я, в погребе вообще никого не было.
   Правда, если бы кто-то потрудился пересчитать бочонки с вином, выяснилось
бы, что среди них появился один лишний...
   Вскоре после этого два-три десятка свидетелей, в число которых входили  и
эльфы-надзиратели, увидели, как с крыши особняка  взмыл,  заслонив  крыльями
закатное солнце, гигантский коршун, и испустил пронзительный крик,  возвещая
о злой судьбе клана В'ларн.
   "Да, это была славная забава, - решила  Алара.  -  И  плевать,  что  всех
прочих жителей Логова удар бы хватил, если бы они узнали, что их  шаман  так
рискует собой".
   Эльфийские лорды, когда им это удавалось, жестоко преследовали  тех,  кто
распространял Пророчество. Но, к их разочарованию,  выяснилось,  что  запрет
лишь способствовал распространению Пророчества. Кроме того, трудно  что-либо
поделать с предсказанием, если его изрекает невесть откуда взявшийся  старик
или старуха, каковые потом попросту растворяются в  воздухе.  И  чем  строже
наказывали тех, кто слушал запретные слова, тем больше людей желали услышать
эти опасные вести.
   Это был всего лишь еще один способ слегка отравить  жизнь  эльфам.  Эльфы
ненавидели Пророчество и боялись его - в немалой степени из-за того,  что  в
нем была некая доля правды.
   Все знали, что эльфы и люди способны порождать  жизнеспособное  потомство
смешанной крови. Такие дети  появлялись  не  слишком  часто,  даже  если  не
принимать меры по  предотвращению  беременности,  но  в  прошлом  полукровки
бывали.  И  эти  дети,  подобно  многим  гибридам,  наследовали  дары  обоих
родителей.
   Вот потому-то эльфы контролировали размножение своих рабов, добавляя им в
пищу специальные травы. Людям разрешалось размножаться лишь под присмотром.
   Люди обладали магией разума. Они способны  были  мысленно  беседовать  на
значительных расстояниях, читать мысли,  прозревать  прошлое  и  будущее,  а
также манипулировать предметами без помощи рук. Эльфы же располагали  магией
примерно того же рода, что и драконы, только драконы еще умели менять  облик
- ну и еще кое-что по мелочам. У тех, кто становился  шаманами,  наблюдалась
также способность к чтению мыслей, но она проявлялась не так сильно,  как  у
людей или полукровок.
   Но дети смешанной крови обладали и  человеческой,  и  эльфийской  магией.
Более того, их способности усиливались от взаимодействия.
   Эльфы называли полукровок волшебниками и пытались использовать их в своих
никогда не прекращающихся усобицах. Но волшебники были не столь  беспомощны,
как люди-рабы, и  пользовались  своей  силой,  чтобы  избавиться  от  власти
эльфов-господ.
   "Вот тогда-то эльфам и следовало признать волшебников равными  и  принять
их в свои ряды, - цинично подумала Алара. - Я бы на их месте  именно  так  и
сделала. Ничто так не уменьшает тяги к  революционным  преобразованиям,  как
жизнь в роскоши".
   Но эльфы этого не сделали. Вместо этого  они  запаниковали  и  попытались
уничтожить полукровок.
   Так  началась  Война  Волшебников.  С  одной  стороны  в  ней   сражались
волшебники, а с другой - эльфийские лорды и армии рабов-людей.
   Народ пришел в Мир до этой  войны,  до  того,  как  волшебники  потерпели
поражение и были уничтожены, но драконы были слишком  заняты,  обустраиваясь
на новом месте, чтобы интересоваться заварушкой, происходящей по ту  сторону
пустыни. Уже позже они узнали кое-что о тех событиях - из малодостоверных  и
запутанных людских преданий, из эльфийской истории  и  из  воспоминаний  тех
драконов,  которые  все-таки  обращали  внимание  на  творившиеся  у  эльфов
беспорядки - самым внимательным из них оказался Отец-Дракон.
   Теперь же,  после  той  войны,  полукровок  боялись  и  ненавидели.  Если
человеческой женщине случалось забеременеть от эльфийского  лорда,  и  ее  и
ребенка тут же убивали, как только это становилось известно.
   Алара в точности не знала, откуда появилось  Пророчество,  -  то  ли  его
придумали сами драконы, то ли кто-то из Народа подслушал его и решил пустить
в ход. Но несомненным было одно -  это  Пророчество  явно  причиняло  эльфам
беспокойство...
   А теперь, когда его "невеста" исчезла, среди рабов снова поползли слухи о
Пророчестве, а над поместьем  предвестником  несчастья  покружил  гигантский
коршун, лорда Ратекреля, наверное, удар  хватил  от  ярости.  Это  произошло
несколько  месяцев  назад  -  достаточный  срок  для  того,  чтобы  известие
распространилось среди других эльфийских лордов и чтобы они успели  привести
в исполнение свои планы, касающиеся Ратекреля. Несомненно, не менее  десятка
лордов не стеснялись в средствах, добиваясь падения Ратекреля.
   Теперь подошло время очередного заседания Совета. Если Ратекрель потеряет
свое место в Совете, сложившийся баланс сил нарушится. Эльфы будут  чересчур
заняты,  пытаясь  отыскать  подходящего  нового  кандидата,  чтобы  обращать
внимание на события на границах. В результате  на  некоторое  время  в  этих
краях станет безопаснее охотиться, а утверждениям Ратекреля о  том,  что  он
якобы видел драконов, вообще перестанут верить...
   Так она и  заявит  остальным  драконам,  если  ее  проделки  когда-нибудь
выплывут на свет. Но она поступила бы так в любом случае. Эльфы  заслуживают
неприятностей. Отвратительные создания.

***

   Впрочем, все эти размышления не имели  никакого  отношения  к  медитации,
которой ей вроде как полагалось заниматься. На самом деле,  она  и  так  уже
настолько отвлеклась, что отчасти сменила форму, и теперь  ее  хвост  слегка
подергивался.  Алара  заставила  себя  встряхнуться  и   попыталась   заново
сосредоточиться.
   Но  теперь  в  непосредственной  близости  от  нее  появилось  нечто,  не
являвшееся драконом. Алара почувствовала его.., ее.., да, ее присутствие.
   Когда человеческая женщина перебралась через  стену  и  рухнула  рядом  с
Аларой,  драконица  отбросила   все   озорные   мысли   и   всякие   попытки
помедитировать.
   Алара мгновенно обернулась, сохранив лишь тонкую  внешнюю  оболочку.  Она
по-прежнему выглядела камнем, но теперь у нее были глаза и уши, и  драконица
не преминула осторожно присмотреться и прислушаться.
   Женщина,  находящаяся  на  последних  сроках   беременности,   застонала,
поднялась на четвереньки и поползла к воде. Алара никак не  ожидала  увидеть
здесь путешественницу такого рода. Кожа молодой женщины была сожжена солнцем
до волдырей, а одежда из тончайшего шелка подходила для будуара, но  не  для
странствий по  пустыне.  Длинные  рыжие  волосы  женщины  были  заплетены  в
причудливые косы. Правда, теперь половина их свисала, закрывая лицо хозяйки,
а половина превратилась в спутанную массу. Босые ноги женщины были  сбиты  и
покрыты порезами, но женщина,  кажется,  находилась  на  грани  бреда  и  не
чувствовала боли. Пока Алара наблюдала за ней, женщина снова  упала,  но  не
раньше, чем добралась до бассейна.
   Она подползла к краю, опустила голову и  принялась  лакать  воду,  словно
животное. Когда женщина коснулась воды, раздался резкий щелчок.
   Женщина  схватилась  за  шею,  и  в  руках  у  нее  оказался   причудливо
разукрашенный самоцветами рабский ошейник. Женщина выронила  его  и  сама  в
изнеможении опустилась на камни.
   Камни, сверкающие на ошейнике, привлекли внимание Алары. Все  люди  носят
рабские ошейники, но драконица никогда прежде не видела  такого  роскошного.
Ошейник шириной с большой палец был, кажется, сделан  из  чистого  золота  и
украшен геометрическим узором из изумрудов, сапфиров и рубинов. Алара тут же
возжаждала завладеть им. Нет на свете такого дракона, который считал бы, что
в его сокровищнице уже достаточно драгоценностей, а эта вещь притягивала ее,
как ничто прежде. Алара хотела ее, хотела не просто владеть этой вещью, но и
носить ее.
   Но еще до того, как Алара полностью приняла драконий облик, дабы схватить
ошейник, она почуяла какую-то странность. Внезапно встревожившись, драконица
повнимательнее присмотрелась к ошейнику. И действительно: у  самой  застежки
среди  роскошных  самоцветов  притаились  три  крохотных,  почти  незаметных
эльфийских камня. Аларе были знакомы эти камни и их  расположение.  Один  из
них удерживал ошейник застегнутым, второй нейтрализовал все проявления магии
разума, которыми мог обладать раб, а третий содержал заклинание,  вызывающее
в каждом, кто увидит ошейник, желание носить его, - и третий камень явно  до
сих пор действовал. Кстати, надежный способ добиться  того,  чтобы  рабы  не
стремились избавиться от ошейников.
   Внезапно ошейник перестал казаться Аларе желанным.
   А затем в сознании драконицы прозвучал чужой голос  -  чужой  вскрик:  "О
боги!.."
   После краткого мига изумления Алара поняла, что ее  затянуло  в  сознание
этой женщины.
   Нет. Не "этой женщины". Ее зовут Серина Даэт. Сейчас, оказавшись в  плену
отчаянной хватки разума Серины, Алара с трудом могла осознать, кто такая она
сама.
   Серина находилась в слишком скверном состоянии, чтобы мыслить связно.  На
Алару обрушилась беспорядочная мешанина воспоминаний, переживаний, эмоций.
   Отчаянным усилием Алара вырвалась из человеческого сознания  и  некоторое
время  лежала  неподвижно.  Сердце  драконицы  билось  учащенно,  а   голова
раскалывалась от боли.
   "Она наложница", - удивленно подумала драконица.
   Алара никогда прежде не подбиралась настолько близко к людям,  чтобы  как
следует  рассмотреть  кого-нибудь  из  них,  не  говоря  уже  о  том,  чтобы
попытаться прочесть его мысли. Лорд Диран - это, должно быть,  В'касс  Диран
лорд Хэрнальт. Он относился к верхушке эльфийской  знати  -  практически  он
возглавлял Совет.  Но  каким  образом  наложница  знатного  лорда  оказалась
посреди пустыни?
   Алара легонько потянулась к сознанию женщины и прикоснулась  к  нему  так
осторожно, как только могла.
   Путем  осторожного  исследования  Аларе  удалось  выяснить  еще  кое-что.
Оказывается, Серина  была  фавориткой  гарема.  Она  очень  гордилась  своим
положением и своим умением  приспособиться  к  деспотическому  и  капризному
характеру лорда. Так  было  до  тех  пор,  пока  один  из  вассалов  Дирана,
специализировавшийся на разведении красивых рабов, не преподнес лорду  новую
наложницу. Лейда Шайбрел и вправду оказалась такой красивой,  как  хвастался
ее прежний хозяин, а ее безжалостность не уступала ее красоте.
   Лейда попыталась вытеснить Серину с должности любимой наложницы,  поняла,
что лорд Диран не намерен пока что менять фаворитку, и прибегла к интригам.
   Это произошло несколько месяцев назад, как раз пере т тем, как лорд Диран
уехал на очередное заседание Совета - каковое,  благодаря  выходке  Алары  и
порожденному   ею   новому   витку   межклановой   вражды,   затянулось   на
беспрецедентный срок - на восемь  месяцев.  Лорд  Диран  уехал  прежде,  чем
Серина поняла, что она беременна.
   "Узнав это, она должна была впасть в панику. Ведь это  верная  смерть.  И
даже если бы Диран не убил ее, он наверняка отослал бы ее прочь". Алара была
очарована. Перед ней открылся мир людей - никогда  прежде  ею  не  виданный.
"Интересно, смогу ли я проникнуть в ее воспоминания? Это могло бы  оказаться
очень полезным...
   Может быть, если я чуть-чуть подтолкну ее..."

Глава 3

   "Поразительно!" - подумала Алара,  осторожно  выбираясь  из  воспоминаний
Серины. Ей трудно  было  поверить  в  увиденное:  алчность,  эгоизм,  полное
сосредоточение личности  на  себе.  Драконы,  при  всех  своих  недостатках,
все-таки всегда держались друг за друга!
   Что  же  касается  Серины,  эту  женщину  интересовало  лишь  собственное
процветание, а судьба всех прочих девушек ее нисколько не волновала. Она  не
просто добровольно принадлежала лорду Дирану - она  страстно  этого  желала.
Точно так же, как и все прочие.
   Насколько могла  понять  Алара,  все  наложницы  были  точно  такими  же.
Кажется, они никогда не пытались объединиться  или  выказать  хоть  какое-то
неповиновение.
   Алара ошеломленно моргнула. За последние несколько секунд  она  узнала  о
людях и эльфах больше, чем за много  лет.  Воспоминания  этой  женщины  были
настолько яркими, что  у  Алары  едва  хватало  сил  противиться  притяжению
человеческого сознания. Но кроме того, драконицу еще  и  терзало  сильнейшее
искушение снова поддаться этому притяжению - ведь  это  предоставило  бы  ей
возможность получить богатейшие сведения о практически не изученных  Народом
разновидностях людей, о наложницах и гладиаторах.
   Эта женщина была ценнейшим источником информации. Даже если судить по тем
обрывочным сведениям, которые  уже  успела  получить  Алара,  драконы  могут
проникать в эльфийское общество не в  облике  эльфов  -  это  было  довольно
рискованно, - а в облике невидимок...
   Лучше всего было бы, если бы они научились подражать  охранникам,  рабам,
гладиаторам...
   Неожиданно Алара вспомнила, что отец  этой  женщины  обучал  гладиаторов.
Драконице  попалось  лишь  краткое   воспоминание   о   каком-то   поединке,
происходившем  на  арене,  но,  возможно,  женщина  помнит  что-нибудь  еще.
Пожалуй, стоит взглянуть...
   Верхняя половина тела Серины упала в бассейн,  но  женщина  осознала  это
лишь тогда,  когда  ее  руки  ушли  под  воду.  Она  погрузила  лицо  в  эту
благословенную  прохладу  и  пила  до  полного  изнеможения.   Прикосновение
холодной воды к пересохшему горлу и к обгорелой коже рук и  лица  заставляло
Серину плакать от облегчения.
   Когда она  не  могла  больше  выпить  ни  капли,  Серина  легла  рядом  с
бассейном, бессильно уронив руки в воду. У нее не было сил шевелиться. У нее
даже не было сил думать.
   Ей по-прежнему было так жарко...

***

   Висящее в зените солнце напоминало лампу над ареной, слишком яркую, чтобы
смотреть прямо на нее...
   Сегодня лорд был одет в сапфирово-синий наряд,  и  эта  синева  придавала
новый оттенок его глазам. Серина подумала, что сейчас  лорд  даже  красивее,
чем в тот раз, когда она впервые увидела его.
   В  настоящий  момент  Диран  прохаживался  перед  безукоризненным  строем
последней обученной Джаредом группы гладиаторов.
   - В некотором смысле слова, -  лениво  произнес  лорд,  заложив  руки  за
спину, - я обязан тебе частью моего благосостояния.
   Стоящие в строю люди были облачены в разнообразные кожаные доспехи  -  по
ним можно было определить, какое оружие предпочитает каждый из  бойцов  (или
каждая - в группу входило и  несколько  женщин).  Бойцы  застыли  по  стойке
"смирно" и напоминали сейчас какие-то зловещие статуи. Лишь мимолетный блеск
глаз в прорезях шлемов позволял догадаться, что это все-таки живые существа,
а не изваяния.
   Над чуланами была  свалена  груда  сломанного  оружия,  и  сейчас  Серина
выглядывала из-под просмоленной парусины,  накрывавшей  эту  груду.  Девочка
научилась забираться сюда еще лет в пять-шесть. Теперь  же,  в  девять,  она
едва-едва здесь  помещалась.  Еще  пара  дюймов,  и  она  не  сможет  больше
втискиваться сюда. А это значило, что она не сможет больше хотя бы  урывками
наблюдать за тренировками. И потому девочка решила пробираться сюда  почаще,
пока еще есть такая возможность.
   - Благодарю вас, мой лорд, - бесстрастно откликнулся  Джаред.  -  Но  это
именно вы дали мне возможность обучиться искусству боя  и  заметили,  что  я
обладаю некоторыми способностями в этой области. Это вы, мой лорд,  поручили
мне обучать других. Я был лишь  заготовкой.  А  вы  увидели,  что  ее  можно
отточить и пустить в дело.
   - Да, верно.., но все же  ты  весьма  примечательный  экземпляр,  Джаред.
Больше сотни поединков и ни  одного  поражения,  -  Диран  отступил,  слегка
склонил голову набок и придирчиво осмотрел своего раба. - Я уверен, что ты и
сейчас способен одолеть любого из этих юнцов. Может, попробуешь?  Я  имею  в
виду настоящую схватку, а не тренировочный бой.
   Серина достаточно хорошо  знала  своего  отца,  чтобы  при  "предложении"
Дирана ее бросило в дрожь. Настоящий поединок - это бой  до  смерти.  Джаред
против одного из  им  же  обученных  юношей.  Опыт  Джареда  против  силы  и
выносливости более молодого мужчины. Бой с  противником,  который  угадывает
твое движение еще до замаха.
   - Это любопытное предложение, мой лорд, - медленно произнес  Джаред.  Так
медленно, что Серина поняла, насколько тщательно он обдумывал свой ответ.  -
Но я должен заметить, что в результате вы можете  потерять  вашего  главного
наставника бойцов. Как бы ни обернулось  дело,  но  примерно  на  месяц  ваш
главный тренер непременно выйдет из строя.  Я  уже  не  настолько  проворен,
чтобы отразить абсолютно все удары, и не настолько  молод,  чтобы  мои  раны
быстро заживали.
   Серина ждала ответа Дирана, затаив  дыхание.  Лорд  запрокинул  голову  и
расхохотался. И Серина, и ее отец с облегчением перевели дух.
   - Да, старик, этим я рисковать не могу, - сказал лорд, хлопнув Джареда по
плечу -  точно  таким  же  жестом,  с  той  же  гордостью  собственника,  он
похлопывал по крупу свою  лошадь.  -  Только  не  в  этом  месяце,  когда  в
расписании стоит полдюжины поединков. Нет уж, мы будем рисковать лишь  теми,
кого можно заменить. Ладно, продолжай.
   Диран двинулся прочь, все еще посмеиваясь, а Джаред  повел  своих  бойцов
обратно в казармы...
   Яркий свет над ареной... Сколько раз она стояла под  этим  светом?  Он  с
равной безжалостностью заливал и зрителей, и бойцов - ведь эльфийские  лорды
являлись сюда и на представление посмотреть, и себя  показать.  Они  никогда
ничего не говорили о присутствии Серины, хотя это и было против обычая.  Они
видели,  что  так  желает  Диран,  и  никто   не   осмеливался   спорить   с
могущественным лордом  у  него  же  дома.  Серина  сумела  стать  совершенно
необходимой, но для этого ей потребовалось куда больше усилий,  чем  мог  бы
предположить любой из посторонних наблюдателей. До Серины ни одна  наложница
не осмеливалась так поступать...
   "Никто, кроме меня, не  смел  этого  сделать,  -  пробормотала  про  себя
Серина. Ее разум и тело плавали посреди  какого-то  странного  пространства,
залитого ярким светом. - Никто, кроме меня".
   Серина быстро научилась  приноравливаться  к  стремительной,  размашистой
походке  Дирана.  Она  никогда,  ни  на  миг  не   позволяла   себе   терять
грациозность. Один лишь промах, и ее место может занять другая.
   Но это было всего лишь частью ее плана. Серина  хотела  стать  постоянной
фавориткой Дирана. Она сопровождала его повсюду, если  только  это  не  было
запрещено. Ровейна никогда не выходила из гарема. Ровейна никогда и  пальцем
не шевельнула, чтобы чего-то добиться для себя, - не говоря уже о том, чтобы
услужить своему лорду.
   А Серина следовала за Дираном повсюду и помогала ему, как могла. Нет, она
не выставляла свое обожание напоказ, она трудилась втайне. Диран никогда  не
замечал, кто именно ему прислуживает, пока  его  взгляд  случайно  не  падал
непосредственно на слугу. В  первые  месяцы  после  возвышения  Серины  лорд
несколько удивлялся, постоянно видя ее рядом, - с кубком  и  блюдом,  или  с
карандашом и табличкой для записей. Когда бы он  ни  обернулся,  во  взгляде
Серины всегда читался один и тот же вызов: "Попробуй-ка оспорить  мое  право
находиться здесь, если посмеешь!" Да, он был удивлен. Кроме  того,  поначалу
лорда забавляли ее дерзость и живой ум. Теперь же он зависел от  Серины,  от
ее умения предугадывать его  желания,  -  очевидно,  он  никогда  прежде  не
сталкивался ни с чем подобным.
   Тот факт, что она сумела удивить эльфийского  лорда,  служил  для  Серины
источником  постоянного  довольства  собою.  За  свою  долгую  жизнь   лорды
наподобие Дирана успевали испробовать практически  все,  и  то,  что  Серина
смогла вернуть ему способность удивляться, делало девушку еще более ценной в
его глазах. По крайней мере, Серина на это надеялась.
   "И у меня есть законный повод для гордости",  -  думала  Серина,  скользя
вслед за Дираном. Она превратила