льство  будет
незначительным. Но, мастер, ведь там каждый день  убивают  людей  -  хороших
людей! Мы не можем просто сидеть сложа руки и смотреть на это!
   Денелор покачал головой.
   - Это невозможно, Шана, - отозвался он.  -  Мы  просто  не  можем  ничего
сделать. Люди должны справляться  с  этим  самостоятельно.  Если  они  хотят
свободы, им придется научиться сражаться за нее.
   Ну вот! Значит, рабы должны сами сражаться за себя.
   А как быть с тем, что их держат в ошейниках и они даже думать свободно не
могут?!
   - Но почему мы не можем ничего сделать?! - возмущенно  крикнула  Шана.  -
Ведь нас здесь больше, чем когда бы то  ни  было,  не  считая  времен  Войны
Волшебников! Мы не можем начать новую войну, но мы можем делать хоть что-то,
а не прятаться тут, как перепуганные мыши!
   Денелор слегка покраснел и отвел взгляд.
   - Шана.., ты просто не можешь понять. Ситуация намного сложнее, чем  тебе
кажется. Здесь замешано слишком много факторов. Что хорошего будет, если  мы
поможем небольшому количеству  полукровок  или  людей  и  в  процессе  этого
выдадим себя? Неужели тебе хочется, чтобы эльфы  обнаружили  Цитадель?  Куда
нам тогда деваться? Назад в пустыню?
   - Почему они непременно должны обнаружить Цитадель?  До  сих  пор  же  не
обнаружили! - возразила Шана,  сердито  встряхнув  кудрями.  Она  так  и  не
выпускала подлокотников. - Ведь даже во время Войны Волшебников, когда эльфы
точно знали, что мы существуем, они и то не смогли ее найти! А  теперь  даже
Диран о нас не подозревает - вы же сами знаете! Так с чего вдруг они  должны
найти Цитадель? Наши шансы сейчас куда выше, чем у прежних волшебников, ведь
никто из нас не хочет нового раскола! Так почему  же  вы  думаете,  что  нас
обнаружат?
   - Потому.., потому, что это возможно, - неуверенно пробормотал Денелор. -
Ты же знаешь, Цитадель не невидима. Нас вполне можно найти, если эльфы будут
знать, куда смотреть.  И  это  станет  вдвойне  вероятным,  если  мы  начнем
помогать людям.
   - Не понимаю, почему... - начала было Шана.
   - Ты что, думаешь, что они встретят  нас  с  распростертыми  объятиями  и
радостно приветствуют свободу? - перебил ее Денелор. - Если ты и вправду так
считаешь, дитя мое, то ты живешь в мире грез.
   Денелор откинулся на спинку кресла. Он вновь приобрел  уверенный  вид,  и
Шана почувствовала, что утрачивает свое преимущество.
   - Видимо, придется мне тебя просветить. Большинство  людей  за  пределами
Цитадели даже не называют себя рабами, поскольку не считают  себя  таковыми.
Эльфийские лорды приводят их в состояние повиновения - и рабы думают о своих
же соплеменниках, других людях, как о врагах и соперниках. Их интересуют  не
эльфийские лорды, а надсмотрщик - который вполне может быть и человеком, - и
другие люди, работающие рядом. Да большая часть рабов в жизни не  видела  ни
единого лорда и не слишком-то и рвется. Все, что их интересует, - это как бы
занять должность надсмотрщика.., и получить все его привилегии.  Их  волнует
лишь ближайшее будущее.
   Денелор ухмыльнулся, и Шана вспыхнула от разочарования.
   - Вот в  чем  кроется  главное  различие  между  нами  и  ними,  дитя,  -
самодовольно заявил волшебник. - Они не видят дальше  собственного  носа.  И
если окажется, что мы реально можем лишить их тех жалких привилегий, что они
заработали тяжким трудом, а вместо этого  предлагаем  какую-то  сомнительную
свободу, они отнюдь нас за это не поблагодарят. Они увидят  лишь,  что  быть
свободным - это значит голодать, дрожать от холода, потерять обещанную  еду,
твердо гарантированную крышу над головой и вознаграждение, которое они могут
получить, если будут хорошо себя вести и  делать  все,  что  приказано.  Вот
они-то и предадут нас - те самые люди, которым ты так хочешь помочь.  И  все
потому, что мы не сможем дать им ни того, что они хотят, ни того, в чем  они
на самом деле нуждаются. Они станут считать нас врагами уже за  то,  что  мы
угрожаем их привычному образу жизни.
   "Да он же словно о себе говорит!" - слегка  презрительно  подумала  Шана.
Она  мало  общалась  с  людьми  -  но  уж  от  них  она  не  видела  никаких
неприятностей. Все неприятности исходили от эльфов.  Именно  эльфы  отдавали
приказы. Люди лишь исполняли их.  Девочка  никак  не  могла  понять,  почему
волшебники забились в Цитадель и  сидят  там  -  ну  в  точности  как  кучка
испуганных мышей! Не существовало  никаких  причин,  которые  мешали  бы  им
втайне помогать людям - или хотя бы спасать больше детей-полукровок, чем они
спасали сейчас. Большинство  полукровок  появлялись  на  свет  в  результате
случайного оплодотворения наложницы или обыкновенной рабыни, и большую часть
таких детей уничтожали сразу же после их появления на  свет.  А  ведь  любой
волшебник без особых  усилий  мог  подменить  повивальную  бабку  и  внушить
окружающим, будто ребенок родился мертвым.
   Шана обратилась к своему наставнику  с  предложением  сделать  что-нибудь
осмысленное для мира, раскинувшегося за пределами пещеры. Ей хотелось, чтобы
волшебники больше помогали полукровкам - и хотя бы тем людям,  которые  были
наделены магическими способностями. Шане слишком хорошо запомнилось то,  что
творилось вокруг нее в рабских  бараках,  -  особенно  то,  что  она  видела
долгими бессонными ночами.
   Во время бесед с учениками  Денелор  вроде  бы  выказывал  способность  к
состраданию, но за время личного разговора Шана обнаружила, что он ничем  не
отличается от прочих старших волшебников. Он согласен  был  действовать,  но
лишь до тех пор, пока это ничем ему  не  грозило.  Если  же  возникала  хоть
малейшая вероятность, что  какие-то  действия  могут  натолкнуть  эльфийских
лордов на мысль о возвращении волшебников - а  значит,  его  комфортабельная
жизнь окажется под угрозой, - Денелор тут же складывал  руки  и  отказывался
что-либо делать.
   Точь-в-точь как те самые люди, о которых он отзывался с таким презрением.
   А он ведь был еще не худшим из здешних обитателей...
   Денелор закончил свое наставление и  выжидающе  взглянул  на  Шану.  Шана
покачала головой и решила сделать еще одну попытку.
   - Это несправедливо, мастер. - упрямо заявила  она.  Может,  он  все-таки
согласится с ее доводами? - Это совершенно несправедливо! Мы  ведь  наделены
силой. Разве это не означает, что на нас лежит определенная ответственность?
Разве не об этом вы нам говорили? Чем больше сила, тем выше ответственность.
За кого же мы отвечаем, если не за тех, кто беспомощен?
   - Мы отвечаем прежде всего за себя, Шана, -  после  секундного  колебания
ответил Денелор. - Если Цитадель окажется в кольце осады, мы ничего  уже  не
сможем сделать. Подумай о  всех  полукровках,  которым  мы  никогда  уже  не
поможем, если лорды узнают о нашем существовании.
   "Подумай о тех, кому ты  не  помогаешь  из-за  собственной  трусости",  -
отозвалась Шана, но лишь мысленно и не забыв прикрыть свои мысли.
   - Мы делаем то, что в наших силах. Но для  того,  чтобы  делать  это,  мы
должны оставаться в живых, - уже более уверенно  подытожил  волшебник.  -  Я
знаю, что с этим трудно смириться, но некоторые  вещи  не  становятся  менее
истинными оттого, что они несправедливы.
   Денелор умолк на мгновение, потом снова взглянул на Шану, но теперь уже с
некоторым беспокойством.
   - Шана, я надеюсь, что ты держишь эти мысли при себе.  Возможно,  мне  не
стоило бы говорить этого, но ты.., э-э.., внушаешь беспокойство некоторым из
старших волшебников. Думаю, для тебя не новость, что ты  наделена  огромными
способностями. Ты поражала меня  куда  чаще,  чем  я  это  признавал  вслух.
Некоторые из моих коллег опасаются твоей силы. Некоторые из них  подозревают
тебя. Они боятся,  что  ты  можешь  оказаться  эльфийской  подсадной  уткой.
Большинство из них не понимают, откуда у столь юного существа, не прошедшего
еще должного обучения, может  взяться  такая  сила  и  такая  искусность  во
владении этой силой, - теперь Денелор смотрел на девочку так, словно  и  его
терзали подозрения. - Некоторые думают, что тебя подослали  сюда  эльфийские
лорды, или даже опасаются, что ты можешь на  самом  деле  быть  чистокровным
эльфом...
   Округлив глаза, Шана принялась оправдываться:
   - Но ведь я же говорила вам - мне пришлось учиться всему  самостоятельно,
чтобы выжить! Они что, думают, что выжить посреди пустыни - легкое  дело?  И
кроме того - я владею магией разума. Вы сами это знаете! Вы же и учили  меня
с ней обращаться! Ни у одного чистокровного эльфа нет магии разума, а у меня
есть!
   - Да, действительно, - согласился Денелор. Судя  по  виду,  он  несколько
успокоился. - И этого никак нельзя подделать магическим  путем.  Но  ты  все
равно можешь быть  подсадной  уткой.  Вдруг  эльфы  специально  вырастили  и
обучили полукровку, чтобы проникнуть в наши ряды? Шана нахмурилась.
   - Как я могу быть подсадной уткой, если  эльфы  не  подозревают  о  нашем
существовании? И кроме того, я же хочу действовать против эльфов,  сражаться
против них. Зачем бы мне это было нужно, если бы я была подсадной уткой?
   Денелор покачал головой.
   - Дитя, вот от этого все становится еще более подозрительным. Если  эльфы
что-то заподозрили и следят за нами, что вернее  укажет  им  местонахождение
Цитадели,  если  не  наши  активные  действия?   Пожалуйста,   Шана,   следи
внимательнее за своими речами. Ты заставляешь  окружающих  чувствовать  себя
неловко, и это раздражает их.
   Шана вздохнула и решила покончить с этим  безнадежным  предприятием.  Она
согласилась, что ей действительно  следует  быть  более  осторожной,  выпила
предложенную чашку чая и покинула покои Денелора.
   "Что ж, значит, так..." Шана состроила гримасу и побрела к своей комнате.
Раз уж Денелор не захотел поддержать ее, можно даже не  надеяться,  что  она
сумеет убедить  кого-нибудь  еще  из  старших  волшебников.  Правда,  у  нее
появились  единомышленники  среди  учеников.  И  еще  с  ней  были  согласны
некоторые молодые волшебники - тот же Зед, например. Но  по  большому  счету
затея Шаны выглядела достаточно безнадежной.
   Коридоры  были  довольно  пустынны.  В  это  время  большинство   здешних
обитателей коротали время в  ожидании  обеда.  Шана  цинично  подумала,  что
большинство волшебников стремились как можно сильнее походить на эльфов. Они
окружали себя свитой, интриговали - правда, удобства они  себе  обеспечивали
за счет магии, а не за счет рабов, а интриги не  принимали  такого  размаха,
как у эльфов, но все равно - ничего больше волшебников не  интересовало.  Им
совсем не нужны рядом энергичные люди, думающие не только о себе.  Потому-то
они и чувствуют себя неловко в присутствии Шаны - они боятся, что ею  нельзя
будет манипулировать. А еще она наделена большой силой.., и им  хотелось  бы
держать эту силу под контролем.
   Шана долго  присматривалась  и  прислушивалась  -  пребывание  в  рабских
бараках многому ее научило, - и поняла, по какому образцу построена жизнь  в
Цитадели.  Все  это  здорово  напоминало  жизнь  какого-нибудь  из   крупных
эльфийских  домов.  На  вершине  пирамиды  находился  Парт-Агон,   верховный
волшебник (обычно это место занимал не самый старший,  а  самый  сильный  из
них). Его устраивал существующий порядок вещей, и он  не  желал  уничтожения
своего маленького королевства. Следом за ним шли маги, придерживающиеся  тех
же взглядов, что и Агон. А последними стояли те, кто мог считать и иначе, но
не видел никаких причин рисковать самим.
   Незадолго до этой беседы Шана пыталась поговорить с Зедом,  но  тот  лишь
пожал плечами.
   - Большинство здешних жителей попали сюда, едва-едва спасшись от  смерти,
- заметил он. - Возможно, им не понравится снова жить в постоянном страхе.
   - И мне не понравится! - воскликнула Шана. - Но я не позволю, чтобы страх
мешал мне делать то, что я считаю правильным!
   - Повтори мне  это,  когда  погоня  будет  идти  за  тобой  по  пятам!  -
огрызнулся Зед и исчез в лабиринте  коридоров.  В  этом  отношении  Зед  был
чрезвычайно талантлив: если он не желал быть найденным, то пропадал  так  же
бесследно, как Отец-Дракон...
   Всю дорогу до жилищ учеников Шана высматривала, не покажется ли  Зед,  но
так его и не увидела. Возможно, это означало, что он  все  еще  не  настроен
общаться. Впрочем, сейчас Шана была преисполнена отвращения к волшебникам  и
сама не была уверена, хочет ли она видеть Зеда. Но когда после  разговора  с
Денелором Шана добралась до своей комнаты, собственное жилище показалось  ей
тягостно схожим  с  тюремной  камерой.  Девочка  вдруг  обнаружила,  что  ей
отчаянно хочется увидеть небо, обнаженные зимой деревья - да хоть что-нибудь
за пределами стен Цитадели! Может, собрать  вокруг  себя  небольшую  группку
сторонников из числа тех ребят, которых она учила  работать  с  драгоценными
камнями?.. Нет, это слишком уж похоже  на  интриги,  которые  ведут  старшие
волшебники.
   Потому Шана просто прикрыла за собой дверь  и  принялась  расхаживать  по
комнате. Но как ни ходи, комната от этого больше не станет.
   - Я хочу что-то делать! - заявила Шана четырем стенам, кружа по  комнате,
словно животное по клетке. - Я хочу что-то изменить! Я хочу  делать  больше,
чем Народ...
   "Так почему же я этого не делаю?"
   Эта простая мысль так  поразила  ее,  что  Шана  застыла  как  вкопанная.
Девочка почесала в затылке, потом уселась на кровать, чтобы получше обдумать
возникшую идею.
   А и правда, почему бы ей что-то не предпринять? Возможно, она справится с
этим и  сама...  Ей  не  нужна  ни  помощь,  ни  даже  дозволение  остальных
волшебников. При помощи драгоценных камней она могла сделать почти что  все.
А дотянуться она точно могла куда угодно.
   Это могло показаться преувеличением, но драгоценные  камни  действительно
помогали Шане. Они настолько увеличивали силу девочки и радиус действия этой
силы, что просто не верилось. Не то чтобы  Шана  зависела  от  них,  но  они
оказались очень полезным инструментом.  Как  ни  странно,  самыми  полезными
оказались наименее ценные камни. Драконы  были  уверены,  что  дело  обстоит
ровно  наоборот,  и  потому  обнаруженная  закономерность  показалась   Шане
особенно забавной.
   Благодаря  длительной  практике  Шана  вывела  несколько  общих   правил.
Кристаллы увеличивали силу, а камни, ограненные в виде  линзы,  помогали  ее
сосредоточивать.  Шана  обнаружила,  что  наиболее  эффективно   она   может
действовать при помощи нескольких определенных разновидностей  камней  -  но
что камень, прекрасно подходящий лично ей, в других руках  может  вообще  не
заработать.  Сама  она   добивалась   наилучших   результатов   при   помощи
полудрагоценных агатов, янтаря и  кристаллов  кварца.  А  драгоценные  камни
вроде рубинов или изумрудов в ее руках годились лишь на  то,  чтобы  пускать
солнечные зайчики.
   Своеобразная ирония  судьбы.  Шана  больше  не  боялась,  что  кто-нибудь
обнаружит ее сокровищницу: все равно никто не  покусился  бы  на  те  камни,
которые для  нее  стали  самыми  ценными  -  совершенно  заурядный  кристалл
прозрачного кварца, не правильной формы шарик  из  полированного  янтаря,  -
очень чистого,  безо  всяких  вкраплений  вроде  семян  или  листиков,  -  и
несколько  разнокалиберных  лунных  камней.  Но  Шана   неожиданно   ощутила
уверенность, что при помощи  этих  камней  она  сможет  выбраться  за  стены
Цитадели и оказать воздействие на внешний мир.
   Или, по крайней мере, увидеть, что там происходит.
   Шана оперлась спиной о стену и взяла с комода  кристалл  кварца.  Девочка
положила кристалл на ладонь, так, чтобы он  засверкал  в  лучах  магического
светильника, и принялась  пристально  всматриваться  в  его  глубины,  минуя
бликующую поверхность.
   Почувствовав,  что  она  готова,  Шана  высвободила  свое  сознание  -  в
точности, как ей показывала Алара, когда учила девочку мысленной речи, -  но
направила свои мысли в кристалл, а не на поиски определенного существа.
   Потом она закрыла глаза и мысленно застыла, определяя и отрезая ближайшие
к ней мысли. Таковых оказалось немного: большинство волшебников предпочитали
постоянно держать мысленный щит. Сперва Шана этого  не  понимала,  но  потом
решила, что это в высшей степени разумно и даже  любезно  -  закрывать  свои
мысли, когда вокруг  полно  народу,  умеющего  их  слышать.  Особенно  когда
некоторые из окружающих сами закрываться не умеют.
   Потом Шана отправила свое "я" за  пределы  Цитадели,  в  лес,  подыскивая
подходящую точку обзора. Ее разум действовал сейчас, словно сеть,  выискивая
проблески чужих мыслей. Вскоре Шана уловила  присутствие  какого-то  разума,
вошла  в  него  и  взглянула  на  мир  глазами  осторожного  горного   кота,
подкарауливающего добычу.
   Шана очарованно смотрела вокруг. Зимой в Логове иногда выпадал  снег,  но
совсем немного - не больше, чем летом шло дождей.  Кеман  иногда  поднимался
высоко в горы, где снега было больше. Так то Кеман - он умел летать. А  Шана
не умела. А за пределы Цитадели она не выходила с того самого  момента,  как
впервые попала сюда.
   Девочка никогда прежде не видела  столько  снега.  Вся  земля,  насколько
хватало зрения кота, была покрыта белым снежным  ковром.  Кот  устроился  на
суку какого-то вечнозеленого дерева. Ветви, нависавшие  сверху,  были  густо
заснежены и образовывали очень хорошее укрытие.
   Шана постаралась сдержать ликование, чтобы не напугать своего  временного
"хозяина". Но все-таки ее переполняло вполне простительное ощущение триумфа.
Она вышла за пределы Цитадели  -  и  впервые  проникла  в  сознание  другого
существа, не зная заранее, с кем именно она связывается.
   "Следующий прыжок... Идем дальше..."
   Шана разорвала связь с сознанием кота, продолжила поиски и ухватилась  за
первую же подвернувшуюся мысль.
   И выяснила, что теперь она смотрит на мир глазами эльфа.
   В этом не было ни малейшего сомнения. Руки,  которые  Шана  видела  перед
собой, были тонкими, изящными и бледными, словно лунный  камень.  Оказалось,
что эльфы видят мир несколько иначе, чем люди:  вокруг  всех  живых  существ
мерцала легкая дымка вроде нагретого воздуха,  что  поднимается  от  костра.
Вокруг неживых предметов не наблюдалось ничего. Но если бы вдруг эти  доводы
показались Шане недостаточными, ей стоило лишь взглянуть на эльфийскую леди,
которая сидела рядом и с видом наставницы наблюдала за каждым ее движением.
   Внезапное проникновение в сознание эльфа так потрясло Шану,  что  девочка
едва не упустила связь с мыслями эльфийского лорда - точнее, леди.  Но  Шана
быстро взяла себя в руки и принялась изучать окружающую обстановку.
   Первое, что осознала Шана,  это  то,  что  ее  "хозяйка"  -  не  взрослая
женщина, а девочка. Примерно того же возраста, что  и  сама  Шана.  Эльфийка
была одета в мерцающий, переливчатый зеленый шелк. Она двигалась с заученным
изяществом, отрабатывая  тот  тип  движений,  который  Шана  всегда  считала
врожденным.
   Ее "хозяйка" была скульптором цветов - это определение  Шана  выудила  из
памяти девочки. Нет, речь шла не  о  составлении  букетов  -  такую  малость
девочка предоставляла своим рабам. Сама же она...
   Сейчас Шана знала имя этой девочки  с  той  же  твердостью,  что  и  свое
собственное. Шейрена ан Тревес.
   Шейрена  же  осторожно  работала  с  лепестками  живого  цветка.  Девочка
вытянула их, при помощи магии изменила их форму, сделала лепестки  тоньше  и
превратила их в разноцветную паутинку. Шейрена уже успела обработать два  из
четырех лепестков цветка - обычного  мака.  Теперь  же  казалось,  будто  он
сделан из шелка - прозрачного  темно-красного  шелка,  вздымавшегося  вокруг
темной сердцевины тщательно уложенными складками.  Пока  Шана  наблюдала  за
ней, Шейрена закончила третий лепесток и принялась за четвертый.
   Шана начала присматриваться к ее  действиям  повнимательнее.  Прежде  она
понятия не имела, что такое вообще возможно.  А  ведь