в,
сверкая глазами. Этот был немолод.
   Должно быть, из тех, кто обладал слабой магией. А значит, его ненависть к
могущественным лордам копилась и зрела веками. - Это все, о чем мы мечтали!
   - Верно, верно! - подтвердил другой.
   Лоррин кивнул и устало потер висок. Получится? Не получится? И что там  с
Шаной? Последнее, что он слышал от ремесленников, - это что Кеман навербовал
много новых драконов. Но известно ли Шане, что нападения  следует  ждать  со
дня на день? И устоит ли даже целая туча драконов  перед  теми  силами,  что
собираются против волшебников?
   Да и вообще - вдруг Шану отстранили от командования?
   Впрочем, все это неважно. События уже начали развиваться, и теперь от них
уже ничего не зависит. Теперь либо придется  действовать  -  либо  отойти  в
сторону, чтобы тебя не смели.
   - Вы все знаете, что надо делать, - сказал Лоррин и махнул  рукой,  давая
знак расходиться. Это еще не последнее собрание: сейчас  его  друзья-драконы
проводят такие же сходки в остальных четырех городах. - Теперь  все  зависит
только от вас.
   "А мы постараемся воспользоваться всем, чем можно.
   Ах, Шана! Как мне сейчас не хватает твоего упрямого здравомыслия!"

***

   Рена вела себя очень-очень послушно,  смиренно  повинуясь  всем  приказам
лорда  Тилара,  позволяя  ему  вертеть  собой  как  заблагорассудится.   Она
надеялась убаюкать его подозрения тем, что ни разу не упомянула  при  нем  о
леди Виридине и остерегалась напрямую расспрашивать о ней рабов.
   Должно быть, лорд Тилар все же  что-то  подозревал  -  или,  быть  может,
привычка к подозрительности укоренилась в  нем  настолько,  что  он  не  мог
перестать быть подозрительным  даже  при  всем  желании,  -  потому  что  он
тщательно заботился о том, чтобы Рена ни на миг не оставалась одна.  Девушка
готова была уже рыдать от бессилия.
   Но наконец она получила передышку,  хотя  и  в  самый  последний  момент.
Сегодня отец был слишком занят, готовясь к заседанию Совета,  чтобы  следить
за дочерью лично, а приставить следить за ней кого-то  другого  он,  похоже,
забыл. И впервые за все время с тех пор, как Рена явилась  в  поместье,  она
осталась одна.
   Быть может, это ее последний и единственный шанс - и она твердо решила не
упустить его.
   Однако украшения надеть не  решилась:  ей  самой  придется  прибегнуть  к
магии, и к тому  же  заклятия,  охраняющие  башню,  где  поселили  ее  мать,
наверняка устроены так, чтобы  при  попытке  их  обезвредить  подать  сигнал
тревоги. Поэтому Рена спрятала оба свертка  за  пазухой  и  выскользнула  из
будуара, бесшумно и незаметно, как воин Железного клана,  отправляющийся  на
разведку.
   По крайней мере, она надеялась, что ей это удалось.
   Она пробиралась по коридорам, осторожно, как кошка.
   Магические преграды, которыми лорд Тилар окружил  будуар,  Рена  миновала
без труда, хотя и боялась, что они могут остановить ее.  Отец  говорил,  что
преграды должны охранять ее - на случай, если Лоррин вдруг снова  явится  за
ней, - но Рена давно привыкла не верить лорду Тилару на слово.
   Теперь она миновала парадную часть дома и шла  по  коридору,  ведущему  в
сад. Теоретически Рена имела полное право находиться  здесь:  ведь  ей  было
доверено все хозяйство. Но на самом деле, если бы ей  встретился  кто-нибудь
рангом выше домашнего слуги, объяснить свое присутствие  здесь  ей  было  бы
нелегко.
   Посреди сада по какой-то прихоти архитектора  была  выстроена  башня  для
узников, которых лорд Тилар желал иметь на виду, но в то же время  не  хотел
держать в самом замке. При Рене  башня  никогда  не  использовалась,  но  ей
доводилось слышать о непокорных вассалах,  которых  ненадолго  сажали  сюда.
Предполагалось,  что  сбежать  отсюда  невозможно,  если  узник  уступает  в
магической силе  лорду  Тилару.  И  если  за  пределами  башни  у  него  нет
сообщников, обладающих хоть какой-то магической силой.
   Рена подошла к двери и выглянула в сад, залитый ярким солнцем. Аккуратные
клумбы казались бесконечными. А посередине возвышалась башня - на вид  очень
милая  башенка,  стройная  беломраморная  колонна,  стремящаяся  к   солнцу,
украшенная  скульптурами  и  орнаментом.  Белоснежные  стены  выглядели  тем
совершеннее, что в них не было ни единого окна.
   По-видимому, отец забрал в свою армию всех рабов из поместья:  похоже,  в
этой войне в расчет принималось количество, а не воинское искусство. Во всем
саду работала лишь одна рабыня, половшая клумбу  у  самого  подножия  башни.
Больше  никого  поблизости  видно  не  было.  Рена  дождалась,  пока  рабыня
управится со своим делом и вернется в дом через дверь на кухню.
   "Теперь понятно, почему в замке так тихо и он  кажется  таким  пустынным.
Отец, видимо, взял всех рабов-мужчин.
   Возможно, он забрал даже наиболее сильных  женщин!  Неважно,  что  им  не
доводилось держать в руках ничего опаснее кухонного ножа. Кажется, для  него
это не главное. Их легко заменить новыми..."
   Рене вспомнились люди, с которыми она познакомилась  в  шатрах  Железного
Народа: Дирик, Кала, новый военный вождь... Она  подумала  о  ремесленниках.
Ведь они же не воины и совсем не годятся для битвы... Она  представила  себе
всех этих людей, которых гонят на убой точно скотину,  -  да  нет,  Железный
Народ о своей скотине и то больше заботится... Девушка ощутила прилив гнева.
   Она и прежде ненавидела своего отца, но теперь в этой ненависти  не  было
ничего личного: она ненавидела его за все, что творили он и ему подобные.
   Она выждала еще немного, чтобы убедиться, что рабыня не вернется в сад, и
заодно взять себя в руки. Пока она так зла, ее легко отвлечь, а она не может
позволить себе отвлекаться.
   Дверь башни смотрела в сторону, противоположную замку. Рена  с  напускной
беззаботностью прошла по дорожке, усыпанной гравием, обошла подножие башни и
поднялась на беломраморное крыльцо. За все это время она не заметила никого,
кто мог бы следить за ней. Она внимательно изучила замок  в  двери,  прикрыв
глаза, как учил ее Меро. Замок оказался куда проще, чем  она  ожидала.  Быть
может, мужчине, не обученному тонкой магии, было бы сложно его  открыть,  но
для женщины... Это же куда проще, чем изменять форму перьев на  живой  птице
Рена открыла его в одно мгновение,  проскользнула  внутрь  и  притворила  за
собой дверь.
   Нижний этаж башни был совершенно пуст. Гулкая белая  комната,  освещенная
тем же рассеянным светом, что и большинство эльфийских жилищ Рена вслушалась
в молчание, пытаясь определить, одна здесь узница  или  несколько.  Судя  по
разговорам рабынь, леди  Виридине  не  оставили  ни  единой  служанки  и  ей
приходилось заботиться о себе самой. Но рабыни могли и ошибаться...
   Рена услышала тихие шаги наверху. Похоже, там  только  одна  пара  ног  .
Кто-то расхаживал, описывая бесконечные круги вдоль  стены  башни,  но  этот
кто-то явно был один...
   Рена бесшумно поднялась по лестнице. Когда ее глаза поравнялись  с  полом
второго этажа, она остановилась, чтобы осмотреться.
   Комната была точно такая же,  как  и  та,  что  внизу,  если  не  считать
мраморного стола и единственного стула Тут тоже никого  не  было,  но  когда
Рена поднялась выше, она увидела на столе поднос с куском хлеба и  кувшин  с
водой.
   Хлеб выглядел не особенно свежим, и это  был  вязкий  бурый  хлеб,  каким
обычно кормили рабов.
   "Подонок! Даже хлеба для жены пожалел!" - подумала Рена об отце.
   Она направилась к следующей лестнице и снова  остановилась,  вслушиваясь.
Теперь шаги раздавались прямо у нее над головой.
   Рена успела подняться до середины лестницы, когда шаги внезапно сникли.
   - Кто там? - резко спросила леди Виридина.
   И Рена не сдержалась: она опрометью взбежала по лестнице, не думая о том,
что мать может быть не одна.
   Но леди Виридина была одна. Она была одета в простое  платье  из  беленой
фланели, какие носят рабыни, волосы ее были собраны в аккуратную  косу  -  и
ничто в ней не напоминало прежнюю изысканную леди. Она уставилась  на  Рену,
сделала знак - Рена ощутила покалывание, означающее, что на нее  только  что
воздействовали заклятием, - потом бросилась к дочери и сжала ее в  объятиях,
всхлипывая и бормоча что-то, как будто и в самом деле была безумна.
   Впрочем, Рена вела себя точно так же.

***

   Когда они обе пришли в себя - куда быстрее, чем могла  подумать  Рена,  -
леди Виридина отодвинула дочь на расстояние  вытянутой  руки  и  встряхнула,
словно непослушную девочку.
   - Что ты тут делаешь? - сердито спросила она. - Разве ты не  знаешь,  что
никому не дозволено...
   - Мама, я пришла, чтобы увести тебя отсюда, -  перебила  Рена.  -  Слушай
меня внимательно, у нас мало времени.
   Рена быстро  объяснила,  как  им  с  Лоррином  удалось  бежать,  как  они
встретились с Железным Народом и узнали о защитных свойствах железа, как они
объединились с волшебниками.
   - Вот, - сказала она, с трудом вытаскивая из-за пазухи один из  свертков.
- Вот одно из железных украшений.
   Надевай, и идем. В лесу ждет Меро с лошадьми, и мы...
   - Не выйдет!!!
   Посреди  комнаты  полыхнула  магическая  вспышка,  и  в  ней  словно   по
волшебству - собственно, именно по волшебству  -  возник  лорд  Тилар.  Рена
теперь достаточно знала о заклятии переноса,  чтобы  понять,  что  это  было
именно оно.
   В тот раз, когда лорд Тилар появился  на  пороге  замка,  лицо  его  было
багровым от гнева. Теперь же он сделался буквально лиловым.  И  на  Рену  он
устремился не с помощью магии, а с голыми руками.
   Девушка попыталась увернуться, но лорд Тилар  в  молодости  был  искусным
воином да и теперь не прекращал тренировок. Мощный удар кулака сбил  Рену  с
ног и отбросил к мраморной стене.
   Рена стукнулась сперва спиной, потом затылком. У нее перехватило дыхание,
из глаз посыпались искры. Она сползла на пол, задыхаясь, цепляясь руками  за
холодный мрамор. Словно издалека она услышала звон ожерелья, которое ее мать
бросила к ногам лорда Тилара.
   Рена тряхнула головой, чтобы развеять туман, застилающий  глаза.  Видимо,
это движение помогло, потому что она  вновь  обрела  способность  не  только
видеть, но и дышать. Девушка  судорожно  втянула  прохладный  воздух,  потом
подняла глаза, пытаясь заставить себя думать.
   Отец стоял к ней спиной, весь напружинившись от ярости. Мать прижалась  к
противоположной стене. Лицо ее было белым от ужаса и  потрясения.  На  полу,
под ногами лорда Тилара, блестело серебро на шелке.
   - Вот теперь я убью тебя, женщина! - прошипел лорд Тилар. - Наконец-то  я
избавлюсь от тебя, и никто не посмеет сказать мне "нет"!..
   Он шагнул вперед, вскинул руки и схватил Виридину за  плечи,  прежде  чем
Рена поняла, что он собирается делать. В следующее мгновение он швырнул жену
на пол.
   Она рухнула безвольным мешком. Лорд Тилар обернулся, и Рена  увидела  его
лицо.
   Оно больше не было ни лиловым, ни даже багровым.
   Оно было белым - белым, как  мрамор  этих  стен,  и  таким  сдержанным  и
спокойным, словно он обсуждал какие-то сплетни со своими  приятелями.  Когда
он снова заговорил, голос его тоже был спокоен - и так холоден, что и мрамор
застыл бы. Рена содрогнулась, а ее мать накрыла голову руками.
   - Я убью и тебя, - повторил он. - Но этого мало.
   Я сделаю так, что от тебя и следа не  останется,  так,  что  никто  и  не
вспомнит, что ты жила  на  свете.  И  я  сделаю  это  не  торопясь.  Я  хочу
насладиться процессом.
   И улыбнулся.
   И тут в голове Рены зазвучал знакомый голос - только  теперь  она  знала,
кому принадлежит этот голос и почему он кажется ей знакомым.
   "Если ты можешь изменить форму цветочного лепестка,  что  еще  ты  можешь
изменить? Вот, к примеру, можешь ли ты остановить сердце?"
   И снова, теперь уже куда ближе во времени: "Это  не  то  умение,  которым
стоит пользоваться направо и налево. Но иногда... Иногда у тебя  просто  нет
выбора. Если это умение позволит тебе спасти чью-то невинную жизнь..."
   Рена приняла первое за предзнаменование,  а  второе  за  благословение  и
сделала ради матери то, чего никогда бы не решилась сделать ради себя.  Лорд
Тилар обладал защитой против магии, но...
   Но его нога касалась железного ожерелья, а шелковый сверток размотался...
Правда, там есть еще кожаный башмак, но, может быть...
   Рена закрыла глаза и в тот  самый  миг,  как  отец  вскинул  руку,  чтобы
призвать свою магию, мысленно потянулась к нему...
   Она так и не узнала,  что  именно  его  убило:  ее  слабое  заклятие  или
собственная мощная магия, которую он  призвал,  находясь  рядом  с  железным
ожерельем.
   Она знала только, что, не успев поднять руку, лорд  Тилар  ахнул:  жуткая
мощь, которую он призвал,  внезапно  обратилась  против  него,  и  его  тело
вспыхнуло, объятое пламенем.
   Рена пробралась к матери, обойдя по стеночке жуткий огненный столб. Оно -
уже "оно" - визжало и булькало, но почему-то не могло  сдвинуться  с  места:
возможно, его удерживало железное ожерелье. Леди Виридина застыла на  месте,
парализованная страхом. Рена кое-как подняла мать на ноги и  потащила  ее  к
лестнице. Самый мрамор воспламенился, и лестница начинала гореть у  них  под
ногами. Они едва успели выскочить в сад. К горящей башне  сбегались  рабы  и
вассалы. Они вопили, глазели на пламя - на двух женщин никто  даже  внимания
не обратил.
   К этому времени леди Виридина пришла в себя настолько, что уже могла идти
самостоятельно, хотя лицо  ее  по-прежнему  было  белым  как  мел,  а  глаза
походили на две выжженные дыры. Рена вывела мать к  воротам.  Ворота  стояли
открытыми - их отворили стражники, вернувшиеся с объезда. Патруль  проскакал
мимо женщин в сторону пожара, не оглянувшись на беглянок. Рена не знала, где
и как искать Меро, но ворота казались единственным  путем  к  свободе  -  по
крайней мере, самым очевидным.
   Ей не пришлось тащиться вдоль всей стены поместья в  поисках  Меро:  едва
они выбрались за ворота, он сам примчался им навстречу, ведя в  поводу  двух
лошадей. Не говоря ни слова, он усадил леди Виридину в седло и привязал ее к
лошади: она, казалось, была готова упасть в обморок. Рена взобралась на свою
лошадь самостоятельно, невзирая на путающиеся в ногах юбки.
   - Лоррин ждет нас на дороге, - коротко бросил Меро.  -  Ты  очень  удачно
выбрала время: вот-вот начнется самая заваруха. Давайте-ка  убираться,  пока
кому-нибудь не пришло в голову поинтересоваться,  что,  собственно,  мы  тут
делаем.
   Рена оглянулась на полыхающую башню. Что это - предзнаменование  грядущих
событий?
   Рена словно бы окаменела. Мысли ползли еле-еле, словно пробирались  через
липкую грязь. "Сейчас у меня начнется истерика, - отстранение  подумала  она
какой-то частью разума, которая ухитрилась остаться ясной. - И у мамы  тоже.
Надо успеть убраться подальше, прежде чем это случится".
   И Меро кивнул, словно прочтя ее мысли. Он развернул  коня  и  пустил  его
легким галопом. Конь леди Виридины, все еще привязанный арканом к луке седла
Меро, тряхнул головой и поскакал следом.
   Рена  оглянулась  в  последний  раз,  конвульсивно   содрогнулась   -   и
последовала за ними.

***

   К этому времени Лоррин окончательно утратил власть над  собой.  Теперь  в
мыслях у него царил такой же хаос, как и повсюду. Вскоре после того, как  он
встретился  с  Меро,  Реной  и  матерью,  местность  вокруг  них   буквально
взорвалась. Конечно, он знал, к чему может привести восстание, но...
   Но никогда не думал, что это  будет  выглядеть  так.  Они  скакали  через
безумие. Это  напоминало  сцены  из  худших  ночных  кошмаров  какого-нибудь
высшего лорда. Армии  людей  в  железных  ожерельях  набрасывались  на  всех
проезжающих, размахивая мотыгами и косами; армии людей под предводительством
молодых эльфов штурмовали стены осажденных  поместий,  откуда  кучки  эльфов
постарше осыпали огненными шарами и магическими молниями всех, не защищенных
железом. Попадались группки людей-воинов, мрачно охраняющих  свою  добычу  -
перепуганных рабынь, сбившихся в кучу.  А  ближе  к  вечеру  им  встретилась
пожилая  эльфийка  с  орлиным  взором,  нежными  руками  няньки  и  железным
ожерельем на шее. Эльфийка поняла, кто они такие, - более того,  она  узнала
Виридину и окликнула их, прежде чем они успели промчаться мимо.
   -  Эй,  детки!  -  крикнула  она,   успокаивающе   махнув   рукой   своим
насторожившимся воинам. - Ступайте за нами - мы скоро придем в мою башню.
   К тому времени все четверо смертельно  устали,  а  Лоррин  еще  настолько
извелся от тревоги за мать, которая впала в какое-то жуткое оцепенение,  что
готов был принять помощь даже от Джамала. А потому, не обращая  внимания  на
протесты Меро, последовал за эльфийкой. Она привела их в ловко спрятанную  в
лесу башню, построенную по образцу древнейших эльфийских укреплений, из тех,
что могли выдержать любую осаду.
   Эльфийка провела их в башню, уложила Виридину в постель, а прочих усадила
ужинать. Ее стражники опасливо следили за гостями.  А  эльфийка  мало-помалу
вытянула из них все, что они  могли  рассказать.  Даже  осторожный  Меро  не
устоял перед ее материнским обаянием.
   - Хм-м!.. - сказала она, когда гости окончили свой рассказ. - Мой муж был
скотина, мой сын вырос зверем, и дочка раздобыла  мне  одну  из  этих  ваших
безделушек, - она провела пальцем по ожерелью, - чтобы защитить меня от  его
махинаций. Ему мало того, что он и так заграбастал почти  все,  -  он  хотел
получить и остальное, даже этот крошечный уголок мира, который остался моим.
   Когда я поняла, на что способны эти амулетики, я раздобыла такие же своим
мальчикам, и мы спрятались тут и стали ждать. Я знала, что это случится.
   -  Вы  знали?!  -  воскликнул  Меро.  -  Но  откуда?  Мы  ведь  были  так
осторожны...
   Эльфийка рассмеялась.
   - Деточка, когда доживешь до моих лет да еще успеешь  пожить  в  Эвелоне,
научишься догадываться о многом по самым неприметным знакам.  Я  никогда  не
одобряла рабства и со своими людьми обращалась как с друзьями.
   Не правда ли, мальчики?
   Один из великанов-стражников чуть заметно улыбнулся  и  ласково  коснулся
своей закованной в наруч лапищей плеча эльфийки.
   - Правда, матушка, - пробасил он. - Жалко, что таких, как ты, очень мало.
   Эльфийка вздохнула.
   - Ну что ж... Я не раз говорила, что скоро дело снова дойдет  до  огня  и
меча. Так оно и вышло.  Думаю,  мой  сын  теперь  мертв.  Последнее,  что  я
слышала, - это что моя дочь и ее надсмотрщик  удерживали  замок  и  немногие
рабы, которые не разбежались, помогали им защищать его.
   - Разбежались немногие, матушка, - возразил  другой  стражник.  -  Ты  ее
хорошо воспитала.
   - Ну что ж, я старалась...
   Эльфийка снова вздохнула.
   - Уж и не знаю, чем все это закончится. Я  слышала,  что  армия,  которую
отправили громить волшебников, по большей части сбежала и  вернулась  домой,
чтобы присоединиться к восставшим. Ходят рассказы  о  драконах,  о  каких-то
черных людях... Может, вы мне скажете, сказки это или правда?
   Меро прокашлялся.
   - Насколько нам известно - правда. Однако нам неизвестно, что  происходит
у волшебников: обмениваться посланиями стало чересчур сложно...
   Он осекся. Эльфийка рассмеялась своим странным, надтреснутым смехом.
   - Да знаю я, мальчик, знаю я вашу людскую магию.
   И почему вы не можете говорить мысленно, тоже знаю.  То  же  самое  было,
когда мы впервые явились сюда: чем больше хаоса, чем больше мыслей носится в
воздухе, тем труднее вашим пробиться сквозь эту кутерьму.
   - А-а! - Меро, похоже, не нашелся что  сказать.  Старая  дама  пристально
оглядела их.
   - Переночуй-ка сегодня в кровати, детка, - сказала она Меро и  обернулась
к Лоррину. - Заночуйте у меня.
   Вы так устали, что с ног валитесь; вы вот-вот загоните ваших коней, и все
вы слишком печальны, скорбны душою и больны сердцем.  Виридину  оставьте  на
меня. Я позабочусь о ней и постараюсь привести в себя. Я ведь знал