быть. Тень исказила эту силу.
   - Идем...
   Я помог ей  встать,  и  мы  спустились  по  этой  крутой  лестнице  и
оказались в коридоре кургана. Снова на мече вспыхнули  красные  руны,  я
внимательно наблюдал  за  ними.  Но  по-прежнему  держал  Каттею  лапой,
увлекая ее за собой. Она молча шла за мной, как будто ей было все равно,
куда идти и чего ждать.
   Нас встретил сумрачный день и унылый  тяжелый  дождь.  Я  думал,  как
отыскать путь назад, к тому месту, где осталась Орсия. Часть пути  можно
проделать по этой дороге с колеями.
   Сознание Каттеи было для меня закрыто, хотя я пытался  заинтересовать
ее бегством. Она шла тупо, окружив  себя  барьером,  который  я  не  мог
преодолеть. Я продолжал поглядывать на меч, хотя после выхода из кургана
руны остыли и не вспыхивали снова, когда мы миновали долину и  поднялись
на противоположный склон.
   С этого склона я осмотрелся и отметил ориентиры, которые запомнил  на
пути сюда. Вот там я убил чудовищное существо, одного из стражей  Темной
башни.
   Голод, который я осознал еще в том мире, превратился в острую боль, и
я достал из поясной сумки корни, которые дала мне  Орсия.  Предложил  их
Каттее.
   - Еда хорошая - не испорченная... - сказал я, поднося корень ко рту.
   Она выбила корень у меня из рук, и он откатился и исчез в  промежутке
между двумя камнями. Сознание ее  по-прежнему  было  закрыто  для  меня.
Ненависть к Динзилу стала такой сильной, что если  бы  он  стоял  передо
мной, я, как лесной зверь, терзал бы его зубами и ногтями.
   Каттея начала раскачиваться взад и вперед, спотыкаясь, и я  посмотрел
на нее. Неожиданно она изогнулась и оттолкнула меня так, что я  упал.  И
прежде чем смог встать, она двинулась назад, к Башне.
   Я перехватил ее, и, очевидно, эта последняя попытка отняла у нее  всю
энергию. Она не пыталась больше вырваться, но  я  продолжал  внимательно
следить за ней.
   Мы стали спускаться, и идти  было  трудно.  Мы  словно  шли  по  миру
смерти. Руны не горели, и я не видел ничего живого. Мне показалось,  что
я узнаю кустарник, хотя сегодня он не окутан туманом.
   Наконец мы подошли к ручью и к скале, возле которой я в последний раз
видел Орсию. Не знаю почему, но я надеялся, что она ждет меня на прежнем
месте. И когда не увидел ее, испытал разочарование.
   - Ты думал, что можешь надеяться на эту водяную  девицу,  мой  глупый
брат? - Мне  в  сознание  ворвалась  мысль  Каттеи,  непривычно  чуждая,
жесткая. - Но тем лучше для нее.
   - О чем ты?
   Теперь в сознании смех - такой смех я слышал только от Динзила.
   - Мой дорогой брат, я хотеда попросить тебя об одолжении; ты вряд  ли
смог бы мне отказать, и вот тогда ей пришлось бы туго.
   - О чем ты говоришь? - снова спросил я, поскольку она  сняла  барьер.
Но в голове прозвучал только ужасный смех. И я  решил,  что  Каттея  для
меня потеряна, хотя и идет рядом.
   Наш путь ведет по ручью и дальше по реке. Он настолько ясен, что  мне
не нужна помощь Орсии. Но я по-прежнему беспокоился о  ней  -  надеялся,
что она благоразумно ушла, найдя безопасное место, а не  была  захвачена
каким-нибудь бродячим хищником этой земли.
   Мы пришли к покинутому  дому  аспта,  и  по  моему  настоянию  Каттея
заползла в него  передо  мной.  И  прижалась  к  дальней  стене  тесного
помещения, как можно дальше от меня.
   - Каттея, в Долине знают  гораздо  больше  нас.  И  скажут,  что  нам
делать!
   - Но Кемок, брат мой, я знаю, что нам делать!  Для  этого  мне  нужна
только твоя водяная девица. Ну, а если не она, то кто-нибудь другой.  Но
она подходит прекрасно.  Приведи  ее  ко  мне  или  меня  к  ней,  и  мы
произведем волшебство, которое поразит тебя... поразит  Кемока,  который
считает, что он кое-что знает о тайнах, но на самом деле лишь  подбирает
обрывки знаний, выброшенные другими, гораздо более великими, чем он.
   Я едва не потерял терпение.
   - Такими, как Динзил, вероятно.
   Она долго молчала. Потом снова в сознании прозвучал ее смех.
   - Динзил... да, он взбирается на облака, чтобы пройти по небу. Динзил
хочет многого, очень многого. Но другой вопрос, достанется ли  ему  хоть
горсть того, чем он хочет обладать полностью, и Динзилу придется на этот
вопрос отвечать. Я думаю, он  ненавидит  тебя,  Кемок,  за  то,  что  ты
сделал, когда уводил меня. Однако теперь, все обдумав, я  вижу,  что  ты
сослужил мне хорошую службу, послужил гораздо лучше, чем если бы я  сама
тебе приказала. Я была во власти Динзила, подчинялась ему - ты был прав,
когда опасался этого. Дорогой брат, твоя служба будет вознаграждена. - И
она кивнула головой, плотно закутанной в зеленую ткань.
   Меня пробрал озноб; я подумал, что за тварь  поселилась  в  Каттее  и
удастся ли ее изгнать. Подумал о тех двух  вариантах  будущего,  которые
показала мне Лоскита и которые так и не осуществились. В них Каттея была
на стороне врага. Может, лучше было бы ей погибнуть.
   Но человек цепляется за малейшую надежду: если удастся  добраться  до
Долины, там сумеют с этим справиться, уберут не только уродливую голову,
но и ту тварь, что поселилась в сестре.
   - Спи, Кемок; клянусь, я буду с тобой, когда ты проснешься. Теперь  я
ничего не хочу больше, чем идти туда же, куда и ты.
   Я знал, что она говорит правду. Но не это хотел  услышать.  Не  знаю,
спала ли она. Но лежала неподвижно, положив закутанную голову  на  лапу.
Наконец я уже не мог следить за ней, усталость победила.

Глава 17

   Утром мы выбрались из логова.  Снова  я  предложил  Каттее  съедобных
корней, она отказалась, говоря, что такая пища ей не нужна. Я настаивал,
спросил, а какая нужна, но она отгородилась от  меня.  Однако  пошла  со
мной без возражений.
   И опять над ручьем повис туман. Я обрадовался ему:  здесь  нас  легко
преследовать, и я надеялся, что мы скроемся в  тумане.  Возможно,  Орсия
оставила нам в качестве проводника Кофи, поэтому я внимательно  наблюдал
за поверхностью воды, не покажется ли мерфей.
   Или кроганская девушка считала мою миссию в  Темной  башне  настолько
безнадежной, что не думала о моем возвращении?
   Растительность на берегах ручья свободна от зла этой  земли,  но  она
редеет. Стало прохладно, и я подумал, что зима близко. Не  мог  сдержать
дрожь и пожалел о плаще, из которого сделал чучело на пути сюда.
   В дороге я также постоянно следил за мечом, не  появится  ли  на  нем
предупреждение в виде рун. Туман каким-то причудливым образом  приглушал
звуки, и я решил, что предупредить нас об опасности может только меч.
   Если повезет, мы по воде могли бы добраться до Высот. Но возвращаться
подземным путем я не решусь. Поэтому нужно как-то пересечь эту землю.
   Однако поступать так глупо.  Есть  все  основания  считать,  что  нас
выследят за один день. Тем не менее я повернул от ручья в сторону Высот.
Другого пути нет.
   Смех, легкий презрительный смех. Я быстро повернул голову и  взглянул
на Каттею.
   - Невозможно, мой дорогой брат? У тебя дар предвидения, и ты  получил
предсказание. Но помни, ты идешь не один, и я могу показать тебе  такое,
для чего не найдется слов ни у твоей водяной  девицы,  ни  у  мудрых  из
Эсткарпа. Не бойся, мы вернемся  в  Долину.  Если  пожелаем  этого  оба,
сделаем.
   Снова высокомерная уверенность, презрение  к  остальным.  Однако  она
убеждена в том, что говорит. Но внутренне я отшатывался  от  ее  помощи,
как приветствовал помощь Орсии.
   - Что это?... - Ее  закутанная  в  шарф  голова  повернулась;  Каттея
внимательно вглядывалась в странную рябь на воде, там,  где  ее  касался
туман.
   - Кофи! - воскликнул я. - Орсия? - Я послал  мысленный  призыв.  Рябь
приближалась, словно по воде  вброд  идет  мерфей,  дожидаясь,  пока  мы
догоним его.
   - Что это? - снова спросила Каттея.  -  Не  могу  проникнуть  в  него
мыслью. Но это что-то живое. Что?
   - Это мерфей. Он был нашим проводником.
   - Друг твоей водяной девицы? -  Каттея  остановилась,  как  будто  не
хотела подходить ближе.
   Неожиданно я почувствовал  раздражение  от  того,  как  она  называет
Орсию.
   - Ее зовут Орсия, и она тоже обладает силой. Только с  ее  помощью  я
смог найти тебя. - Мой ответ прозвучал резко.
   - Орсия, - повторила Каттея. -  Прошу  прощения,  брат.  Пусть  будет
Орсия. Итак, она помогла тебе добраться до меня? Это я тоже  не  забуду.
Ее волшебство придало силу моему  шарфу.  Но  вернемся  к  ее  посланцу,
которого мы не можем видеть и с которым не можем общаться  мыслью...  Он
ведь ее посланец, верно?
   - Надеюсь.
   Я опустился на колено в мелкой воде и протянул руку - вернее, лапу, -
как сделал, когда Орсия передала мне свой дар зрения и  я  смог  увидеть
Кофи.  Рябь  на  воде  приблизилась,  но  на  этот  раз  я   не   ощутил
прикосновения чужой плоти. Возможно,  Кофи  не  решался  прикоснуться  к
тому, что служит мне рукой. И я не мог его винить в этом,  но  надеялся,
что мой жест доброй воли будет воспринят как приветствие.
   Рябь двинулась вниз по реке. Я не знал, пытается ли он вести нас  или
просто уходит, не желая иметь ничего общего.  Но  поскольку  пока  можно
держаться реки, я надеялся на первое.
   И, должно быть, оказался прав, потому что Кофи не уходил от  нас,  но
шел на несколько шагов впереди, так, чтобы мы успевали за  ним.  Однажды
ярко вспыхнули руны, и я остановил Каттею  и  прислушался,  наблюдая  за
густым туманом. Послышалось  приглушенное  мычание  и  несколько  резких
криков. Потом все стихло. Мы стояли неподвижно, выжидая. Немного  погодя
руны поблекли.
   - Он охотится, - уловил я мысль Каттеи.  "Он"  могло  значить  только
одно.
   - Динзил? На нас?
   Снова ее смех.
   - Ты ведь не верил, брат, что он меня легко отпустит? После того, как
зашел так далеко, добиваясь моей помощи? Думаю, теперь Динзил  нуждается
во мне больше, чем я в нем. И это позволяет в будущем заключить неплохую
сделку.
   - Какую сделку?
   - Я не намерена оставаться уродливой ни в этом,  ни  в  любом  другом
мире, Кемок! - В ее уверенности появилась трещина; и я  уловил  глубокий
гнев за ней.
   - Мне казалось, ты знаешь, как помочь себе. - Я подхватил тему,  хотя
и знал, как она болезненна для сестры. Но я должен  знать,  что,  по  ее
мнению, сделает Динзил и что готова сделать  она  сама.  Этой  Каттее  я
больше не доверял.
   - Конечно, знаю. Но Динзил способен причинить  неприятности.  Дорогу,
по которой я двинулась, можно пройти только раз.  К  тому  же...  -  Она
быстро остановила поток мысли и снова воздвигла между нами барьер.
   Я почти конвульсивно  вздрогнул.  Холод  вгрызался  в  полуобнаженное
тело. Каттея повернула голову и через щель в шарфе посмотрела  на  меня.
Потом подняла одну красную лапу.
   - Принеси это. - И она показала на растущий поблизости тростник.
   Хотя мои лапы не приспособлены для такой работы,  я  притащил  охапку
тростника и по ее сигналу положил ей на колени. Она наклонила  голову  и
подула. И хотя ее сознание было закрыто для меня, я ощутил  своеобразное
состояние, которое наступает  во  время  использования  силы.  Тростинки
начали удлиняться, утолщаться, они сплетались друг с другом, и вскоре  в
ее лапах  оказалась  плотная  стеганая  куртка,  какие  носят  осенью  в
Эсткарпе. Я взял куртку и надел. Она не только защищала от ветра. От нее
исходило тепло, и мне стало так приятно и удобно, как будто я иду теплым
весенним днем.
   - Видишь, сила помогает в пути, и не только в большом, но и в  малом,
- донеслась мысль Каттеи.
   Я потер переднюю часть куртки. Она казалась совершенно реальной. И  я
понадеялся, что волшебство продержится как можно дольше.
   Каттея уловила мою мысль.
   - Сколько тебе будет нужно, потому что она сделана для тебя.
   Мы  достигли  главной  дороги,  и  туман   рассеялся.   Я   продолжал
оглядываться, но Каттея шла по отмели уверенно,  как  будто  нам  нечего
опасаться. Перед нами рябь по-прежнему выдавала движение Кофи. Итак,  он
все еще сопровождает нас.
   Снова далекий звук. На этот раз не мычание, а лай, как лают охотничьи
собаки Ализона, когда чуют добычу (известно, что эти  псы  натасканы  на
людей).
   - Всадники сарны...
   Теперь, когда лицо Каттеи закрыто, я понял, как много можно  прочесть
по выражению лица спутника. Могу ли я быть уверен в том,  какие  чувства
вызвала у нее эта мысль? Мне показалось, что она возбуждена, но не  так,
как если бы опасалась за себя. Она похожа на  постороннего  наблюдателя.
Неужели  так  уверена  в  высокой  оценке   Динзила,   что   не   боится
преследователей?
   - Динзил знает, что ему нужно. - Она опять прочла мои мысли. - Динзил
хорошо обдумал, что ему понадобится для того, чтобы взобраться на  небо.
В прошлом он приспособил  для  своего  использования  много  орудий,  но
никогда у него не было орудия из Эсткарпа. Так что теперь его  поджидает
сюрприз.
   Лай становился громче. Я увидел, как рябь,  обозначающая  присутствие
Кофи, метнулась к противоположному берегу. Закачались тростники;  должно
быть, мерфей спрятался. Я осмотрелся, но  вокруг  не  нашлось  природных
убежищ. Можно уйти поглубже в воду, но когда я сказал  об  этом,  Каттея
возразила.
   - Твоей Орсии нравятся грязные норы, она может прятаться на дне. Но я
не Орсия, и у меня нет жабр. И у тебя нет,  дорогой  брат.  А  как  твой
меч?.. - Она прикоснулась лапой к лезвию  и,  вскрикнув,  прижала  ее  к
груди. - Что это?
   - Оружие и талисман. - Почему-то мне  не  хотелось  ей  рассказывать,
откуда у меня меч и что он для меня сделал.
   Руны на лезвии сверкали огнем. Не впервые я пожалел, что не  могу  их
прочесть, узнать, что еще может сделать оружие для своего хозяина, чтобы
в опасности я мог не действовать вслепую, а полностью полагаться на меч.
   На вершине противоположного берега что-то шевельнулось.  Я  попытался
увести Каттею на глубину, но она  ускользнула  от  меня  и  осталась  на
прежнем месте, как будто ничего  не  опасалась.  Поневоле  мне  пришлось
остаться с ней, держа меч в руке; руны светились  так  ярко,  что  можно
было подумать, будто алый блеск капает с лезвия.
   Они появились: три человека-волка на четвереньках, это они лаяли.  За
ними шли люди, такие же, как те, что пленили Орсию. В тылу  еще  двое  -
эти убивали кроганов огненными жезлами.
   И снова прозвучал жуткий смех Каттеи.
   - Слишком жалкая горстка, чтобы победить нас, брат!  Динзил  забылся,
если так оскорбляет меня.
   Она поднесла лапы к шарфу и принялась неторопливо разворачивать  его,
все время глядя на пришедших. Лапой  я  ощущал,  как  нагрелась  рукоять
меча.
   Серые разевали пасти, оскаливая клыки; из пастей текла  слюна.  Глаза
их превратились в  злобные  красные  искры.  Люди  замедлили  ход  своих
скакунов. Я заметил, что под ними не рентанцы, а  животные,  похожие  на
лошадей из Эсткарпа,  но  только  они  крупнее,  мощнее  и  все  черные.
Всадники не пользовались ни седлами, ни поводьями. Я вспомнил кеплианца,
коня-демона, который едва не покончил с Килланом.
   Голова Каттеи освободилась от шарфа. Дневной свет безжалостно показал
чудовищную морду. Впервые я увидел  ее  отчетливо  и  не  смог  сдержать
невольной дрожи, хотя сразу подавил ее.
   Ни рта, ни  носа,  на  красном  овоиде  головы  только  ямы-глазницы.
Вспомнив свою красавицу сестру, я понял, что она могла едва не  сойти  с
ума и обратиться к любому средству, какое оказалось под рукой.
   Серые не стали входить в воду, и я вспомнил слова Орсии  о  том,  что
текучая вода недоступна для некоторых злых существ. Но я видел и то, как
люди с огненными жезлами стреляли через реку,  и  ждал,  что  эти  жезлы
будут нацелены на нас.
   Каттея подняла обе лапы на уровень плеч и  направила  их  на  пеструю
компанию. Она использовала мысли, а руками махала, словно гнала мысли на
врага. Но слов ее я не узнал. Мне хотелось убежать от  нее,  потому  что
сознание мое разрывалось, его жгло, и человек не может это выдержать. Но
я держался за меч, тепло от него поднималось по руке,  достигло  наконец
головы и  воздвигло  преграду  против  сил,  вызванных  сестрой.  Каттея
продолжала махать лапами и посылать мысли, но для меня это больше ничего
не значило.
   Серые закинули головы и разразились диким мучительным  лаем,  похожим
на крики обреченных. Они бегали взад и  вперед,  и  наконец  убежали  от
реки, скрывшись в пересеченной местности.
   Кеплианцы заржали и встали на дыбы. Некоторые  сбросили  всадников  и
убежали вслед за людьми-волками. Немногие удержались в седлах, а упавшие
неподвижно,  как  мертвые,  лежали  на  земле.  Только  два  человека  в
капюшонах слезли с несчастных  животных,  которые  тут  же  ускакали,  и
теперь стояли рядом, глядя на Каттею. Но не пытались  использовать  свое
оружие.
   Сестра опустила руки. Она послала открытую  мысль,  так  что  я  тоже
уловил ее.
   - Передайте своему повелителю: ястреб не  охотится  там,  где  летает
орел. И тот,  кто  носит  плащ  силы,  посылает  к  равным  себе  только
герольда-знаменосца. Если он хочет поговорить со  мной,  пусть  передаст
это, и мы будем говорить - лицом к лицу. - Она рассмеялась. - Расскажите
ему о том, что увидели: это подбодрит  его,  потому  что  мы  еще  можем
договориться.
   Внешне они никак не показали,  что  поняли  ее  слова,  и  ничего  не
ответили; просто повернулись и пошли назад, обратившись  к  нам  спиной,
как будто не опасались нападения. Каттея снова закутала голову платком.
   - Ты бросила вызов Динзилу, - вслух сказал я.
   - Да, - согласилась  она.  -  Думаю,  больше  он  не  будет  посылать
подчиненных охотиться за нами, как за  какими-то  сбежавшими  рабами.  И
когда придет, вооружится всей силой, какой обладает.
   - Но...
   - Но этого ты и боишься, брат? Не надо. Динзил хочет превратить  меня
в орудие, в инструмент, как щипцы, которыми вытаскивают из  огня  уголь.
До сих пор, - она плотнее связала концы шарфа перед собой, - до сих  пор
это ему отчасти удавалось. Только, видишь ли, он слишком многое  раскрыл
передо мной. И поскольку я училась в  другой  школе,  я  смогла  уложить
узнанное в новый рисунок, который ему недоступен. Пусть поверит,  что  я
обладаю силой, и он вдвое  сильнее  захочет  договориться  с  нами.  Ну,
пошли? - Она повернула закутанную голову в одну сторону, потом в  другую
и указала налево. - Мне не нравится идти по воде. Не думаю, что  в  этой
земле нам еще кто-нибудь бросит вызов. Долина в том направлении.
   - Откуда ты знаешь? - Ее высокомерие усиливалось. Теперь она  щелкала
мыслями, как охотник бичом о сапог. Каттея, которую я знал,  уходила  от
меня все дальше и дальше.
   - Долина - скопление силы, ты ведь не станешь это отрицать? Но  такие
скопления посылают сигнал всем тем, кто его слышит. Попытайся сам, брат,
испробуй свой загадочный огненный меч.
   И настолько я был в тот момент  под  ее  влиянием,  что  поднял  меч,
свободно держа его, чтобы он мог действовать как стрелка. Клянусь, я его
не наклонял, но он указал то же направление, что и Каттея.
   Вопреки моему желанию мы покинули реку; впрочем, я знал, что рано или
поздно нам все равно пришлось  бы  это  сделать,  потому  что  не  хотел
уходить под землю.
   Мы быстро  миновали  полоску  нормальной  растительности  у  ручья  и
оказались в пустыне,  которая  занимает  большую  часть  этой  холмистой
страны. Каттея шла вперед, как человек, которому нечего  бояться,  но  я
держал меч наготове, и когда руны предупреждали, обходил сам и заставлял
ее обходить кусты, камни и тому подобное. Вскоре я уже знал, что за нами
следят справа и слева; преследуют и сзади. Некоторые из  фигур  я  видел
среди приспешников зла, другие были мне незнакомы. И  не  все  они  были
уродами или чудовищами. Но если это  иллюзия,  то  я  никак  не  мог  ее
преодолеть.
   Никто  из  них  не  пытался  нам  помешать,  но  все  ждали   приказа
повелителя. Я был настороже, ожидая, что вот-вот  появится  сам  Динзил,
чтобы ответить на вызов Каттеи. Я плохо вооружен для  такой  битвы.  Как
заметила Орсия, у меня