ить себе содержать и тренировать столько же бойцов, как какой-нибудь знатный лорд. Хотя, с другой стороны, если один из соперников превосходит другого знатностью, он превосходит его и уровнем магической силы, а потому нижестоящему особой разницы нет, во что ввязываться, в рукопашный бой или в магический.
     "Даже наоборот: магически слабый эльф может разбогатеть и обзавестись первоклассными бойцами или найти союзника, у которого такие бойцы имеются, но магическую силу никак не увеличишь. С чем родился, с тем и будешь жить. Пожалуй, дуэли с выставлением бойцов за себя все-таки чуть-чуть честнее магических дуэлей".
     Хотя они явно не могут принести такого внутреннего удовлетворения, как магические схватки.
     "Интересно, а что бы со мной было, если бы я вызвал кого-нибудь из сидящих сзади на такую дуэль? Насколько они владеют своей силой? Хорошо ли обучены?" Понять это по их поведению не было никакой возможности, и Киртиан не знал, насколько сильна его магия по сравнению с их силой. А бросать подобный вызов вслепую - редкостная глупость.
     Киртиан пользовался магией лишь тогда, когда без нее было ну никак не обойтись. В иллюзиях он особенного толка не видел, а потому и не практиковался в их создании.
     На мгновение Киртиан забеспокоился: а может, ему стоило бы этим заняться? Может, зря он не сотворил себе какой-нибудь роскошный иллюзорный наряд, как другие гости? Что бы они сказали, увидев его неукрашенный дом?
     Уж не сочли бы они его слабаком и бедняком, раз он не создает и не поддерживает причудливые иллюзии?
     "Да какая разница! - быстро одернул себя Киртиан. - К нам все равно не приезжают гости, на которых нужно производить впечатление, а среди гостей я не единственный в обычной одежде".
     Он напомнил себе, что ему, как и его семье, ничего не угрожает - ведь они производят много всего такого, в Чем нуждаются остальные лорды. Эта успокаивающая мысль утихомирила разгоревшееся беспокойство Киртиана. Он же хотел выглядеть безвредным и бестолковым! Как он мог об этом забыть? Он хотел, чтобы эти приятели Аэлмаркина недооценивали и его самого, и всю их семью.
     Киртиан мысленно отвесил себе оплеуху. Эти эльфы оказывают на него разлагающее влияние: он не провел среди них и половины дня, а уже думает о статусе и вызовах, беспокоится, не сочтут ли его провинциалом, неотесанной деревенщиной! А хоть бы даже и сочли - ему-то что с того? Ему это только на руку - тем меньше угроза семье! "Пускай себе язвят сколько влезет, - строго сказал себе Киртиан. - Пускай игнорируют нас. До тех пор, пока нас считают безопасными в политическом смысле и полезными в хозяйственном отношении, нам ничего не грозит".
     Конечно, если их владения не будут выглядеть слишком процветающими - эдаким спелым яблочком, которое хочется сорвать. Вон Аэлмаркин уже об этом мечтает.
     А вдруг это придет в голову и какому-нибудь другому, более опасному конкуренту?

***

     Пожалуй, надо будет по возвращении домой посоветоваться об этом с Лидиэлью. Возможно, им тоже пора поблефовать. Лидиэль умна, она придумает для сына какой-нибудь способ продемонстрировать свою силу таким образом, чтобы казалось, будто Киртиан обладает выдающимися способностями. Или как минимум, что он достаточно силен в магии, чтобы желающие бросить ему вызов решили, что игра не стоит свеч.
     "В общем, нам надо придумать что-нибудь такое, чтобы все сочли существующее положение вещей самым выгодным. Показать, что прямое столкновение принесет больше потерь, чем прибылей".
     Возможно, ему лишь на руку, что большинство конфликтов сейчас решаются на арене. Киртиан точно знал, что даже худшие его бойцы по силе и проворству равны лучшим из тех, кто сейчас сражается, и превосходят большую часть тех, кто ждет своей очереди вступить в схватку.
     Он не сомневался, что, если дело дойдет до такого боя, его сторона не останется в проигравших.
     Осознав это, он малость расслабился. И вправду, он зря беспокоится. Пока споры будут решаться при помощи людей-гладиаторов - вроде тех, которых он сейчас видел, - ему бояться нечего.
     На самом деле, чем дольше Киртиан присматривался к участникам предстоящей схватки, тем больше убеждался в первоначальном выводе. Странно, вообще-то: все без исключения гладиаторы были неплохи - но почему-то они были моложе, чем ожидал Киртиан. Это был важный бой - по крайней мере, так ему дали понять. Почему же тогда участники распри не выставили гладиаторов постарше? Ведь стоило бы взять самых опытных!
     "Как там говорит Джель? "Молодость и энергия против опыта и хитрости не выстоят".
     Киртиан так увлекся обдумыванием своего положения и наблюдением за боем, что перестал слышать болтовню у себя за спиной. Когда же он вновь принялся отслеживать разговоры окружающих, то обнаружил, что гости заключают пари - не только об исходе боя в целом, но и о судьбе отдельных бойцов. Это заинтересовало Киртиана, и он без зазрения совести принялся подслушивать.
     - Ты наверняка что-то знаешь, раз делаешь такие высокие ставки! - подозрительно произнес молодчик с томным голосом. - Галиат, не принимай пари! Он слишком уверен в исходе! Наверняка он подкупил тренеров, и те кой-чего ему шепнули!
     - Чепуха! Ничего он не знает - просто блефует. А я уже сто лет мечтаю заполучить этого коня! - отозвался новый голос. Киртиану показалось, что новый собеседник успел хлебнуть лишку и потому говорит немного невнятно. - Я принимаю пари! Твой скаковой конь против моей рыжей наложницы и пары браслетов с драгоценными камнями за то, что вон тот боец с двумя мечами пустит кому-нибудь кровь прежде, чем сам получит первую отметину!
     До Киртиана лишь несколько мгновений назад дошло, о чем они говорят, а когда он наконец понял, его замутило.
     Сама идея о том, что человека оценивают наравне с конем.., нет, что его считают менее ценным, чем коня, - ведь вместе с женщиной предлагают доплату... Киртиан чувствовал себя так, словно пропустил удар под дых - настолько чуждым оказался для него образ мыслей этих эльфов.
     Да, конечно, он знал об этом и раньше, но никогда не сталкивался с этим на конкретном примере. До сих пор, насколько приходилось видеть Киртиану, с рабами Аэлмаркина обращались примерно так же, как с его слугами.
     "Я и вправду чужой здесь. Если бы они узнали, как мы относимся к нашим людям, они сразу же уничтожили бы нас всех". Его сочли бы предателем своей расы, сказали бы, что он хуже волшебников и диких людей. Ему ни в коем случае нельзя забывать об осторожности!
     Наконец прибыли представители враждующих сторон - с большой помпой, в точно рассчитанный момент. Оба соперничающих лорда появились в сопровождении свиты пышно разодетых прихлебал. Для обоих приготовили ложи на противоположных концах арены, прямо над дверями, через которые выходили бойцы, и теперь лорды со свитами заняли эти ложи. Киртиан понял, что просто не в состоянии вспомнить ни их имена, ни к каким домам они принадлежат - впрочем, его это и не интересовало. Если впоследствии его представят этим лордам, он просто поздравит победителя и выразит соболезнования проигравшему, только и всего. Впрочем, вряд ли Аэлмаркин станет его кому-то представлять. Разве что он придумал какой-нибудь способ выставить при этом Киртиана в идиотском свете...
     Процесс рассаживания по местам выглядел отрепетированным, словно какой-то утонченный ритуал. Никто из лордов не желал садиться первым, и в ложах началась причудливая суматоха, завершившаяся лишь после того, как сели великие лорды - одновременно. Они смерили друг друга сердитыми взглядами и, отвернувшись с деланым безразличием, завели разговор с соседями.
     Аэлмаркин, как хозяин дома, поднялся с места. Киртиан краем глаза уловил это движение и чуть-чуть повернул голову, ровно настолько, чтобы он мог наблюдать за кузеном, но чтобы это не слишком бросалось в глаза окружающим.
     - Благороднейшие лорды! - начал Аэлмаркин. Его спокойный, беспристрастный голос с легкостью перекрыл шушуканье зрителей. - Вы пожелали решить ваши разногласия при помощи судебного поединка и любезно ответили согласием на мое предложение провести его у меня в поместье. Скажите же: вы по-прежнему согласны считать исход этого поединка решением распри?
     - Да, - проворчал лорд с лазурным змеем. Второй, с белым единорогом, ограничился кивком.
     - Превосходно, - так же спокойно сказал Аэлмаркин. - Запишите: оба лорда согласились считать исход схватки окончательным. Пусть все присутствующие будут свидетелями.
     - Свидетельствуем! - раздался хор голосов, и равнодушных, и полных сдерживаемого напряжения. А потом все разговоры смолкли, и воцарилась мертвая тишина - такая абсолютная, что даже шорох одежд сейчас прозвучал бы как гром.
     Бойцы на арене напряглись, словно сама эта тишина была сигналом.
     Аэлмаркин несколько мгновений смотрел на выстроившихся друг против друга бойцов, и на губах его играла странная улыбка.
     - Ну что ж, - сказал он наконец, нарушив тишину. - Начинайте!
     И внимание Киртиана тут же оказалось приковано к арене. Бойцы ринулись друг на дружку и закружились по песку; все это сопровождалось лязгом оружия и резкими возгласами. Шум эхом отразился от стен арены, и Киртиан невольно скривился. Вдобавок еще и зрители разразились криками и воплями.
     Киртиан все еще пытался понять, какую же пользу намеревается извлечь Аэлмаркин из этого боя, когда ближайший боец с мечом пробил защиту своего противника и одним ударом располосовал ему руку от локтя до запястья.
     Раненый жутко вскрикнул и рухнул на колени; меч выпал из ослабевших пальцев, и на песок хлынула ужасающе алая кровь.
     На миг Киртиан изумился - до чего же правдоподобная рана! А потом до него дошло: она не правдоподобная, она самая что ни на есть настоящая!
     У него перехватило дыхание. Киртиана затрясло, и к горлу подкатила волна ужаса.
     "Это взаправду.., это все взаправду. Они вправду пытаются убить друг друга. Они умирают из-за того, что два каких-то идиота не поладили между собой! Это же.., это нелепость! Это безумие!"
     А потом его захлестнул слепящий гнев. Киртиан позабыл об осторожности, да и вообще обо всем на свете. У него осталась лишь одна мысль: остановить бой! Он вскочил с места.
     - Нет! - закричал Киртиан, раскинув руки, и его голос каким-то непостижимым образом перекрыл шум боя.
     Его сила, подчиняясь порыву воли, хлынула наружу яростной, неукротимой волной.
     Бойцов расшвыряло по разным сторонам арены, и они попадали на колени - все, кроме раненого, который отчаянно пытался зажать рану здоровой рукой.
     Воцарилась тишина. Она дышала гневом. Она была громче, чем крик Киртиана.
     На миг все застыли - кажется, никто просто не верил своим глазам.
     А потом оба великих лорда повернулись к Киртиану и уставились на него с такой же неукротимой яростью, что и его собственная. Киртиан ощутил тяжесть направленного на него гнева, и это помогло ему опомниться.
     "Кажется, это была тактическая ошибка..."
     Первым с места поднялся лорд с белым единорогом; глаза его метали молнии, а в голосе слышался гром. Но обратился он не к Киртиану, а к его кузену.
     - Аэлмаркин, - произнес лорд, тщательно выговаривая каждый слог, - надеюсь, это произошло без твоего ведома?
     Аэлмаркин тоже встал. Голос его был преисполнен вины и беспокойства.
     - Милостивый лорд, уверяю вас, мне даже в голову не приходило, что мой кузен вмешается в происходящее, да еще и столь эксцентричным образом! Приношу свои глубочайшие извинения. Я бы никогда не стал его приглашать, если бы не...
     Киртиан, смотревший, как один из бойцов помогает подняться раненому товарищу, почувствовал, что его здравый смысл вновь уступает натиску гнева. Он стремительно развернулся лицом к кузену и оскалился. Все вокруг словно заволокло красной дымкой.
     - Эксцентричным образом? Эксцентричным? По-моему, это как раз здравомыслие - предотвратить такие бессмысленные потери! Что...
     - Потери?! - яростно воскликнул второй враждующий лорд, и от его ледяного тона слова примерзли к губам Киртиана. - Потери? Да что ты знаешь о потерях, наглый щенок? Ты, провинциальный придурок, по недосмотру попавший в цивилизованное общество! Да я...
     - Мои лорды, я еще раз прощу прощения, - вмешался Аэлмаркин, отчаянно взмахнув руками. - Пожалуйста, сядьте и давайте возобновим бой...
     - Возобновим?! Возобновим?! - Киртиана снова захлестнула волна бешенства. Он еще никогда в жизни не бывал настолько разъярен. Его пробрал озноб, потом его бросило в жар, потом опять в озноб, и все вокруг снова затянуло странной пеленой. - Вы что, не слышали, что я сказал? Это безумие не возобновится - во всяком случае, пока я здесь!
     - Это можно исправить, - пробормотал кто-то. И тут на плечо Киртиана легла ладонь Джеля. У Киртиана хватило ума не сбрасывать ее, но он уже готов был схватиться за меч и кинуться на присутствующих.
     - Не иди на попятный, - негромко произнес Джель, - но возьми себя в руки. Думай, и побыстрее. Если ты не сумеешь выпутаться из этой ситуации, у нас на руках окажутся три распри: с этими лордами и с Аэлмаркином.

***

     Аэлмаркин от бешенства почти потерял способность размышлять. Когда он приглашал к себе этого придурка Киртиана, то надеялся, что щенок допустит какую-нибудь грубую ошибку, которая докажет, что он и вправду такой идиот, как утверждает Аэлмаркин. И он действительно совершил вопиющую глупость, но умудрился выкинуть ее таким образом, что теперь у него, Аэлмаркина, будет не меньше проблем, чем у этого придурка! Как он только умудрился остановить схватку? Откуда у него такая магическая сила?
     "В пустыню Киртиана! Сейчас мне нужно спасать свою шкуру!"
     Происходящее превратилось в форменное бедствие.
     Аэлмаркин даже представить себе не мог, насколько упадет его статус из-за этого прискорбного происшествия. Не исключено даже, что он лишится места в Совете.
     - Простите, мои лорды! - умоляюще произнес Аэлмаркин, обращаясь к разъяренным гостям. - Мой юный кузен никогда прежде не видел подобных показательных выступлений...
     - Выступлений?!
     Аэлмаркин даже моргнул, заслышав, каким тоном говорит Киртиан: несколько мгновений назад его голос дрожал от напряжения, и похоже было, что Киртиан вот-вот окончательно потеряет контроль над собой. Теперь же ярость в голосе осталась, но это была контролируемая ярость, и ее перекрывало тщательно рассчитанное пренебрежение, достойное опытного члена Совета. Аэлмаркин повернулся и обнаружил, что лицо Киртиана превратилось в надменную маску.
     Неужто Киртиан и вправду ухитрится вывернуться из этой ситуации?
     - Выступлений? - повторил Киртиан. - Это вы так называете эту бессмысленную бойню? - Его губы искривились в презрительной усмешке. - Конечно, если ваше представление о спорте позволяет брать домашних, ручных животных и использовать их в качестве мишеней, тогда, конечно, и это тоже можно назвать показательным выступлением, но я, несомненно, никогда бы не стал давать подобному идиотизму столь почетное название.
     Аэлмаркин воспрял духом: он увидел, что оба враждующих лорда напрочь позабыли о нем. Теперь, после столь " дерзкого заявления Киртиана, все их возмущение и негодование сосредоточилось на нем.
     - Я полагаю, нам не следует ожидать, что вы ответите на подобную вопиющую нелепость чем-либо наподобие вызова? - спросил лорд Мартиэн. Его голос сочился сарказмом.
     - Конечно, нет! - отозвался Киртиан, отвечая на сарказм высокомерием. - Потому что ваши бойцы в подметки не годятся моим. Вы проиграете еще до начала боя. Потому-то я и назвал все это бессмыслицей. Последний из моих бойцов, и тот имеет четырехлетний опыт боев, а у лучшего из ваших хорошо если год наберется. Да и то вряд ли: что-то мне не верится, чтобы ваши люди жили так долго.
     Подобная заносчивость ошеломила даже надменных эльфийских лордов. Лорд Виварна уставился на Аэлмаркина, словно проверяя, что тот скажет по поводу столь поразительного утверждения. Аэлмаркин едва заметно пожал плечами.
     - И ты, наглый щенок, думаешь, что мы примем этот блеф за чистую монету? - возмущенно спросил лорд Виварна.
     К изумлению присутствующих, Киртиан рассмеялся, - правда, смех получился безрадостным.
     - Для вас было бы разумнее так и сделать, поскольку это не блеф, - отозвался он. - Вспомните-ка то, что вы уже знаете обо мне и моем.., хобби. Вспомните, что я по большей части только тем и занимаюсь, что тренирую своих бойцов и обучаю их всем мыслимым стилям и способам боя и что я никогда никому не продавал ни одного бойца ни за какие деньги. Вспомните, что я занимаюсь этим ежедневно, вот уже десять лет, лично и всесторонне наблюдая за подготовкой бойцов. А вы что делаете? Доверяете обучение и подготовку ваших гладиаторов кому-то другому, оставляете их без присмотра, а потом истребляете лучших своих бойцов в этих бессмысленных так называемых показательных выступлениях. А как вы поощряете тех, кому вместе с проведением тренировок вверяете свой успех или неудачу? Какой у них есть стимул стремиться к успеху любой ценой? И сколько ваших гладиаторов погибает или калечится в ходе тренировок? И, кстати, раз уж речь зашла об этом: как вы поощряете своих гладиаторов? Наверняка самые умные и способные из них исхитряются в первые же недели ваших так называемых тренировок получить какое-нибудь не слишком серьезное увечье! Я вообще подозреваю, что самые смышленые, те, из кого получились бы самые лучшие бойцы, всегда стараются покалечиться на тренировках - чтобы не умереть во время одного из ваших так называемых показательных выступлений!
     Киртиан-таки добился своего: заданный им вопрос повис в воздухе, и Аэлмаркин заметил, что на лицах враждующих лордов появилось настороженное выражение.
     - Очевидно, у тебя имеется идея получше? - пророкотал чей-то новый голос.
     Аэлмаркин и Киртиан одновременно развернулись к новому участнику разговора; ранее он незаметно сидел среди свиты своего сына, а теперь поднялся с места. Аэлмаркин изумленно уставился на него; он не заметил, что лорд Лайон тоже явился сюда вместе со своим сыном Гилмором...
     "Проклятье! Он был здесь все это время или прибыл перед самым боем? Вдруг он оскорбится, что я его не заметил? Что еще стрясется за сегодня?"
     Мысли Аэлмаркина заметались, словно перепуганные рабы, пытающиеся убрать невесть откуда возникшую кучу мусора. В'кель Лайон лорд Киндрет - глава Великого Дома Киндретов - стоял, завернувшись в алый плащ, расшитый изображениями распластавшегося в прыжке оленя, и скрестив руки на груди. Аэлмаркина пробрала дрожь: Киндрет был одним из самых могущественных членов Совета.
     Голос лорда Лайона в Совете стоил трех других голосов.
     А если еще вспомнить, сколько у него союзников.., скольких он может вознести или ниспровергнуть одним лишь словом...
     Аэлмаркин затаил дыхание. Возможно, через несколько мгновений все его молитвы сбудутся. Если Киртиан достаточно сильно оскорбил лорда Лайона.., если лорд Лайон решит, что Киртиан действительно безумен и не отвечает за свои действия, как утверждал Аэлмаркин...
     Тогда, возможно, еще до исхода дня, Аэлмаркин сможет отдать своим рабам приказ о переезде в новое поместье.
     Киртиан посмотрел на лорда Лайона, на этот истинный символ могущества, так, словно перед ним был не то младший сын какого-то семейства, не то чей-то прихлебатель.
     - Да, - просто произнес Киртиан. - Имеется. И я готов продемонстрировать ее, здесь и сейчас, перед всеми присутствующими.

Глава 6

     - Это В'кель Лайон лорд Киндрет! - прошипел Джель на ухо Киртиану. Тот знаком показал "я понял", не отводя при этом взгляда от высокого, крепко сбитого знатного лорда. Это имя было хорошо известно Киртиану, и полуоформившийся план, пришедший ему в голову в этой отчаянной ситуации, вдруг приобрел новое значение. Если ему удастся убедить лорда Лайона пользоваться его методами, причем не только для тренировок, но и для судебных поединков, сколько же жизней удастся спасти! Если лорд Лайон того пожелает, и тренировки, и поединки повсюду будут провод