться  со  своей
половиной!
   Один из всадников подъехал поближе и  протянул  мне  ветку,  усеянную
цветами, которая испускала чарующий аромат.
   - Хорошие цветы, моя леди, - сказал он, - но они не так  хороши,  как
те, которые я приготовил тебе в подарок... - Рука моя коснулась ветки.
   - Херрел...
   Но когда я взглянула на того, кто протягивал мне ветку, то увидела на
его шлеме красные глаза медведя. А из-под них на меня  глядели  странные
узкие глаза, которые приковали мой взгляд. Потом его рука поднялась и на
ладони появился маленький белый предмет, который так сильно приковал мое
внимание, что я не могла отвести от него взгляд.
   Я подняла голову с колен.  Темные  тени  вокруг  меня  отрицали,  что
только что тут была зелено-золотая страна. Я уже  не  ехала,  украшенная
цветами, по весенней стране, а потерянно сидела в стране  холодной  зимы
между заколдованными камнями. Но я кое-что  приобрела:  узнала,  что  на
самом деле было две Джиллан. Одна, которая с трудом пыталась  достигнуть
другой стороны этой вершины и искала путь дальше, и другая, которая  все
время была вместе с остальными невестами Дэйла. А пока эти  две  Джиллан
были порознь, для меня не существовало настоящей жизни.
   Тот, кто ехал возле меня, был Хальзе. Он  знал,  что  я  стремлюсь  к
своей половине и подгонял меня. Но где же был Херрел и как он  относился
к другой Джиллан?
   Я осознала, что с наступлением  темноты  головокружительное  мерцание
взаимопроникающих картин прекратилось и  что  я  снова  стала  нормально
видеть. Исчез ли этот невидимый световой барьер?
   Я отползла назад меж двух камней и увидела перед  собой  не  слепящий
свет, а мерцающую зеленую стену. Но когда я коснулась рукой этой  стены,
ее поверхность была такой же твердой и гладкой, как раньше. И  это  было
колдовство, я была в этом уверена, независимо от того,  сделали  ли  эту
стену всадники или кто-либо другой. Я не могла  вскарабкаться  здесь  на
скалы, как это было в долине, и я не имела ничего, чтобы преодолеть этот
барьер. Яркость света стены между тем  так  сильно  уменьшилась,  что  я
могла видеть  сквозь  нее.  По  ту  сторону  стены  находилась  открытая
местность, где не было хаоса камней и скал, до сих пор так мешавших  мне
продвигаться вперед. Там, по ту сторону, может быть, мне не нужно  будет
больше бояться этой путаницы картин. Но как же все-таки  мне  преодолеть
этот барьер? Я не видела никакого способа сделать это,  но  должна  была
найти его!

Глава 11

   Я уставилась на камни, между которыми была светлая стена. Я не  могла
перелезть через них: в два человеческих роста и такие  гладкие,  что  на
них нельзя было обнаружить никакой зацепки. Они казались частью какой-то
древней насыпи или крепости. Но потом я  увидела,  что  каждый  из  этих
камней, между которыми  находилась  прозрачная  стена,  поднимаются  над
остальными камнями, словно столбы у ворот. Перед моими глазами почему-то
внезапно возникло изображение паутины.  Если  избежать  опасных  клейких
нитей, паутину можно разрушить, сломав ветку, к которой она крепилась...
Я извлекла костяную трубочку из своей сумки только лишь при помощи одной
силы воли, но ведь здесь были тяжеленные камни, а не легкая бутылочка. И
как мне узнать, что барьер исчез, если мне удастся  пошевелить  один  из
этих массивных камней?
   Я еще раз взглянула на  каменные  столбы,  между  которыми  находился
барьер.  Они,  казалось,  были  глубоко  вкопаны  в  землю.  Наконец   я
сосредоточила волю на левом столбе и напрягла все свои силы.
   Ты должен упасть! Падай! Я  всей  своей  силой  воли  ударила  столб,
словно я ударила его всем телом. Падай! Здесь  время  мое  было  не  так
ограничено, как  в  лагере  охотников  Ализона.  Время  здесь  не  имело
значения. Здесь был только столб, барьер и  настоятельная  необходимость
преодолеть его. Пошатнись и падай!
   Все вокруг меня поблекло и исчезло. Я видела  только  высокую  темную
тень, вокруг которой дрожало маленькое голубое  пламя,  сначала  вверху,
потом, после моей направляющей решительности -  внизу.  Земля,  отпусти!
Крепления, поддайтесь!..
   Я состояла только из одной воли, которую  и  направляла  на  столб...
Поддайся, падай! И темный каменный столб поддался,  покачнулся.  Голубое
пламя охватило его основание. Падай!
   Каменный столб медленно нагнулся наружу, в  противоположную  от  меня
сторону... Раздался звук, пронизавший болью все мое  тело,  болью  такой
сильной, что она превзошла мою волю и сознание, а потом я провалилась  в
ничто.
   Когда я снова пришла в себя, голова  моя  лежала  на  жестком  камне.
Холодный дождь падал на лицо. Я открыла глаза. Странный знак, совершенно
незнакомый. Я с трудом приподнялась.
   Один из столбов наклонился  наружу,  словно  указывал  мне  путь.  На
камнях виднелись черные следы, между столбами больше ничего не  было.  Я
проползла вперед и рука моя коснулась почерневших камней.  Я  отпрянула,
мои пальцы были обожжены. Шатаясь, встала  на  ноги,  протащилась  через
образовавшееся отверстие  и  вышла  на  открытое  место  по  ту  сторону
исчезнувшего барьера.
   Сейчас был день, хотя облака  были  так  густы  и  мрачны,  что  меня
окружала полутьма. Шел холодный дождь  со  снегом.  Но  окружающее  было
хорошо видно. Тут больше не было отдельных обломков скал, только обычные
горы, с детства близкие мне. И тут было еще кое-что: дорога. Но  едва  я
достигла ее, как вынуждена была снова опуститься на землю от  усталости.
И только теперь я утолила голод припасами  охотников  Ализона.  Но  меня
снова влекло вдаль.
   Дорога старая, узкая,  частично  поросшая  красными  и  сине-зелеными
пятнами лишайника. Дорога вела вниз, через ущелье, ведущее далеко вниз и
переходящее в далекую бескрайнюю равнину. Пройдя  через  арку  ворот,  я
попала на овальную, окруженную высокими стенами площадку. Вдоль стен, на
равном расстоянии друг  от  друга,  находились  ниши,  закрытые  на  три
четверти; только верхняя часть этих ниш была открыта. И на оправе каждой
ниши был высечен символ. Некоторые из символов почти полностью  сгладили
ветры и непогода, другие - хорошо видимы, но для меня ни  один  из  этих
символов не имел значения.
   Верхняя часть ниш была темной. Когда я  подошла  к  первой  нише,  то
отшатнулась назад. Из ниши меня что-то ударило. Но что  это  было?  Удар
невидимой силы? Нет. Когда я повернулась  к  одному  из  этих  маленьких
отверстий, ощущение стало четче. Это был вопрос, требование дать  ответ,
но кому, как и зачем? В нишах находилось что-то разумное.
   И мне не  показалось  странным,  когда  я  громко  ответила,  нарушив
царящую здесь тишину.
   - Я Джиллан из долин Высшего  Халлака  иду,  чтобы  требовать  другую
часть моего "я". Я не хочу ни большего, ни меньшего.
   Насколько мои  глаза  и  уши  видели  и  слышали,  внешне  ничего  не
изменилось. Но я почувствовала пробуждение чего-то, что находилось здесь
считанное количество лет. Повсюду вокруг меня что-то  шевелилось,  и  на
меня были направлены взгляды невидимых существ. Может быть, мои слова не
значили ничего; может быть, это нечто было так  старо,  что