итадель -  или  хотя  бы  разрешат
подойти вплотную. Что потом?
   - Потом я скажу им, что пора браться за ниспровержение эльфийских лордов,
- ответил Валин, но теперь его голос звучал уже не  слишком  уверенно.  -  Я
объясню им, что, если этого не сделать, однажды эльфийские кланы  поверят  в
существование волшебников. А вот тогда у них появятся по-настоящему  крупные
неприятности, и лучше пошевелиться сейчас, чтобы избежать их.  Я  сумею  это
доказать. Думаю, когда я объясню волшебникам, что именно  можно  предпринять
против кланов, и расскажу, что делают кланы, чтобы усилить свой контроль над
людьми, - как они выискивают всех, кто наделен магическими способностями,  и
убивают или стерилизуют их, - тогда они мне поверят. По крайней  мере,  если
ты будешь надежно связана со мной и с Тенью.
   - Но... - попыталась было возразить Шана.
   - Но эта помолвка будет защитой и для тебя, Шана, - продолжал Валин. -  В
конце концов, тогда ты сможешь быть уверена,  что  мы  попросту  не  убежим,
бросив вас в этой глуши.
   Шана промолчала, хоть в ней и вскипело возмущение. С чего  бы  вдруг  это
должно ее беспокоить? Она превосходно могла обойтись без  этой  парочки!  На
самом деле, если бы не они, она вполне могла бы просто вернуться в Цитадель.
   - А кроме того, Меро способен постоять за себя куда лучше тебя или твоего
названого брата - я имею в виду физическую самооборону, а не магическую.
   Лучше, чем дракон длиной с четырех лошадей? В чем же это  он,  интересно,
лучше? Разве не Меро удирал от крупных хищников?..
   Но все-таки, если говорить честно, Шана не могла не признать, что в такой
ситуации, где  Кеман  не  сможет  обернуться,  Меро  действительно  окажется
сильнее. Возможно, в рукопашном бою Кеман не сможет толком защитить себя,  а
уж о самой Шане и говорить нечего. Ни она, ни Кеман  не  умели  пользоваться
никаким оружием, кроме ножа. Даже когда  Шана  охотилась,  она  обычно  либо
ловила животное в западню, либо усыпляла его, а  потом  уже  перерезала  ему
горло. Кеман же отправлялся за добычей  исключительно  в  драконьем  облике.
Возможно, в этой идее действительно что-то есть...
   Но почему бы ей тогда не заключить помолвку с Валином?
   Валин тем временем продолжал разглагольствовать.  Он  то  ли  не  обращал
внимания на реакцию Шаны, то ли просто не понимал ее.
   - Он может многому научить вас обоих, и не  только  приемам  самообороны.
Тень может рассказать вам, как жить среди эльфийских лордов - мало ли, вдруг
это вам понадобится. Ты же понимаешь - Кеману здорово повезло, что его тогда
не разоблачили. Уже одна попытка претендовать на  более  высокий  ранг,  чем
тот, что положен тебе на  самом  деле,  может  повлечь  за  собой  серьезное
наказание. В общем, если тебе придется скрываться среди эльфов, лучше  держи
Меро под рукой.
   Но, с другой стороны, ей достаточно просто прочесть мысли, чтобы  понять,
какого поведения от нее ожидают.
   - Кроме того, - продолжал убеждать девушку Валин, -  подумай,  что  такой
союз с эльфийским кланом может означать для полукровок  и  людей!  Мы  можем
стать точкой сбора для тех, кто желает изменить существующий порядок  вещей!
Вчетвером мы многое сможем для них сделать! Но мы не сможем убедить их, если
нас не будут связывать формально закрепленные узы верности.  Молодые  эльфы,
которые  вполне  могут  сочувствовать  нам,  наверняка  заподозрят,  что  ты
каким-либо образом используешь меня либо держишь под  контролем,  а  люди  и
полукровки будут уверены, что это я тебя контролирую.
   Пока Валин держал свою речь, Шана внимательно смотрела на него - сперва с
изумлением, потом со страхом.
   У девушки просто в голове не укладывалось: неужели Валин и вправду  верит
в то, что говорит? Все это звучало как своего рода извинение. Но за  что  он
извиняется? Ведь не может же он знать, как Шана к нему относится! Так почему
же он так настойчиво старается подтолкнуть ее к Тени?
   Тень научил Валина использовать те свойства его магии, что были сходны  с
магией волшебников, включая и умение скрывать свои мысли.  Шана  никогда  не
могла полностью разобраться в мыслях Валина, а теперь она вообще лишь смутно
ощущала, о чем именно он думает.
   Ей оставалось лишь гадать, что же на самом деле задумал Валин. Но все  же
Шана чувствовала, что юноша что-то скрывает, что-то по-настоящему важное,  и
потому она тут же  ощутила  приступ  подозрительности.  Зачем  ему  все  это
понадобилось?
   А в самой  глубине  сердца  Шана  чувствовала  легкую  боль.  Пока  Валин
говорил, она пристально следила за ним и заметила, что юноша  изо  всех  сил
старается  поддерживать  дистанцию  между  ними.  И   вообще,   складывалось
впечатление, что Валин по каким-то причинам  не  желает  находиться  слишком
близко от нее. Когда Шана смотрела ему в глаза,  он  отводил  взгляд.  Когда
девушка пыталась придвинуться к нему, он отодвигался.
   Он не хотел ее. Она его не интересовала - совсем, ни капельки. Когда Шана
осознала это, ее захлестнуло разочарование, а потом и гнев.  Почему?  Что  в
ней не так? Ведь отец Валина очень даже интересовался людьми!
   Но потом Шана все-таки заставила себя  вспомнить,  как  именно  его  отец
интересуется людьми и чем это сопровождается.
   В общем-то, ответ был до боли прост.  Его  даже  не  потребовалось  долго
искать. Она была полукровкой, а Валин - эльфийским лордом. Она была  гораздо
ниже его - ну, не совсем животное, но что-то в этом роде. Конечно же,  Валин
просто не мог всерьез рассматривать возможность физического  союза  с  таким
существом, кроме как в самой примитивной и низменной форме. Все-таки он  был
сыном своего отца.
   А из этого вывода сам собою напрашивался следующий.
   Валин знал о ее чувствах. Но считал Шану  низшим  существом,  недостойным
себя. Потому  он  и  предлагал  ей  Тень,  надеясь  тем  самым  умиротворить
животное, вступившее в брачный сезон. Неважно, какими красивыми  словами  он
это излагал, - Шана была уверена, что суть его мысли именно такова.
   Первым ее чувством был бешеный гнев. Он ослепил  Шану,  но  угас  так  же
быстро, как и вспыхнул. А потом девушку захлестнул стыд. Ей было стыдно, что
Валин увидел ее интерес  и  теперь  предлагал  ей  отступного..,  объедки  с
обеденного стола. Точно так же, как он вознаградил бы свою преданную собаку.
   Потом  ее  пронзила  еще  более  ужасная  мысль:  "А  вдруг   это   я   -
вознаграждение для Тени?"
   Потом стыд снова сменился гневом, теперь уже -  холодным  и  расчетливым.
Шана смотрела на поток, весело искрящийся в солнечных лучах, и  его  веселье
заставило девушку еще острее ощутить сгустившуюся у нее в душе тьму.
   Шана подумала, что вполне могла бы прямо сейчас послать  Валина  ко  всем
чертям. Она может сказать Валину,  что  они  с  Кеманом  отправляются  своей
дорогой, а они с Тенью могут идти куда  им  заблагорассудится,  лишь  бы  не
вместе с ними. Пожалуй, именно так ей и стоит поступить. Ничего  другого  он
не заслуживает...
   Но в одном  Валин  все-таки  был  прав  -  когда  говорил  о  бедственном
положении полукровок и людей с магическими способностями.  Если  она  примет
предложение Валина, то получит возможность  предпринять  хотя  бы  начальные
шаги для улучшения существующей ситуации. В конце концов, такие узы работают
в обе стороны. Если обручение свяжет ее с  Тенью,  то  оно  же  одновременно
свяжет и Тень с ней, Шаной. И свяжет ее с Валином  -  он  сам  это  признал.
Значит, ей постоянно придется находиться в их обществе. А может, со временем
Валин еще  и  пожалеет,  что  устроил  помолвку  Шаны  со  своим  двоюродным
братом...
   А кроме того, хоть Шана и сомневалась, что он думал  об  этом,  но  Валин
имел возможность реально изменить отношение к  людям  и  обращение  с  ними,
изменить даже до того, как произойдет какой-нибудь мятеж. Валин был сыном  и
наследником лорда  Дирана.  Валин  мог,  если  бы  пожелал  того,  заставить
прислушаться к себе многих лордов и, что не менее важно, их наследников.
   Молодые эльфы куда гибче и податливее старших, а некоторые  из  них  даже
сохранили какие-то идеалы. А многие из них просто не  согласны  со  старшими
уже только потому, что они старше и загребли себе всю власть.
   Вполне возможно, что сыновья лордов могут подключиться  к  этому  делу  и
даже пригрозить старшим мятежом...
   По рассказам Кемана, в этом не было  ничего  невероятного.  Некоторые  из
младших сыновей - а судя по  тому,  что  видела  Шана,  то  и  некоторые  из
дочерей, - вполне готовы примкнуть почти к любому начинанию, если оно только
поможет отплатить и за их собственные обиды.
   Если Валин выступит от их имени, вполне возможно, что они смогут привлечь
на свою сторону немало недовольной своей жизнью молодежи... И даже  те,  для
кого этот вопрос не является животрепещущим, тоже могут примкнуть - из одной
лишь скуки.
   Такой поворот мыслей удивил Шану, и удивил настолько,  что  на  мгновение
девушка даже забыла о гневе. Теперь же Шана с кривоватой  улыбкой  подумала,
что за время пребывания в Цитадели она научилась политическим  тонкостям.  А
ведь прежде она никогда не понимала подобных ухищрений. Теперь же Шана лучше
начала разбираться и во  взаимоотношениях  драконов  в  Логове.  Правда,  их
интриги  никогда  не  были  и  вполовину  такими  запутанными,  как  интриги
Цитадели. А судя по тому, что рассказывал Кеман, эльфийским интригам они и в
подметки не годились.
   Так, значит, Валин тоже хочет поиграть в политику?
   Отлично. Если он сумеет убедить Тень и сподвигнуть его на такой союз, она
тоже согласится. Но эта "помолвка" будет таковой лишь по наименованию, а  не
так, как рассчитывает Валин. И  в  недолгом  времени  он  пожалеет,  что  не
оказался на месте Тени.
   Шана повернулась к юноше,  стиснув  зубы,  изобразила  подобие  улыбки  и
ответила согласием.

Глава 20

   Лишь  слабые  проблески  красноты  в   том   месте,   где   этому   цвету
присутствовать не полагалось, предупредили Шану, что в  раскинувшейся  внизу
долине что-то неладно.
   Внезапно Шане сделалось сильно не по себе. Внутренний голос подсказал ей,
что лучше не надо осматривать долину при помощи магического зрения.  Кстати,
Каламадеа тоже кое-что говорил по этому поводу.
   "Если эльфийские лорды знают, что кто-то  может  наблюдать  за  ними  при
помощи  внутреннего  зрения,  они   непременно   расставят   на   его   пути
заклинания-ловушки. Эти ловушки, условно говоря, впадают в  спячку  до  того
самого момента, пока прикосновение исследователя не приводит их в  действие.
А потом заклинание  принуждения  захватывает  наблюдателя  и  держит  его  в
бессознательном состоянии до тех пор, пока какой-нибудь эльфийский  лорд  не
приведет свою добычу в сознание, - чтобы позабавиться на  досуге.  При  всей
нашей многочисленности лишь немногие способны вырваться из этой ловушки  или
своевременно разрушить заклинание подчинения, чтобы  спасти  жертву  -  либо
себя. И даже это было установлено лишь  после  длительного  изучения.  Я  же
надеюсь, что мне никогда не придется применять на практике свои познания  по
данному вопросу".
   "Кеман! - обеспокоенно произнесла Шана. - Что за  красные  вспышки  видны
там, внизу? Ты не мог бы воспользоваться своим тепловым зрением и  проверить
- может, там просто животные или птицы?"
   Молодой дракон устроился на гребне скалы, изменив облик настолько, что на
расстоянии его самого нельзя было отличить от  камня.  Поскольку  эльфийские
лорды все еще преследовали их,  Шане  казалось  разумным  время  от  времени
проверять, что творится у них за спиной.
   "Это то, что я думаю?" -  спросила  девушка,  надеясь  услышать  в  ответ
"нет".
   "Это эльфы, Шана, - отозвался Кеман. - По крайней мере, мне так  кажется.
У них там лошади, а мало кому из людей разрешается ездить верхом".
   Шана закрыла глаза и попыталась вспомнить, хорошо ли она запутала  следы,
когда они проходили по этой долине. Хватит  ли  этого,  чтобы  на  некоторое
время сбить преследователей с толку? Был ли там ручей?
   Да, был. А поскольку они все и так были мокрыми до последней  нитки,  она
тогда еще  заставила  всех  пройти  довольно  большое  расстояние  вверх  по
течению, чтобы след было труднее обнаружить. Так  что  у  них  есть  немного
времени.
   Но действительно немного. Его не хватит на отдых,  которого  так  жаждала
Шана...
   "Думаю, нам стоит убираться отсюда, - сказал Кеман. - И побыстрее".
   "Думаю, ты прав", - мрачно отозвалась Шана.  Валин  сообщил,  что  к  ним
приближается группа преследователей - но  не  та,  которую  засекли  Шана  и
Кеман. С этой группой, кажется, шел эльф-маг, и этот  маг  использовал  свои
ограниченные способности, чтобы "прочитать" след беглецов. Валин засек  его,
почувствовав позади присутствие магии, и отправился лично посмотреть, в  чем
там дело.
   Теперь юноша понимал, что это был безрассудный шаг. Тогда же  он  казался
вполне разумным.
   - Ты уверен, что они тебя не заметили? - спросил Кеман. Шана поджала губы
и бросила на него раздраженный взгляд. Кеман понимал, о чем она думает. Если
бы Валина заметили...
   - Нет, не заметили. Я  не  приближался  к  ним  на  такое  расстояние,  с
которого они могли бы меня увидеть, - сердито ответил Валин. - Я не ребенок.
Мне не раз приходилось охотиться...
   - Но ты никогда прежде не был добычей, - оборвала его Шана. -  Далеко  ли
они от нас?
   - Не очень, - с несчастным видом пробормотал Валин.  -  Но  я  скрыл  наш
след. Этот маг никогда его не разыщет.
   - Зато поймет, что кто-то запутал его  при  помощи  магии,  -  парировала
Шана. - Надеюсь только, что он хоть не сразу его найдет, -  девушка  подняла
голову и взглянула в свинцовое небо. По ее лицу ползли мелкие капли дождя. -
И еще надеюсь, что эта дрянь как следует позаботится о всех наших следах.
   Потом, не произнося больше ни  слова,  Шана  раздвинула  мокрые  ветви  и
зашагала  по  звериной  тропе,  ведущей  на  север.  Валин  заколебался   на
мгновение, потом шагнул следом. По пятам за ним следовал Тень. Кеман замыкал
небольшую группу. Он превратил свои ступни в подобие копыт,  чтобы  запутать
следы. А если повезет, то, может, им удастся сбить преследователей с толку.
   Он хотел было возразить, сказать, что им необходим отдых, - но теперь  им
нужно было уходить уже от двух охотничьих отрядов, а  он  понятия  не  имел,
сколько их еще могло оказаться. Очевидно, Шана этого тоже не знала.
   Это была уже не охота за детьми - за ними Чейнар  никогда  не  послал  бы
больше одного отряда. Это была  охота  на  волшебников  -  Чейнар  знал  или
предполагал, что дети убежали не сами  по  себе.  А  если  он  действительно
уверен, что имеет дело с настоящими волшебниками...
   У Валина кровь застыла  в  жилах.  Если  только  это  будет  зависеть  от
Чейнара, им не дадут уйти, и никого из них не пощадят.
   Чейнар не любил людей; что же касается волшебников, то слово  "ненависть"
не передавало всей глубины чувств лорда. А  что  он  с  ними  сделает,  если
поймает...
   Валин попытался прибавить шагу.
   Шана  закрыла  глаза  и  представила  себе  жгучее,  испепеляющее  солнце
пустыни, потом - обволакивающее тепло  своей  постели  в  Цитадели.  Девушка
пыталась хоть как-то облегчить свое  скверное  состояние.  Она  окончательно
выбилась из сил.
   Мокрые и несчастные беглецы  забились  в  укрытие,  образованное  упавшим
деревом и нависающими с одной стороны еловыми лапами. Они  поместились  туда
все, кроме Кемана, который превратился  в  нечто,  более  всего  похожее  на
маленького дракона, - Валин зачарованно следил  за  его  превращением.  Шана
воспользовалась удобным моментом и тоже понаблюдала за Кеманом. Валин и Тень
только раз видели, как он меняет  облик,  и  в  тот  раз  они  были  слишком
потрясены, чтобы пытаться понять механизм превращения. Ни Валин, ни Меро  не
понимали, что "одежда" Кемана была частью его самого, пока Кеман не поглотил
ее перед тем, как изменять тело. Так что они таращились на дракона,  а  Шана
тем временем собирала лапник, и злость - почему она одна должна работать?! -
помогала ей согреться.
   Теперь Кеман растянулся поверх бревна - высматривал хищников и внутренним
зрением наблюдал, не покажутся ли  преследователи.  Дракон  чувствовал  себя
вполне уютно: он перестроил свой  обмен  веществ  таким  образом,  чтобы  не
страдать от холода, а что касается дождя, так тот просто  стекал  по  чешуе.
Остальные трое беглецов забились под бревно.
   Шана тоскливо подумала, что не отказалась бы от таких способностей, как у
Кемана.  Оказавшись  наконец  хоть  в  каком-то  подобии  укрытия,   девушка
осознала, что ее одежда промокла до последней нитки. Несмотря на то, что они
лежали, прижавшись друг к другу, Шану била дрожь. Она слишком  скверно  себя
чувствовала, чтобы  близость  Валина  могла  взволновать  ее.  Шана  потерла
онемевший от холода нос и закашлялась. В горле неприятно першило  -  видимо,
это предвещало усиление болезни.
   Меро чихнул и вытер нос тыльной стороной ладони.
   - С тобой все в порядке? - обеспокоенно  спросил  Валин.  Шана  с  трудом
подавила новый приступ кашля и сердито посмотрела на Валина. Но  раздражение
быстро поблекло на фоне скверного  самочувствия.  Девушка  едва  сдержалась,
чтобы не заплакать  от  жалости  к  себе.  Нет,  она  не  может  себе  этого
позволить. Она потратила слишком много времени  и  усилий,  чтобы  выглядеть
сильной. И если она теперь примется проливать слезы и признаваться  в  своей
слабости, все ее усилия пойдут насмарку...
   Но  на  самом  деле  Шане  хотелось  сейчас  лишь  одного  -   упасть   и
расплакаться. Она замерзла и вымоталась, и  ей  становилось  все  хуже  -  а
Валин, видите ли, беспокоится из-за  того,  что  его  придурок-братец  разок
чихнул!
   - Кажется, я опять простудился,  -  хрипло  отозвался  Меро.  При  других
обстоятельствах Шана, наверное, даже пожалела бы его -  голос  юноши  звучал
так, словно Меро чувствовал себя ничуть не лучше Шаны.
   - Шана... - произнес Валин, не оборачиваясь - по  большей  части  потому,
что он и не мог этого сделать. В укрытии было  так  тесно,  что  повернуться
было совершенно невозможно. - Шана, нельзя ли с этим что-нибудь сделать?  Мы
не можем допустить, чтобы Меро  заболел  -  особенно  сейчас,  когда  Чейнар
буквально повис у нас на хвосте.
   Опять то же самое. Как будто она сама этого не понимает. Как будто она не
осознает этого с первой секунды пробуждения и до отхода ко  сну.  Как  будто
это не она боится сомкнуть глаза, потому  что  ей  чудятся  клыки  и  когти,
готовые разорвать ее на части.  Страх  превратился  в  постоянного  спутника
Шаны. Он придавал металлический привкус  любой  еде.  А  если  Шана  слышала
какой-нибудь шум и не могла сразу  же  распознать  его,  ее  сердце  тут  же
начинало бешено колотиться. И ее не утешало, что точно такой же страх звучал
и в голосе Валина - Валин не думал ни о ком, кроме Меро. Он даже не заметил,
что Шана тоже заболела!
   - Нет, - отрезала Шана. У нее окончательно испортилось настроение. - Нет,
не можем. Я и так делаю все, что могу. Все, что я умею,  -  это  нападать  и
защищаться. Сожалею, но меня  никто  не  учил,  как  наколдовать  нормальное
убежище на пустом месте.
   Шана хотела добавить еще кое-что, но на  полуслове  захлебнулась  кашлем.
Валин кое-как умудрился вытянуть шею и через плечо  посмотреть  на  девушку.
Написанное на его лице раздражение сменилось беспокойством.
   - Шана, а с тобой-то все в порядке? - спросил он. Шана покачала головой и
задрожала еще сильнее - струйка холодной воды сорвалась с  ветки  и  угодила
прямиком девушке за шиворот. Несмотря на  твердое  намерение  не  выказывать
слабости, Шана, к глубочайшему своему огорчению, почувствовала, что у нее на
глаза наворачиваются слезы.
   "Может, за дождем их не будет заметно", - с надеждой подумала она.
   - Со мной, наверное, то же самое, - сказала Шана, проглотив застрявший  в
горле комок. - И я не д