ний  запах  еще  чувствовался  в  разреженном
холодном воздухе. Вкладывая в  каждый  взмах  крыльев  все  силы,  драконица
поднималась все выше в горы, расположенные на западной границе территории их
Рода. В разреженной атмосфере не то что лететь - дышать  было  трудно.  Хотя
Алара изменила свои легкие, чтобы приспособиться к здешним условиям, ей  все
равно очень трудно было поддерживать такую скорость.
   Кеман исчез в самом начале осени. Уже наступила середина зимы, а Алара до
сих пор не разыскала сына. В Логове творилось нечто невообразимое.  Половина
драконов кричала, чтобы Алара вернула Кемана  обратно,  если  понадобится  -
даже  вместе  с  полукровкой,  а  вторая  половина  требовала,  чтобы  Алара
отказалась от него или вообще затравила их с Шаной, как животных.
   Сама же Алара испытывала изрядное беспокойство.
   Конечно, Кеман не такой уж маленький. В его возрасте она уже  предприняла
свою первую вылазку в эльфийские земли. Но она-то была там не одна! И она не
путешествовала вместе  с  полукровкой  -  существом,  разоблачение  которого
принесет смерть им обоим.
   Что же касается Шаны...
   Огонь и Дождь! Боль, вина и чувство потери, переполнявшие  сердце  Алары,
были такими острыми, как будто все это произошло лишь вчера. Она любила  это
дитя, дитя ее души.  Да,  в  Шане  не  было  крови  Рода,  но  по  духу  она
принадлежала к Роду и понимала честь  Народа  куда  лучше,  чем  большинство
драконов этого Логова. Они не имели права так поступать с Шаной!
   Алара в гневе стиснула зубы. Что бы там ни  твердили  остальные,  но  она
знала, что это был самый скверный поступок за всю историю Народа. Они должны
были изгнать этого мелкого ублюдка, Ровилерна, или  отослать  его  в  другое
Логово, чтобы его там научили вести себя как следует. А в результате  вышло,
что теперь, когда Кеман и Шана исчезли,  Рови  окончательно  распоясался.  А
мать во всем ему потакала. Кроме того, Лори изо всех сил баловала дочь самой
Алары и делала все, чтобы склонить Мире на свою сторону. А  поскольку  Алара
была шаманом, она ничего не могла с этим  поделать.  Законы  Рода  позволяли
ребенку оставить кровную мать и уйти жить  к  выбранной  им  самим  приемной
матери, если он того  желал.  А  для  того,  чтобы  нарушать  законы,  Аларе
требовались исключительно серьезные основания...
   Очень серьезные и логично  обоснованные.  А  она  сейчас  не  располагала
ничем, кроме эмоций.
   Но существовал судья, к посредничеству которого Алара могла прибегнуть, и
отчаяние толкнуло ее на поиски этого судьи. Если она  разыщет  Отца-Дракона,
тот может воспользоваться своей властью и рассудить ее с соплеменниками.
   Но  найти  Отца-Дракона  было  нелегко.  Он  давно   уже   отказался   от
собственного логова, поскольку вырос  до  такого  размера,  что  теперь  мог
чувствовать себя удобно  лишь  в  самых  больших  пещерах.  Кроме  того,  он
полагал, что принадлежит не к какому-то одному Логову, а ко всему Народу,  и
потому постоянно путешествовал.
   Алара последовала за ним  сперва  в  Логово  Ладаренао,  потом  в  Логово
Пелеонаванде, но не застала  его  ни  там,  ни  там.  Теперь  она  принялась
обыскивать горы, руководствуясь собственными представлениями о  характере  и
привычках Отца-Дракона и ловя в морозном воздухе самые слабые запахи.
   Но теперь запах усилился, а скалы внизу начали перемежаться то  сосновыми
лесами,  то  лугами.  Алара  снизилась  и  полетела  вдоль  горного  склона,
высматривая следы присутствия Отца-Дракона. Да,  именно  такие  края  ему  и
нравились.  Он  мог  провести   несколько   недель,   наблюдая   за   жизнью
какого-нибудь луга.
   Алара уловила краем глаза какое-то  движение  -  нет,  не  движение,  это
солнце сверкнуло на какой-то громаде, напоминающей  глыбу  льда.  Алара,  не
раздумывая, сложила крылья и камнем ринулась вниз. Она распахнула  крылья  в
самое последнее мгновение  и  приземлилась,  подняв  целое  облако  снега  и
крохотных кристаллов льда.
   Отец-Дракон медленно повернул голову. Он сделал свою  чешую  белоснежной,
чтобы не выделяться на фоне окружающего  снега  и  льда,  но  не  предпринял
больше никаких попыток замаскироваться. Хотя, пожалуй, он и вправду ни в чем
больше не нуждался. И  без  того  заметить  его  на  снегу  было  почти  что
невозможно.
   "А,  Алара,  -  произнес  он   вместо   приветствия.   -   Ты   выглядишь
взволнованной. Что привело тебя сюда?"
   - Мне нужна твоя помощь, шаман! - выпалила она вслух,  и  ее  голос  эхом
разнесся в холодном разреженном воздухе.
   Отец-Дракон ограничился тем, что посмотрел на Алару, но на морде его было
написано: "Ты слишком много знаешь, чтобы просить помощи".
   От замешательства у Алары даже начало покалывать морду.
   "Шаманы не просят помощи, - напомнила она себе. -  Шаманы  ищут  ответы".
Что за глупая просьба! Она слишком много знает, чтобы просить помощи.
   - Мне нужен твой совет, Отец-Дракон,  -  сказала  Алара,  слегка  склонив
голову. - Я нахожусь в кошмарном положении и не могу придумать, как из  него
выйти. Наше Логово сейчас в полном смятении. Если бы  я  вернулась  с  твоим
советом...
   -  А  твоим  собственным  советам  они  больше  не  доверяют?   -   мягко
поинтересовался Отец-Дракон.
   Алара почувствовала, как по  морде  снова  словно  пробежались  крохотные
иголки. Но драконица совладала со стыдом и замешательством.
   - Нет, - честно призналась она, - не  доверяют.  Боюсь,  я  тоже  являюсь
частью проблемы.
   Алара рассказала всю историю, начиная с того, как Рови задирал  Кемана  и
Шану, и до второго исчезновения Кемана. Отец-Дракон слушал,  прикрыв  глаза,
но Аларе не казалось, что он пропускает ее слова мимо  ушей.  Скорее  уж  он
старался  сосредоточиться  на  каждом  слове.  Закончив  рассказ,  Алара   с
замирающим сердцем принялась ждать ответа. У нее понемногу начали  замерзать
лапы.
   Выслушав ее рассказ, Отец-Дракон долго хранил безмолвие, так  долго,  что
солнце начало клониться к горизонту, а  воздух  стал  ощутимо  холоднее.  Он
продолжал молчать даже тогда, когда из-за деревьев вышло стадо  оленей.  Они
принялись разгребать копытами снег и жевать пожухлую траву.
   Алара с трудом заставила себя  не  обращать  внимание  на  животных.  Она
немного изменила циркуляцию крови, чтобы согреть лапы, и продолжала ждать.
   "Этот ребенок несет с собой такие перемены, с которыми  Народ,  возможно,
просто  не  готов  встретиться,  -  мысленно  произнес  Отец-Дракон.   Алара
подпрыгнула от неожиданности. Олени с беспокойством взглянули в их  сторону.
Потом один остался на страже, а остальные снова занялись травой. - Я не могу
дать тебе совет и сказать, какой путь тебе избрать. Ты должна  сама  решить,
желаешь ли ты принять такие  большие  перемены.  И  если  остальные  захотят
последовать твоему примеру, значит, так тому и быть.  Народ  силой  заставил
Шану вступить на ее путь, а Кеман, очевидно,  уже  избрал  свою  судьбу.  Он
предпочел действовать, не пользуясь больше твоей защитой и поддержкой, и  по
крайней мере с этим выбором тебе придется смириться".
   Сбитая с толку Алара ответила тоже мысленно:
   "Но.., что же мне со всем этим делать? Кеман ушел  во  внешний  мир.  Его
могут поймать, и это втянет весь Народ..."
   "Народ потеряет свое преимущество "невидимости", - немедленно откликнулся
Отец-Дракон. - И никакие твои действия или  бездействие  этого  не  изменят.
Большой мир вот-вот узнает о существовании  драконов.  И  на  мой  взгляд  -
именно на мой - это хорошо".
   Алара представила себе, что кроется за  этими  словами,  и  содрогнулась.
Бешеная ярость эльфийских лордов, все  те  кошмары,  которые  ей  доводилось
видеть...
   "Но что же в этом может быть хорошего? - спросила она. - Эльфийские лорды
сильны и жестоки, и как только они узнают о нашем существовании, они никогда
больше не оставят нас в покое".
   "Это-то и хорошо, - Отец-Дракон открыл глаза и искоса взглянул на  Алару.
- Со времени прихода в этот мир драконы сделались  чересчур  ленивы.  Да,  в
самом начале мы были малочисленны и эльфийские лорды могли просто уничтожить
нас. Но теперь  нас  стало  много,  и  мы  больше  не  слабы,  а  господство
эльфийских  лордов  больше  нельзя   назвать   неоспоримым.   Обстоятельства
менялись, а мы - нет. И к  нынешнему  времени  мы,  лишившись  необходимости
бороться   с   внешними   обстоятельствами,   заплыли    жиром,    сделались
самодовольными и окончательно утратили желание совершенствоваться. Теперь же
у нас не будет выбора. Теперь  нам  придется  вновь  прибегнуть  к  активным
действиям, чтобы защитить  себя,  и,  возможно,  нам  даже  придется  искать
союзников. Но многим это не понравится".
   Он снова закрыл глаза и чуть глубже зарылся в снег. Аларе стало очевидно,
что Отец-Дракон уже высказал все, что намеревался сказать.
   Она подождала, пока лучи закатного солнца не позолотили снег.  Потом  она
дождалась восхода луны.  Небо  усыпало  бесчисленное  множество  звезд  -  в
чистом, разреженном воздухе высокогорья они казались яркими до боли.
   Наконец, когда стадо закончило  пастись  и  вновь  удалилось  под  защиту
деревьев, Алара встала. Она распахнула крылья и взмыла  в  небо.  Рывок  был
столь силен, что поднятый  крыльями  вихрь  взметнул  целую  тучу  снега.  И
большая часть этого снега осыпалась на белую громаду - застывшего в странной
позе Отца-Дракона.
   Впрочем, по его виду можно было подумать, что он этого даже не заметил.
   Алара сделала три круга,  все  еще  надеясь  получить  более  развернутый
ответ. Но тщетно. Ни малейшего отзвука мысли. Отец-Дракон  ничем  сейчас  не
отличался от огромного  изваяния,  высеченного  изо  льда  и  припорошенного
снегом.
   Он не только не намерен был брать на себя решение проблем Алары, но и  не
собирался давать ей более четких указаний, чем те, что она уже получила.
   Алара полетела на восток, назад, к Логову,  и  ее  раздражения  оказалось
более чем достаточно, чтобы согревать драконицу на всем долгом пути.

Глава 16

   Это было очень странное чувство - ходить не на четырех ногах, а на  двух,
но Кеман уже привык.
   А вот к чему он привыкнуть никак не мог, так это к  двуногим.  "Люди",  -
напомнил он себе. Это - люди. А не двуногие. Но как их ни назови, а они были
повсюду, куда бы Кеман ни шел.
   Город был настолько забит ими, что напоминал гигантский муравейник. Да  и
ощущения он вызывал те же самые,  что  и  муравейник:  теснота,  толпы,  все
куда-то зачем-то бегут... А вот эльфы здорово смахивали на  трутней.  Вид  у
них был холеный и избалованный, причем им для этого не приходилось прилагать
особых усилий. Даже самые незнатные из эльфов держали хотя бы  по  несколько
человек прислуги, а  в  большинстве  эльфийских  домов  рабов-слуг  было  не
несколько,  а  очень  много.  Люди  были  дешевы,   плодовиты   и   исправно
размножались.
   Кеман посмотрел из окна третьего этажа на толпу,  заполонившую  улицу,  и
попытался убедить себя,  что  стоящая  перед  ним  задача  не  настолько  уж
невыполнима. Бывали моменты, когда Кемана охватывали сомнения. А иногда  ему
просто хотелось все бросить и сбежать домой, к матери.
   Он прибыл в этот город под видом  юного  эльфийского  лорда,  у  которого
довольно магии, чтобы к нему относились с уважением, но недостаточно,  чтобы
его могли посчитать источником  угрозы  или  вообще  найти  в  нем  что-либо
интересное. Но к тому моменту, как Кеман добрался до города - кружным путем,
чтобы сбить со следа всех возможных преследователей, - уже наступила  осень,
и Шана давно куда-то исчезла.
   Кеман обнаружил, что город гудит от слухов и кишит  шпионами  всех  самых
значительных эльфийских лордов, о которых ему только доводилось  слышать  от
матери. Ни в одной гостинице не было свободных мест, так что Кеман  не  смог
бы туда попасть, даже если бы у него были деньги, л если бы он принял  облик
человека из числа приближенных, это слишком бы  ограничило  его  возможность
перемещаться по городу. Пару дней Кеман бродил по улицам,  на  ночь  покидая
город, - чтобы поохотиться, и пытался отыскать способ проникнуть в  общество
тех, кто мог что-то знать.
   А еще он пытался, что было не менее важно, отыскать себе жилье - хотя  бы
временное.
   Кеман уже отчаялся отыскать место, где можно было бы жить. В конце концов
он решил рискнуть и  действовать,  как  настоящий  эльфийский  лорд.  К  его
изумлению, это сработало. Кеман нашел себе  жилье  в  городском  доме  лорда
Алинора - просто явился и заявил, что его сюда прислали. Он  не  смог  бы  в
случае чего толком объяснить, кто и зачем его прислал, но никто не осмелился
его расспрашивать. Эльфийские вассалы лорда  Алинора  были  слишком  заняты,
чтобы интересоваться такой мелочью, как присутствие или отсутствие какого-то
мальчишки, а люди-приближенные полагали, что эльфы знают, что делают.
   Кеман получил маленькую комнату -  по  крайней  мере,  маленькую  по  его
понятиям, - с окнами на улицу. Благодаря ей он быстро определил свой  личный
статус. Этот статус был слишком высок, чтобы селить юнца вместе со  слугами,
но недостаточно высок, чтобы давать ему жилье на первом  или  втором  этаже.
Здесь хватало и других молодых эльфийских лордов кроме  Кемана,  и,  похоже,
большая их часть не слишком утруждала себя работой.
   Кеман целыми днями бродил по городу в эльфийском или человеческом облике,
слушал любого, кто желал с  ним  разговаривать,  покупал  выпивку  любителям
поболтать, старался наладить отношения со своими ровесниками, проживающими в
доме лорда Алинора,  время  от  времени  играл  в  азартные  игры  и  всегда
выигрывал, но никогда не садился играть дважды с одним и тем же партнером  -
считал, что это будет уже чересчур. Еще работая с Шаной, Кеман выяснил,  что
драконья магия не подходит для того, чтобы швыряться камнями, но зато при ее
помощи вполне можно влиять на игральные кости и бабки. Для первых ставок  он
использовал несколько драгоценных камней из своей сокровищницы. Теперь же  у
Кемана было достаточно денег, чтобы выставлять угощение приближенным  слугам
и  незнатным  эльфам,  которые  вроде  бы  могли  располагать  определенными
сведениями,  и  составлять   компанию   другим   молодым   эльфам,   которые
отправлялись куда-нибудь поразвлечься.
   Обычно еще до того, как вечеринка заканчивалась, Кеман  успевал  отыграть
все, что тратил  на  угощение  своих  спутников.  Нынешний  его  облик  имел
определенные преимущества - никому и в голову не приходило, что Кеман  может
мошенничать, настолько юным и желторотым он выглядел. Кроме того, эльфийская
магия попросту не была приспособлена для таких фокусов. А любой эльф,  магия
которого была достаточно сильна, чтобы позволить  манипулировать  игральными
костями, просто не нуждался в таком мелком мошенничестве.
   Недели через две Кеман уже мог  бы  перебраться  в  гостиницу  -  но  они
по-прежнему были переполнены и забиты тайными агентами, как  людьми,  так  и
эльфами,  наблюдавшими  за  всеми  подозрительными  соседями.  А  Кеман  был
отчаянно заинтересован  в  том,  чтобы  остаться  незамеченным.  Среди  этих
агентов вполне могли оказаться другие драконы в измененном облике. Если  они
узнают, кто такой Кеман, то могут изловить его и отправить домой, к Аларе.
   За последние несколько недель он собрал довольно много слухов. Большая их
часть касалась Шаны, но ни один из них не указывал, где же теперь ее искать.
   Да и вообще история получалась странная. Приближенный слуга лорда  Дирана
купил Шану на торгах. Он заплатил  золотом  лорда,  и  представители  других
эльфийских лордов узнали этого человека.
   Но потом этот же самый человек, задыхаясь, примчался к  закрытию  торгов.
Он был настолько разъярен, насколько это было дозволено для приближенного, и
клялся, что не покупал девчонку. Он клялся, что в это время спал  у  себя  в
комнате, в городском доме своего лорда. Кто-то из здешних рабов лорда  нашел
его распростершимся на полу. Его разбудили, и он тут же отправился на  торги
- и лишь затем, чтобы узнать, что девчонка исчезла и что якобы он  же  ее  и
купил!
   Общественное мнение сходилось на том, что приближенный вроде бы не  врал.
Это могло значить только одно: приближенного околдовали и под его  видом  на
аукцион приходил кто-то другой. Но кто же купил девчонку? И  -  этот  вопрос
волновал Кемана даже сильнее - зачем?
   Кеман был совершенно уверен, что Шану увели не  вассалы  лорда  Дирана  -
хотя ходили и такие слухи  Если  бы  это  соответствовало  действительности,
упустивший девочку приближенный исчез бы, и о нем бы больше никто никогда не
услышал. А тот, кто на самом деле  купил  Шану,  поднялся  бы  по  служебной
лестнице. Вместо этого приближенного допросили и понизили  в  должности,  но
при этом он по-прежнему был жив и находился на  службе  у  лорда  Дирана.  И
никаких перестановок среди управляющих при поместье лорда Дирана пока что не
произошло.
   Так утверждал самый надежный источник  Кемана,  один  молодой  эльфийский
лорд, циничный и недовольный собственным отцом.  А  ведь  у  него,  пожалуй,
вполне могли бы существовать определенные идеалы, если бы только он не видел
постоянно, что честь, верность и  правда  служат  окружающим  не  более  чем
разменными монетами. По крайней мере, так казалось Кеману. Во всяком случае,
молодой эльф много  говорил  о  таких  вещах  -  но  при  этом  относился  к
людям-рабам, словно к животным, не имеющим чувств.
   Кеман со вздохом отвернулся от окна, улегся на кровать и задумался.
   Самым важным, что удалось раздобыть Кеману за это  время,  был  небольшой
листок бумаги, лежавший сейчас у него под подушкой. Его приятель получил это
от агентов своего отца и, прежде чем передать сведения лорду Алинору, сделал
копию для Кемана.  Это  было  главной  задачей  В'дерна  Ириделана  ан-лорда
Кедриса - получать определенную информацию и передавать ее союзникам  своего
отца. Он проделывал это раз в четыре-пять недель, а остальное  время  тратил
на собственные удовольствия. Про себя Кеман  думал,  что  обходиться  так  с
юношей вроде Ириделана довольно неразумно. Но этот его знакомый был одним из
немногих эльфийских лордов, имевших  старшего  брата  -  эл-лорда,  который,
соответственно,  и  являлся  наследником.  Следовательно,   для   заключения
брачного союза Ириделан не годился - разве  что  его  отец  сумеет  отыскать
семейство, в котором есть одни  лишь  дочери.  А  участвовать  в  управлении
поместьем Ириделану не позволяли, поскольку его старший брат слишком ревниво
оберегал свои привилегии.
   Кеман испытывал смутную жалость к этому юноше. В  судьбе  Ириделана  было
нечто очень печальное.  Ириделан  был  весьма  неглуп  и  обладал  неплохими
задатками - но при этом ему нечего было делать. Даже  трутень  -  настоящий,
летучий, - приносил какую-то пользу, а Ириделан -  никакой.  Кажется,  юноша
чувствовал, насколько никчемна его жизнь, но понятия не имел, как  можно  ее
изменить. Кеман убедил Ириделана, что у него тоже неприятности с  родителями
и что ему  просто  необходимо  проявить  инициативу  -  например,  выследить
дикарку, о которой все только и говорят, - иначе его  сдадут  на  воспитание
тетке, на редкость отвратительной особе. Кеман  позаимствовал  эту  идею  из
какой-то книжки, которую Алара притащила  домой  из  очередного  путешествия
специально, чтобы учить сына читать.
   Кеман покопался под подушкой и вытянул листок бумаги, хотя он и  так  уже
наизусть знал, что там написано.
   "Найденный при  девочке  ошейник  помечен  гербом  лорда  Дирана.  Данный
ошейник является ошейником наложницы. Последним  его  носила  рабыня  Серина
Даэт. Ее приговорили к смерти за то, что она носила  ребенка-полукровку,  но
она успела бежать в пустыню. Предполагается, что рабыня умерла.  Девочка  ни
разу не упомянула о Серине, потому логично будет предположить,  что  ошейник
она нашла".
   Всего несколько фраз, и так много важных сведений.
   Кеман давно уже рассталс