***

     - Мы называем его пиритом или еще железным колчеданом, и из него можно даже делать такие вещи, какие не сделаешь из других железных руд, - сказала Рене Кала, с сияющим лицом склонившись над драгоценной грудой камней. Стоило торговцам уразуметь, насколько высоко Железный Народ ценит их "дурацкое золото", как они быстренько все продали, понадеявшись на собственную сноровку и обещанный эскорт из всадников на быках, что должен был защищать их на обратном пути к лесу. Этого "золота" у них было немного, но зато они знали, где можно взять еще, и Железный Народ тут же перестал угрожать, что вот они заберут свои стада и Народ Зерна и уйдут куда-нибудь еще.
     - Больше всего его ценят женщины, - продолжала Кала. - Мужчины то и дело норовят его расплавить. А ведь можно делать куда более интересные вещи, если брать эти камни такими, какие они есть.
     Рена зачарованно наблюдала, как Кала тут же принялась подтверждать свои слова. Ее короткие полные пальцы двигались с поразительной сноровкой и чуткостью - Кала вырезала из колчедана и гранила крохотные "драгоценные камни", сверкавшие подобно черным алмазам. Эта работа требовала неимоверного терпения.
     - А что ты собираешься с ними делать? - поинтересовалась Рена, положив один такой законченный камешек себе на ладонь и потрогав его пальцем.
     - Да просто расплавлю отходы и сделаю для него оправу, - рассеянно отозвалась Кала. - Ты таких украшений еще не видела, но, думаю, тебе понравится. Мы договорились, что будем менять их на необработанный колчедан, так что торговцам больше не придется так неразумно использовать драгоценную руду - засыпать ее в корзины и вешать на шесты. Так что будем менять украшения на колчедан по весу, один к десяти.
     Рена ни капли не сомневалась: Кала искренне считала, что они на этой сделке выиграли. Рена еще некоторое время наблюдала за женщиной, но Кала так глубоко ушла в работу, что смотреть на нее сделалось даже как-то неучтиво, а потому Рена встала и отправилась искать Меро.
     - У нас проблема, - обеспокоенно сообщила она юноше, как только тот заметил ее среди шатров и поспешил навстречу.
     - Я знаю. Дирик уже рассказал мне про торговый договор, - отозвался Меро, обеспокоенный ничуть не меньше Рены. - Нет, это, конечно, хорошо, что они разжились железом, но в результате мы оказываемся совершенно не у дел. Они могут получить все, что им нужно - ну или почти все, - от Народа Зерна и от торговцев...
     - ..а раз так, то на кой им сдались волшебники? - договорила за него Рена. - И если лорды таки сумеют одолеть молодых и повернут оружие против нас, ради чего Железному Народу помогать нам? Этот союз больше ничего им не дает!
     Меро кивнул.
     - А они - народ практичный. - Он задумчиво потер подбородок. - Да, верно. Значит, так: первым делом нам нужно связаться с Шаной и сообщить ей, что произошло.
     Может, у нее появятся какие-нибудь идеи.
     - А дальше что? - с надеждой спросила Рена. Меро такой находчивый - конечно же, он что-нибудь придумает!
     - А дальше я ничего не могу придумать, - отозвался Меро, разрушив ее надежды. - Хотя очень хотел бы...

Глава 16

     Утомленный Киртиан сидел на лошади, под палящими лучами солнца, и ждал, пока прибудет разведчик с донесением. Где-то впереди - невесть где - находилось отступающее войско молодых лордов. Им удалось достаточно оторваться от сил Киртиана, так что их не выдавали даже встающие на горизонте клубы пыли.
     От всего этого отдавало чем-то сверхъестественным.
     В тот момент - в тот самый момент! - как Совет согласился (весьма неохотно, надо заметить) доверить Киртиану командование войсками, кто-то поставил мятежников в известность. И этот кто-то явно сообщил им, что в лице лорда Киртиана они столкнутся с опытным командиром, ведущим хорошо обученные войска. Ибо Киртиану так ни разу и не представилась возможность сойтись с армией мятежников лицом к лицу - никого, кроме мелких групп стрелков, старающихся задержать его и дать армии возможность отступить.
     Именно это сейчас и выискивали его разведчики - стрелков в засадах, ловушки, ложные следы. И, быть может, признаки того, что молодые лорды выбрали место для боя. Но особенно он на это не рассчитывал. Во всяком случае, пока. Мятежники все еще были далеки от тех мест, где они могли чувствовать себя в безопасности, и их пока что не загнали в угол.
     Появился разведчик - один из людей самого Киртиана; он остановился у стремени командующего и отсалютовал.
     - Докладывай, - приказал Киртиан.
     - Мой лорд, впереди все чисто; остальные остались подбирать безопасные места для стоянок, - бодро отрапортовал разведчик. - Никаких признаков присутствия врага не обнаружено, только следы отступления.
     - Отлично.
     Киртиан отсалютовал и кивком отпустил разведчика.
     Тот рысцой побежал к своей группе. Киртиан посмотрел на сопровождавшего его Джеля.
     - Ну? - поинтересовался он.
     Джель коротко хохотнул.
     - Так ты без трудов создашь себе репутацию, - сказал он. - Но я не стал бы особо на это полагаться.
     - Я и не полагаюсь. - Киртиан вздохнул. - Ладно, давай двигаться. Если мы сегодня пораньше встанем на ночевку, я еще успею их помуштровать.
     - Неплохая мысль.
     Джель развернул своего коня и направился к основной части войска, время от времени останавливаясь и передавая приказ Киртиана. Киртиан уставился вдаль, размышляя, откуда же в конце концов обрушится неведомый удар.

***

     Реннати вздохнула, зачесала волосы назад и присела у окна в своей нише-спаленке, извернувшись так, чтобы видеть как можно больше. С тех пор как лорд Киртиан уехал - Реннати понятия не имела, почему он уехал, лишь услышала от слуг, что его здесь нет, - ей совершенно не о чем было докладывать леди Триане. И в гареме тоже совершенно ничего не происходило. Никто не приходил к наложницам, ни о чем им не рассказывал. Реннати усердно упражнялась в танцах, но невозможно ведь танцевать целыми днями напролет! Да, танцы были ее единственной страстью, но теперь, когда у Реннати появилась масса свободного времени для самосовершенствования, она вдруг поняла, что ей уже недостаточно просто тренироваться и совершенствоваться в своем искусстве - ей нужны восхищенные зрители.
     Остальные две наложницы возились с содержимым нескольких сундуков, предусмотрительно присланных леди Лидиэлью, и были совершенно счастливы. Хозяйка поместья откуда-то узнала, что у них закончились все материалы для шитья, и передала просто-таки неисчислимое количество ценнейших вещей: отрезы шелка, атласа и бархата, ярды тесьмы, коробки со сверкающими бусами, каменными, стеклянными, выточенными из ракушек, нитки для вышивки, шелковые, золотые и серебряные, - в общем, все, что только может пригодиться для пошива нарядов и создания украшений. Этот знак внимания, по правде говоря, немало удивил Реннати. Она ну никак не ожидала подобной заботы со стороны смотрительницы замка, матери молодого лорда. Однако же, если бы Реннати была хоть чуть-чуть более схожа с остальными наложницами из гарема лорда Киртиана, она сейчас тоже сидела бы внизу, рисуя вместе с Карой и Джианной эскизы платьев, занималась шитьем или плела из бусин изящные ожерелья.
     Нет, Реннати и этим занималась, но утратила интерес к этой возне, в точности так же, как к танцам. Считалось, что наложницы должны быть одержимы мыслью, как бы нарядиться покрасивее и получше себя украсить. Да, Реннати нравилось наряжаться и нравилось хорошо выглядеть, но в гареме она всегда чувствовала себя заключенной и оттого впадала в бессильное отчаяние, хотя и старалась его не выказывать. А куда деваться? Выбор невелик: в гарем или работать по дому, а то и в поле, а с этими слугами обращались гораздо хуже, чем с наложницами.
     Вид, открывающийся из окна, при всей своей ограниченности был гораздо интереснее всего, что творилось в гареме. По крайней мере, там что-то да происходило, что-то отличающееся от гаремного однообразия. Изменялась погода, мимо проходили рабы, пролетали птицы. Реннати принялась откровенно оттягивать сеансы связи с леди Трианой. Отсутствие информации все более выводило леди Триану из терпения, и при последнем разговоре она пригрозила расторгнуть сделку, если только в следующий раз Реннати не сообщит ей чего-нибудь новенького.
     В конце концов Реннати, скривившись, решила, что оттягивать больше нельзя. Она взяла небольшую шкатулку с украшениями, принадлежащими лично ей, и извлекла из тайничка телесоновое кольцо. Девушка надела его, произнесла слово-ключ и уставилась на темно-зеленую искорку берилла, ожидая, что вот сейчас раздастся голос, преодолевший огромное расстояние между этим поместьем и владениями леди Трианы.
     - Ну-ну! Так вот откуда эти помехи!
     Реннати вздрогнула и подняла голову, ибо голос этот исходил отнюдь не из кольца и принадлежал не леди Триане.
     На пороге стояла леди Лидиэль. Реннати была так ошеломлена, что тупо уставилась на хозяйку поместья, не в силах вымолвить ни слова. Эльфийские леди никогда не входили в гарем - и уж подавно никогда не заглядывали в личные покои наложниц! Реннати боялась, что ее могут застукать Джианна или Кара, или даже сам лорд Киртиан, но ей и в голову не приходило бояться разоблачения со стороны его матери!
     Леди была одета совсем не так, как при их первой встрече. На самом деле она сейчас почти ничем не напоминала ту ухоженную хозяйку поместья, какой ее запомнила Реннати. Длинные серебристые волосы собраны в аккуратный узел на затылке, на лице ни следа косметики, коричневая юбка с разрезами, такого же цвета туника с длинными рукавами, никаких украшений - лишь окружавшая леди Лидиэль аура власти свидетельствовала о ее высоком положении.
     Глаза леди напоминали непроницаемые темно-зеленые озера - в точности такие же, как берилл в кольце Реннати; лицо было бесстрастным, словно у статуи.
     Леди Лидиэль спокойно преодолела несколько шагов, отделявших ее от Реннати, и протянула руку.
     - Не знаю, перед кем ты отчитываешься, дитя, но тебе не ответят, - сказала леди без малейшего признака гнева.
     Реннати вообще не могла уловить ни малейшего проявления чувств с ее стороны. - Я об этом позаботилась. Так что можешь спокойно отдать телесоновое кольцо мне.
     Плохо соображая что делает, Реннати сняла кольцо и вручила его хозяйке поместья, а потом машинально рухнула на колени рядом с кушеткой, на которой только что сидела, опустила голову и сцепила руки за спиной, ожидая, что сейчас леди ее накажет.
     Живое воображение в подробностях рисовало Реннати, что с ней сейчас будет. Девушку трясло, а сердце ее билось так сильно, что стало трудно дышать. Во рту пересохло, что-то сдавило горло, - да и вообще Реннати была на грани обморока. Конечно же, ее накажут! Ясное дело! Она предала своего хозяина - правда, по приказу другого эльфийского лорда, но уж это точно никого волновать не будет. Рабу, которого застукали на измене, нечего надеяться на снисхождение. В лучшем случае ее отошлют работать в поле. А в худшем...
     - Дитя, ты что такое делаешь? - изумленно спросила леди Лидиэль. Реннати не шелохнулась, и в голосе леди появились раздраженные нотки. - Глупышка, встань сейчас же! Я не собираюсь тебя наказывать! И посмотри на меня!
     Машинально повиновавшись, Реннати встала и повернулась к леди. Ее сердце пропустило удар; что-то сдавило ей грудь. На мгновение девушке показалось, что она сейчас упадет без сознания.
     Леди Лидиэль нахмурилась, но не так.., как хмурилась леди Триана. В ее взгляде сквозило раздражение, но от него кровь в жилах не стыла. И гнева в нем не было. Хотя Реннати по-прежнему чувствовала на своей коже холодный пот, сердце ее забилось чуть медленнее, и она смогла нормально вздохнуть.
     - Сядь, - отрывисто приказала леди Лидиэль. Реннати повиновалась, не сводя глаз с ее лица. - Сядь и расскажи мне про это кольцо. Кто тебе его дал? Почему? И что ты уже успела ему сообщить?
     - Ей, - машинально поправила Реннати и тут же в испуге прикрыла рот ладонью. Но поскольку за этой репликой не последовало ни пощечины, ни удара через ошейник и вообще никакого наказания, девушка собралась с духом и начала свое повествование.
     Лгать не было никакого смысла. Если леди Лидиэль пожелает, она мгновенно все из нее вытащит, хоть при помощи зелий, хоть через ошейник. Да и все равно теперь не осталось никакой надежды, что леди Триана выполнит свою часть сделки - она ведь строилась на том, что Реннати не засекут. И потому Реннати рассказала все, начиная с того момента, как леди Триана купила ее на распродаже рабов, и до последнего переданного ею сообщения. По мере того как Реннати говорила, лицо леди Лидиэли прояснялось, и к тому моменту, как Реннати, выговорившись, умолкла, на нем уже читалась лишь задумчивость и легкое неодобрение.
     А по мере того, как разглаживалось лицо леди Лидиэли, терзавшая Реннати паника тоже стихала, и ее постепенно перестало подташнивать от ужаса. Когда Реннати закончила рассказ, Лидиэль кивнула.
     - Могло бы быть и хуже, - сказала она, как только девушка смолкла. - Ты не сообщила этой особе почти ничего такого, что она могла бы обернуть к собственной пользе.
     Зато мы теперь предупреждены. А кто предупрежден, тот вооружен.
     Леди несколько мгновений изучающе смотрела на Реннати, потом, кажется, пришла к какому-то решению.
     - Вставай, дитя, - велела Лидиэль. - Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
     Страх накатил на Реннати с удвоенной силой; сердце вновь бешено забилось, а воздух с трудом проходил в стиснутые спазмом горло и легкие. "Ну все..." - подумала Реннати. Но ослушаться она, конечно же, не могла. Она вслед за леди Лидиэлью спустилась по лестнице, прошла мимо Джианны с Карой...
     ...и через барьер в дверях, не позволяющий рабам, не имеющим на то дозволения, входить в гарем, а наложницам выходить оттуда. Шагнув через мерцающую магическую завесу, Реннати ощутила легкое покалывание и содрогнулась от страха. Что леди Лидиэль собирается с ней сделать? Отдать ее гладиаторам?
     - Ты умна, и я думаю, что в глубине души ты добрая, - сказала Лидиэль, словно разговаривая сама с собой, потом взглянула через плечо на Реннати. Когда ее зеленые глаза, проникающие в самую душу, встретились с глазами девушки, Реннати съежилась. - Кстати, я редко ошибаюсь в своих суждениях.
     - Да, моя леди, - прошептала Реннати, поскольку ей показалось, что леди Лидиэль ожидает ответа. Они зашагали по вымощенному мрамором коридору.
     - Я, пожалуй, рискну - в том, что касается тебя, - продолжала Лидиэль, не сводя с Реннати пронзительного взгляда. - Я сделаю то, чего никогда еще не делали с людьми, не принадлежащими к нашему кругу, с теми, кто родился и вырос не здесь. Я покажу тебе, что именно ты поставила под удар своими действиями.
     И в следующие несколько часов Реннати только и делала, что ходила по поместью и смотрела на все, разинув рот. Она была слишком потрясена, чтобы говорить. Она... она в жизни не видала ничего подобного!
     Сперва ей показалось, что это - обычное поместье, только хозяин и хозяйка небывало добры к своим рабам и обращаются с ними необыкновенно хорошо. Сперва леди показала Реннати все уголки и закоулки господского дома - не только покои, которые занимал ее сын, она сама и прочие проживающие здесь эльфийские лорды, но и кухню, кладовые, прачечную, швейную и прядильную мастерские. Леди повсюду приветствовали, почтительно, но без подобострастия. И она, что еще важнее, не требовала и вроде бы и не ожидала подобострастия. Во всех домах, где только довелось побывать Реннати, рабы никогда не заговаривали с хозяевами первыми, никогда не поднимали взгляд на хозяев, не получив на то дозволения, и никогда не вели себя так, как здешние рабы, то и дело подходившие к хозяйке с каким-нибудь сообщением или вопросом. Но Реннати быстро начала понимать, что к леди Лидиэли не просто невероятно легко обратиться - она еще и пользуется истинной любовью со стороны своих рабов.
     Любовь? Со стороны рабов? Разве такое бывает?
     - Ну, что ты теперь думаешь о нашем доме? - спросила Лидиэль, когда они вышли наружу и направились к какому-то длинному низкому зданию. Такой вопрос можно было бы задать равному - ну или почти равному, но уж никак не наложнице! Наложницам не полагалось иметь своего мнения. Им вообще вряд ли полагалось думать.
     Вопрос глубоко поразил Реннати - не меньше, чем огорошившие девушку радостные приветственные возгласы, которыми леди встретили на кухне.
     - Я не понимаю... - пробормотала она. - Они вас любят! Как рабы могут вас любить?!
     Она не ожидала ответа - разве что какого-нибудь укора или порицания. Но леди Лидиэль все-таки ответила на ее непроизвольно вырвавшийся вопрос - и ответ этот потряс Реннати до глубины души и лишил дара речи.
     - Они любят меня, потому что они - не рабы, - сказала Лидиэль. - Ни они, ни их предки никогда не были рабами. Здесь, в этом поместье, эльфийские лорды никогда не порабощали людей.
     Что?! Реннати почудилось, что ее сердце на миг остановилось.
     - Они состоят у меня на службе, - продолжала тем временем леди Лидиэль. - Они помогают мне, и мы относимся друг к другу с уважением. Мы с Киртианом защищаем их от внешнего мира, и то же самое отец и дед Киртиана делали для их предков. А в благодарность за эту защиту они нам служат, - негромко добавила леди. - Здесь никогда не было рабов и никогда не будет, если только леди Триана и ей подобные оставят нас в покое.
     Столь поразительное заявление не могло быть правдой.
     Конечно же, это ложь! Не может на свете существовать семья эльфийских лордов, не порабощающая людей!
     И вместе с тем - как это может быть ложью? Зачем леди выдумывать такую поразительную историю? Для чего это ей? И как она могла заставить всех своих рабов держаться так естественно и непринужденно, если все это, от начала до конца, не было чистейшей правдой?
     Реннати прошлась вместе с леди Лидиэлью по полям, по домикам полевых рабочих, по казармам бойцов, и все это время ее окружала броня неверия. Но чем больше она видела, тем больше брешей появлялось в этой броне. Если бы леди показала ей только домашних слуг, Реннати не поверила бы ее словам, но полевые рабочие, по идее, никогда в глаза не видели свою леди, а если бы вдруг каким чудом и увидали, то ни за что не признали бы в столь скромно одетой леди того, кто облечен властью. Но тем не менее леди Лидиэль повсюду встречали неизменные радостные приветствия. К ней обращались с непринужденными разговорами - не каждый надсмотрщик такое потерпел бы, что уж говорить об эльфийских лордах! А леди Лидиэль преспокойно расспрашивала о сельскохозяйственных делах, о тренировках или о самих рабах и их семьях - похоже, она прекрасно знала, что у кого творится дома. (Дома? Семьи? Да быть такого не может!) Но Реннати все равно упрямо цеплялась за свое нежелание верить в такое чудо, как доброта эльфа. И тут они подошли к саду, окруженному небольшими домиками. Реннати никак не могла сообразить, для чего они предназначаются, но тут до ее слуха донесся целый хор громких голосов - детских голосов...
     Стоило леди Лидиэли приблизиться к саду, как игравшие дети заметили ее, побросали все дела и кинулись к ней, вереща от восторга.
     - Леди Лили! Леди Лиди!
     - Гляньте, какой у меня щенок!
     - А вы нам сделаете сладостей?
     - Леди Лиди, а Джорди нашел лягушку!
     Орава детишек (некоторые - изрядно перепачкавшиеся) окружили леди со всех сторон, протягивая ей цветы, лягушку, щенка, кукол и игрушечный лук со стрелами, чтобы она глянула, какое это все замечательное. А леди Лидиэль знай улыбалась себе. Реннати уставилась на эту небывалую картину, окаменев от изумления, а леди тем временем с самым серьезным видом общалась с детьми.
     Теперь Реннати поняла, почему здесь не было ни загонов для молодняка, ни нянек, ни никаких прочих признаков, что людей здесь разводят, как коров или лошадей, столь же тщательно производя отбор и столь же мало считаясь с их чувствами. Эти маленькие дома были.., были настоящими домами. Там жили семьи. Семьи, которым позволялос