ояться? - спросил Минц.
  Чикита вклинилась между профессором и дамой и оттеснила его к толпе
туристов, умудряясь при этом топать ногами и издавать неприятные хрюкающие
звуки, столь свойственные некоторым особам, состоящим при должности.
  - Запрещено! Запрещено задавать вопросы! - шипела Чикита. - Вы что,
хотите, чтобы нам всю программу прикрыли? Вы не представляете, с каким
трудом мы на этот контракт вышли! И никто раньше вопросов не задавал.
Сказано - не задавать и не задавали. А вы почему задаете?
  - Потому что я любознательный.
  - Без пяти минут любознательный? - съязвила Чикита, которой к тому времени
удалось оттеснить Минца внутрь группы, и по ее знаку остальные шоп-туристы
взяли Минца и Удалова в кольцо, чтобы скрыть от встречных и облегчить
экзекуцию.
  - Но почему не спрашивать? - вел арьергардный бой Удалов.
  - А потому что сейчас ты про год спрашиваешь, а потом спросишь, чего
нельзя!
  - А чего нельзя?
  - Нельзя узнавать, будет война или не будет, когда ты помрешь и какой
смертью...
  - Но вы же сами в проспекте обещали нам могилы показать!
  - Там проведена соответствующая подготовка. Там все схвачено. А вот
самодеятельности мы не допустим.
  - Не допустим, - поддержал Чикиту Георгий.
  Впрочем, и туристы были солидарны с начальством, потому что, конечно же,
приехали сюда не из-за места на кладбище, а за товаром.
  Постепенно в группе восстановился прежний темп движения.
  Кавказец свернул на грязную, узкую улицу. Здесь дома стояли тесно, кое-где
через улицу тянулись какие-то провода и шнуры. Наполовину надутый слон
сидел, прислонившись к стене дома... Внезапно перед туристами открылась
небольшая площадь. Площадь была пуста, на ней стояло несколько столиков,
словно в летнем кафе, из которого украли стулья.
  - Можете занимать рабочие места, - сказала Чикита. - И раскладывайте свое
барахло.
  По площади слонялись три человека - наверное, стражи порядка. Удалову
захотелось спрятаться или сдаться властям. Но стражи не обратили на него
внимания. Они шли вдоль столов, глядя, что выкладывают на них туристы.
Стражи, подобно прочим жителям, были одеты в длинные, до земли, плащи, на
головах - широкие шляпы конусом, закрывающие не только голову, но и плечи.
Чикита побежала за ними, отставая на два шага.
  Некоторые предметы стражи брали в руки, разглядывали, проверяли
приборчиками. Один из надзирающих схватил с крайнего стола нечто небольшое
и сказал:
  - Конфисковывается.
  - Как, конфисковывается? - возмутилась кряжистая владелица в желтом
берете. - Это же в списке было! В прошлый раз вы разрешали.
  - Выдать компенсацию, - сказал полицейский семенившей за ним красногубой
Чиките.
  - Будет сделано, - живо откликнулась та. Потом погрозила кулаком шумевшей
туристке.
  Удалов разложил свой товар на шатком столике. Минц смог положить в "общий
котел" лишь янтарные запонки и банку маринованных грибов.
  Стемнело, сверху посыпался дождик, теплый, вялый, с запахом дешевого
шампуня.
  - Накройсь! - крикнула Чикита, - дождь опасен для здоровья!
  Никто не испугался, но стали доставать кепки и береты. Удалов накрылся
носовым платком.
  Когда проверка завершилась, появились первые покупатели.
  Приценивались в основном мужчины. Были они деловиты, словно пришли не на
базар, а на тактические учения. Впрочем, обнаружилось, что и наши туристы
тоже готовы к такому разговору и знают не только набор товаров, которые
можно получить, но и их ценность. Так что споров не возникало.
  За шелковый халат с драконами, который Ксения, кажется, так ни разу и не
надела, Удалову сразу предложили надувную девушку на выбор - три мячика
разных цветов.
  Ему стало любопытно. Не то чтобы он хотел получить девицу - вы же
представляете, что бы случилось, если бы он привел такую домой, - но все
же сама возможность обзавестись юной красавицей интриговала. Может, Ксении
пригодится помощница на кухне?
  - Посмотреть можно? - спросил он.
  Покупатель бросил мячики на землю, из них, как в сказке, выросли три
брюнетки, все полногрудые, с вьющимися волосами и ямочками на щеках.
  Они одинаково улыбались Удалову.
  Одежды на брюнетках почти не было - так, нечто вроде купальников.
  Конечно, Удалов хотел получить брюнетку. Он все же был мужчиной. Но
брюнетку брать было нельзя. Ни в коем случае. Ксения не оценит его заботы
о домашнем хозяйстве.
  Удалов неожиданно для себя спросил бравого покупателя при погонах и в
полумаске:
  - А мужчины у вас есть?
  - Такие же? - удивился покупатель. - Зачем вам? Кому они нужны?
  - О нет! - хором воскликнули брюнетки и полезли к Удалову обниматься. - Мы
лучше!
  - Эй! - крикнул покупатель своему однополчанину, который торговался возле
столика, где держали оборону две гуслярские женщины. - У тебя
тринадцатого-бис не найдется?
  Тут Удалов увидел, что возле того столика стоит полный юноша в одних
трусиках. Гуслярка критически осматривала его.
  - Нет! - остановил покупателя Удалов. - Это я так, узнать хотел. Мне бы
лучше чего-нибудь из животного мира.
  - А мы? - спросила брюнетка. Она нежно погладила Удалова по руке.
  - Хочешь, я тебя искусаю?
  - Богом прошу, - обратился Удалов к покупателю. - Убери ты их...
  - Господин! - окликнул покупателя Миша Стендаль. - Вы ко мне не подойдете?
  - Сейчас, минутку, - ответил тот. Шелковый халат притягивал его, как
магнит. - А удава не желаете? Есть крупный удав, очень красивой расцветки.
Последний экземпляр наблюдается в Лондонском зоопарке.
  - Возьмем удава? - спросил Удалов Минца.
  - А что ты с ним будешь делать? - удивился профессор. - Кого мы с тобой
собираемся душить?
  - Пускай дом охраняет. Вместо собаки.
  - Он тебе всю квартиру загадит, - предупредил Минц.
  - Обижаете, - сказал покупатель. - Удав тоже синтетический. У нас
окружающий мир больше не гадит.
  Удалов отдал халат, а Минц пристал к покупателю с расспросами
разведывательного характера.
  - И давно у вас путешественники во времени появились?
  - Да уж вторую неделю привлекаем, - ответил покупатель.
  - И раньше не было?
  - Раньше думали, что без вас обойдемся.
  - А теперь поняли?
  - К сожалению.
  - Почему у вас такое население скучное?
  - Это наши проблемы, - отрезал покупатель. Почему-то отвечать на этот
вопрос ему не хотелось.
  - Не только ваши проблемы, - возразил Минц. - По сути дела вы - наши
потомки. Не чужие люди.
  - От вас, товарищ Минц, я не происходил. - И покупатель зашагал прочь.
  - Мне нужен настоящий информант, - сказал Минц шепотом. - Пока что я не
вижу в этом логики. А ты?
  - Эй! - окликнул уходящего покупателя Удалов, желая помочь профессору. -
Скажите, вас Америка случайно не покорила?
  - Это еще почему? - удивился покупатель.
  - Ну, может быть, покорила вас Америка и теперь через вас хочет нас
покорить.
  - И, что же она будет тогда с вами делать? - отозвался другой покупатель,
пожилой, с заостренной бородкой и в черных очках. Под расстегнутым плащом
блестели рядами золотые пуговицы.
  - Угнетать, - сказал Удалов. - Высасывать соки.
  - А что, в вашем времени этим заняться некому? - спросил старик.
  - У нас армия еще держится, - сказал Удалов.
  Старик предложил Удалову купить у него старую конусообразную шляпу.
Сообщил, что очень помогает от озоновых дыр. Удалов сказал, что в его
Гусляре дыр пока не замечено.
  Старику хотелось приобрести у Корнелия палехскую шкатулку и потому он
отдал ему синий мячик. Этот мячик умел превращаться в палатку с теплым
надувным матрасом и подушкой. Для рыбалки то, что надо!
  Тем временем центр событий переместился к Мише Стендалю. А так как его
столик стоял совсем рядом, то Удалов был в курсе дел.
  Миша принес с собой бочонок меда, но отдавать дешево не намеревался. Уже
несколько человек подходили к нему, предлагали животных, технику и
девушек, но Миша сказал, что ему требуется флаер, то есть летательный
аппарат.
  К меду приценивались разные люди, но флаер не предлагали, может, и не было
у них флаеров. И тут к Мише подошла пожилая женщина, скромно одетая, в
резиновом платке. Она сказала, что мед ей нужен как лекарство, но
единственное, чем она может пожертвовать, это своей помощницей. Она вынула
из сумочки очередной мячик и тот, стукнувшись о мостовую, превратился в
скромного вида девушку. Она была не столь красива и длиннонога, как те
близняшки, что уже шастали по Великому Гусляру, но ее тихое очарование не
осталось незамеченным Удаловым.
  - Вот это совсем другое дело, - сказал Удалов.
  - Такую и я бы взял... помощницей.
  Миша захлопал голубыми глазами. Снял очки, протер их. Девушка глядела на
него робко и преданно.
  - Боюсь, что он провалит редакционное задание, - сказал Минц.
  Пожилая женщина, которая намеревалась расстаться со служанкой, была
сообразительна.
  - Ах, - сказала она. - Галочка мне все равно как дочка. Конечно, я только
пошутила, что с ней расстанусь.
  - Я готов отдать вам бочонок меда! - воскликнул Миша.
  По площади прокатился изумленный гул. За бочонок можно было получить трех
девиц.
  - Вашего меда не хватит на один ноготок Галочки, - произнесла подлая
старуха.
  И не успел Стендаль возразить, как старуха жестко и решительно щелкнула
пальцами. Галочка ахнула и превратилась в мячик. Стендаль ринулся было за
мячиком, но мячик отпрыгнул от него и покатился к владелице.
  - Но может быть, вы возьмете что-нибудь еще? - взмолился Стендаль. -
Например, оренбургский платок из чистой шерсти. В обручальное кольцо
продевается без труда.
  - Мало! - рявкнула старуха.
  - А вот моржовый клык с вырезанной на ней картиной охоты на полярных
медведей в исполнении неизвестного чукотского мастера.
  - Ах, оставьте! - и старуха пошла прочь.
  - Погодите!
  Тут в дело вмешался Минц. Он подбежал к Стендалю и схватил его за рукав.
  - Миша, - сказал он, - эта женщина более тебя заинтересована в сделке. Не
спеши и не суетись.
  - А если она уйдет домой? - Мишу колотила дрожь, он был смертельно бледен.
  - Потерпи. Поверь моему опыту. Она сама вернется, если ты не будешь ее
умолять.
  Старуха дошла до конца рынка, остановилась и посмотрела на Мишу через
плечо. Миша тянулся к ней, но Минц крепко держал его.
  Старуха остановилась в нерешительности, но не возвращалась. Тут появился
один из стражей, только переодетый в штатское. Удалов узнал его по родинке
на правой ноздре. Переодетый страж сказал Стендалю:
  - Могу помочь.
  - Сколько? - спросил Минц, не отпуская Стендаля.
  - Моржовый клык, - ответил милиционер. - Собираю с детства моржовые клыки.
  - Согласен! - воскликнул Стендаль раньше, чем профессор успел его
остановить.
  - Эй, гражданка Стендаль! - воскликнул милиционер. - Пожалуйте назад.
  К счастью, она не заметила, как пошатнулся Миша, услышав свою фамилию.
  - Ничего страшного, - успокаивал его Минц, - одна из твоих правнучек
окажется деловой женщиной. Это - жизнь.
  Старуха резво подбежала к Стендалю и, словно все было оговорено заранее,
схватила бочонок с медом, кинула в Стендаля мячиком, а милиционер унес
моржовый клык, расписанный охотничьими сценами из жизни чукчей.
  - Ну что ж, давай, возвращай красотку к жизни, - сказал Удалов, видя, как
робеет, все еще дрожит Миша Стендаль. - Пальцами сможешь щелкнуть?
  С другой стороны, где за столиком стоял человек с лицом отставного
полковника ДОСААФ, донесся хриплый голос.
  - Если бы не возраст, сам бы женился. Это же надо - захотел, чтобы жена
замолчала, только и дел - пальцами щелкнуть.
  - Ишь чего выдумал! - отозвалась женщина, стоявшая еще дальше. - Мы вам не
мячики, чтобы в кармане носить.
  В этой дискуссии никто не заметил, как Стендаль щелкнул пальцами, и
служанка Галочка материализовалась рядом с ним. Не только
материализовалась, но вступила в разговор, так как явно отличалась умом и
бойкостью от красавиц, которых завезли в Гусляр из прошлых шоп-туров.
  - А вы мне скажите, - напала она на торговку, - чем я хуже вас? Или грудь
моя не такая упругая, или бедра мои не покаты, или ноги мои не прямые?
  Торговка была толстой, корявой, неухоженной женщиной и потому сразу
обиделась.
  - Ты, дура надувная! - возопила она. - Вы только поглядите, люди добрые,
кто на меня нападает? Кто меня, мать двоих детей, оскорбляет при людях? Ты
хоть знаешь, что такое ребенок?
  - Если мой будущий муж или возлюбленный захочет, - скромно возразила
Галочка, - я немедленно рожу ему наследника.
  - Синтетического! - догадалась торговка. - Пластмассового!
  Галочка отвернулась от противницы и положила руку на плечо Мише.
  - Миша, не слушай наветов. В нашем времени все равны. Неважно, как ты
произошел на свет, главное, чтобы человек был хороший. Ты меня понимаешь?
  - Еще как понимаю, - ответил Миша.
  Галочка потянулась к щеке Миши и ласково, нежно поцеловала его.
  Миша даже побледнел от счастья.
  - И если ты хочешь, - прошептала надувная девушка так громко, что весь
рынок слышал, - то пойдем со мной в трехзвездочный отель "Гусь", потому
что я страстно мечтаю тебя любить и радовать!
  Девушка часто дышала...
  Миша позволил себя увести. Минц пытался было окликнуть его, но Удалов
сказал:
  - Пускай идет. Его счастье или его беда... Он взрослый. Вышел из
комсомольского возраста.
  Торговка громко хохотала вслед возлюбленным. К ней подошел страж и
предупредил о правилах поведения на общественных рынках. Торговка
замолчала.
  - Она свое дома возьмет, - сказал Удалов.
  Местный люд лениво бродил от столика к столику; кое-что брали. Стражи,
которые сначала проверяли товары, теперь уже переоделись. Ходили как
покупатели, как бы направляя действие, помогая вести обмен.
  Удалов выменял зонтик, который в собранном виде становился меньше грецкого
ореха, у Минца хорошо ушел однотомник Белинского, издания начала века с
золотым тиснением по переплету. Стендаль не возвращался, интересно, куда
его потащила страстная надувная кукла?
  Минц упорно заговаривал с покупателями и просто зеваками из будущего, но
люди отвечали ему односложно. Но даже скупые ответы представляли для
"лазутчика" интерес.
  - Скажите, пожалуйста, какой у вас общественный строй? - слышал Удалов
голос профессора.
  - Свободный, - отвечал один покупатель.
  - Демократический, - отвечал второй.
  - Меня он устраивает, - говорил третий. - Другого нам не предлагают.
  - Сколько было мировых войн? - спрашивал Минц.
  - Не помню, - с туманной улыбкой отвечал страж в штатском.
  Бритый молодой продавец долго выбирал себе подругу, наконец ему
понравилась губастая, глазастая, рыжая, курчавая. Он не стал сбывать
остатки товара, а поспешил с купленной подругой в гостиницу.
  Без пяти два на площади появился начальник местных стражей. За ним
двигалась машина, нагруженная разного цвета и размера мячиками и шариками.
К повозке была прибита вывеска "Ликвидационная комиссия".
  За повозкой вереницей шествовали стражи, переодетые покупателями.
Начальник загребал с повозки несколько мячиков, вываливал их на стол
продавцу, в обмен решительно забирая привезенный товар. Все молчали.
Во-первых, с милицией не спорят, это закон шоп-туриста, во-вторых, каждый
понимал, что обмен получается в пользу гостей. Десять мячиков - это десять
солидных предметов из далекого будущего. Каждый можно толкнуть дома
долларов за тридцать, как минимум. Поездка окупилась. А если отвезти товар
в Москву...
  Вываливая на столик мячики, начальник говорил каждому:
  - Благодарим за визит. Попрошу в гостиницу, где вас ждет вкусный обед с
прохладительными напитками.
  Туристы потянулись к автобусу. Они оживленно беседовали и сговаривались в
гостинице обменяться товарами, если кому чего не подходит.
  Чикита уже ждала в автобусе.
  - После обеда полчаса личного времени, - сообщила она, - затем экскурсия
на кладбище. Для всех желающих.
  - Зачем? - не понял Минц.
  - Ознакомиться со своим захоронением и могилами ближайших родственников и
соседей.
  Удалов закручинился. Ему не хотелось смотреть на свою могилу, но и
отказаться от визита он не посмел.
  - У нас не хватает двух молодых людей, - сказал Минц. - Вернее всего, они
ушли в гостиницу.
  - Ничего с ними не случится, - равнодушно ответила Чикита. - Здесь
практически нет преступности.
  Обед оказался сытным, но скучным, даже недосоленным и совершенно не
перченным. Прохладительные напитки были чуть теплыми, чай просто теплым.
  Потом они поднялись в двойной номер. Удалов вывалил мячики и шарики на
кровать.
  - Может, не стоит их сейчас надувать? - спросил Минц. - Если тебе достался
слон, то получится трагедия. Потолки здесь непрочные.
  - Но на зонтик я могу полюбоваться? - спросил Удалов.
  - Любуйся, - согласился Минц.
  Удалов стал рассматривать шарики в надежде угадать, какой из них содержит
в сложенном виде зонтик. Даже легонько мял шарики руками. Шарики были
тяжелыми, словно сделанными из каучука.
  Под дверь комнаты въехал листочек бумаги.
  - Смотри, - сказал Корнелий. - Выходят на связь. Может, это Миша Стендаль
просит помощи.
  - Осторожнее, - предупредил Минц. - Мы в чужой стране.
  - В своей, - возразил Удалов. - Но изменившейся со временем. - Надо взять
записку.
  - Бери, - согласился Минц. - И читай вслух.
  Сам он отошел к окну и стал выглядывать наружу. Но что увидишь с шестого
этажа, кроме рано облетевшего парка и пролетающих над землей
индивидуальных средств передвижения?
  Удалов подобрал листок.
  "За умеренное вознаграждение, - прочел он вслух, - могу выдать важные
тайны. Если согласны, то на кладбище у могилы Корнелия Удалова буду стоять
за деревом. Доброжелатель".
  - Ох, не нравится мне это, - сказал Удалов, в сердцах отбрасывая листок,
который полетел над кроватью и приземлился в руки Минцу. - И на кладбище я
идти не хотел. Зачем мне смотреть на свою могилу? Ну кто в наши дни
смотрит на свои могилы?
  - А я пойду, - сказал Минц. - Я думал убежать от них, пройти по улицам,
заглянуть тайком в библиотеку. Для этого и шляпу выменял. Чтобы от них не
отличаться. Но боюсь, что моя акция была обречена на провал, так как мы
окружены их агентами и переодетыми милиционерами. Теперь же у меня
появилась надежда. Что у тебя осталось из ценных вещей?
  - Янтарное ожерелье, - сказал Удалов. - Я его припрятал.
  - А у меня... - Минц залез двумя пальцами в верхний карман пиджака, - где
же мамино колечко? Ага, здесь! И царская десятка! Думаю, что этого хватит,
чтобы узнать все, что нужно.
  - Иди без меня, - упрямился Удалов. - Мне еще пожить хочется.
  Но, конечно же, Минц его уговорил. Да и есть в каждом человеке любопытство
перед лицом собственной смерти. Скажите мне: хочешь ли узнать, какого
числа и какого года ты умрешь, и я закричу: ни в коем случае! Подарите мне
неизвестность! А скажут: подглядеть хочешь? Я ничего не отвечу, но,
внутренне содрогаясь, пойду и стану подглядывать в замочную скважину.
  Удалов сказал себе, что только дойдет до кладбища, погуляет там, посмотрит
на могилы соседей, может, даже им поклонится... хоть это и не очень
красиво. Живут твои соседи, зла против тебя не таят, а ты цветок несешь к
ним на могилу...
  Вошел кавказский человек Георгий и велел начинать спецэкскурсию. Удалов
положил в карман мячик с зонтиком и спустился вниз.
  Остальные уже стояли у автобуса и были настроены мрачно, бледны и смущены
неправильностью своего поведения перед лицом вечности. А когда подошла
Чикита и стала раздавать букетики из искусственных цветов, все брали их со
смущением.
  - А где Стендаль? - спросил Удалов. - С ним все в порядке?
  - А что может быть не в порядке с молодым человеком, который купается в
море любви? - искренне удивилась Чикита.
  - А когда выкупается? - спросил Минц.
  - Присоединится к группе в установленный срок.
  Залезли в автобус.
  Минц велел внимательно смотреть по сторонам в пользу Академии наук, но
Удалов смотреть забывал, потому что мысли возвращались к скорой встрече с
собственной кончиной.
  Дорога на кладбище вела через городские окраины. Кое-где сохранились
старые гуслярские дома - ведь сто лет для хорошего дома не срок. Кое-где
поднимались д