аказать тебя за это. Если я
не сделаю этого, Мире решит, что для нее этот запрет  тоже  необязателен,  и
будет ночи напролет где-нибудь шляться вместе с  Ровилерном.  А  она  и  так
причиняет мне достаточно неприятностей.
   У Шаны упало сердце. Существовало лишь одно наказание,  которое  приемная
мама считала уместным для нее, и исходило оно из любви Шаны к прогулкам  под
открытым небом.
   - Ты будешь оставаться в логове или рядом с ним, пока я не  разрешу  тебе
уходить, - закончила Алара, в точности подтвердив опасения Шаны. -  Полагаю,
это станет для тебя должным уроком.
   - Да, приемная мама, - несчастным голосом промямлила Шана. - Но...
   - Никаких "но". Ты слышала, что я сказала, - Алара снова  выпрямилась  во
весь рост, и в ее глазах заиграл голубоватый отсвет светильников.
   - Да, приемная мама, - Шана понурилась и уставилась себе под ноги, сцепив
руки за спиной.
   Донесшийся до нее звук поразительно напоминал довольный смешок.
   - Кемана ты найдешь у  пруда  с  выдрой.  Ему  пока  что  тоже  запрещено
отходить от логова.
   Когда Шана подняла голову и удивленно взглянула на приемную  мать,  Алара
легко  развернулась  и  исчезла  во  тьме  пещер,  направившись  куда-то   в
неосвещенные залы, куда не ходил никто, кроме нее самой.
   Шана  немного  приободрилась,  вздохнула  и  потерла   глаза,   все   еще
воспаленные после вчерашнего плача. Ну что ж, хоть она и наказана,  она,  по
крайней мере, не останется в одиночестве!
   Девочка поплелась к дальнему выходу. Когда-то он был потайным, но  с  тех
пор, как Кеман устроил  рядом  с  ним  свой  зверинец,  скрывать  его  стало
бессмысленно. Когда выход был уже совсем рядом,  Шана  наткнулась  на  Мире.
Маленькая драконица притаилась в нише рядом с главным коридором и  поджидала
кого-то. Наверное, Кемана, поскольку смотрела она скорее в  сторону  выхода,
чем в коридор. Шана заметила драконицу лишь после того, как налетела на нее.
Когда  Шана  наступила  ей  на  хвост,  Мире  взвизгнула  и  подскочила   от
неожиданности.
   Шана тоже отскочила на несколько шагов. Когда Мире обернулась и взглянула
на девочку, насмешливо вздернув верхнюю  губу,  настроение  Шаны  отнюдь  не
улучшилось. Шана стиснула кулаки. Ей очень хотелось стукнуть Мире. Но ничего
хорошего из этого не вышло бы - скорее всего Шана  только  отшибла  бы  себе
руку. "А вот если бы скрутить ей крылья или завязать хвост узлом..."
   - Я рассказала маме, что  тебя  не  было  ночью!  -  противным  визгливым
голоском заявила Мире. - Я рассказала ей, что  ты  убежала  и  не  вернулась
домой до ночи. Я сказала ей, что ты - просто дикое животное и что  для  тебя
нужно сделать загон и привязывать тебя на ночь.
   Она говорила в точности как  Рови.  И  откуда  только  Мире  всего  этого
набралась? Шана попыталась сдержать раздражение и не  обращать  внимания  на
драконицу. Она некоторое время смотрела мимо Мире, а потом моргнула,  словно
отвлекшись от собственных мыслей.
   - Ты, кажется, что-то сказала? - переспросила  Шана.  -  Мне  на  минутку
показалось, что я слышу Ровилерна, и я удивилась, откуда он здесь взялся.
   Пока Мире подбирала отвисшую челюсть, Шана двинулась вперед,  намереваясь
пройти мимо драконицы, но та преградила ей путь.
   - Ты должна оставаться в логове! - прошипела Мире. -  Так  сказала  мама!
Она сказала, чтобы ты оставалась в логове,  и  Кеману  она  тоже  велела  не
выходить! Я сейчас пойду и все расскажу маме!
   - Давай вали  отсюда,  ябеда!  -  огрызнулась  Шана,  теряя  терпение,  и
почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от гнева. - Беги к маме!  Увидишь,  что
она тебе скажет!
   - И побегу! - Мире кинулась в глубину пещеры, потом на миг притормозила и
бросила через плечо:
   - И побегу! И расскажу! Прямо сейчас и расскажу! Вот тогда-то ты обо всем
пожалеешь!
   Шана вскипела от гнева. Что-то сжало ей грудь, и Шана стиснула кулаки  до
боли в суставах. Никогда еще она не  испытывала  такого  отчаянного  желания
врезать как следует этой маленькой доносчице...
   И от стены с сухим треском отделился  камень  размером  с  ее  кулак.  Он
пронесся мимо Шаны  через  полумрак  пещеры,  словно  сокол,  пикирующий  на
добычу.
   Затем  послышался  глухой  удар.  Неясная  тень  -  Мире  -  пронзительно
взвизгнула.
   - Ты ударила меня! - обвиняюще  взвыла  драконица.  -  Ты  меня  ударила!
Больно! Я все маме расскажу! Все расскажу! Все-все! Ты за  это  поплатишься,
маленькая крыса!
   Тень съежилась, словно драконица ожидала нового удара,  потом  послышался
скрежет когтей по камню - Мире пустилась наутек. Почти сразу же она свернула
за угол и исчезла из поля зрения Шаны.
   Шана же застыла посреди коридора, не в силах даже пошевелиться,  так  она
была ошеломлена. Этот камень - он выскочил из стены и сам по себе полетел  в
Мире, с той же точностью, которую Шана видела прошлой ночью.
   "Это сделала я! -  изумленно  подумала  девочка,  и  ее  сердце  забилось
быстрее. - Это и вправду сделала я! Это был не сон, и мне не померещилось. И
я не потеряла свою силу! Я могу попытаться применить ее снова!"
   Но тут Шане вспомнилась земляная белка, и  на  мгновение  ее  захлестнуло
чувство вины.
   "Нет, я все-таки владею этой силой  и  способна  пользоваться  ею".  Шана
решила, что не позволит больше  Рови  снова  угрожать  ей  или  Кеману.  "Он
слишком большой и слишком подлый. Я даже не знаю, что  ему  еще  взбредет  в
голову".
   Шана направила мысленное усилие на кусок камня, лежащий посреди коридора.
Но как она ни старалась, как ни "сжимала" свой энергетический центр,  камень
даже не шелохнулся. Шана уселась на пол. Все ее возбуждение как рукой сняло.
Девочка прислонилась к холодной каменной стене и попыталась понять, что  она
делает не так.
   "Я только что сделала это. Я точно знаю, что  это  сделала  именно  я,  -
больше некому". Но, невзирая на все старания, Шана никак не могла найти ключ
к этой загадке. Вот только что у нее была магическая сила, а вот ее  уже  не
стало - в чем же заключается разница?
   Шана потерла ноющий лоб и с негодованием подумала,  что  Мире  вечно  все
портит. "Эта дурочка Мире прямо таки вывела меня из себя - у меня  постоянно
случаются какие-то неприятности из-за нее, и у  Кемана  тоже.  И  она  вечно
обзывает меня всякими противными прозвищами, и ей ничего за это  не  бывает!
Это несправедливо! Мне так захотелось ее ударить!.."
   Пригоршня мелких камешков сама собою взлетела с пола и исчезла  во  тьме.
Шана так изумилась, что весь ее гневный запал тут же улетучился. Но на  этот
раз она обнаружила недостающее звено.  Теперь  она  поняла,  в  чем  кроется
разгадка.
   "Когда я злюсь, я могу швырять разные вещи. А когда не злюсь -  не  могу.
Огонь и Дождь! У меня все совсем не так,  как  у  Кемана  и  остальных.  Чем
больше они бесятся, тем меньше у них получается..."
   Шана поднялась на ноги. Ей отчаянно захотелось немедленно найти Кемана  и
рассказать ему о своих  новых  способностях.  Девочка  припустилась  бежать.
Возбуждение придало ей  сил.  Но  перед  самым  выходом  Шана  остановилась,
почувствовав смутное беспокойство.
   Если она расскажет обо всем Кеману, он перескажет это  приемной  маме,  а
Алара расскажет остальным драконам. А им это может не понравиться. Они могут
подумать, что Шана опасна. А если она никому ничего не расскажет, то  сможет
потихоньку делать всякие штуки. Она сможет защитить себя, если Кемана  вдруг
не окажется рядом.
   "Лучше я пока помолчу. Терпеть не могу всякие  секреты,  но  лучше  уж  я
помолчу. Если я хочу, чтобы мне ничего не грозило".
   И Шана отправилась на поиски названого брата,  но  теперь  ее  шаги  были
неспешными.

Глава 8

   Шана склонилась над прудом, сосредоточенно прищурив глаза. Выдра сидела у
себя в логове, не не спала - это Шана могла  сказать  сразу,  по  ощущениям,
исходящим от мозга зверька. Шана осторожно потянулась своим разумом к разуму
зверька и  вообразила  себя  выдрой;  она  чувствовала,  как  ее  конечности
укорачиваются, тело вытягивается и покрывается мехом...
   Правда, Шана не изменялась физически, как это делал Кеман, -  она  меняла
лишь свой мысленный образ. Как только Шана почувствовала  себя  выдрой,  она
проникла в сознание веселого зверька.
   "Тепло-солнце, тепло-вода". Выдра созерцающе уставилась на  пространство,
раскинувшееся перед входом в нору, перекатилась на  спину  и  почесала  нос.
Выдра плотно покушала и пребывала в бодром настроении, дремать ей  пока  что
не хотелось. Солнечные лучи, пронизывая воду и рассеиваясь в ней,  создавали
в норе приятный полумрак. "Спать-нет", - решила выдра. - Играть-сейчас".
   Шана почувствовала, как выдра скользнула в воду, еще до того, как увидела
ее лоснящееся тело, промчавшееся над самым дном пруда.
   Шана не знала, это ли имела в виду приемная мама,  когда  велела  девочке
"становиться одним целым с земляной белкой". Впрочем, это мало ее волновало.
С тех пор, как она научилась слушать мысли даже  самых  маленьких  животных,
перед ней открылся целый мир. И вот этой частью  своей  новой  силы  девочка
вполне могла поделиться с Кеманом. Ее названый брат давно  уже  ожидал,  что
Шана научится слушать мысли животных, хотя сам он  этого  не  мог.  В  конце
концов Алара всегда старалась давать Шане задания,  развивающие  именно  эти
способности.
   А раз Кеман ничего не подозревает, то он и не удивится  внезапному  росту
способностей.
   Выдра вынырнула на поверхность, увидела на берегу  Шану  и  выскочила  из
воды, чтобы поздороваться с девочкой. Шана принялась играть  с  выдрой:  она
держала камень над поверхностью воды, а выдра подскакивала и хлопала по нему
лапой. Потом Шана стала запускать плоские камешки, так, чтобы они прыгали по
воде, а зверек их ловил. Им обоим очень понравилась эта забава, но для  Шаны
она оказалась несколько утомительна. Вот и еще один урок: магия -  настоящая
работа, и она забирает у тебя очень много сил. Шана даже представить себе не
могла, как Алара умудряется справляться со своей  работой  и  не  впадать  в
полное изнеможение.
   Шана больше не хотела сейчас работать над своей разновидностью магии.  Ей
только нужно было настроиться на определенный  лад  и  захотеть  чего-нибудь
настолько сильно, чтобы подключить к этому свои чувства  -  и  самые  мощные
проявления магии наблюдались, когда Шана впадала в гнев. Эмоции  определенно
играли значительную роль - и чем сильнее они были, тем лучше.
   Шана обнаружила у себя еще один талант, хотя пока что понятия  не  имела,
куда его можно применить. Оказалось,  что,  испытывая  жажду,  она  способна
находить воду. Она как-то увязалась за Кеманом  в  один  из  его  походов  и
забыла прихватить флягу с водой. К середине дня она  чуть  не  обезумела  от
жажды - и тут почувствовала в запястье какое-то странное  подергивание,  как
будто кто-то взял ее за руку и пытался куда-то отвести.
   В девочке заговорило любопытство. Шана  подчинилась  этим  сигналам  и  в
результате обнаружила клочок земли, поросший саджасовыми  кустами  и  еловой
травой, что явно свидетельствовало о близости воды. Немного терпения,  ямка,
выкопанная у корней куста, - и Шана получила свое питье. После того, как она
утолила жажду, подергивание прекратилось.
   Это был довольно любопытный дар, но прямо сейчас способность  передвигать
вещи была более полезна и куда более занятна. Шана даже ухитрилась пару  раз
поссорить Рови и Мире между собой: она подкарауливала  подходящий  момент  и
кидала в них маленькие камушки, так, чтобы каждый из драконят обвинял в этом
другого.
   А еще Шана заставляла Рови думать, будто она убежала в холмы,  тогда  как
на самом деле она пряталась возле логова. Шана изображала топот двух ног  по
каменистой тропинке, словно кто-то бежит вниз по склону. Рови  покупался  на
эту уловку и шел по  тропинке  до  тех  пор,  пока  она  не  сужалась  и  не
становилась непроходимой для дракона. Будь Рови менее ленив, он  вполне  мог
бы перебраться через груду камней, но  Шана  достаточно  верно  оценила  его
характер: ему не хотелось тратить слишком много сил на  преследование.  Рови
был хулиганом и задирой, но всегда предпочитал не утруждать  себя  излишними
физическими  усилиями.  Шана  и  Кеман  не  раз  использовали  его  лень   к
собственной выгоде.
   И, конечно же, она могла пользоваться своей магией для  игр  с  выдрой  и
прочими шаловливыми и любопытными зверушками. Например, ночным птицам  очень
нравилось, когда Шана собирала вокруг себя стайку мотыльков.  Птицы  кружили
над девочкой, перекликались друг с другом и на лету хватали мотыльков.  Были
еще длинноногие птицы-бегуны, которые принимались играть в  догонялки,  если
Шана не шевелилась.
   Шана рассмеялась, и камешки принялись выписывать петли и виражи.  Девочка
перевернула выдру на спину, а потом заставила гоняться за небольшим  голышом
- а тот, в свою очередь, гонялся за хвостом выдры. Выдра  удвоила  старания,
пытаясь поймать блестящий камешек, и обе они  были  всецело  поглощены  этим
занятием.
   Алара лежала, погрузившись в созерцание воздушных потоков,  раскинувшихся
на много лиг  вокруг  Логова  и  сулящих  перемену  погоды.  Тут  ее  отвлек
прозвучавший в сознании звук - словно  резкая  трель  сойки.  Алара  подняла
голову.
   Трель повторилась. Алара взглянула  с  вершины  утеса  вниз,  на  Логово,
пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит. Оказалось, что  это
Шана играет с выдрой. Ну что ж, раз это доставляет ребенку  удовольствие,  и
раз теперь девочка уже не так страдает из-за того, что она не принадлежит  к
Народу, что же в этом плохого?
   Драконица положила голову на скрещенные лапы, закрыла глаза и вернулась к
прерванному занятию - заклинанию погоды. Степи - охотничьи угодья  Логова  -
страдали от засухи и отчаянно нуждались в хорошем проливном дожде.  За  лето
прошло  не  более  половины  ожидаемых  дождей,  а  теперь   они   и   вовсе
прекратились. Обычно в это время года Алара влияла  на  погоду  лишь  затем,
чтобы вызвать грозу для Громового Танца, но  теперь  ей  придется  принимать
дополнительные меры, чтобы восстановить естественный  ход  событий.  Другого
выхода не остается - придется заклинать погоду, поскольку  эльфийские  лорды
уже успели подействовать на циклоны и так исказить их обычное движение,  что
теперь осень сама на себя не похожа.
   И вот теперь Аларе необходимо восстановить нормальное движение  воздушных
масс, иначе среди травоядных начнется бескормица, и множество животных умрет
от истощения. А Логово нуждается в этих животных, чтобы пережить зиму. И кто
знает, какие  еще  проблемы  повлекло  за  собой  это  вмешательство?  Алара
наблюдала только за территорией своего Логова. Не исключено,  что  где-то  в
результате начнется засуха или наводнения, а  далеко  не  все  шаманы  умеют
заклинать погоду.
   По крайней мере, Алара  могла  работать  более-менее  спокойно:  те,  кто
произвел эти изменения в погоде, наверняка  предполагали,  что  какой-нибудь
соперник может воспрепятствовать их действиям.
   Конечно, чтобы  подстраховаться,  ей  следовало  бы  снова  выбраться  из
Логова, принять облик юного  эльфагонца  и  вручить  хитроумно  составленное
анонимное послание лорду,  виновному  в  этом  дурацком  и  безответственном
вмешательстве в погоду. Это тоже было частью ее обязанностей, но  для  этого
Аларе пришлось бы оставить детей без присмотра. А  Мире  доставляет  столько
хлопот...
   Ладно, это она обдумает потом, в свое время. А пока что надо восстановить
естественное положение вещей.
   И Алара снова впала в транс, позволив своему сознанию подняться  в  небо.
Драконица слилась с окружающим миром. Она двигалась  от  земли,  на  которой
лежала, к небесам, тянулась к ветрам и облакам, мягко и  осторожно  призывая
их на те пути,  где  им  полагалось  находиться.  И  еще  Аларе  приходилось
обезвреживать заклинания, разогнавшие облака и удерживающие их вдали.
   Краем сознания Алара отметила еще одну заливистую трель, но теперь, когда
драконица знала, что так звучит магия Шаны, ей не составляло  особого  труда
не обращать внимания на этот шум.
   То есть почти не обращать. Все-таки в  глубине  души  Алара  была  прежде
всего матерью, и лишь после этого - шаманом.
   Вот и сейчас, хоть ей и хотелось  бы,  чтобы  ребенок  вел  себя  немного
потише,  какая-то  часть  сознания  драконицы  встревожилась,  оценив   силу
магического сигнала. А вдруг еще кто-нибудь обратит внимание на шум? И вдруг
они поймут, кто его производит?
   Все-таки Алара подавила эти мысли - они уже начинали мешать работе.  Пока
что ничего с Шаной не случится. "Услышать" ее смогут  только  самые  старшие
драконы Логова, а  они,  прежде  чем  что-нибудь  предпринимать,  придут  за
советом к шаману.
   Восстанавливать нарушенные эльфами воздушные потоки - это было все  равно
что распутывать сразу несколько безумно запутанных клубков пряжи. Пока Алара
возилась с этой работой, она успела здорово  выйти  из  себя.  Это  было  не
просто какое-то одно заклинание. Заклинания многократно наслаивались друг на
друга и взаимодействовали между собой, причем некоторые  -  весьма  странным
образом.
   Эти эльфы что, свихнулись?  Они  хоть  когда-нибудь  думают  о  возможных
последствиях? Или они сидят, пока не стрясется  несчастье,  и  только  после
этого грубой силой восстанавливают нормальный порядок вещей?
   Алара начала склоняться к мысли, что так оно и есть -  по  крайней  мере,
когда речь идет о самых могущественных лордах. Более слабые эльфийские  маги
тоже создавали такие клубки, но они  громоздили  заклинание  на  заклинание,
пока структура не рушилась под собственной  тяжестью  или  не  искривлялась,
превращаясь в нечто неожиданное, сопровождаемое совершенно  непредсказуемыми
эффектами.
   Ну а потом, естественно, в дело вмешивались самые сильные маги.
   "При условии, конечно, что еще раньше за это  не  возьмутся  драконы",  -
слегка самодовольно подумала Алара.
   И она принялась расплетать и распутывать заклинания,  стараясь  выполнить
свою работу как можно тщательнее, - а это отнимало  немало  времени  и  сил.
Аларе потребовался почти целый день, чтобы восстановить воздушные потоки,  и
к тому времени, как на опаленные засухой степи  обрушился  дождь,  драконица
здорово проголодалась и сделалась несколько вспыльчивой. Алара поднялась  на
гору еще с утра и принялась за работу натощак, и потому сейчас  ей  хотелось
лишь одного - хорошего жирного  трирога.  Можно  парочку.  Голод  сделал  ее
раздражительной, и когда она увидела у входа в свою пещеру  троих  старейших
драконов Логова, это отнюдь не улучшило настроения  Алары.  Двое  свернулись
кольцом вокруг  мраморной  беседки:  один  -  на  широкой  каменной  скамье,
окаймляющей беседку изнутри,  а  второй  -  прямо  на  полу.  Третий  дракон
растянулся на пороге и грелся на солнышке. Он загораживал проход -  и  Алара
сильно сомневалась, что это получилось случайно.
   - О, Алара! - обрадовался тот,  который  лежал  на  полу.  Его  чрезмерно
невинный вид не внушал Аларе ни малейшего доверия. - А мы тут ждем, пока  ты
спустишься. Мы знали, что ты проголодаешься, так что  Аноа  убила  для  тебя
трирога и оставила в твоем логове.
   - У нас к тебе дело - насчет твоей двуногой  питомицы...  -  нерешительно
начала Ороланела, при появлении  Алары  приподнявшая  голову  со  скамьи.  -
Она...
   - Что - она? - огрызнулась Алара. Предложенная взятка ничуть не  улучшила
ее настроения. - Мне казалось, что мы уже все обговорили после того случая с
Ровилерном и договорились, что вы оставите ее в покое, если  дети  не  будут
ссориться из-за нее!
   - Я это помню, шаман. Но она шумит, - спокойно произнесла Аноахало. -  От
нее слышна магия. Ты понимаешь, что я имею в виду. Мы можем  слышать  ее,  а
может, и еще кто-нибудь слышит. Остальные пока что не могут  сообразить,  от
кого исходят  мелкие  неприятности.  -  Драконица  потянулась,  и  ее  когти
скрежетнули по шершавому камню по