ына другим. До последнего времени ему и в голову  не  приходило,
что у Валина может быть собственная воля. Он  всегда  рассматривал  мальчика
как некое продолжение себя самого. Точнее говоря, он  вообще  мало  об  этом
думал. Но он был занят - он собирал  силы.  Сейчас  ему  пришлось  на  время
забросить все  дела,  чтобы  передать  мальчика  в  руки  того,  кто  сможет
позаботиться о его воспитании. Сам он по-прежнему занят. Планы, составленные
им в конце Войны Волшебников, только сейчас начали приносить плоды.  Нет,  у
него не было  другого  выхода.  Возможно,  недостатки  в  воспитании  Валина
действительно обусловлены тем, что он мало занимался сыном.  Но  возможна  и
другая причина: скверная наследственность  по  материнской  линии.  До  того
несчастного случая она была весьма сентиментальным ребенком, и Дирану  часто
казалось, что часть этой мягкости она унаследовала от своего отца.
   На  миг  Дирана  охватил  приступ  слабости.  Его  глаза  увлажнились,  а
собственное отражение на долю секунды показалось ему тусклым и расплывчатым.
Диран даже подумал, не достать ли ему один из тех предметов,  в  которых  он
хранил запас силы на крайний случай, но  отказался  от  этой  идеи.  Это  не
крайний случай, а временная слабость, и не более  того.  Ночи  отдыха  будет
вполне достаточно, чтобы исцелиться.
   Собственно, ничего серьезного ведь не произошло. Просто  собственный  сын
слишком сильно рассердил его и заставил чересчур расточительно  использовать
магическую энергию.
   Не следовало позволять Валину в таком  раннем  возрасте  заводить  ручное
животное - или, на крайний случай, нужно было  подарить  мальчику  коня  или
собаку. Дети  совершенно  безрассудно  привязываются  к  своим  любимцам.  В
результате у мальчика сформировалось совершенно искаженное  представление  о
сущности людей.
   Диран потер виски, чувствуя,  как  прямо  под  его  пальцами  разгорается
острая боль. Но в целом-то весь этот кризис - сущий пустяк...
   Лорд не мог теперь даже припомнить, чем же этот раб  настолько  рассердил
его. Да это и не имело значения. Это был  раб.  А  рабов  следует  время  от
времени бить, чтобы они знали свое место.
   Возможно, этот случай был неважен; а вот реакция Валина на него  -  очень
даже важна.
   "Он осмелился противоречить мне". Щенок поклялся, что если отец  еще  раз
прикоснется к его рабу - он так и сказал: его! - то пожалеет об этом.  Диран
снова вспомнил эту ссору и слегка приподнял уголок рта. В общем, это еще  не
беда. Благодаря этому он  выяснил  кое-что  новенькое:  что  у  Валина  есть
собственное мнение и что у мальчика достаточно силы духа,  чтобы  отстаивать
это мнение. Что ж, хоть что-то мальчик унаследовал  от  Дирана.  Собственный
отец  Дирана  впервые  узнал,  чего  стоит  решение  его  сына,  когда  были
установлены первые Врата.
   "Интересно, жалеет ли он, что не пошел за мной через Врата?
   Да и вообще - жив ли он? Эвелон  -  не  слишком  гостеприимный  край.  По
крайней мере, именно таким он был, когда я покинул его..."
   Что же касается этого Мира, теперь он достаточно гостеприимен.  Мало  кто
из эльфов понимает, как близки они были к  тому,  чтобы  потерять  его.  Эти
люди...
   Мысли Дирана снова вернулись к сыну.
   Ну что ж, если заняться перевоспитанием как  следует,  мальчик  наверняка
научится воспринимать мир таким, каков он есть на самом деле,  а  не  таким,
каким его хочется видеть. И, возможно, в конце концов  он  еще  поблагодарит
отца за то, что эльфы теперь находятся здесь, а не в Эвелоне.
   Диран мысленно пробежался по списку дел. Валин  получил  все  приказания.
Пусть соберет свои вещи и возьмет одного слугу. Да, и  прихватит  охотничьих
птиц. Останавливаться по пути ему следует только у вассалов и  союзников.  И
никаких походных стоянок, о которых он болтал!
   Если что-то и не укладывалось в голове у Дирана,  так  это  стремление  к
примитивному образу  жизни,  к  единению  с  природой,  и  он  всем  сердцем
восставал против таких причуд. Такая тяга к  приключениям  опасна,  даже  на
землях собственного клана. Валин несет в себе кровь их рода, и пора  бы  ему
это осознать. На самом деле мальчишке давно  пора  научиться  хоть  какой-то
ответственности.
   Кажется,  все  улажено.  Включая  и  тщательно  подобранную   кандидатуру
Чейнара. Диран снова чуть дернул уголком  губ.  "Никогда  ничего  не  делай,
исходя лишь из одной причины". Именно это правило и принесло  ему  власть  и
богатство. Да, Чейнар был настоящим фанатиком, когда речь заходила о  людях.
Но кроме того, он был союзником, через которого  Диран  намеревался  узнать,
что стоит за всеми этими слухами о драконах и драконьей шкуре.
   Чейнар упустил девчонку, но у него остался кусок шкуры. По крайней  мере,
так он говорит. Валин может проверить  оба  эти  утверждения.  А  Чейнар  не
присылал никаких донесений после  того,  как  сообщил  о  своей  промашке  и
успехе.  Возможно,  ему  действительно  не  о  чем  сообщать.  А  может,  он
предпочитает придержать какие-то сведения. Может, он действует в собственных
интересах. А может, и еще в чьих-то...
   Как обычно, вариантов может быть много. Но когда Валин  будет  находиться
там,  мальчик  не  только  получит  необходимое  воспитание,  но  и   сможет
присмотреть за Чейнаром, и выяснить, какую  роль  он  играет  во  всей  этой
истории. Диран достаточно хорошо знал своего  сына,  чтобы  не  сомневаться:
Валин сумеет задать нужные вопросы и  получить  ответы  на  них.  А  он  сам
достаточно хорошо знал  Чейнара,  чтобы  вычислить,  что  кроется  за  этими
ответами.
   Да, все улажено. Даже  передача  любимчика  в  общие  бараки.  Это  Диран
устроил не  без  задней  мысли.  Угроза  такого  перевода  даст  ему  больше
возможностей управлять Валином, чем сам перевод.
   Диран вздохнул. Да, он справился  со  своими  обязанностями  и  обо  всем
позаботился. Теперь можно вверить себя умелым рукам  своих  наложниц:  пусть
помассируют голову и снимут эту чудовищную боль.
   Лорд отодвинулся от стола и встал. При этом его  движении  комнату  снова
залил яркий свет. Диран быстрым шагом пересек кабинет и направился к  двери,
ведущей в гарем.
   Пора отдохнуть и расслабиться.
   В конце концов он  это  заслужил.  У  него  сегодня  выдался  напряженный
рабочий день.

***

   Валин достал  из  шкафа  Меро  чистую  ливрею  и  иронически  усмехнулся,
представив себе, как бы позеленел отец, увидев,  что  его  сын  прислуживает
человеку.
   Меро кое-как поднялся с кровати, ругаясь сквозь зубы.
   - Ты сможешь ехать верхом? - обеспокоенно спросил Валин.
   Меро перевязали и  обработали  раны  лучшими  лекарствами,  какие  только
нашлись в поместье,  но  должно  было  пройти  несколько  дней,  чтобы  раны
поджили, и нужен был по меньшей мере день, чтобы боль утихла.
   - А что, у меня есть выбор? - все  так  же  сквозь  зубы  поинтересовался
Меро. - Или я еду, или отправляюсь к этому... - Валин предупреждающе вскинул
руку, и Меро умолк.
   На всякий случай Валин решил напомнить Меро об осторожности.
   "Никогда нельзя точно знать, не подслушивают ли тебя", - подумал  он  как
можно отчетливее. Валин знал, что Тень способен "слышать"  его  мысли.  Этот
талант прорезался у него два года назад, и  Меро  постоянно  совершенствовал
его.
   Меро согласно кивнул.
   - Я даже не знаю, что сказать, Тень, - сказал Валин, а про себя  подумал:
"Я буду изо всех сил оттягивать отъезд. Надеюсь, пару дней я смогу отыграть.
За это время тебе должно полегчать. Но ты уверен, что они поверят, будто  ты
и вправду боец, проходящий обучение?"
   - Я все понимаю, - смиренно откликнулся Меро.  Но  при  этом  пальцы  его
быстро сплетались в фигурах языка жестов, который они с Валином  разработали
как раз для таких случаев. А по сосредоточенному  выражению  его  лица  было
ясно, что Меро выискивает возможных нежелательных слушателей.
   "Они поверят во все, что ты напишешь. И я  видел  кое-кого  из  убийц  на
службе у твоего отца. Они не старше меня. Можешь не беспокоиться -  я  сумею
их убедить. Ты лучше подумай, как обеспечить мне пару дней, чтобы они устали
от моего присутствия и занервничали. Мне надо доказать им, что  они  и  сами
очень хотят расстаться со мной. Но если я буду вести себя слишком  противно,
меня могут еще раз избить. А чтобы не нарываться и  довести  их  постепенно,
мне требуется время".
   - Мне страшно не хочется расставаться с тобой. Это  была  чистая  правда.
Валин очень беспокоился о Меро.  По  пути  с  ним  могли  произойти  десятки
разнообразнейших неприятностей. Например, Тень вполне мог потерять  сознание
и свалиться с лошади. Он был сейчас не в том состоянии, чтобы ездить верхом,
- а ехать нужно было быстро.
   - Я и сам волнуюсь. Но ты же сказал, что это приказ лорда Дирана.  А  его
приказы  лучше  выполнять  незамедлительно.  Надо  показать,  что  я   готов
повиноваться. Может, это поможет загладить те полосы, которые я теперь ношу.
   Валин придумал эту историю, чтобы объяснить отсутствие Меро: дескать, он,
как послушный сын, принял распоряжения отца близко  к  сердцу  и  немедленно
отослал Меро, куда было указано.
   Когда Меро не прибудет на место назначения, тогда его могут начать искать
- а могут и не начать. Если начнут, то найдут лошадь  без  всадника,  но  со
всем имуществом в седельных  сумках.  Тогда  наверняка  решат,  что  Меро  и
вправду потерял сознание и где-то свалился с лошади. Никому ведь и в  голову
не придет, что  раб  решится  на  побег  и  при  этом  бросит  такое  ценное
имущество, как лошадь. Хотя пределы поместья патрулировались, там все  равно
встречались  дикие  животные,  с  которыми  стоило  считаться.   Иногда   на
территорию поместья устраивали налеты  дикие  люди  или  лорды  -  соперники
Дирана, а иногда забирались стаи  одичавших  собак.  Если  тело  не  удастся
найти, никого это особо не заинтересует. Рабом  больше,  рабом  меньше  -  в
масштабах поместья это не имеет особого значения, даже если это  такой  раб,
как Меро.
   А с точки зрения Дирана это будет означать, что проблема решена. Если  он
вообще обратит внимание на это исчезновение, то только обрадуется.
   На самом же деле Меро поедет по маршруту, который Валин разведал  сегодня
утром.  Меро  доедет  до  границы  поместья,  а  Валин  тем  временем  будет
бездельничать. Когда же Меро доберется до  имения  старого  лорда  Сейнаора,
эльфа, надзирающего за одной из огромных  ферм  Дирана,  он  отпустит  коня,
представится надсмотрщику и передаст ему бумажку, написанную Валином,  но  с
печатью Дирана. Там будет сказано, что Меро - раб для "особых"  поручений  и
что он прислан сюда "на время излечения от полученных ран". Лорд Сейнаор  не
будет знать, что и думать. Диран никогда прежде не присылал к нему людей  на
излечение  -  но  Диран  непредсказуем.  Может,  он  захотел  таким  образом
проверить  преданность  своего  вассала  -  посмотреть,  станет  ли  Сейнаор
выполнять такое необычное задание. Может, этого  человека  прислали  сюда  в
качестве угрозы. Может, в качестве шпиона. А может, он выздоравливает  после
неудавшегося  или  отчасти  неудавшегося  покушения  на  какого-то   другого
вассала, и Диран решил, что лучше не держать его сейчас на виду.
   Когда Валин будет подъезжать  к  этому  имению,  он  воспользуется  своей
магией - и своими знаниями о травах, почерпнутыми у Делии, - и сделает  так,
чтобы его телохранитель-приближенный  серьезно  заболел.  Добравшись  же  до
имения, он увидит там Меро и потребует, чтобы  он  заменил  его  заболевшего
слугу.
   Наполовину этот план принадлежал  Валину,  а  наполовину  -  Меро.  Валин
сообразил, что заменить своего слугу на Меро нужно в  таком  месте,  где  их
никто не знает. А Меро придумал, как это можно устроить.
   "Знаешь, а ты ведь можешь быть по-настоящему опасен, если тебе дать  хоть
малейшую  возможность",  -  кисло  подумал  Валин,  помогая   своему   другу
облачиться в ливрею.
   "Это все благодаря практике, Валин, - ответил Меро на языке жестов.  -  И
еще благодаря тому, что ты  спас  меня  от  тех  условий,  в  которых  живут
остальные. Я могу  думать  самостоятельно.  Большинство  людей  лишены  этой
роскоши".
   Валин промолчал. На самом деле ему просто нечего  было  ответить  на  это
замечание. Он просто поправил тунику Меро и отступил в сторону.
   - Вот, - сказал он, протягивая Меро записку. На самом деле там  было  две
записки, но со стороны этого нельзя было заметить. Первая была предназначена
для слуг в конюшне, вторая -  для  лорда  Сейнаора.  Первая  была  подписана
Валином, под второй же красовалась печать Дирана. У Валина  было  полдесятка
таких бланков с печатями, припрятанных на крайний случай.  -  Отдашь  это  в
конюшне, они дадут тебе лошадь. Удачи тебе. Тень. Я буду скучать по тебе.
   Меро просмотрел обе записки и спрятал их в карман.
   - По мне еще никто никогда не скучал, - легкомысленно отозвался он. Валин
нахмурился.
   - Слежки сейчас нет, даже магической. Я  проверил.  Твой  почтенный  отец
всецело занят любвеобильной и одаренной Катриной. Он так увлечен, что ему не
до всякой чепухи вроде нас с тобой.
   Валин  снова  нахмурился  и  покраснел.  Наложница  Катрина  -  последняя
фаворитка его отца - была весьма.., экзотичной особой.  И  лишенной  всякого
стыда. Она даже к нему, Валину, обращалась с предложением,  наполнившим  его
глубоким смущением. Не то чтобы ему не хотелось приобрести побольше опыта  в
обращении с женщинами... Но...
   Дело не в том, что она сказала, а в том, как именно она  это  сказала!  И
что она при этом делала!
   Но Меро через несколько секунд нужно было  уходить.  Поскольку  никто  за
ними не следил, можно было больше не  сдерживаться.  Валин  осторожно  обнял
двоюродного брата.
   - Ты поосторожнее, братишка, - сказал он, слегка понизив голос. - Я  хочу
увидеть твою уродливую рожу среди слуг старика Сейнаора.
   - Я непременно там буду, - хрипло отозвался Меро, тоже обняв Валина. - Не
надейся, так просто ты от меня не отделаешься.
   И, выпустив плечи Валина, он неловкой походкой направился к двери.
   - Удачи нам обоим, брат, - тихо сказал ему  вслед  Валин.  Он  просто  не
знал, что еще можно сказать в такой момент.
   Меро обернулся и лукаво усмехнулся.
   - Удачи и попутного ветра мне, и встречного - тебе! С этими словами  Меро
шагнул за порог, и дверь захлопнулась у него за спиной. Дверь и  стены  были
сделаны на совесть: Валин даже не слышал, как Меро спускается по лестнице.
   Собственные  покои  никогда  еще  не  казались  Валину  такими   пустыми.
Последние несколько лет рядом с ним постоянно кто-то  находился  -  и  почти
всегда этим кем-то был Меро. Он не оставался без  присмотра  даже  во  время
своих экскурсий в гарем. Валин  был  наследником  лорда,  и  слуги  неусыпно
заботились о его  безопасности,  поскольку  знали,  что,  если  с  мальчиком
что-нибудь случится, всех их ждет смерть. И вот теперь он впервые оказался в
полном одиночестве.
   Валин с трудом подавил  в  себе  желание  кинуться  следом  за  братом  и
отправился в свою комнату собирать вещи.
   Потом он улегся в постель.  Но  при  малейшем  шуме  юноша  просыпался  и
подолгу лежал, уставившись в невидимый потолок. Ему казалось, будто он целую
вечность не может заснуть.
   ""Как бы мне хотелось показать Меро, как сильно  я  его  люблю!  -  думал
Валин, вспоминая о том, чего он так и не сказал за все эти годы, и  терзаясь
сожалением. - Но я не могу. Я просто не знаю,  как  это  сделать.  Меня  всю
жизнь наказывали за малейшее проявление  чувств  -  вот  оно  так  и  вышло.
Чувства-то у меня остались, но наружу они не прорываются. Я не плакал с  тех
пор, как мне исполнилось два года... И даже уж не помню,  когда  я  смеялся.
Вот и результат. Тот я, который снаружи, совсем не похож  на  того,  который
внутри".
   Валин сглотнул и перевернулся на другой бок. Глаза у  него  были  сухими.
"Надеюсь, он понимает, как много я ему не сказал. Очень надеюсь.  Если  план
сработает.., если с Меро ничего не случится..."
   Эта ночь тянулась на редкость долго.

Глава 17

   Шана ввела себя в транс одним лишь усилием воли. Сейчас она  смотрела  на
мир чужими глазами, глазами ребенка, наделенного магическими  способностями,
и  ребенок  этот  находился  в  рабском  бараке.  Шана  не   желала   видеть
происходящего, но теперь она уже не могла отвести  взгляда.  В  этом  бараке
была одна молодая женщина, настолько похожая на Мэг, что Шану прямо  бросило
в Дрожь. И вот уже почти целый день Шана  изучала  историю  этой  девушки  и
прислушивалась к разговорам охранников, собирая сведения.
   Девушка забилась в  угол  барака.  Обычное  человеческое  дитя,  лишенное
магии. Просто судьба наказала ее  ранним  обещанием  красоты.  В  шесть  лет
девочка была ошеломляюще красива. В двенадцать - просто очаровательна. Но  в
четырнадцать, когда обучение будущих наложниц уже шло вовсю,  девочка  резко
принялась расти. Она вытянулась, а черты ее лица погрубели. Теперь она  была
миловидной, и не более того.
   А для наложницы  этого  было  недостаточно.  Наложницам  полагалось  быть
божественно красивыми.
   И вот девочку, привыкшую к мягкому обращению, на которую за всю жизнь  не
то что руки никто не поднял - голоса ни разу  не  повышали,  -  отправили  в
общий барак. Охранники, которым нечасто приходилось  видеть  таких  милых  и
неиспорченных девушек, теперь кидали жребий, кому она достанется первой.
   Но пока они спорили, удача ускользнула от них.
   В комнату вошел человек, которого Шана слишком  хорошо  помнила:  высокий
блондин с жестокими глазами. Похоже, охранники тоже его знали.  Они  тут  же
умолкли  и  попятились.  Ребенок,   через   которого   Шана   наблюдала   за
происходящим, застыл на месте - но этот оживший ночной  кошмар  из  прошлого
Шаны искал не его...
   Он обвел комнату холодным  взглядом  -  и  остановил  его  на  той  самой
девушке. Блондин ткнул пальцем.
   - Вот эту, - заявил он и неприятно улыбнулся. - Я беру вот эту.
   Какой-то  стражник  попытался  было  возразить,  но  одного-единственного
взгляда  блондина  оказалось  довольно,  чтобы  пресечь  всякие  возражения.
Стражник пожал плечами и отвернулся. Другой  стражник  прошел  среди  рабов,
ухватил девушку за руку и заставил ее встать. Не глядя  на  нее,  он  просто
проволок девушку через комнату и толкнул к блондину.
   Девушка взглянула ему в лицо, и то, что она  увидела  или  почувствовала,
заставило ее побледнеть.
   Блондин рассмеялся - Шана в оцепенении и ужасе наблюдала за происходящим,
- натянул странную перчатку, усеянную металлическими заклепками, и  наотмашь
хлестнул девушку по лицу, так, что та полетела  на  пол.  Девушка  упала  на
спину,  и  Шана  увидела,  что  ее  лицо  пересекают  несколько   неглубоких
параллельных порезов, из которых уже начала сочиться кровь.
   Блондин обвел взглядом остальных рабов.
   - Среди вас есть нарушители порядка, - равнодушно произнес он. - Вот  что
случается с рабами, которые любят нарушать порядок.
   Потом он рывком поднял девушку с пола и принялся избивать  ее,  неотрывно
глядя ей в лицо...
   Как когда-то Мэг...
   Шана выскользнула из сознания мальчика  и  поклялась  сквозь  слезы,  что
никогда больше не будет просто стоять и смотреть, как эльфийские  лорды  или
их прихвостни мучают и убивают кого-то. Когда-нибудь - и довольно скоро -  у
нее будет достаточно сил, чтобы разобраться с ними.
   А у волшебников эта сила уже есть.
   Шана чуть не плакала от разочарования. Она  попросила  своего  учителя  о
личной беседе, и разговор этот шел прескверно - намного хуже, чем Шане могло
прийти в голову. Девочка вцепилась в подлокотники кресла и  предприняла  еще
одну попытку объясниться.
   - Мы должны что-то делать,  -  настойчиво  повторила  она.  -  Я  же  уже
объяснила вам, что там творится. Я уверена, что  эльфы  так  увлеченно  рвут
друг другу глотки, что просто не заметят нас, если наше вмешате