хочу стереть из их памяти все воспоминания о плене и о Железном Народе и заменить это чем-нибудь другим.
     - И чем же? - не успокаивался Дирик. - И зачем?
     - Я подумала... - Рена на миг заколебалась, потом продолжила:
     - Я подумала, что смогу создать новые воспоминания - на самом деле это будут иллюзии. Что-нибудь насчет скитаний в глуши, как вот мы с Лоррином бродили. Или, может, Меро поможет мне вложить эти воспоминания в их разум, пока я буду стирать старые, делать их туманными. И, конечно, я позабочусь, чтобы они ничего не помнили ни о Железном Народе, ни о волшебниках, ни о драконах - вообще ни о чем важном. А потом я их усыплю и попрошу Кемана или еще кого-нибудь из драконов отнести их поближе к эльфийским землям, чтобы они смогли найти дорогу домой.
     Рена облизнула губы и стала ждать, как на это все отреагирует Дирик.
     - Ты что, вправду собираешься освободить их? - От удивления у Дирика глаза полезли на лоб. - И ты думаешь, что мы позволим им отправиться к нашим врагам?
     - Ну не можем же мы их убить! - с отчаянием воскликнула Рена.
     На миг она испугалась, что Дирик сейчас скажет: "Это почему же не можем?" Но жрец лишь устремил на Рену задумчивый взгляд, потеребил нижнюю губу и надолго умолк.
     - Раз уж вы это задумали, - в конце концов сказал он, понизив голос, - нельзя упускать такой удобный случай обдурить этих демонов, которых вы называете эльфийскими лордами. Чем внушать пленникам, что они скитались в глуши, не лучше подкинуть им что-нибудь совсем-совсем несусветное?
     - Например?.. - спросила Рена, воспряв духом. Кажется, Дирик не станет ей препятствовать! Наконец-то она сможет хоть чем-то помочь этим несчастным, Кельяну с Хальдором, - а может, даже и Шане!
     - Ну.., тут надо подумать. Например, пускай они думают, будто их держали в плену волшебники - и волшебников этих было куда больше, чем думают эльфийские лорды. - Дирик ухмыльнулся, словно мальчишка, задумавший особенно удачную каверзу. - Можно им внушить, будто это была какая-то неприступная крепость - причем разместим мы ее совсем не там, где находится настоящая Цитадель. - Он лукаво подмигнул собеседникам. - Да мало ли! Можно сочинить компанию волшебников, которые вроде как никогда не слыхали про наших волшебников! Пускай демоны думают, что у них появился какой-то совершенно новый, неведомый враг! Пусть себе тратят время и гоняют воинов на поиски этого нового гнезда волшебников!
     Меро расхохотался:
     - Предки! Вот это идея! Лорды запаникуют и кинутся охранять тылы! Они передерутся, решая, какая из групп волшебников опаснее! А главное, мы выиграем время и успеем накопить больше сил!
     - Вот именно! - Дирик возобновил прерванную трапезу и махнул свободной рукой Рене. - Раз твой план именно таков, дитя, - пожалуйста, трудись. Все равно от этих пленников одни хлопоты. А если ты добьешься, чего хотела, они неплохо нам послужат.
     Дирик не сказал, что станется с эльфами, если Рене не удастся стереть им старые воспоминания, но Рена решила, что с этим можно будет разобраться попозже, если такая необходимость и вправду возникнет. Она поблагодарила Железного Жреца и с аппетитом принялась за лепешки.
     Дирик хотел еще что-то обсудить с Меро после обеда, и Рена подумала, что может взяться за исполнение первой части плана прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик.
     Правда, поскольку Рена не была полукровкой, она не могла напрямую читать мысли пленников, и потому она решила попробовать разговорить их так, используя иллюзии, свою принадлежность к слабому полу и осторожное подталкивание в нужном направлении. Некоторое время назад торговцы по просьбе Рены принесли ей старый, разряженный ошейник - ранее он принадлежал кому-то из беглых рабов. Девушка прихватила ошейник с собой и отправилась в шатер, где содержали эльфийских лордов.
     - Кельян! - позвала она. Она сотворила иллюзию своего самого лучшего шелкового платья. А когда Кельян вышел из оцепенения и медленно поднял на нее взгляд тусклых глаз, девушка быстро создала вторую иллюзию: они очутились в обычной комнате, какую можно было отыскать в любом эльфийском поместье. За образец Рена взяла комнату, которую ее отец использовал для неофициальных встреч с гостями, но сделала так, чтобы в помещении царил полумрак.
     Выглядел Кельян ужасно: изумрудные глаза помутнели, длинные волосы повисли тусклыми прядями, а одежду он менял лишь тогда, когда хозяин силком вытряхивал его из грязной. Рена точно не знала, что подтолкнуло эльфа в пучину безумия. Возможно, вид Кемана в истинном облике оказался непосильным испытанием для его психики.
     А может, когда он узнал, что Железный Народ заключил союз с волшебниками, то пришел к выводу, что теперь его с товарищем уж точно никогда не отпустят, и сломался. Но самой Рене помешательство Кельяна и его пребывание где-то в иной реальности, сотворенной его собственным воображением, было только на руку. Рена надеялась, что в нынешнем своем состоянии Кельян верит, будто вернулся к соплеменникам. А может, он решил, будто все это ему снится. Ее устраивали оба варианта. И вряд ли он узнает в эльфийской леди, представшей его глазам, ту Рену, которую ему доводилось видеть в лагере: девушка заодно с платьем сотворила себе пышную парадную прическу и яркий макияж.
     При виде Рены и окружающей обстановки глаза Кельяна засияли: правда, безумие по-прежнему никуда не делось, но зато в них появились проблески чувств. Чтоб усилить эффект созданной иллюзии, Рена окутала Хальдора тенью.
     А то, пожалуй, вид неподвижного тела товарища мог бы подорвать доверие Кельяна к иллюзии. Впрочем, кажется, Кельян то ли не замечал его, то ли его самого это уже не волновало.
     - Моя леди... - он вопросительно наклонил голову, показав тем самым, что и вправду не узнал Рену.
     - Шейрена, - представилась девушка. - Добро пожаловать на мои именины, лорд Кельян.
     Кельян поклонился.
     - Моя леди Шейрена. Мы с вами знакомы?
     "Отлично. Он то ли не помнит меня, то ли не узнает в этом виде - а может, просто не хочет. Он сейчас живет в своих грезах, а не в реальном мире".
     - Я - дочь подруги вашей матери, - отозвалась Рена.
     Она припомнила, как вела себя мать, принимая гостей, и теперь изо всех сил старалась подражать ее манерам. - Спасибо вам за то, что вы приняли наше приглашение и прибыли вместе с матушкой на наш скромный праздник.
     А можно я воспользуюсь вашей благосклонностью, чтоб справиться с одной пустяковой задачкой?
     - Я весь к вашим услугам, - отозвался Кельян и снова поклонился, приложив руку к сердцу.
     - Я взяла себе новую служанку, девочку, на которую еще не надели ошейник, - непринужденно соврала Рена. - Как вам известно, мой отец сейчас на заседании Совета и вернется только через несколько дней. Вот я и подумала.., может, вы бы помогли мне очистить и настроить этот ошейник, чтобы я надела его на девчонку?
     Рена достала ошейник и протянула Кельяну.
     Тот осмотрел его и нахмурился.
     - Но этот ошейник не годится для личной служанки леди, - заметил он.
     Рена надула губки.
     - Но я не смогла найти другого! Все остальные сейчас на рабах, а я не хочу ждать, пока сделают новый, - капризно заявила она. - А кроме того, я хочу эту девчонку себе.
     Она хорошенькая. А папа может передумать и отдать ее кому-нибудь другому. А если запечатлеть ее на меня, он уже этого не сделает.
     Кельян улыбнулся, и Рена улыбнулась в ответ; они тут же почувствовали себя заговорщиками, заключившими союз против жадных взрослых.
     - Ну, раз так, я с радостью помогу настроить его - конечно же, от вашего лица, - с легкостью согласился Кельян.
     Он склонился над ошейником и принялся за работу...
     А Рена следила за ним так напряженно, что Кельян, несомненно, удивился бы, если бы это заметил. Но он с головой ушел в работу и не обращал внимания ни на что, кроме ошейника.
     Рена решила подстраховаться - на тот случай, если ей придется еще раз воспользоваться этой уловкой. Когда она уйдет, Кельян будет думать, что ему это все приснилось.
     Когда Кельян завершил заклинание, Рена тут же поблагодарила его.
     - Вы так мне помогли, лорд Кельян... - кокетливо произнесла она. Меро взбесился бы от ревности, если б услышал ее тон. - Как мне вас отблагодарить?
     Девушка поднесла ему вино с подмешанным туда зельем и бросила на Кельяна взгляд из-под ресниц. Рена точно знала, что он не пойдет дальше флирта, ибо ухаживание в эльфийском обществе подчинялось определенным законам. Ни один ухажер не осмелился бы соблазнить девушку, не получив на то тактичного согласия ее отца. И Кельян, который не являлся исключением, не стал бы сейчас выказывать ничего, кроме галантного интереса. Зачем рисковать нарваться на вызов, когда у тебя недостает обученных рабов, которых можно выставить в ответ? Да и вообще, дуэли - дорогое удовольствие, ведь гладиаторы на них частенько погибают. Лучше уж соблюдать осторожность.
     - Оказать услугу прекрасной леди - честь для меня, - отозвался Кельян и единым глотком осушил предложенную чашу. Все шло, как Рена и задумывала. Она разбавила вино медом, чтобы смягчить резкий привкус и замаскировать зелье. Рена снова наполнила чашу, и Кельян снова ее осушил. Девушка протянула ему тарелочку с обжаренными и подсоленными съедобными корнями - к ним она тоже приложила свою магию. Пусть ест. Чем больше он съест, тем доверчивее станет.
     - Благодарю вас, - сказал Кельян, взяв кусочек. Рена поставила тарелочку рядом с ним, и он не стал возражать. - Мне не так уж часто приходится бывать в обществе прекрасной леди, и это - уже само по себе награда для меня, - добавил он, потягивая вино и беря с тарелки корешок за корешком.
     Рена негромко рассмеялась; ее переливчатый смех - девушка сама удивилась, услышав его, - походил на звон крохотных колокольчиков, и глаза Кельяна одобрительно расширились.
     - Мне не так уж часто приходится бывать в обществе молодых лордов, и это уже само по себе удовольствие для меня, - отозвалась она в том же духе. - Расскажите мне о себе.
     Кельян был совсем не прочь поболтать, и они говорили - Рена все продолжала подливать ему вина, - пока глаза у него не начали слипаться, а голова - клониться на грудь. В конце концов эльф прилег на тюфяк, на котором сидел все это время. Рена усилием мысли и легким движением пальцев уничтожила все созданные ею иллюзии; теперь Кельян снова очутился в шатре с войлочными стенами. Если он, проснувшись на следующее утро, и вспомнит об этом происшествии, то точно решит, что это был сон.
     Потом Рена погасила свет и вышла из шатра, торжествующе сжимая в руках ошейник.

***

     Теперь настал черед Калы поработать над новым замыслом по освобождению рабов. Она изучила ошейник и камень и принялась мастерить ракушку-застежку, что изолировала бы камень и от носителя, и от мага Кала не сомневалась, что сумеет изготовить такую штучку. Загвоздка была в том, чтобы сделать ракушку достаточно маленькой, чтобы можно было ее прятать, но при этом достаточно большой и крепкой, чтобы ее хватило на любую печать.
     Ну а тем временем Рена каждый день являлась к пленным эльфам - без иллюзий, в привычном своем облике, - и подолгу разговаривала с ними, пытаясь втянуть их в беседу. А Меро тем временем "подслушивал" их мысли. Эльфы отвечали нечасто, но Рена продолжала вести эти беседы - и при этом осторожно воздействовать магией на их сознание.
     Когда великие лорды удаляли воспоминания, они удаляли их целиком, оставляя после себя чистый лист, провал в памяти. Рена же бережно, но настойчиво изучала загадочную работу мозга. И теперь она сильно подозревала, что великие лорды своим пусть мощным, но грубым воздействием попросту уравнивали жертву с младенцем - в плане умственного развития. Вероятно, впоследствии жертву приходилось заново обучать всему, вплоть до самых простых вещей. Именно потому после обработки ее - обычно столь бесцеремонной обработке подвергали строптивых девушек - где-то с год никто из посторонних не видел. Рене же нужно было более тонкое воздействие.
     И потому она разговаривала с пленными и следила за физическими процессами, протекающими у них в мозгу, на том глубинном уровне, с которым она работала, превращая растения во что-нибудь вкусное и ароматное - ну или хотя бы съедобное. Когда Меро "видел" воспоминание, которое нужно было стереть - это происходило, когда оно всплывало в сознании кого-то из эльфов, - он подавал знак Рене. Рена к этому моменту знала, какой физический участок мозга отвечает за него, и потому могла его изменить. И постепенно начала этим заниматься. Она осторожно разрушала связи, создающие это воспоминание, а потом окончательно изглаживала его из памяти при помощи легчайших ударов, куда более слабых, чем те, что приводили к приступам безумия. И когда Рена завершала работу, это воспоминание исчезало. Спроси Кельяна о нем, и он лишь непонимающе посмотрит в ответ.
     Девушка также надеялась, что сможет удалять воспоминания последовательно, но, увы, оказалось, что это невозможно. Память - странная штука. Цепочки воспоминаний настолько прихотливы, что невозможно понять, по какому принципу они соединяются друг с другом - зачастую между начальным и конечным пунктом такой цепочки нет ничего общего.
     Но одно было бесспорно: чем больше она стирала, тем нормальнее становился Кельян, и даже состояние Хальдора начало улучшаться.
     По мере того как эльфы приходили в себя, их воспоминания делались все отчетливее, и их легче стало отслеживать - а значит, и удалять. Рена продвигалась вперед семимильными шагами, и вскоре эльфы сделались такими же бодрыми и живыми, какими были к моменту своего пленения. С одной стороны, это было хорошо: ведь оставлять их где-нибудь без сознания, если бы Хальдор по-прежнему пребывал в ступоре, было бы форменным убийством.
     С другой же, это породило новые проблемы.
     Чем больше эльфы возвращались в прошлое, тем меньше у них оставалось воспоминаний, твердящих, что всякое сопротивление бесполезно, а побег невозможен. Но Рена при помощи зелий, подмешиваемых в еду, иллюзий и разговоров наедине смогла внушить им, что и она сама, и ее беседы - не более чем занимательный сон. Они даже не удивлялись, отчего этот сон повторяется раз за разом, поскольку Рена в конце каждой беседы уничтожала все воспоминания о ней.
     - Но что же нам с ними делать? - с отчаянием вопросила Рена у Меро через три дня после начала экспериментов, когда Хальдор сообщил, что намеревается назавтра предпринять попытку к бегству. Девушка плюхнулась на траву рядом с Меро, сидевшим у их шатра, и они оба уставились в небо, усеянное звездами. Рене захотелось взять Меро за руку - и она тут же обнаружила, что рука юноши уже тянется ей навстречу. Его прикосновение успокаивало и утешало Рену. - Рано или поздно они действительно попытаются бежать, и с этим будет столько хлопот!
     - Значит, надо покамест постоянно держать их одурманенными, - сказал Меро, легонько сжав ее руку. - Нам надо придумать, как создать им новое прошлое, а я пока что этого не понял.
     Над лагерем взошла луна, такая яркая, что в ее свете можно было бы читать. Меро покачал головой.
     - Просто ума не приложу, что делать. Иллюзии? Но для внушения иллюзии требуется столько же времени, сколько это событие занимало бы в реальности. Я, пожалуй, мог бы впихнуть новые воспоминания на место старых, но создать их в одиночку...
     - А их обязательно создавать в одиночку? - перебила его Рена. - Что, если потрудиться над ними вместе?
     Девушку охватило возбуждение. Кажется, она нашла выход!
     - Нам вовсе не обязательно создавать все воспоминания самим! Мы можем попросить помощи у Каламадеа и Алары! И у Шаны с Зедом, и у других волшебников!
     Меро снова покачал головой.
     - Даже не знаю... - с сомнением протянул он. - А не получится ли в результате из этих воспоминаний жуткая каша?
     - Так нам же только лучше, если там будет каша! - возразила Рена. Она с каждым мгновением все более убеждалась, что права. - Нам же не нужно, чтобы у них в головах была полная, целостная картина - нам надо, чтобы там были обрывки! Пусть они думают, что их большую часть времени держали под воздействием зелий или заклинаний - но чем больше мы запутаем их, тем больше они запутают старых лордов!
     - А чем больше запутаются старые лорды, тем сильнее они встревожатся! Теперь я понял! - Неожиданно Меро расхохотался и крепко обнял девушку. - Ты права, Рена!
     Ты совершенно права! Я постараюсь связаться с Шаной и все ей объяснить. Посмотрим, сможет ли она поучаствовать. Я буду продолжать попытки, пока не дотянусь до нее.
     - А я буду и дальше стирать их воспоминания, до того самого момента, как они попали в плен! - радостно отозвалась Рена. Теперь она окончательно уверилась, что план сработает именно так, как она и надеялась.

***

     Через несколько дней прибыли драконы - но тихо, без помпы, в облике волшебников. Рена никогда прежде не видела Алару в таком виде: приемная мать Шаны выбрала для себя облик крепко сбитой женщины неопределенного возраста, с высокими скулами и темными волосами. Каламадеа, конечно же, явился в том облике, который был уже знаком Железному Народу. Когда драконы на заре вошли в лагерь, Дирик и другие вожди племени встретили их радушно - хотя чувствовалось, что Железные Люди не забыли того случая, когда Каламадеа предстал перед ними в своем истинном виде - в виде огромного, иссиня-черного Дракона.
     - Мы пришли, чтобы унести гостей, причиняющих вам неудобства, - весело сказал Отец-Дракон. Он просто-таки лучился радостью, как будто ему предстояло невесть какое удовольствие. Ну и что, что в последний раз его здесь видели драконом? Подумаешь! Каламадеа вел себя так естественно и непринужденно, выглядел таким безобидным, что всякому, кто смотрел в эти невинные зеленые глаза, окруженные сеточкой морщин, как-то трудно было соединить в своем сознании его и того грозного дракона. Отец-Дракон в совершенстве сжился с ролью чудаковатого пожилого полукровки - и вскоре Дирик уже болтал с ним, словно со старым приятелем. Ну, а глядя на Дирика, постепенно расслабились и остальные.
     - А что вы сделали с Мире? - спросил в конце концов Каламадеа.
     - Отдали ее на попечение Народу Зерна. Они ни капельки ей не доверяют, потому что я рассказал им, что она чуть не выдала всех нас, а заодно и своих собственных сородичей демонам. - У Дирика сделался такой довольный вид, что Рена, не выдержав, улыбнулась. В конце концов, это ведь правда! Ну, в некотором смысле... - Они отправляют ее работать в поле и не кормят, если она не хочет работать. В общем, она быстро усвоила, что, когда ей что-то говорят, проще послушаться.
     - Как я вижу, вы не боитесь, что она убежит? - поинтересовалась Алара. В голосе ее прозвучала боль: все-таки речь шла о ее ребенке... Но Дирик не правильно истолковал ее чувства.
     - О, ничуть, леди! Захочет бежать - пускай себе бежит! Она не настолько ценная помощница, чтобы нам жалко было ее потерять. А снять ошейник, удерживающий ее в облике рабыни демонов, она не может. Так что пойти к демонам она никак не сможет. А мы все - наш народ, волшебники, Народ Зерна и торговцы, - все знаем про ее предательство, и никто не станет помогать ей снять ошейник. - Железный Жрец улыбнулся. - Если она решит, что бродить по степи в одиночку, безо всякой помощи лучше, чем оставаться с Народом Зерна, который дает ей кров и пищу, - ну, пусть наслаждается свободой.
     Алара вздохнула, но ничего не сказала; за болтовней Каламадеа ее молчаливость осталась незамеченной. Рена посочувствовала драконице: конечно, Мире потрясающе неблагодарная зараза, но все-таки она - ее дочь! Наверное, у бедной Алары просто сердце разрывается из-за того, что один ее ребенок ополчился на другого - или на других, если считать еще приемную дочь, Шану.
     - Мы подождем до темноты и уже тогда унесем их, чтобы не тревожить ваш народ без нужды, - негромко произнес Каламадеа после того, как большинство старейшин потеряло интерес к гостям и занялось своими делами.
     - Это хорошо, - рассудител