в Морской Крепости нужно единство.
     - Я уже говорил тебе, что нужно больше нам доверять, Тарлах. - Бреннан встал, подошел к окну и встал, повернувшись к командиру спиной.
     Горный Сокол опустил голову. Ему стало стыдно.
     Выговор он заслужил, особенно ввиду недрогнувшей поддержки этого человека, всего отряда.
     - Прошу прощения, друг мои. В последнее время я иду незнакомыми путями и боюсь, что часто мои суждения бывают недостаточно взвешенными.
     - Я это знаю, - устало ответил Бреннан. - Мы все в таком положении, но ты должен вести особую войну, мы все хотим принять в ней участие, точно так же, как выполнить свой долг на стене.
     Тарлах вздохнул.
     - Хотел бы я...
     Он прижал пальцы к глазам. У него хватает забот и без этого.
     - Который час?
     - Три часа пополудни.
     Глаза капитана потемнели. День почти закончился.
     - Как дела на флоте?
     - Как мы и предполагали, судя по тому немногому, что можно было увидеть. - Лейтенант посмотрел в окно. - Может, даже хорошо, что мы не все видели. Не считаю себя изменником, говоря это. Смотреть на такое нелегко.
     - Ты прав, - мрачно согласился Тарлах. - Кем бы они ни были, нельзя спокойно смотреть, как гибнут люди от силы, с которой ничто человеческое не справится.

***

     Весь остаток дня и всю следующую ночь ярость бури не стихала. Перед рассветом, однако, море начало успокаиваться, и буря прекратилась так внезапно, что на утро остался только сильный дождь. К этому времени видимость улучшилась, и предводители Морской Крепости собрались у окна помещения для советов.
     Физически близкий к товарищам, Тарлах чувствовал себя изолированным от них, от всего окружающего мира. Тело его было напряжено, лицо застыло без выражения. Он смотрел на берег и море за ним.
     Океан был почти лишен судов, оставшиеся выглядели жалко, как обломки крушения, которые никогда больше не смогут плавать. Могучий флот Султана был уничтожен. Не оставалось ни одной шлюпки.
     Берег был усеян обломками и другими предметами. Море начало отдавать свои жертвы.
     Не все тела на берегу принадлежат морякам с кораблей. Большинство как раз нет. Буря со страшной яростью обрушилась на берег, и значительная часть армии захватчиков не смогла уберечься от страшных голодных волн.
     Тарлах опустил голову. Возможно, погибла половина армии султанитов - во всяком случае, не менее трети, - но что означает это массовое убийство для Морской Крепости? Противостоящие силы так ничтожны, что вряд ли могут считаться препятствием.
     Мысли правительницы долины были чуть светлее.
     Уна наблюдала, как ошеломленные чужаки собирают тела мертвецов для сожжения - необходимая предосторожность: они понимают, что иначе в невероятно тесном, перенаселенном лагере начнутся эпидемии. Остатки разбитых кораблей дали необходимое топливо для мрачной работы, все равно живым они уже служить не могут.
     - Теперь они отсюда не уплывут, - сказала Уна.
     Говорила она скорее сама с собой, чем с окружающими. - Этого мы, по крайней мере достигли, спасли своих соседей.
     - Не будем слишком гордиться этим, - ответил ей Тарлах, отрываясь от своих мрачных мыслей. - Буря могла бы это сделать и без нашего вмешательства.
     Уна покачала головой.
     - Думаю, нет. Осталось бы меньше половины флота, может, всего четверть, но этого было более чем достаточно, чтобы принести горе ничего не подозревающему порту.
     - Но мы сделали еще более отчаянным наше собственное положение, - сказал Горный Сокол, не отрывая взгляда от берега. - Теперь у них нет выбора. Они должны перебить нас.
     - Мы это понимали и раньше, - спокойно ответил Бреннан. - Сброд под таким давлением разбежался бы, но мы так не поступим.
     - Как по-твоему, когда они начнут? - спросила Уна капитана. До сих пор их защищала ярость бури и неожиданность, но все понимали, что передышка будет недолгой.
     - Я бы сказал, где-нибудь около полудня. Вначале они разобьют лагерь и обеспечат безопасность припасов. Им повезло: большую часть припасов они сберегли и теперь не станут ими рисковать.
     Он впервые отвернулся от окна.
     - Мы получили предупреждение. Передайте тем, кто стоит на стене, чтобы ожидали неожиданного нападения. Приведите в готовность все резервы. Подкрепления должны быть у стены почти немедленно, если мы хотим ее удержать. После первого удара мы будем держать там все силы: нам больше не нужно будет скрывать их.
     - Может, переместить сейчас? - с сомнением предложил Рорик.
     Тарлах покачал головой.
     - К этому времени враг уже обнаружил перерезанные канаты и знает, что это дело наших рук. Я бы сохранил наши истинные силы в тайне еще немного. Скоро чужаки все равно об этом узнают, и у нас не будет больше оружия против них, кроме своего мастерства и мастерства наших товарищей во владении мечами.

17

     Руфон скакал по узкой долине, не оглядываясь на круглую башню и на океан, на котором вскоре должны появиться корабли врага.
     Его не оставляло ощущение, что его задача безнадежна, что он не сможет спасти тех, кого любит. Горный Сокол и госпожа крепости будут ежедневно участвовать в самых ожесточенных схватках. Даже со всем их мастерством очень вероятно, что они не избегут вражеских лезвий до его возвращения.
     Еще долгие недели долина не получит никакой помощи. Надо признать этот факт и все, что с ним связано.
     Линна далеко от окруженной морем крепости, и их разделяет дикая, труднопроходимая местность. Ему повезет, если он вообще пересечет ее и сумеет вернуться, не встретившись с несчастным случаем или чем-то иным, что заставит его задержаться.
     Руфон заставил себя успокоиться. Нет смысла сердиться на обстоятельства, которые он не может предотвратить, а энергию лучше потратить для других целей.

***

     Проходило время, прошло две недели в неизменном распорядке, который Руфон установил для себя и своих животных-спутников. Ему везло, и никаких непредвиденных задержек не случилось.
     Остановки, которые он вынужден был делать, проходили тяжело. Но все равно приходилось делать перерывы, чтобы отдохнуть самому и дать отдохнуть животным. Руфон горько негодовал, когда наступала темнота и он должен был останавливаться. Сколько часов потрачено зря, а ведь они могут решить судьбу Морской Крепости и всего мира.
     Но выбора у него не было. Расстояние, которое предстояло ему покрыть, слишком велико для такого непрерывного марша, который проделал Горный Сокол, скакавший в Лормт с госпожой Уной на руках. Без еды и отдыха и человек, и лошадь упадут задолго до окончания пути.
     Но это, по крайней мере, предвиденные остановки.
     Однако если вмешаются другие силы, они могут отобрать гораздо больше времени у тех, кто будет спасать осажденную долину.
     Погода постепенно ухудшалась. Пока пошел только сильный дождь. Он сделал поездку неприятной, но серьезно не мешал. Но буря все усиливается и к утру превратится в настоящий ураган, если не вмешается какое-нибудь чудо. И когда она достигнет максимума, придется задержаться и переждать.
     Прошло несколько часов. Руфон начал нервничать и резко изменил направление своего движения, оставив далеко внизу ущелье, по которому двигался.
     Более крутые неровные склоны высокогорья могут замедлить его продвижение, но узкое ущелье слишком легко может при таком ливне превратиться в речное дно. И Руфон не хотел оказаться захваченным таким наводнением.
     Ему все равно пришлось бы сюда подняться. Вверху есть большая пещера, которой часто пользовались путники из Морской Крепости во время своих нечастых поездок в Линну. В этой части пути пещера - единственное место, где можно защититься от непогоды.
     Надо найти ее, и поскорей, мрачно думал ветеран.
     Дело не только в его удобстве и безопасности. В такую бурю человека всегда подстерегают опасности, которые не дают продолжать путь, тем более, по высокогорью.
     Он уже миновал бы пещеру, но буря и недавняя смена пути замедлили его продвижение, поэтому пещера должна быть еще впереди.
     Руфон из Морской Крепости отчаянно надеялся, что это именно так. Если он каким-то образом миновал единственное место, которое может укрыть его и лошадь, если не заметил темный вход в нее в то время, когда дождь усиливался и видимость резко сокращалась, тогда им предстоит провести тяжелую и опасную ночь. К тому же становится холодней, больше рушится ветвей и целых деревьев.
     Руфон крепче сжал и так уже сжатые губы. Его миссия может закончиться еще до того, как на рассвете просветлеет небо.
     Вот! Зияющая чернота пещеры, которую он ищет, перед ним.
     Руфон хотел побыстрее добраться до нее, укрыться вместе с лошадью в убежище, но он слишком привык к воинской дисциплине, чтобы позволить себе действовать неосторожно. И потому натянул поводья.
     Вестник внимательно следил за лошадью и соколом, которого укрыл под своим плащом. Буря мешает использовать собственные чувства, но у животных есть и другие способности. Они у его хорошо натренированных боевых спутников очень обострены.
     Но животные не проявляли никакого беспокойства, и Руфон двинулся вперед, по-прежнему сохраняя осторожность.
     Спешившись, он пошел к пещере пешком. Под плащом у него факел и огниво, которые он приготовил на такой случай.
     Сокол устремился в пещеру, опередив воина. Там самка оставалась несколько секунд, потом вернулась, сделала круг и снова улетела в пещеру, подальше от непогоды.
     Несмотря на это заверение, воин насторожился, входя. Он прижимался к правой стене.
     Никто не прыгнул на него, и он поторопился зажечь факел и осмотреть окружающее.
     Руфон оказался в большом помещении примерно в тридцать квадратных футов. Стены и потолок грубые, с трещинами и впадинами. По крайней мере две расселины ведут дальше в глубину горы. Потолок, вероятно, очень высок в сравнении с другими размерами пещеры: его не видно в слабом свете факела.
     Одна особенность этого места очень понравилась Руфону - небольшая пещерка слева от входа, словно специально созданная для нужд путников. Оттуда не пробивается свет, который может выдать его присутствие, и там, по крайней мере, можно сохранить немного тепла.
     Руфон снова вышел наружу. Буря, по-видимому, продержит его в убежище какое-то время, и так как оставалось еще несколько светлых часов, ему лучше использовать их для сбора дров. Имеющиеся запасы стоит поберечь. Он еще не достиг Линны.

***

     Вечером сумерек почти не было, сразу спустилась полная темнота.
     Ветеран сел, намереваясь переждать бурю. Небольшой костер почти не разгоняет холод и влажность, но это не слишком тревожило Руфона. Ему часто приходилось ночевать и в худших условиях. Холод недостаточен, чтобы причинять страдания, а у костра одежда постепенно высохнет.
     Голод тоже не проблема. У него есть дорожный рацион, сухой и почти безвкусный, но он наполняет желудок и удовлетворяет потребности организма, и воин не собирался жаловаться на отсутствие вкусной пищи.
     Вообще он слишком устал, слишком измучен физически и душевно, чтобы заботиться о чем-то, кроме самого необходимого. Жесткий пол пещеры не помешает ему проспать ночь.
     То немногое, что у него было, он разделил со спутниками. Эти соколы - боевые птицы, они неприхотливы и привыкли заботиться о себе сами; тем не менее, люди о них заботятся, и Руфон решил уделять самке не меньше внимания, чем сокольничьи. Ей тоже, несомненно, не нравится сырость и холод, и если плащ и теплое тело могут ей помочь, он готов предложить и то, и другое.

***

     Всю ночь и весь последующий день ревела буря, и вестник сдерживал нетерпение и заставлял себя спокойно ждать.
     Он редко оставлял пещерку, только несколько раз выходил в большее помещение, чтобы присмотреть за лошадью. Во внешней пещере было холодно и очень сыро, через широкий вход задувал ветер и приносил с собой дождь. Сквозь ливень ничего не было видно, и воин не выходил наружу, да и осторожность этого не требовала. Он знал, что здесь в безопасности от нападения людей или зверей.
     Только однажды Руфон оставался у входа дольше, чем несколько минут. Он только что закончил ужин и начал подбрасывать дрова в костер, когда услышал грохот и скрежет, гораздо громче обычных раскатов грома.
     Руфон вскочил и бросился к выходу. Он ничего не смог увидеть и возблагодарил за это Пламя. Это грохочет внезапно высвобожденный поток, проносясь по долине внизу. Если бы он поднялся по склону так, чтобы стал виден, вероятно, мог бы затопить и пещеру. Неизвестно, выдержали ли бы животные и он натиск воды, и Руфон был рад, что проверять это ему не придется.
     Вестник опустил голову. Он поступил разумно, остановившись в пещере, чтобы переждать бурю, но когда думал о цене, которой придется заплатить за задержку, сердце его сжималось.
     Он думал и о том, как дела в Морской Крепости.
     Смогли ли там закончить стену до начала бури? Прибыли ли султаниты? Призрак утверждал, что к этому времени они уже должны появиться.
     Если это так, то царство, которое они собираются завоевать, встретило их неласково. Руфон знаком с бурями, и эта захватывает не только район пещеры. Пока сохраняется такая погода, сражение не начнется, достаточно борьбы с ветром и прибрежными волнами.
     Ветеран вернулся к костру, предварительно стряхнув с плаща дождевую воду. Незачем приносить с собой дополнительную сырость.
     Прислонившись к стене, он решительно приказал себе расслабиться. Он почти не отдыхал с того времени, как покинул Морскую Крепость, и не будет отдыхать, когда буря кончится. И нужно использовать передышку.

***

     На следующее утро, перед самым рассветом, буря наконец выдохлась.
     Дождь продолжал идти, но путешествие снова стало возможно, и Руфон пустился в путь, как только убедился, что погода действительно изменилась, что это не просто передышка в буре.
     Он двигался с убийственной скоростью после длительного отдыха, потому что понимал, что с каждой потраченной минутой в Морской Крепости льется кровь у недавно сооруженной стены, если эта стена еще держится.
     Еще три дня продолжалась дорога, пока, наконец, перевалив через последний подъем, Руфон не увидел перед собой город Линну.
     Здесь он остановился, чтобы передохнуть и разглядеть лабиринт зданий, который был его целью. И тут же в радости и надежде поднял голову. Вокруг морского порта всю местность занимал огромный лагерь. Те, кого он ищет, здесь.
     Стиснув бока усталой лошади, он начал последний этап своего долгого пути.
     Неожиданно в его сознании возник вопрос. Сокольничьи скрывают от людей из других племен не только свое лицо, но и ранг и, вообще, все личные признаки. Как он найдет того, кто ему нужен? Отведут ли его, жителя долины, не обладающего никакой властью, прямо к главнокомандующему просто потому, что он принес с собой Призыв Крови и должен немедленно поговорить с командиром?
     Руфон улыбнулся и слегка коснулся пальцами гордо поднятой головы сокола.
     - Ну, Крылатая Госпожа, - сказал он самке, - я думаю, это твоя часть. Отыщи главнокомандующего твоих друзей и сообщи ему то, что он должен о нас знать.
     Он умел разговаривать с боевыми птицами не больше, чем с лошадью, но самка негромко крикнула и поднялась в воздух, целеустремленно направившись к лагерю.
     Вскоре навстречу Руфону выехали два сокольничьих, они проводили его к лагерю. Остановились они перед большой палаткой примерно в центре лагеря и сразу удалились, отдав приветствие человеку, стоявшему у входа.
     Предводитель сокольничьих был высок и строен, его жилистое гибкое тело напомнило Руфону о Тарлахе.
     Бесспорно, это был ветеран, участвовавший во множестве сражений, и человек, давно знакомый с грузом ответственности. И осанка, и черты лица, те, что видны из-под шлема, свидетельствовали об этом.
     Как поступил бы Горный Сокол, этот человек сделал быстрый шаг вперед и схватил лошадь за узду.
     - Приветствую тебя именем Рогатого Лорда, житель долины, - сказал он. - Слезай, мои адъютанты позаботятся о твоей лошади, а ты заходи. Я приказал, чтобы для тебя приготовили еду и питье.
     Внутри палатка оказалась разделенной на две части, в большей части главнокомандующий работал, в меньшей, очевидно, спал. Обставлено помещение очень удобно. Руфон даже удивился этому. Оглядываясь, он решил, что тут живет человек дисциплинированный и обладающий хорошим вкусом.
     Но только одно мгновение мог он осматриваться.
     Главнокомандующий посмотрел на него. Глаза у него были светлые, почти серебряные, и смотрели так проницательно, словно проникали в самую глубину души.
     - Крылатая доложила, что ты принес Призыв Крови, - сказал Варнел.
     Руфон кивнул.
     - Да, лорд. - Сокольничьи обычно не пользуются титулами, но этот человек правит своим народом и вполне достоен такого титула. - От отряда, размещенного в Морской Крепости. Капитан послал меня с докладом, в котором подробно рассказывается о нашем положении.
     Нашем и вашем.
     Главнокомандующий взял толстый пакет, но продолжал разглядывать вестника.
     - Ты знаком с его содержимым?
     - Да, милорд. Письменный доклад может быть потерян или уничтожен, и необходимо было, чтобы информация обязательно дошла до тебя. Сокол, несомненно, уже ответил на твои вопросы.
     - Как тебя зовут, человек из долины?
     - Руфон. Я адъютант госпожи Уны, правительницы долины, и был адъютантом ее отца, лорда Харварда до его смерти.
     - Благодарю тебя, Руфон, - сказал Варнел. Он посмотрел в сторону входа: адъютант главнокомандующего откинул входной клапан. - Твоя еда готова.
     Ешь и отдыхай, пока я прочту это. Потом я снова пошлю за тобой, чтобы ты ответил на вопросы и, может быть, дал свою оценку положения. Мнение уроженца местности всегда полезно, когда планируешь действия.
     - Я к твоим услугам, милорд.

***

     Прошло уже два часа после заката, когда Руфона вновь пригласили в помещение главнокомандующего.
     Варнел вежливо приветствовал его, но в его поведении видна была серьезность и какая-то тяжесть: он прочел письмо капитана и серьезно воспринял угрозу.
     - Когда ты выступил в путь, захватчики еще не прибыли?
     - Нет, лорд. Но если сведения призрака верны, сейчас они должны уже быть там.
     - Ты веришь этому призраку? - спросил Варнел.
     - Горный Сокол верит. Я знаю бойцов, лорд, и доверяю его мнению.
     - Кто такой Горный Сокол?
     Руфон покраснел.
     - Это капитан. Так его назвали в Лормте, и мы, в Морской Крепости, подхватили это имя. В нем нет никакой обиды, просто трудно работать с человеком, имени которого не знаешь.
     К удивлению Руфона, главнокомандующий улыбнулся.
     - Знаю. Мы часто сталкиваемся с этой проблемой.
     В следующий момент лицо его вновь омрачилось.
     - Шестьдесят тысяч человек. Я не наберу и трети этого количества. Твой Горный Сокол прав. Если их не удастся удержать в таком месте, где они смогут одновременно вводить в действие ограниченные силы, остановить их невозможно. Послужит ли этой цели стена, удастся ли вообще ее завершить...
     - Мы узнаем это, только когда доберемся до Морской Крепости, милорд.
     Серебристые глаза пристально смотрели на него.
     - Я слышал странные рассказы о Морской Крепости и Рейвенфилде, - сказал Варнел. - Сокольничий раньше никогда не занимал такое положение, и мне интересно, каковы планы моего капитана. Его товарищи проявляли непонятную скрытность в этом деле, когда осенью побывали в моем лагере.
     - Это дело сокольничьих, лорд, - осторожно ответил Руфон.
     - Ты хочешь защитить капитана?
     Руфон поднял голову.
     - О чем ты спрашиваешь? Горный Сокол не сделал ничего такого, что навлекло бы бесчестье на него самого или на его народ. Сколько я его знаю, он проявляет исключительную храбрость, благородство и прямодушие.
     А что касается защиты, - почти свирепо добавил ветеран, - то я отдал бы свою жизнь, даже свою душу ради него, как любой другой мужчина, женщина и ребенок в Морской Крепости. Мы преданы ему не меньше, чем владычице долины.
     Главнокомандующ