настойчив. Он не успокаивался, пока не  обретал
власть над каждым, до кого только мог дотянуться.
   Кроме этого, Диран отличался  еще  одним  свойством  характера  -  Серина
заподозрила о его существовании, увидев, как лорд ведет себя  в  проигрышной
ситуации, - он был  абсолютно  безжалостен  к  тем,  кто  ему  противоречил.
Малейшая неудача приводила Дирана в бешенство. Вероятно, это началось с того
происшествия с участием леди Алинор. Алара, конечно,  не  была  уверена,  но
сильно подозревала, что Диран впервые получил такой резкий отпор.  А  в  его
возрасте это могло оказать странное влияние на образ мыслей.
   Серине здорово повезло, что Диран находился в хорошем  настроении,  когда
вернулся домой. Если бы он потерпел поражение в Совете или  хотя  бы  просто
столкнулся с чьим-то противоречием, он убил бы Серину на месте. Даже если бы
он просто оказался не в духе, он парализовал бы бывшую фаворитку и продержал
в таком состоянии, пока за ней  не  явились  бы  стражники.  А  потом  Диран
постарался бы сделать казнь Серины максимально длительной  и  болезненной  -
возможно даже, превратил бы ее в часть какого-нибудь представления.
   Но сложилось так, что лорд  был  вполне  доволен  собою  и  решил  сперва
поразвлечься, а потом уже послать кого-нибудь за Сериной. Но у  Серины  тоже
были свои шпионы, и они сообщили, что счастливая соперница уже донесла лорду
о беременности его фаворитки и что на рассвете за ней придут.
   Алара могла бы поспорить, что Диран приказал своим стражникам осматривать
окраинные районы пустыни,  дабы  удостовериться,  что  Серина  действительно
умерла. Он не мог позволить ей жить. Но эта женщина снова  удивила  его,  и,
если лорд все еще пребывал в хорошем настроении,  он  мог  позволить  Серине
умереть "естественной" смертью.
   Тут слуха Алары коснулся стон. Оказалось,  что,  пока  драконица  сидела,
погрузившись в размышления, сон Серины перешел  в  горячечный  бред.  Тяготы
путешествия в конце концов оказали свое воздействие. Женщина лежала на боку,
корчилась и стонала. У нее явно начались схватки.
   И, похоже, ей не суждено было пережить роды.

Глава 4

   Алара снова подумала - почему бы ей не плюнуть на все и не улететь? У нее
не было ни малейших причин связываться с этой  женщиной.  А  вот  причин  не
связываться было более чем достаточно. Женщина  умирала;  страшный  путь  по
пустыне и роды полностью истощили  ее  силы.  А  отношение  Серины  к  своим
соплеменникам просто ужасало Алару.
   Логичнее всего было бы предоставить женщину  собственной  судьбе.  И  все
же...
   Обозвав себя последней дурой, Алара осторожно соприкоснулась с  сознанием
женщины, где мечты смешались с бредом и старыми воспоминаниями...
   Серина растянулась на мягких подушках и попыталась расслабиться. Она  уже
успела прикусить губу до крови. Боль то откатывалась, то снова возвращалась.
Серина улыбнулась лорду Дирану.  Лорд  успокаивающе  погладил  фаворитку  по
руке.
   - Это хороший ребенок, - тепло сказал он. До сих пор  таким  тоном  Диран
обращался только к любимой гончей или к кобыле,  когда  им  подходило  время
рожать. Серина слабо улыбнулась, пытаясь сделать вид, что ничего  особенного
с ней не происходит, - так, легкое недомогание. Лорд терпеть не мог суету  и
истерики. - Скоро все закончится, и ты снова займешь место рядом со мной.
   Неудачливая соперница  Серины,  Лейда,  -  ее  отправили  драить  полы  в
родильной комнате, - нахмурилась, заслышав эти слова, но не посмела что-либо
сказать. Когда Диран отыскал Серину  в  пустыне,  у  него  хватило  выдержки
выслушать ее объяснения. Нет, он не стал наказывать  Лейду  физически  -  он
придумал кое-что получше. Лорд отдал бывшую наложницу в служанки Серине.
   На миг у  Серины  промелькнула  мысль:  "А  что  случилось  с  ребенком?"
Впрочем, это было неважно. Возможно, Диран избавил ее от  этого  бремени,  а
потом стер ей воспоминания. Ему это было вполне по силам.
   - Вы с этим молодым жеребцом подарите мне крепкого парня - я  в  этом  не
сомневаюсь, - продолжал лорд. Серину охватил очередной приступ боли. По  лбу
женщины потекли капли пота. Она улыбнулась, стиснув зубы, и кивнула. - Моему
сыну потребуется личная стража. Если все пройдет  хорошо,  может,  попросить
тебя родить еще одного стражника?
   - Да, мой лорд! - кое-как выдохнула Серина. Хотя, по чести говоря, сейчас
она предпочла бы скрести полы вместо Ленды,  а  не  рожать  нового  ребенка.
Какая жалость, что лорд не счел нужным стереть ей и эти воспоминания!
   - Хорошая девочка, -  Диран  еще  раз  погладил  ее  по  руке  и  покинул
родильную комнату, сверкающую белым кафелем.  Прощаний  он  тоже  не  любил.
Сейчас в облике Серины был лишь  один  штрих,  который  можно  было  назвать
непривычным, - капли пота, покрывающие лоб. Тело женщины  скрывали  шелковые
покрывала. Но как только Диран перешагнул через  порог,  все  изменилось,  и
вокруг Серины засуетилась целая толпа нянек и повивальных бабок.
   В принципе, она была не против выполнить просьбу - просьбу, а не  приказ!
- лорда Дирана и родить  для  него  стражника.  Лорд  хотел  получить  нечто
особенное: ребенка от лучших  производителей,  пригодного  для  обучения  на
стражника. Личного стража начинают  обучать  с  того  момента,  как  ребенок
становится на ноги. Лорд не  решился  поручить  это  кому-нибудь  другому  и
попросил ее, Серину, - ведь никто больше не служил ему так верно, и никто не
сможет позаботиться об этом так же хорошо, как она. Лорд сказал, что ей ни в
чем не придется нуждаться и что награда  превзойдет  даже  самые  смелые  ее
мечтания.
   Серина никогда не решилась бы сказать об этом лорду, но молодой стражник,
предназначенный  ей  в  пару,  его  задумчивые  глаза  и  великолепное  тело
действительно превосходили самые смелые мечты женщины. Он подчинялся каждому
слову Серины, и это было невероятно возбуждающим - оказаться в позиции того,
кто повелевает. И еще оказалось,  что  получать  наслаждение,  вместо  того,
чтобы давать его, - тоже очень возбуждающее ощущение.
   Возможно, она попросит этого стражника  насовсем,  как  часть  обещанного
вознаграждения...
   Боль вернулась снова. Серина закричала от боли и  гнева.  Что  эти  бабки
копаются? Почему они ничего не делают? Они что, не понимают, кто она такая?
   Серина попыталась что-то сказать, как следует отчитать  этих  лентяек  за
небрежность, но не смогла выдавить ни  слова.  Промежутки  между  приступами
становились все короче, и наконец Серина застонала, словно раненое животное.
   Алара решила, что Серина вполне может быть  бесчувственной  тварью  -  ее
лично это не касается. Ее не волнует также, что  Серина  делала  в  прошлом.
Главное, что она была женщиной, которой подошел срок рожать. Это пробудило в
Аларе глубочайшие драконьи инстинкты, и она решила все-таки помочь беглянке.
   Это решение трудно было назвать осознанным. Алара просто ничего не  могла
с  собой  поделать.  Конечно,   она   могла   предпринять   кое-какие   меры
предосторожности,  чтобы  избежать  разоблачения,  -  на  тот  маловероятный
случай, если женщина все-таки  очнется  от  бреда.  Конечно,  все  это  было
чрезвычайно глупо  и  излишне  сентиментально  и  нарушало  букву  закона  о
сохранении тайны, - а может, даже и  его  дух.  Но  после  того,  как  Алара
разделила с Сериной ее мысли, она чувствовала, что не вправе  отказать  этой
женщине в помощи - ну,  должна  же  она  хотя  бы  отплатить  за  похищенные
воспоминания?
   Последние картинки, промелькнувшие в мозгу  жен-шины,  подсказали  Аларе,
какой облик ей лучше всего принять, - одной из повивальных бабок поместья.
   Драконица быстро потянулась к потокам силы и пропустила  их  через  себя,
перемещая  большую  часть  своей  массы  Вовне.  Алара  меняла  облик  очень
осторожно, стараясь, чтобы эта чехарда не  повредила  ребенку  в  ее  чреве.
Чтобы  совладать  с  разницей  в  размерах,  Аларе  одновременно  со  сменой
собственного облика пришлось превратить и своего нерожденного  ребенка.  Эта
процедура требовала немалого времени.  Когда  драконица  справилась  с  ней,
солнце уже клонилось к горизонту, а женщина явно должна была вот-вот  родить
и слабела с каждым вздохом.
   Алара опустилась на колени рядом с истерзанным телом женщины и без особых
усилий уложила его  поудобнее.  Тут  она  заметила,  что  взгляд  Серины  на
мгновение слал осмысленным. Во всяком случае, женщина  достаточно  пришла  в
себя, чтобы осознать, кто суетится рядом с ней.
   Серина шевельнула  губами,  но  не  смогла  произнести  ни  слова.  Алара
осторожно напоила ее. А потом, делая  вид,  будто  она  просто  поддерживает
голову роженицы, драконица принялась осторожно массировать некоторые нервные
окончания в том месте, где шея переходит в спину.
   Серина  судорожно  вздохнула.  На  мгновение  глаза  ее  расширились   от
удивления - несчастная почувствовала, что боль отступает. Потом она  закрыла
глаза, защищаясь от света закатного солнца, и снова погрузилась в бред.
   Ну, по крайней мере в смысле скорости эти роды были легкими. Но у  Серины
открылось сильнейшее кровотечение, и Алара с испугом поняла, что с этим  она
ничего не может поделать. Через несколько мгновений  ребенок  уже  лежал  на
куске  ткани,  оторванном  от  юбки  Серины.  Вырытое  в  песке   углубление
образовывало своеобразную колыбель. Маленькая девочка - такая же  уродливая,
как любой новорожденный человек.
   И когда ребенок выскользнул наконец наружу, мать испустила тяжелый  вздох
и не вздохнула более.
   Алара посмотрела на мокрое,  красное,  сморщенное  крохотное  существо  и
изумилась: с чего вдруг ей вздумалось спасать этого ребенка?
   Огонь и Дождь! Да ведь ребенок еще и  недоношенный!  Его  следует  просто
оставить тут вместе с матерью - это будет лучше всего. Алара даже не  знала,
как с ним обращаться - вдруг она уже случайно  убила  его?  Что  за  ужасный
звереныш...
   Но тут младенец разинул крохотный ротик, и над пустыней  разнесся  слабый
жалобный крик.
   Этот писк поразил драконицу с той же  точностью  и  неотвратимостью,  как
эльфийская стрела - сердце Алары не выдержало. В конце концов, она сама была
матерью! Драконица поняла, что не сможет оставить ребенка здесь. Нет, только
не после всего, что произошло. В конце концов, это всего лишь младенец.  Она
наверняка сумеет сообразить, как заботиться о нем.  Навряд  ли  человеческие
дети сильно отличаются от других детенышей.
   Алара окунула девочку в  бассейн  и  вытерла  остатками  нарядов  Серины.
Ребенок не стал выглядеть чище, но зато перестал пищать.  Алара  безошибочно
чувствовала волны голода,  исходившие  от  ребенка.  Но  девочка  больше  не
плакала - она только уставилась в глаза драконице, словно от рождения  умела
фокусировать взгляд, - и взгляд этот был до странности разумен.
   "У меня слишком разыгралось воображение.
   Огонь и Дождь, но что же мне теперь делать с ребенком?
   Видимо, забрать его домой".
   Алара снова зачерпнула энергии, струящейся  из  бассейна,  пропустила  ее
через себя и приняла свой нормальный облик. Ребенок лежал на  песке,  грелся
на солнышке и помалкивал. Его молчание постепенно начало беспокоить Алару  -
а наряду с этим и ощущение, что девочка наблюдает за ней.
   Драконица распахнула крылья во всю  ширь,  впитывая  последнее  солнечное
тепло. Ее огромная черная тень накрыла собою ребенка. Да, лететь нужно прямо
сейчас, пока еще можно поймать восходящие потоки. У  Кемана  есть  маленький
зверинец. Может, он сможет подсунуть ребенка  какому-нибудь  зверю,  который
сейчас выкармливает детенышей.
   Алара подцепила когтями тряпичный сверток с младенцем - очень  осторожно,
стараясь не поцарапать девочку, - и сильным  толчком  взмыла  в  кобальтовое
небо.
   "А знаешь, - сказала она себе, уточнив курс по солнцу и первым звездам  и
направившись к Логову, - должно быть, в этом Пророчестве  и  вправду  что-то
есть. Хм, да. Возможно, именно его я и несу.
   И выглядит это  вовсе  не  так  эффектно,  как  звучало  в  устах  слепой
старухи-пророчицы. "Дитя драконов, Проклятие эльфов..."

***

   Преследуя садящееся солнце, драконица пересекла пустыню и  теперь  летела
над плоскогорьем. Внизу  стада  антилоп  и  оленей  выбирались  из  зарослей
кустарника, защищавших их от дневного зноя, и направлялись к  водопою  и  на
пастбища. Когда на них падала тень крыл Алары, животные пугались и пускались
наутек.
   "Не сегодня, вкусненькие зверушки. Сейчас мне не до охоты".
   Кроме того, это было бы браконьерством. Если Алара ничего не путала,  эта
охотничья территория принадлежала другому  поселению,  Логову  Леаналани.  В
конце концов, это просто невежливо - забираться на земли  другого  Логова  и
охотиться без разрешения.
   Стада разбегающихся травоядных поднимали целые  тучи  пыли.  Да,  в  этих
краях лето выдалось очень сухим. Последние лучи  закатного  солнца  окрасили
клубы пыли в красный и золотисто-красный цвета.  По  травянистой  равнине  и
зарослям  кустарника  протянулись  фиолетовые  тени.  Прямо  по   курсу   на
кроваво-красном и золотом небе умирало солнце, а за спиной  у  Алары  синева
неба сгущалась и переходила в  индиго.  А  сверху  на  драконицу  поглядывал
крохотный тусклый месяц.
   От  равнин  поднимался  горячий  воздух,  наполненный  запахами  пыли   и
опаленной солнцем растительности. Временами в этой симфонии запахов мелькала
слабая мускусная нотка оленя или дыхание скрытой от глаз воды.
   Алара  продолжала  лететь  на  запад.  Наконец  на   горизонте   возникла
изломанная черная линия и словно разорвала садящееся солнце пополам.
   Это были горы. Теперь уже недалеко...
   За непроходимой для эльфов пустыней и за  землями,  пригодными  лишь  для
охоты, лежали сами Логова, укрытые в горных  долинах.  Никогда  еще  дом  не
казался Аларе таким притягательным. Сейчас даже ребенок,  висящий  у  нее  в
когтях, представлялся чем-то малозначительным.
   Алара так  рвалась  домой,  в  родную  пещеру,  что  напрочь  позабыла  о
неоконченной медитации.
   Драконица сделала несколько кругов над Логовом, ожидая, пока часовой даст
знак, что заметил ее. Старые привычки отмирали с трудом.  Пожалуй,  драконам
давно уже не было смысла опасаться нападения  с  воздуха,  но  эта  традиция
закреплялась веками, и  ни  один  дракон  не  шел  на  посадку,  не  получив
позволения у часового. Даже  Аларе,  при  всей  ее  усталости,  не  хотелось
нарушать это правило.
   "Кто летит?" - донесся формальный вопрос.
   "Аламарана,  -  так  же  формально   ответила   драконица.   -   Могу   я
приземлиться?"
   "Садись и будь как дома, ради Огня и  Дождя.  Добро  пожаловать,  старшая
сестра!"
   Алара не узнала говорившего по голосу - наверное, из-за усталости. Должно
быть, это кто-то из  молодежи.  Несколько  мгновений  драконица  парила  над
гроздьями   жилищ,   прилепившихся   к   склонам    долины,    и    пыталась
сориентироваться. Хотя жилища и отличались между собою по виду,  сейчас  все
они были лишь темными тенями на фоне светлых обветренных скал. В  долине  не
было никакого освещения, и это вогнало  бы  в  тягостное  недоумение  любого
человека или эльфа - если бы вдруг таковых занесло сюда, -  даже  отсутствие
зданий наверняка показалось бы им менее странным.
   Наконец Алара сообразила, почему она ничего не видит. Она так устала, что
забыла перейти с дневного  зрения  на  ночное.  Обругав  себя  за  глупость,
драконица  исправила  ошибку,  и  внезапно  долина  предстала  перед  ней  с
кристальной ясностью.
   А вон и ее дом - точнее, каменная  беседка,  отмечающая  вход  в  жилище.
Некоторые драконы вправду предпочитали наземные  жилища  и  проводили  много
времени в других обличьях, не в  драконьем.  Поэтому  в  долине  можно  было
увидеть большие постройки, напоминающие эльфийские  особняки,  -  только  их
строителей не волновали ни наземные подходы, ни возможность запастись водой.
Попросту говоря, это был один огромный замок, выстроенный на  склоне  утеса.
Алара проскользнула так близко от него, что могла бы дотронуться  крылом  до
стены.
   А вот это нечто новенькое. Аларе  стало  любопытно,  кто  построил  столь
чудовищное жилище: больше всего оно походило на дом внезапно  разбогатевшего
надсмотрщика.
   Другие драконы предпочитали жить в пещерах - но не в таких глубоких,  как
Дома. Они выбирали неглубокую пещеру где-нибудь на  склоне  горы  -  повыше,
чтобы недалеко было до гребня, на котором можно при желании хоть целый  день
принимать солнечные ванны.  Пролетая  мимо  одного  из  таких  жилищ,  Алара
увидела, как из темноты на нее смотрят три пары глаз - трое драконов сидели,
тесно прижавшись друг к другу.
   Ага, значит,  Фериланора  все-таки  умудрилась  наконец  перетащить  свой
выводок на утес. Алара уже подумывала, что она  никогда  не  позволит  детям
выбираться из долины.
   Ну, а некоторые из Народа - в том числе и Алара - чувствовали себя  уютно
лишь в просторных подземных логовах. Такие логова были  жильем  Народа  там,
Дома. Здешняя долина - настоящий подарок судьбы - позволяла всем  обустроить
жилье по своему вкусу.
   Те драконы,  кто  предпочитал  пещеры  разной  глубины,  тоже  повадились
возводить некое подобие зданий  -  чтобы  отметить  вход  в  свое  жилище  и
защитить его от бурь. Алара поставила в качестве такого  указателя  каменную
копию беседки из сада камней В'шарна Джемса лорда Келума.  Она  увидела  эту
беседку  во  время  одной  из  вечеринок  под  открытым  небом  и  сочла  ее
очаровательной.
   Чего никак нельзя было сказать о хозяине дома.
   В  результате  долина  была  заполнена  постройками  самых  разнообразных
размеров и стилей. Изящные беседки  стояли  на  холмах  или  карабкались  по
склонам. Особняки и причудливые замки покрывали дно  долины,  словно  стайка
нахохленных куриц, либо парили на вершинах пиков и гребнях гор. Храмы  давно
забытых богов стояли бок  о  бок  с  пирамидами  и  борделями  явно  людской
постройки.
   Казалось,  будто  какая-то  неимоверная  буря  опустошила  с   полдесятка
городов, а то, что уцелело, перенесла сюда.
   Алара медленно кружила над долиной, постепенно сбрасывая высоту.  Дитя  в
ее когтях помалкивало на протяжении всего путешествия, и если  бы  Алара  не
ощущала маленькие странные мысли, соприкасающиеся с ее  мозгом,  она  решила
бы, что девочка заснула или умерла.
   Мысли девочки - или скорее мыслеформы, - они были пока  что  недостаточно
четкими, чтобы считаться мыслями, -  были  необычайно  сильными.  По  правде
говоря, они были сильнее, чем у любого новорожденного из числа Народа.
   Если сила разума малышки будет возрастать по мере  ее  взросления  -  хм,
неудивительно, что полукровки причинили эльфам столько неприятностей.
   Алара увидела, как другие драконы  начали  выглядывать  из  своих  жилищ.
Сверху они и вправду выглядели довольно странно, особенно при ночном зрении,
стирающем оттенки красок. Когда расцветка не видна, трудно сказать, кто есть
кто. Сейчас, со сложенными крыльями, драконы казались лишь темными  фигурами
на фоне камня.
   Хотя нет, одного Алара все-таки узнала. Ее сын,  Кеманорель,  подпрыгивал
на месте, не в силах совладать с волнением. Как только Алара поняла, что уже
находится в пределах слышимости Кемана - таковая пока что была  невелика,  -
она окликнула сына.
   "Будь осторожнее, когда я приземлюсь,  милый.  Я  принесла..,  э..,  одно
существо. Младенца. Мне  понадобится  твоя  помощь  -  ребенок  остался  без
матери".
   В ответ донеслась вспышка радости. Если бы  Алара  находилась  сейчас  на
земле, то наверняка услышала бы радостный визг Кемана. Рядом с Кеманом сидел
еще один дракон - Алара узнала его по размерам и по  чешуе,  серебрящейся  в
лунном свете. Отец-Дракон. Кеман готов был от нетерпения взмыть в воздух, но
на спине у него лежала увесистая когтистая лапа Отца-Дракона.
   Подросток взглянул на Отца-Дракона,  и  Алара  даже  с  этого  расстояния
почувствовала во