лько
свежеубитых оленей. Драконица терпеливо ждала, пока Кеман утолял голод.
   - Уф-ф! -  сказал  он,  когда  наконец  наелся  настолько,  что  уже  мог
соображать. - Это было очень кстати. Спасибо.
   - Я знаю, - серьезно ответила Дора. - Кеман, я.., я даже  не  знала,  что
думать, когда увидела эту чужую драконицу! А когда она  заговорила..,  и  вы
начали драться.., я так тревожилась за тебя!
   Она говорила с запинкой, словно не меньше Кемана боялась  высказать  свои
чувства.
   - Я хотела тебе помочь, - продолжала она, - но не знала, как.
   - Ты ничего не смогла бы сделать, - коротко ответил Кеман. - Мне кажется,
Мире недолюбливала меня с  самого  детства.  И  это  переросло  в  ненависть
задолго до того, как мы с тобой встретились. Что бы ты ни сделала, это  лишь
оттянуло бы неизбежную развязку.
   - О-о... - Дора сникла. - Все, что я  могла  придумать,  -  это  что  ты,
наверно, проголодаешься...
   - Да, я был очень голоден. Спасибо тебе.
   Кеман присел на задние лапы, думая, что сказать теперь. Ну что  ж,  лучше
выложить все сразу...
   - Завтра мы улетаем.
   Дора вскинула голову, глаза ее расширились.
   - Это из-за того, что  сказала  твоя  сестра?  Про  эльфов  и  про  твоих
друзей-волшебников?
   - Врать ей было незачем, а правда ей была очень  даже  выгодна.  Так  что
следует предположить, что она сказала правду, - ответил Кеман.  -  Нам  надо
вернуться. Шане следует разобраться с волшебниками, на  случай,  если  эльфы
все же нападут. А Лоррин и Рена думают, что смогут посеять  раздор  в  рядах
эльфов. Но времени у нас мало.
   - Значит, ты улетаешь... - Вид у Доры был  такой,  словно  она  раскусила
что-то горькое. - Я обещала помочь тебе бежать, но  ты,  похоже,  больше  не
нуждаешься в моей помощи...
   Неужели ее тревожит только это?
   - Нуждаюсь. И больше чем когда бы то ни было, - сказал Кеман. -  Если  ты
согласишься нам помочь и позволишь Шане лететь на тебе, мы сможем  добраться
куда быстрее. А без тебя нам с  Каламадеа  придется  возвращаться  несколько
раз.
   Дора посмотрела в глаза Кеману.
   - Ты хочешь, чтобы я.., ты просишь меня выдать себя?
   Кеман кивнул.
   - Дора, тебе все равно придется это сделать рано  или  поздно.  Иначе  ты
можешь прямо сразу возвращаться домой. А какой смысл? Я все  равно  расскажу
про вас в своем Логове. И наши драконы отправятся вас разыскивать. И ты ведь
тоже расскажешь своим про то, что здесь, на севере, есть другие Логова! Рано
или поздно нашим Родам все равно придется встретиться. Так что покажешься ты
моим друзьям или нет, это уже ничего не изменит.
   Но Дора выглядела смущенной.
   - Наши законы  запрещают  нам  показываться  двуногим  в  своем  истинном
обличье!
   Кеман фыркнул.
   - Мои двуногие все равно уже знают, кто мы такие.
   А что касается Железного Народа, тут за нас обо всем  позаботилась  Мире.
Как говорят мои двуногие друзья, что толку запирать  конюшню,  когда  лошадь
сбежала? Так что твое появление ничего не изменит.
   Дора вздохнула.
   - Я говорила, что хочу помочь тебе...
   - Но не моим друзьям?
   Она кивнула.
   - Ничего не могу поделать, - призналась она. - Очень трудно думать о  них
как о разумных существах.
   - Ну надо же когда-то начать! - мягко возразил Кеман. - А то  будешь  как
эльфы, которые не считают разумными существами никого, кроме себя.  Или  как
Мире, которая ко всему, что не есть дракон, относится как к  своей  законной
добыче.
   - Нет, я не хочу быть такой, как  они!  -  запротестовала  Дора,  дернула
шкурой и отвернулась. - Особенно такой, как твоя сестра...
   - Тогда помоги нам, Дора, - сказал Кеман.  Голос  его  внезапно  сделался
усталым. Нет, не умеет он убеждать.
   Куда ему до Шаны... Или до Лоррина. - Не мне, а нам, нам всем.
   Драконица по-прежнему смотрела в сторону.
   - Мне надо это обдумать, - медленно произнесла она. - Пока больше  ничего
сказать не могу.
   - Ладно, - вздохнул Кеман. Больше тут говорить не о чем. Не может  же  он
принудить ее силой! Он мог бы сказать ей, что она ему очень, очень  нравится
- но это тоже было бы своего рода принуждением, и прибегать к нему Кеману не
хотелось.
   Так что  молодой  дракон  только  потянулся,  разминая  ноющие  мышцы,  и
собрался снова взлететь, чтобы вернуться в шатер и наконец-то улечься спать.
   - Спасибо за все, что ты уже  сделала,  Дора,  -  сказал  он,  расправляя
крылья. - Я действительно очень это ценю. И помни: мы улетаем завтра, вскоре
после восхода.
   - Я.., я запомню, - негромко ответила Дора. Сама она взлетать, похоже, не
собиралась: ее крылья были свернуты и прижаты к  бокам.  -  Спокойной  ночи,
Кеман.
   - Спокойной ночи, Дора.
   Молодому дракону  хотелось  сказать  еще  многое,  но  он  заставил  себя
промолчать.  Пусть  сама  решает.  Дракон  взмыл  в  черное  небо,  усеянное
звездами, и медленно, устало полетел обратно к лагерю.  С  высоты  фонарики,
горевшие возле шатров, были похожи на звезды,  которые  попадали  с  неба  и
расположились концентрическими кругами на земле.
   Быть может, он видит это все в  последний  раз.  Завтра  они  вступят  на
неизвестную территорию. Ведь Лоррин, Меро и Рена будут не единственными, кто
отправится в эльфийские земли. Надо же кому-то  устроить  лавки,  где  будут
продаваться эти посеребренные железные украшения. Для волшебников  это  было
бы чересчур опасно...
   А вот дракону-оборотню - в самый раз.
   Есть и еще один выход. Кеман не стал говорить  об  этом  Шане,  чтобы  не
будить преждевременные надежды. Но теперь, когда Мире больше не стоит у него
на пути, он вполне может вернуться  в  старое  Логово  и  привлечь  на  свою
сторону новых драконов. На самом деле ничто не мешает ему  отправиться  и  в
другие Логова. И тогда все бывшие мятежники, кто захочет, смогут  обернуться
двуногими и отправиться в эльфийские земли, чтобы открыть там эти "ювелирные
лавки", потому что их место в Цитадели займут новые драконы, которые  станут
помогать волшебникам организовать оборону. И вовсе не  обязательно  драконам
оборачиваться эльфами - можно и  людьми-рабами:  все  равно  ведь  в  лавках
торгуют  только  рабы.  А  уж  от  толстых,   довольных   собой   и   жизнью
рабов-торговцев ни один эльфийский лорд подвоха не ждет!
   Кеман решил взять торговлю на себя и заняться этим, как  только  появится
время, то есть когда они доберутся до Цитадели.
   Молодому дракону уже теперь не терпелось взяться за  дело.  Он  буквально
ощущал, как время уходит безвозвратно. Ему казалось,  что  он  только-только
вступает в скачку, которая началась без него.
   Быть может, так оно и есть.
   Но это неважно. Лучше поздно, чем никогда. У них нет выбора. Надо  просто
приложить все усилия и выиграть.

***

   С точки зрения Кемана, рассвет наступил чересчур быстро. Несмотря  на  то
что он наелся до отвала и спал так крепко,  как  может  спать  только  сытый
дракон, он предпочел бы поспать подольше.
   Недельки этак три...
   Кеман вежливо отказался от завтрака и  отправился  на  площадку,  которую
Дирик велел очистить от скота, чтобы драконы не напугали  животных.  Быки  и
так уже были встревожены после вчерашнего. Кеману сказали, что они  едва  не
разбежались в панике. Остановить их удалось только благодаря тому,  что  все
воины были неподалеку от стада. Разумеется, Джамал этого предвидеть не мог -
и все же это была единственная полезная вещь, которую он сделал за вчерашний
день.
   Кеман думал, что вокруг площадки соберется толпа зевак, но поблизости  не
было ни души. И отнюдь не оттого, что Железный Народ был непривычен вставать
на рассвете.
   "Боятся. Ну что ж, я их понимаю".
   Пожалуй, оно и к лучшему. Кеман собирался сменить облик не спеша,  а  это
всегда было не слишком-то приятным  зрелищем  для  двуногих.  Ему  случалось
видеть, как кое-кто из друзей Шаны делался бледно-зеленым.  Иногда  их  даже
выворачивало наизнанку.
   Драконов почти никогда не тошнит - разве что когда они тяжело больны. Так
что Кеман до сих пор удивлялся, до чего легко люди расстаются с тем, что они
недавно съели. Ужасно нерационально!
   Сменив облик, Кеман принялся медленно разминать мышцы, как учила его мать
Алара. Перед долгим, утомительным полетом всегда надо  разминаться.  А  этот
полет обещал быть очень утомительным. Ведь, кроме Шаны и Меро, ему  придется
тащить еще и тюки с тяжелыми железными украшениями. Кала всю  ночь  собирала
их  у  женщин,  которые  соглашались  расстаться  со  своими  браслетами   и
ожерельями. Каламадеа тоже понесет тюки с железом, но ему придется везти  на
себе Лоррина с Реной, а они оба куда легче, и к тому  же  Каламадеа  гораздо
сильнее Кемана.
   Жалко, что никто так и не  научился  переносить  вовне  не  только  массу
своего тела, как делают драконы, когда превращаются в двуногих, но  и  любую
другую массу тоже.
   Наверно, это вообще невозможно. А жаль. Очень бы пригодилось.
   Встающее солнце позолотило  степь.  С  юга  задул  легкий  ветерок.  Тень
дракона придвинулась к шатрам, слившись с их  тенями.  Кеман  несколько  раз
потянул каждую лапу по отдельности,  чтобы  мышцы  разогрелись  и  сделались
эластичнее. Потом начал потягиваться всем телом.
   Тут  появились  люди  из  Железного  Народа,  которые  принесли  тюки   с
украшениями и припасы на дорогу. Кеман  наблюдал  за  ними  краешком  глаза,
стараясь не хихикать.
   Смешные они, эти люди! Они осторожно подбирались к площадке, одним глазом
глядя  на  дракона,  другим  -  себе  под  ноги.  Люди  старались  выглядеть
уверенными и небрежными, но выходило неубедительно. Каждый старался поскорее
бросить свой мешок  и  удрать  прочь.  Может,  они  прослышали,  что  дракон
отказался от завтрака, и боятся, что он решил заморить  червячка  кем-нибудь
из них?
   Остальные  путешественники  прибыли  одновременно  с  тюками.  Каламадеа,
которому не пришлось драться накануне, быстро сменил облик и предстал  перед
ними в своем истинном обличье Отца-Дракона. Он был огромен, в два  с  лишним
раза больше Кемана, а ведь и сам Кеман был достаточно велик, чтобы без труда
нести одного двуногого всадника. Сколько лет Отцу-Дракону -  не  знала  даже
Алара. Каламадеа еще застал первое открытие Врат. Он явился  сюда  с  родины
драконов, где было куда больше опасностей, чем тут.
   "Мы сделались толстыми и ленивыми, - размышлял Кеман, глядя, как огромные
крылья Каламадеа ловят утренний ветерок. - Если бы те древние драконы  могли
видеть, как мы прячемся в своих Логовах от самых обычных  двуногих,  они  бы
небось со смеху поумирали! Ведь им самим угрожали  существа  столь  опасные,
что они даже врывались в Логова и пожирали их жителей!"
   Каламадеа, должно быть, прочел его мысли.
   "Ничего, Кеман, эльфийские лорды, если как следует разозлятся, могут быть
ничуть не менее опасны, чем те твари, от которых  в  свое  время  бежал  наш
народ, - сказал он негромко, чтобы никто не подслушал. - Так  что  не  стоит
презирать тех, кто желает спрятаться. В конце концов, мы ведь именно за этим
сюда и переселились. Чтобы спрятаться. В сущности, мы просто удрали".
   Ну да, может быть.
   Кеман был готов думать о чем угодно, только бы не о Доре. Он еще с самого
пробуждения твердо решил не надеяться, что она, может быть, все-таки придет.
И очень старался не испытывать боли и разочарования.
   Увы, он давно успел убедиться, что чувства отнюдь  не  всегда  повинуются
благим намерениям. Вся его решимость была не  в  силах  избавить  Кемана  от
разочарования и.., и чувства утраты. Солнце поднималось все выше, а Дора так
и не пришла... Кеман не был уверен, что  у  него  болит  именно  сердце,  но
что-то внутри глухо ныло.
   Он терпеливо ждал, пока остальные надевали сбрую на него и Каламадеа.
   - Вам это не понравится,  -  предупредила  Шана  Лоррина  и  его  сестру,
показывая, как устроена сбруя.  Кеман  чувствовал,  что  Шана  напряжена  до
предела,  и  подозревал,  что  она  болтает  именно  затем,  чтобы   немного
успокоиться. Бедная Шана! Ее тревожит не только угроза нападения. Им  грозит
еще и бунт в рядах волшебников. А ведь  именно  разлад  и  раздоры  погубили
волшебников во времена первой Войны. Оставалось лишь надеяться, что  история
не повторится.
   - Каламадеа с Кеманом вы не слушайте, - говорила Шана. - Их в  полете  не
тошнит. Иначе как же они могли бы летать, если бы их начинало тошнить каждый
раз, как они поднимаются в воздух? Но в этом-то вся закавыка.
   Для  того  чтобы  взлететь,  дракон  сперва  подпрыгивает  в  воздух.  Вы
когда-нибудь брали верхом высокий барьер?
   Вот это примерно то же самое, только гораздо хуже.
   - Значит, если не пристегнуться, мы  свалимся,  -  рассудительно  заметил
Лоррин. Он повернулся и заглянул в глаза Кеману.
   - Извини, друг, но мне  ужасно  трудно  увязать  вот  это  чудище,  -  он
похлопал дракона по плечу, - с тем молодым волшебником, который  так  храпел
сегодня ночью.
   - Не храпел я! - возмутился Кеман.
   - Храпел, храпел, - подтвердила Шана. - Почти всю ночь. И очень громко.
   Кеман фыркнул и отвернулся, внимательно осматривая  те  ремни  сбруи,  до
которых мог дотянуться сам.
   - Ну вот, и во время этого  прыжка,  -  продолжала  Шана,  словно  ее  не
перебивали, - еще один верный знак, что она очень волнуется, - он раскрывает
крылья и начинает размахивать ими, чтобы набрать высоту. Это  то  же  самое,
что прыжок: серия рывков. Тебя каждый  раз  швыряет  назад.  При  этом  надо
пригнуться и держаться изо всех сил, вот так, - она согнулась и  присела  на
корточки, - иначе тебе будет казаться, что голова вот-вот отвалится.
   Лоррин кивнул. Его сестра вздохнула.
   - Похоже, это даже хуже, чем ехать на самом норовистом коне на свете!
   - Гораздо хуже, - заверила ее Шана. - Это даже хуже, чем ехать на вьючном
греле. Ну так вот. В какой-то момент дракон наберет  нужную  высоту,  и  вот
тут-то и начнутся настоящие неприятности. Эти твари летают не по прямой. Они
ныряют, вот так, - она показала рукой, - взмах  крыльев  -  нырок,  взмах  -
нырок. И твоему несчастному желудку начинает казаться,  что  ты  каждый  раз
падаешь. Вот тут-то вас  скорее  всего  и  затошнит.  Если  такое  случится,
скажите Каламадеа: он завернет набок, чтобы вы могли.., э-э.., ну, в  общем,
это самое, прямо вниз. А уж дальше это будут проблемы тех, кто окажется  под
вами.
   Кеман слушал с неподдельным интересом. Ему и раньше случалось  носить  на
себе двуногих, но он никогда прежде не слышал, чтобы кто-то из них  описывал
свои  ощущения  во  время  полета.  Для  него-то  полет  был  чем-то  вполне
естественным, но, похоже,  тем,  кому  приходится  летать  на  нем,  так  не
кажется...
   - К тому же наверху попадаются мощные завихрения воздуха. Кемана  швыряло
в стороны, трясло, как будто он пытался меня сбросить, он камнем падал  вниз
и даже кувыркался. Меня-то от этого не тошнит - надеюсь, и  вас  тошнить  не
будет, - но я ничего не обещаю!
   Шана взглянула на унылые физиономии новичков и пожала плечами.
   - Главное, убедитесь, что все ремни целы и все пряжки застегнуты. И  пока
будете лететь, время от времени их проверяйте. Без них  вам  на  драконе  не
усидеть - и, поверьте мне, они вам очень пригодятся.
   В это время подошел Меро и, услышав последние слова Шаны, кивнул.
   - Если придется лететь в грозу, вы еще пожалеете, что ремней так мало,  -
добавил он.
   - Но ведь во всех историях говорится,  что  летать  легко  и  приятно!  -
жалобно сказала Рена. - Как будто просто... ну, просто садишься на дракона и
летишь себе!
   Кеман рассмеялся.
   - Ты не забывай,  что  все  эти  истории  рассказывала  тебе  Мире!  Нам,
драконам, летать действительно легко и приятно. И к тому же ей было вовсе ни
к   чему   портить   романтичный   образ   драконов   такими   неаппетитными
подробностями.
   Он поразмыслил, потом добавил:
   - Могу  сказать  одно:  на  Каламадеа  лететь  легче,  чем  на  мне.  Мне
приходится чаще  махать  крыльями,  потому  что  я  меньше.  Тебе  случалось
наблюдать за птицами?
   Рена кивнула.
   - Ну, тогда ты, наверно, обращала  внимание  на  то,  как  летают  мелкие
птахи: они как бы подпрыгивают в воздухе и часто-часто трепещут  крылышками.
А вот коршун,  к  примеру,  -  тот  разок  махнет  крыльями  и  потом  долго
планирует, потому что крылья у него большие. Вот и между  мной  и  Каламадеа
разница та же. И вы полетите на  Каламадеа,  потому  что  вы  менее  опытные
всадники.
   Шана тем временем деловито проверяла каждый ремень сбруи. Здешние шорники
работали всю ночь напролет, изготовляя эти сбруи, и  Каламадеа  их  в  целом
одобрил. Во всяком случае, его сбруя сидела на нем куда лучше, чем  то,  что
ему доводилось носить прежде.
   - Ах да, вот еще что! - спохватилась Шана. -  Рена,  Лоррин!  Видите  эту
подушку, вроде седла? Ни в  коем  случае  не  спускайте  с  нее  ноги  и  не
вздумайте надеть матерчатые  штаны  вместо  кожаных!  Драконья  чешуя  очень
жесткая и шершавая. Оглянуться не успеете, как сотрете ноги до мяса!
   Она заставила обоих провести ладонью по боку  Кемана  против  чешуи.  Они
поморщились. Шана кивнула.
   - Я потому и  попросила  шорников  изготовить  вторые  сбруи  и  побольше
запасных ремней. Если ремни перетрутся, мы сможем просто заменить их  вместо
того, чтобы возиться с починкой.
   "А на меня одна из этих запасных сбруй не подойдет?"
   Кеман вскинул голову, изумленный не менее прочих.
   Над  головами  у  них  скользнула  тень,  и  мгновением  позже  на  землю
опустилась Дора. Ветер, поднявшийся от хлопанья крыльев, взметнул тучу пыли.
   - Я вижу, на Каламадеа двойное седло, но Кеман куда меньше Старейшего,  и
я подумала - может, вам понадобится еще один дракон? - робко спросила  Дора.
Потом она обернулась к Кеману.
   - Ты был прав, - сказала она. И сердце у Кемана радостно  затрепетало.  -
"И спасибо, что не.., что не воспользовался моими чувствами,  чтобы  убедить
меня", - добавила она специально для него.
   Каламадеа оправился от изумления первым.
   - Кеман, - негромко, с достоинством произнес он, - не будешь  ли  ты  так
любезен представить нам твою.., подругу?
   "Ах, вот где ты пропадал ночами, мошенник? - добавил  он  мысленно.  -  А
мы-то думали, ты охотишься! Или ты и впрямь охотился - только добыл  кое-что
получше оленя?"
   - Э-э.., это Дора, - неуклюже сказал Кеман.  -  Она  из  Логова,  которое
находится далеко на юге, там, где живут Железные  кланы.  Она  наблюдала  за
этим кланом, как мы наблюдали за эльфийскими лордами. Она вообще  не  знала,
что на свете есть еще драконы, кроме тех, что живут в  ее  Логове,  пока  не
увидала мою тень.
   - Ах, вот как? - только и сказал Каламадеа и обернулся к Доре,  галантный
до кончиков когтей. - Ну что ж, Дора,  добро  пожаловать.  С  твоей  стороны
очень любезно предложить нам помощь. Мы искренне благодарны.
   Юная драконица потупилась, и ноздри у нее покраснели.
   - Ну, а теперь, с вашего разрешения, я  бы  посоветовал  надеть  на  Дору
запасную сбрую и побыстрее  отправляться  в  путь,  -  продолжал  Каламадеа,
оглянувшись через плечо на солнце. - Поговорить можно  и  на  лету.  Лоррин,
поскольку ты летишь вместе с сестрой, а она среди нас единственная,  кто  не
слышит мысленной речи, ты будешь  пересказывать  ей  все,  о  чем  мы  будем
говорить. По крайней мере, так будет куда веселее лететь.
   И он хлопнул крыльями как бы в подтверждение.
   - Летим скорее, друзья мои! - закончил он. - Эльфийские лорды точат когти
на наши шеи! Пора, давно пора отправляться в путь!

Глава 10

   Лоррин сидел в одной из забегаловок, по которым он шлялся с тех пор,  как
начал приводить в исполнение свою часть плана,  и  вертел  в  руках  чашу  с
густым и приторным красным вином. Забегаловка находилась  в  Белых  Воротах,
торговом городе, которым управлял лорд  Ордревель  -  или,  точнее,  вассалы
лорда Ордревеля. Но это было неважно: все торговые  города  похожи  друг  на
друга как две капли воды. И все забегаловки тоже.