у подумать, что он наконец-то все уладил, как тут же выплывало что-нибудь новенькое. Когда несколько дней спустя его разыскала мать, Киртиан как раз затеял вместе с командой строителей "перестройку" казарм для рабочих. Он вдруг сообразил, что в других поместьях рабы не живут в деревнях, в собственных домиках - их сгоняют для сна и отдыха в большие такие склады для людей. И лучше, если эти помещения будут выглядеть обветшавшими и скверно построенными!
     Леди Лидиэль терпеливо подождала, пока Киртиан вместе со строителями не сделает все, что нужно. Ясно было, что она хочет поговорить с сыном наедине. Потому Киртиан постарался побыстрее отпустить строителей и, проведя мать в свой новый кабинет, закрыл дверь.
     Лидиэль уселась, прошуршав алым водоворотом шелковой юбки.
     - Ты сказал, чтобы я к тебе подошла, когда гарем будет набран. Так вот, он набран, - просто произнесла она.
     От этих слов Киртиан почувствовал себя так, словно на него вылили ушат холодной воды. - Они ждут, чтобы ты их подготовил.
     Впрочем, Киртиану удалось справиться с потрясением, и он не утратил способности мыслить здраво.
     - Я как раз не очень занят, так что, наверное, и вправду лучше посмотреть на них прямо сейчас, - сказал Киртиан и не без удовольствия заметил промелькнувшее в глазах матери удивление: Лидиэль явно не ожидала, что сын согласится вот так вот сразу взяться за неприятную обязанность. Она знала, что Киртиан терпеть не может вмешиваться в разум людей, особенно для подобных целей...
     С другой стороны, если сделать это все равно нужно, то лучше уж не оттягивать.
     - Вот и прекрасно, - быстро произнесла Лидиэль, поднимаясь на ноги с особой, только ей присущей грацией, всегда восхищавшей Киртиана. - Тогда пойдем. Я приспособила под гарем твои детские покои. Это самое безопасное место во всем поместье - и заодно единственные свободные покои.
     - Еще бы им не быть самым безопасным местом! - хмыкнул Киртиан, распахивая дверь и придерживая ее, чтобы пропустить мать. - Тебе же приходилось заботиться не только о том, чтобы ко мне туда никто не проник, но еще и чтобы я оттуда не выбрался!
     - А ты был редкостной врединой и просачивался в малейшую щель! - не осталась в долгу Лидиэль. - Ладно, честно тебе скажу - я горжусь Тенебринтом. И ты тоже возгордишься, как только увидишь этих женщин. Сейчас из-за нынешней заварухи работорговля пришла в упадок...
     - Вот уж из-за чего я плакать не стану! - отозвался Киртиан, слегка нахмурившись.
     - И тем не менее это сильно осложнило ему задачу. - Лидиэль оглянулась и укоризненно посмотрела на сына. - Большинство рынков, где торгуют рабами, сейчас закрыты, а на оставшихся очень скудный выбор. С другой стороны, если бы не нынешняя ситуация, вряд ли мы нашли бы трех женщин, настолько подходящих для наших целей. Я думаю, даже лорду Киндрету достаточно будет их увидеть, чтобы он перестал удивляться, отчего это у тебя такой маленький гарем.
     - Да ну? - Киртиана одолело любопытство.
     Лидиэль кивнула, и ее волосы изящной волной соскользнули на лицо. Лидиэль нетерпеливым движением откинула их со лба.
     - Во-первых, я очень сомневаюсь, чтобы их хоть кто-то видел, кроме их тренера и бывшего владельца. Благодаря этому нам легче будет сделать вид, будто ты приобрел их уже несколько лет назад. Во-вторых, если бы торговля не пришла в такой упадок, вряд ли мы смогли бы их заполучить - их бы на любом рынке с руками оторвали.
     - Они что, настолько хороши собой? - Теперь Киртиан был заинтригован до глубины души.
     - Ну, потрясающими красавицами их не назовешь, хотя они довольно хорошенькие. В общем, смотри сам.
     Они как раз подошли к двери бывшей детской - рядом с дверью уже стояла охрана. Стражники расступились - лица у них были бесстрастные, словно у каменных изваяний, - и леди Лидиэль, отворив дверь, жестом предложила сыну войти.
     Киртиан шагнул через порог и ощутил легкое покалывание второй "двери"; пока ее не уберут, женщины не смогут покинуть эти покои. Обычно такие двери ставились в гаремах, чтобы наложницы не попадались на глаза леди.
     Здесь же это было необходимо, чтобы женщины не бродили где попало и не видели того, чего им видеть не полагается.
     Трем новоявленным обитательницам гарема явно сообщили, что сейчас придет их новый господин, и они приняли красивые позы, чересчур затейливые для естественных. Киртиану хватило одного взгляда, чтобы понять, что имела в виду Лидиэль.
     Трех более несхожих женщин и представить себе было невозможно. Первая была высокой, со светло-золотыми волосами и ярко-голубыми глазами, худощавым лицом и стройной фигурой, тонкой и гибкой, словно у эльфийской леди. На лице ее застыло отсутствующее выражение, словно женщина жила в мире собственных грез. Она стояла рядом с большой вазой, полной цветов, и задумчиво созерцала огромную лилию; ее пышное кружевное платье гармонировало с нежными пастельными тонами букета. Вторая, брюнетка со страстными карими глазами, полными губами и чувственным телом, буквально-таки излучала обещание.
     Она прислонилась к колонне так, что грудь подалась вперед и еще сильнее натянула ткань и без того обтягивающего алого платья, - и теперь она искоса бросала на Киртиана вызывающие, кокетливые взгляды. У третьей была копна огненно-рыжих кудрей, веселые зеленые глаза, сильное, подвижное тело танцовщицы и по-детски невинное выражение лица. Она была одета в простую голубую тунику, выставляющую напоказ ноги. Девушка оторвала взгляд от котенка, с которым она играла, и улыбнулась Киртиану.
     Лицо ее лучилось весельем. Казалось, будто три эти женщины вобрали в себя все многообразие типов, какое только возможно встретить в гаремах. И разве что камень мог остаться глух к безмолвному приглашению, что они посылали Киртиану, каждая на свой лад.
     - Теперь видишь? - негромко произнесла леди Лидиэль, когда наложницы склонились в глубоком реверансе.
     Киртиан взглянул на мать и заметил в ее глазах лукавые огоньки. - Ну так как, дорогой, не опасно ли оставлять тебя с ними наедине?
     Киртиан, не удержавшись, покраснел. Но ему удалось хотя бы отчасти скрыть это, склонившись в насмешливом полупоклоне.
     - Придется, если ты хочешь, чтобы я создал для них убедительные воспоминания, - отозвался Киртиан. Теперь настала очередь Лидиэли краснеть. Киртиан, почувствовав себя немного отмщенным, кивнул ей и повернулся к своим новым "приобретениям".
     Киртиан попытался придумать, что бы ему такого сказать, но тут девушки дружно налетели на него, и слова сделались не нужны - по крайней мере, на некоторое время.
     Сержант Джель вошел следом за лордом Тенебринтом в Старую башню. Не то чтобы он чего-то опасался, но все-таки на душе у него было малость неспокойно. Леди Лидиэль редко говорила с ним с глазу на глаз, а к ней в кабинет Джель и вовсе был приглашен впервые.
     Джель никогда прежде не бывал в Старой башне. Тут вообще мало кто из людей бывал - разве что пара уборщиц, прибиравшихся в кабинетах Лидиэли и Тенебринта.
     Да и уборщиц приходилось приводить кому-то из лордов, а то и самой леди; иначе никак невозможно было воспользоваться единственным здешним проходом - странной прозрачной трубой. Джель смутно себе представлял, как по ней карабкаться. Он с подозрением шагнул вслед за Тенебринтом в трубу и обнаружил, что пол у него под ногами начинает подниматься. От езды на этой хитрой штуковине Джеля слегка замутило, несмотря на его близкое знакомство с магией. Уж очень все это казалось.., неестественным.
     Мимо него проплывали пустые круглые комнаты - или, точнее, он проплывал мимо них, - и Джель возносился, толком не ощущая движения.
     Джель уже засомневался - а доберется ли он когда-нибудь до верха башни? - когда наконец-то в очередной комнате обнаружились некие признаки обжитости, равно как и в следующей. А затем платформа замедлила ход и остановилась на верхнем этаже.
     Из кабинета Лидиэли, с вершины башни открывался ошеломляющий обзор; совершенно бесценный для смотрителя замка или для командира, этот замок обороняющего. Стены кабинета были одним сплошным окном, и Джель, осторожно сойдя с платформы, невольно подумал:
     "Интересно, а каково здесь в бурю?"
     Лидиэль встретила Джеля улыбкой, и его дурные предчувствия тут же развеялись. Леди даже встала, чтобы поприветствовать его - вот нежданная честь! Джель низко поклонился - настолько низко, насколько можно было кланяться без боязни показаться нелепым. Леди Лидиэль не любила, когда перед ней пресмыкались. Да и никто из ее клана этого не любил.
     - Сержант Джель, успокойтесь, пожалуйста, - сказала Лидиэль и с изяществом, присущим лишь эльфийским лордам, указала на незанятый стул. - Я позвала вас не по официальному делу, а скорее по личному. Я хочу с вами посоветоваться.
     Тенебринт, судя по всему, воспринял эти слова как знак удалиться. Он шагнул обратно на платформу и благоразумно спустился на этаж ниже, оставив Лидиэль и Джеля одних.
     Джель уселся на предложенный стул, всмотрелся в лицо леди и быстро понял, зачем она его позвала.
     - Киртиан? - спросил он, перейдя прямо к сути дела.
     Лидиэль кивнула, уселась на свое обычное место и положила руки на стол.
     - Я надеялась, - поколебавшись, произнесла она, словно решилась наконец высказать вслух мысли, которые давно держала в секрете, - что мне удастся удержать Киртиана в стороне от политики, от великих лордов и от Совета.
     К несчастью, нынешние времена разрушили мои надежды.
     - Похоже, ему придется с этим связаться, хочет он того или нет, - осторожно отозвался Джель, не отрывая взгляда от лица Лидиэли. Он снова занервничал - достаточно, чтобы смотреть леди прямо в глаза. - Моя леди, думаю, нет особого смысла говорить, что мне все это нравится ничуть не больше, чем вам.
     - Боюсь, вы не вполне понимаете, в какую паутину интриг он попал, - отозвалась Лидиэль, и на безупречно гладком лбу прорезалась неглубокая складка. Джель так за всю жизнь и не научился понимать, что кроется в изумрудных глазах эльфийских лордов, но леди Лидиэль хотя бы не старалась сохранять вечно бесстрастное выражение лица. - Лорд Киндрет не удовольствуется несколькими новыми магическими трюками. Стоит лишь ему понять, насколько обширны познания Киртиана в военном деле и его практические навыки, и он захочет, чтобы мой сын поставил свой талант на службу старым лордам. Он захочет, чтобы Киртиан повел армию против молодых лордов - это несомненно, - а возможно, еще и захочет, чтобы после поражения молодых лордов он пошел воевать с волшебниками и дикими людьми.
     Джель беззвучно выругался. Он был здорово зол на себя: как он сам об этом не подумал? А теперь уже поздно было уговаривать Киртиана не проводить крупномасштабные маневры, на которые тот нацелился. Парень твердо вознамерился доказать лорду Киндрету, что это - единственный стоящий способ обучения бойцов, и ему волей-неволей придется показать гостю, что накладывать эти заклинания на целую армию совершенно нетрудно.
     Леди Лидиэль вздохнула:
     - Я вижу, вы поняли, чего я опасаюсь. Ну почему, почему Киртиан не сделался художником или музыкантом, почему он не увлекся.., да хоть тем же садоводством или еще чем-нибудь пустяковым!
     - По крайней мере, он не сделался полной противоположностью своему отцу, моя леди, - мрачно отозвался Джель. - Вряд ли вы обрадовались бы, если бы он сделался хлыщом или ленивым бездельником. Или хуже того, пополнил собою...
     Джель заколебался. В конце концов, он - человек, а Лидиэль-то эльф. Кровь - не водица...
     Но Лидиэль, к его удивлению, горько улыбнулась и договорила вместо него:
     - Или пополнил собою число изнеженных извращенцев, кои составляют большинство моего народа. Не нужно щадить мои чувства, Джель. Если мы хотим спасти Киртиана из западни, разверзшейся у него под ногами, нам необходимо быть честными друг с другом.
     "Ч-черт! Ну почему я чувствую себя так, словно прихожусь ему отцом? Можно подумать, я без этого чересчур спокойно сплю по ночам!" Хотя на самом деле Джель был всего на несколько лет старше Киртиана, в реальном исчислении он действительно годился ему в отцы. По меркам своего народа Киртиан был зеленым юнцом, хотя по людскому счету ему было далеко за тридцать. По своим познаниям и уровню ответственности он вполне тянул на эти годы, но, если судить по подсознательно проявляющимся вещам, свойственным юности, Киртиан был куда младше Джеля. Его безграничная энергия, его энтузиазм, его стремление действовать, а не сидеть и смотреть, что же произойдет, - все это свойственно молодым. И рядом с Киртианом Джель иногда чувствовал себя стариком.
     Кроме того, ему была вполне свойственны сила, быстрота и выносливость юности - и они останутся при Киртиане еще на столетие, а то и на два. От осознания этого Джель казался себе еще старше. К тому же в последнее время он, к великой своей досаде, начал замечать, что мало-помалу теряет форму. На самом деле, надо им было об этом перемолвиться парой слов с человеком лорда Киндрета.
     Каэт, в общем-то, тоже не молодеет, и если ему вдруг и вправду понадобится когда-нибудь сойтись лицом к лицу с коллегой-убийцей, это может стать роковым, если только он как-нибудь не уравновесит шансы.
     "Просто нам обоим нужно вести себя еще коварнее, чтобы возместить свои потери, - напомнил себе Джель. - Юности и энтузиазму не тягаться с опытом и вероломством".
     - Мне чертовски неприятно в этом признаваться, моя леди, - сказал Джель, стыдясь, что не сумел заблаговременно предвидеть подобную ситуацию, - но я, точно так же как и вы, никогда не просвещал его насчет порядков, принятых там. - Он махнул рукой куда-то в сторону окна. - И, пожалуй, даже причины у меня были те же самые.
     Зачем рассказывать ему о том, чего он изменить не сможет и только будет понапрасну расстраиваться и беспокоиться?
     Джелю вспомнились старые уроки: ему доводилось выезжать из поместья в качестве пажа Тенебринта, так что у него была возможность посмотреть, как мыслят и действуют другие эльфийские лорды. Конечно же, для этой поездки Тенебринт надел на него ошейник, и даже если он иногда и допускал мелкие промахи - хотя вообще-то за ним и в детстве такое нечасто водилось, - Тенебринт всегда мог быстро взять его под контроль. И это в некотором смысле тоже было уроком, показывающим, насколько драгоценна и насколько непрочна та жизнь, которую имеют возможность вести обитатели поместья Прастаранов.
     Лидиэль кивнула.
     - А теперь, если мы попытаемся сказать Киртиану, что лорд Киндрет заслуживает доверия ничуть не больше, чем Аэлмаркин, он не сможет принять правильное решение.
     Он попытается отделаться от Киндрета или.., или еще что-нибудь сделает. Но теперь, когда он уже привлек к себе интерес Киндрета, он не сможет сделать ничего такого, не навлекая на себя подозрений.
     - Чтоб она провалилась, вся эта политика! - уныло произнес Джель. - Киндрет собирается использовать Киртиана, превратить в свое орудие и ничего не даст ему взамен, кроме красивых слов и пустых похвал...
     - Да, но... - начала было леди Лидиэль.
     Джель подождал, но леди так и не договорила. Тогда Джель сам закончил мысль:
     - Но, возможно, для Киртиана это не худший вариант.
     До тех пор, пока Киндрет нуждается в нем, ему не грозит смерть. До тех пор, пока Киндрет нуждается в нем, он будет следить, чтобы нас оставили в покое, какими бы странными ему ни показались некоторые наши порядки.
     Лидиэль кивнула, и Джель с облегчением уразумел, что леди согласна с ним. Его побуждения были эгоистичны, и Джель это понимал; до тех пор, пока Киртиан не просто остается жив и здоров, но еще и пребывает под покровительством столь могущественного лорда, как Киндрет, самому Джелю и остальным обитателям поместья ничего не грозит. Аэлмаркин просто не посмеет вредить им или продолжать пытаться взять поместье и земли под свою руку.
     Что же касается прочих людей, живущих в мире, - людей, за которых Киртиан принялся бы болеть душой, если бы знал, насколько паршиво обстоят дела в других поместьях, - Джелю как-то трудно было принимать близко к сердцу дела незнакомцев. Страдания людей-рабов в других поместьях были для него всего лишь рассказами, и хотя Джель, в принципе, верил в эти рассказы, он просто не мог заставить себя беспокоиться о незнакомцах, когда в его заботе нуждались люди, которых он знал.
     А кроме того, Джель не способен был до конца поверить в то, чего не видел собственными глазами - без этого все равно какие-то сомнения да жили в глубине души.
     "Так или иначе, но все это - истории минувших дней.
     В наше время никто из эльфийских лордов не захочет впустую уничтожать свое имущество или портить его. На границах - дикие люди, в небесах - драконы, волшебники грозятся начать новую войну, да еще и собственные дети подняли против них оружие - нет, в таких условиях эльфы просто не смогут себе позволить прежние замашки". Рабство - да. Эльфы - суровые хозяева, с этим никто не спорит. И они полностью контролируют своих людей.
     Но зачем морить их голодом, мучить, унижать? "В этом же нет совершенно никакого смысла. Изможденный, измученный, затравленный раб работает хуже и стоит меньше, чем раб здоровый, которого наказывают только в том случае, если он и вправду провинился".
     - Клянусь вам, леди, я ни на минуту не спущу глаз с парня. Я о нем позабочусь - чего бы от него ни хотел лорд Киндрет, - пообещал Джель, возвращаясь мыслями к тем проблемам, которые он мог понять и которые способен был решать. - Я - коварный старый ублюдок, и, если мне покажется, что у Киртиана назревают неприятности, я подсыплю ему чего-нибудь в вино, дам Киндрету понять, что парень перебрал лишку, и лично отволоку его домой.
     Джеля самого удивило внезапно вспыхнувшее яростное стремление защищать Киртиана любой ценой, и он слабо улыбнулся.
     - А как только он окажется в безопасном месте, мы сможем уговорить его притвориться чокнутым. Сумасшедший для Киндрета бесполезен - да и угрозы не представляет.
     Это было слабое утешение, но ничего лучше Джель придумать не смог.
     Лидиэль отпустила Джеля, отправив сержанта заниматься своими делами. Его слова не принесли ей особого успокоения. Лидиэль снедало беспокойство. Она не видела способа побыстрее выбраться из внезапно возникшего затруднительного положения. "Я надеялась удержать его в стороне от этого всего, но события сложились не в нашу пользу, - подавленно подумала Лидиэль, глядя в окно на раскинувшиеся внизу безмятежные поля. - Из-за двух последних войн волшебников прежде непонятные таланты Киртиана вдруг сделались ценны. Теперь его втянут в политические дрязги лордов, хочет он того или нет. Но Джель прав: если рассказать Киртиану кое-какие подробности, это не пойдет ему на пользу. Возможно, лучше ему пока что оставаться в неведении. Если Киртиан узнает, что на самом деле представляют собой эльфийские лорды, чувство чести может толкнуть его к очень опасному выбору. Если же Киндрет скормит Киртиану то, что пожелают ему всучить старые лорды, и убедит помочь им - и не позволит ему узнать правду, - Киртиан может неплохо им послужить и в то же время избежать неприятностей".
     Во всех этих войнах и раздорах была лишь одна хорошая сторона: старых лордов сильно поубавилось, и в живых остались самые практичные. "Их власть уменьшилась, и они не станут сейчас пренебрегать ни одним орудием, оказавшимся у них под рукой - особенно когда это орудие несложно задобрить. Второго Дирана в их Совете нет".
     Лидиэль вздохнула. Ей была противна собственная меркантильность. Она собиралась держать Киртиана в неведении и манипулировать им, хотя и презирала подобные игры.
     Да, Киртиана будут использовать. Но все-таки лучше быть орудием, не ведающим правды, чем мертвым героем.
     "Я просто не вижу другого выхода".
     Возможно, это ошибка - скрывать от Киртиана истинную природу его новоявленных приятелей-лордов. Но Лидиэль ничего больше не могла придумать.
     "Джель подал хорошую идею, - напомнила себе Лидиэль, - на тот случай, если ему покажется, что Киртиа