, Зиночка. Может, в следующем квартале снова пришлют.
Я только жалею, что мне не досталось. Я бы вам свою отдал.
  - Я не об этом, - всхлипнула Зиночка. - Какая-то жадность в людях
проснулась. Даже стыдно. И старик Ложкин кричит - мне десять штук и вообще.
  - Я очень жалею, что не смог для вас взять, - повторил Эрик. - До свиданья.
  Он ушел. Вера Яковлевна, дожидавшаяся, пока никого в магазине не
останется, подошла к Зиночке, держа в руке палехскую шкатулку. В шкатулке
еле умещались две рыбки.
  - Я все-таки купила, - сообщила она. - Ты ведь и не заметила. Я поняла,
что если стоять и ждать, пока это столпотворение продолжается, ничего не
достанется. Ведь ты не догадалась хотя бы две-три штуки отложить.
  - Куда там, - сказала Зиночка. - Я очень рада, что вы успели. А я и не
заметила. Такая свалка - я только деньги принимала и рыбок вылавливала.
  - Одна твоя. Деньги мне с получки отдашь.
  - Не надо мне, - отказалась Зиночка. - Я и права не имею их взять.
  - Тогда я тебе дарю. На день рождения. И не сходи с ума. Кто от счастья
отказывается? У тебя даже шубки нет, а зима на носу.
  - Нет, нет, ни за что! - И Зиночка заплакала еще горше.
  - Чего уж там, - сказала из шкатулки рыбка. - Все равно одному человеку
больше трех желаний нельзя загадать. Хоть бы у него сто рыбок было. А шубу
тебе надо - я сделаю. Ты какую хочешь, норковую или каракуль?
  - Вот и отлично, - проговорила Вера Яковлевна. - Где сачок? Мы ее тебе
пересадим. Я очень рада.
  - Ну как же можно, - сопротивлялась Зиночка.
  В дверь заглянула незнакомая женщина и спросила:
  - Рыбки еще остались?
  - Кончились, - ответила Вера Яковлевна, прикрывая крышку палехской
шкатулки. - Теперь они будут приходить. Закроем магазин? Все равно - какая
сегодня торговля?
  - Я должна в область, в управление торговли отчет написать, - сказала
Зиночка. - Я очень боюсь, что нам товар по ошибке отгрузили.
  - Вот и напишешь дома. Пошли.
  Зиночка послушалась. Сняла объявление с двери, за перла ее, спрятала
выручку. Вера Яковлевна достала еще одну шкатулку и отсадила в нее рыбку
для Зиночки. Продавщицы вышли из магазина через заднюю дверь.
  - А ты хоть помнишь кого-нибудь, кто рыбок покупал? - спросила Вера
Яковлевна.
  - Мало кого помню. Ну, сначала, еще до всей этой истории Ложкин был. И
кружок юннатов из средней школы. Потом снова Ложкин. И Савич. И этот
длинный из горздрава, и Удалов с Грубиным по штуке. А остальных разве
припомнишь?
  - Боюсь, - сказала на это Вера Яковлевна. - Боюсь, что поздно гадать -
результаты скоро будут налицо.
  - То есть как так?
  - Ты думаешь, что за желания будут?
  - Не знаю. Разные. Ну, может, денег попросят...
  - Денег нельзя. Только ограниченные суммы, - вмешалась из коробочки рыбка.
Голос ее был глух и с трудом проникал сквозь лаковую крышку.
  - Ой! - вскрикнула Зиночка.
  Они вышли в переулок утром еще пыльный и неровный. Переулок был покрыт
сверкающим ровным бетоном. Бетон расстилался во всю его ширину, лишь по
обочинам вместо утренних канав тянулись аккуратные полосы тротуара. Заборы
вдоль переулка были выкрашены в приятный глазу зеленый цвет, а в
палисадниках благоухали герани.
  - Ничего особенного, - сказала Вера Яковлевна, морально готовая к чудесам.
- Наверно, кто-то из горсовета рыбку купил. Вот и выполнил годовой план по
благоустройству.
  - Что же будет?.. - сказала Зиночка, осторожно ступая на тротуар.
  - Я так полагаю, - ответила Вера Яковлевна, по-солдатски печатая шаг по
асфальту. - Я так полагаю, что надо получить отдельную квартиру. Впрочем,
ты, рыбка, не спеши, я еще подумаю...
  Дома Зиночка достала большую банку. Выплеснула туда рыбку из шкатулки и
понесла на кухню, чтобы долить водой.
  - Сейчас будет тебе чистая вода, - сказала она. - Потерпи минутку.
  Зиночка открыла кран, и прозрачная жидкость хлынула в банку.
  - Стой! - крикнула рыбка. - Стой, ты с ума сошла! Ты меня погубить хочешь?
Закрой кран! Вынь меня сейчас же! Ой-ой-ой!
  Зиночка испугалась, выхватила рыбку, сжала в кулаке...
  По кухне распространялся волнами едкий запах водки.
  - Что такое? - удивилась Зиночка. - Что случилось?
  - Воды! - прошептала рыбка. - Воды... умираю...
  Зиночка метнулась по кухне, нашла чайник. На счастье в нем была вода.
Рыбка ожила. Струйка водки все текла из крана, дурманом заполняя кухню.
  - Откуда же водка? - поразилась Зиночка.
  - Понимать надо, - сказала рыбка. - Какой-то идиот проверить захотел -
приказал, чтобы вместо воды в водопроводе водка текла. Видно, на молодую
рыбку попал, на неопытную. Я бы на ее месте отказалась. Категорически. Это
не желание, а вредительство и головотяпство.
  - А где же вода теперь?
  - Я так полагаю, что водка скоро кончится. Кто-нибудь другой обратное
желание загадает.
  - А если нет?
  - Если нет - терпи. А вообщето это безобразие! Водка попадает в трубы
канализации. Оттуда, возможно, в водоемы - так всю живность перевести
можно. Вот что, Зиночка, у меня к тебе личная просьба. Преврати водку в
воду. Используй желание. Мы тебе за это уникальную шубу придумаем.
  - Мне уникальной не нужно, - сказала Зиночка. - На что мне уникальная. Я
бы очень хотела дубленку. Болгарскую. У моей тетки в Вологде такая есть.
  - Значит тратим сразу два желания, да?
  - Тратим, - согласилась Зиночка и немного пожалела, что останется лишь
одно.
  Шуба материализовалась на спинке стула. Шуба была светло-коричневого,
нежного, теплого цвета. Ее украшал меховой белый воротник.
  - Прости, но я ее подбила норкой, - призналась рыбка. - Приятно услужить
хорошему человеку. Третье желание будем сейчас делать или подождем?
  - Можно подождать немного? - попросила Зиночка. - Я подумаю.
  - Думай, думай. Пообедай пока. И мне крошек насыпь. Ведь я как-никак живое
существо.
  - Простите, ради Бога. Я совсем забыла.
  Удалов с Ложкиным вместе вошли в дом. Грубин во дворе задержался, чтобы
поделиться впечатлениями с соседями. Удалов с Ложкиным по лестнице
поднимались вместе, были недовольны друг другом. Удалов укорял Ложкина:
  - Хотели по секрету все сделать? Все себе?
  Ложкин не отвечал.
  - Чтобы, значит, весь город как раньше, один вы будете жить, как миллионер
Рокфеллер? Стыдно просто ужасно.
  - А твоя жена шпионила, - сказал Ложкин резко и юркнул в дверь, за которой
уже стояла, приложив к ней ухо, его супруга.
  Удалов хотел было ответить нечто обидное, но и его супруга выбежала из
комнаты, выхватила из рук банку и огорчилась:
  - Почему только одна? Я же на две деньги давала.
  - Вторую Грубин взял, - ответил Удалов. - Мы с ним вместе ходили.
  - Сам бы покупал себе, - обиделась Ксения. - У тебя же дети. А он холостой.
  - Ну ладно уж. Тебе что, трех желаний не хватит?
  - Было бы шесть. У Ложкиных-то шесть.
  - Не огорчайтесь, гражданка, - успокоила золотая рыбка. - Больше трех все
равно нельзя, сколько бы рыбок не было.
  - На человека?
  - На человека, или на семью, или на коллектив - все равно.
  - Так, значит, Ложкин зря за второй рыбкой бегал? Зря хотел десяток купить?
  - Зря. Вы не могли бы поспешить с желаниями? И отпустили бы меня
подобру-поздорову.
  - Потерпишь, - решительно произнесла Ксения. - А ты, Корнелий, иди руки
мой и обедать садись. Все остыло.
  Корнелий подчинился, хотя и опасался, что жена в его отсутствие загадает
всякую чепуху.
  У умывальника Удалова ждал приятный сюрприз. Кто-то догадался заменить
воду в водопроводе водкой. Удалов не стал поднимать шума. Умылся водкой,
хоть и щипало глаза, потом напился из ладошек, без закуски и еще налил
полную кастрюлю.
  - Ты куда пропал? - нетерпеливо крикнула жена из комнаты.
  - Сейчас, - ответил Удалов, язык которого уже чуть заплетался.
  На кухню, полотенце через плечо, пришел Ложкин. Смотрел волком. Потянул
носом и зыркнул глазом на кастрюлю с водкой. Удалов прижал кастрюлю к
животу и быстро ушел в комнату.
  - Вот, - сказал он жене. - Готовь закуску. Не мое желание, чужое.
  Ксения сразу поняла, разлила по пустым бутылкам и закупорила.
  - Какой человек! Какая государственная голова! - хвалил неизвестного
доброжелателя Удалов. - Нет чтобы себе только заказать. Всему городу
радость. То-то Ложкин удивится, на меня подумает!
  - А вдруг он сам!
  - Никогда. Он эгоист.
  - А если он на тебя подумает и сообщит куда следует, что отравляешь воду в
городе, - по головке не погладят.
  - Пусть докажут. То ведь не я, а золотая рыбка.
  Со двора грянула песня.
  - Вот, - сказал Удалов. - Слышишь? Народ уже использует.
  А Ложкин тем временем принялся умываться водкой, удивился, отплевался,
потом сообразил, в чем дело, побежал с женой советоваться, а когда та
пришла с посудой, вместо водки текла уже вода - результат Зиночкиного
пожелания. Старуха изругала Ложкина за неповоротливость, и они стали
думать, как им использовать пять желаний - два от первой рыбки да три от
второй.
  Грубин основное желание выполнил тут же, во дворе.
  - Мне, - сказал он в присутствии многочисленных свидетелей, - желательно
от тебя, золотая рыбка, получить бразильского попугая ара, который может
научиться человеческой речи.
  - Это несложно, - оценила рыбка. - Я сама обладаю человеческой речью.
  - Согласен. - Грубин поставил банку с рыбкой на скамейку, вынул гребешок и
пригладил в ожидании торжественного момента густые, непослушные вихры. -
Чего же ты мешкаешь?
  - Одну минутку. Из Бразилии путь долог... Три, четыре, пять.
  Роскошный, громадный, многоцветный, гордый попугай ара сидел на ветке
дерева над головой Грубина и, чуть склонив набок голову, смотрел на
собравшихся внизу обитателей двора.
  Грубин задрал голову и позвал:
  - Цып-цып, иди сюда, дорогая птица.
  Попугай раздумывал, спуститься или нет к протянутой руке Грубина, и в этот
момент во двор вышли, обнявшись и распевая громкую песню, Погосян с Кацем,
также обладатели золотых рыбок. Как потом выяснилось, именно они
независимо друг от друга превратили всю питьевую воду в городе в водку и,
довольные результатами опыта и сходством желаний, шли теперь к людям
возвестить о начале новой эры.
  - Каррамба! - проговорил попугай, тяжело снялся с ветки дерева и взлетел
выше крыш. Там он сделал круг, распугивая ворон, и крылья его переливались
радугой.
  - Каррамба! - крикнул он снова и взял курс на запад, в родную Бразилию.
  - Верни его! - крикнул Грубин. - Верни его немедленно!
  - Это второе желание? - спросила ехидно рыбка.
  - Первое! Ты же его не выполнила!
  - Ты заказывал попугая, товарищ Грубин?
  - Заказывал. Так где же он, золотая рыбка?
  - Улетел.
  - Вот я и говорю.
  - Но он был.
  - И улетел. Почему не в клетке?
  - Потому что ты, товарищ Грубин, клетку не заказывал.
  Грубин задумался. Он был человеком в принципе справедливым. Рыбка была
права. Клетки он не заказывал.
  - Хорошо, - согласился он. Попугая ему очень хотелось. - Пусть будет
попугай ара в клетке.
  Так Грубин истратил второе желание и потому, взяв клетку в одну руку,
банку с рыбкой в другую, пошел к дому. И тут-то во двор вошел инвалид Эрик.
  Эрик обошел уже полгорода. Он искал рыбку для Зиночки, не подозревая, что
та получила ее в подарок от Веры Яковлевны.
  - Здравствуйте, - сказал он. - Нет ли у кого-нибудь лишней золотой рыбки?
  Грубин сгорбился и тихо пошел к двери со своей ношей. У него оставалось
всего одно желание и множество потребностей. Погосян помог Кацу повернуть
обратно к двери. У них рыбки были также частично использованы. Окна в
комнатах Удалова и Ложкина захлопнулись.
  - Я не для себя! - крикнул в пустоту Эрик.
  Никто не ответил.
  Эрик поправил пустой рукав и поплелся, хромая, со двора.
  - Нам необходимо тщательно продумать, что будем просить, - говорила в это
время Ксения Удалова мужу.
  - Мне велосипед надо, - сказал их сын Максимка.
  - Молчать! - повторила Ксения. - Иди погуляй. Без тебя найдем, чего
пожелать.
  - Вы бы там поскорее, - поторопила золотая рыбка. - К вечеру нам бы
хотелось в реке уже быть. До холодов нужно попасть в Саргассово море.
  - Смотри-ка, - удивился Удалов. - Тоже ведь на родину тянутся.
  - Икру метать, - объяснила рыбка.
  - Хочу велосипед, - крикнул со двора Максимка.
  - Ну, угодили бы парнишке, в самом деле хочет велосипед, - сказала рыбка.
  - А может, и в самом деле? - спросил Удалов.
  - Я больше не могу, - возмутилась Ксения. - Все подсказывают, все мешают,
все чего-то требуют...
  Грубин поставил клетку с попугаем на стол и залюбовался птицей.
  - Ты чудо, - сказал он ей.
  Попугай не ответил.
  - Так он что, не умеет, что ли? - спросил Грубин.
  - Не умеет, - ответила рыбка.
  - Так чего же? Ведь вроде только что "каррамба" говорил.
  - Это другой был, ручной, из бразильской состоятельной семьи. А второго
пришлось дикого брать.
  И чего же делать?
  - Хочешь - третье желание загадай. Я его мигом обучу.
  - Да? - Грубин подумал немного. - Нет уж. Сам обучу.
  - Может, ты и прав, - согласилась рыбка. - И что же дальше делать будем?
Хочешь электронный микроскоп?
  Первым своим желанием члены биологического кружка первой средней школы -
коллективный владелец одной из рыбок - создали на заднем дворе школы
зоопарк с тигрятами, моржом и множеством кроликов.
  Вторым желанием сделали так, чтобы им целую неделю не задавали ничего на
дом.
  С третьим желанием вышла заминка, споры, сильный шум. Споры затянулись
почти до вечера.
  Провизор Савич дошел до самого своего дома, перебирая в мыслях множество
вариантов. У самых ворот его догнал незнакомый человек в очень большой
плоской кепке.
  - Послушай, - сказал ему человек. - Ты десять тысяч хочешь?
  - Почему? - спросил Савич.
  - Десять тысяч даю - рыбка моя, деньги твои. Мне, понимаешь, не досталось.
На базаре стоял, фруктами торговал, опоздал, понимаешь.
  - А зачем вам рыбка? - спросил провизор.
  - Не твое дело. Хочешь деньги? Сегодня же телеграфом.
  - Так вы объясните, в конце концов, - повторил Савич, - зачем вам рыбка?
Ведь я тоже, наверно, могу с ее помощью получить много денег.
  - Нет, - объяснил человек в кепке. - Рыбка много денег не может.
  - Он прав, - подтвердила рыбка. - Много денег я не могу сделать.
  - Пятнадцать тысяч, - сказал человек в кепке и протянул руку к банке с
рыбкой. - Больше никто не даст.
  - Нет, - произнес Савич твердо.
  Человек шел за ним, тянул руку и набавлял по тысяче. Когда он добрался до
двадцати, Савич совсем озлился.
  - Это безобразие! - воскликнул он. - Я иду домой, никому не мешаю. Ко мне
пристают, предлагают какую-то сомнительную сделку. Рыбка-то стоит два
рубля сорок копеек.
  - Я тебе и два рубля тоже дам, - обрадовался человек в кепке. - И еще
двадцать тысяч дам. Двадцать одну!
  - Так скажите, зачем вам?
  Человек в кепке приблизил губы к уху Савича.
  - Машину "Волга" покупать буду.
  - Так покупайте, если у вас столько денег.
  - Нетрудовые доходы, - признался человек в кепке. - А так фининспектор
придет, я ему рыбку покажу - вот, пожалуйста. Вы только мне квитанцию
дайте, расписку, что два сорок уплатил.
  - Уходите немедленно! - возмутился Савич. - Вы жулик!
  - Зачем так грубо? Двадцать три тысячи даю. Хорошие деньги. Голый по миру
пойду.
  - Гони его, - сказала рыбка. - Он мне тоже неприятен.
  - Вот видите, - сказал Савич.
  - Двадцать четыре тысячи!
  - Вот что, - решил Савич. - Чтобы этот человек немедленно улетел отсюда к
себе домой. Чтобы и следа его не было. Я больше не могу.
  - Исполнять? - спросила рыбка.
  - Немедленно!
  И человек закрутился в смерчике и пропал. Лишь кепка осталась на мостовой.
  - Спасибо, - сказал Савич рыбке. - Вы не представляете, как он мне надоел.
Теперь пойдемте ко мне домой, и мы с честью используем оставшиеся желания.
  В тот день в городе произошло еще много чудес. Некоторые остались
достоянием частных лиц и их семей, некоторые стали известны всему Великому
Гусляру. Тут и детский зоопарк, который поныне одна из
достопримечательностей города, и история с водкой в водопроводе, и
замощенный переулок, и появление в универмаге большого количества
французских духов, загадочное и необъясненное, и грузовик, полный белых
грибов, виденный многими у дома Сенькиных, и даже типун на языке одной
скандальной особы, три свадьбы, неожиданные для окружающих, и еще, и еще,
и еще...
  К вечеру, к сроку, когда рыбок надо было нести к реке, большинство желаний
было исчерпано.
  По Пушкинской, по направлению к набережной, двигался народ. Это были и
владельцы рыбок, и просто любопытные.
  Шли Удаловы всем семейством. Впереди Максим на велосипеде. За ним
остальная семья. Ксения сжимала в руке тряпочку, которой незадолго перед
тем стирала пыль с нового рояля фирмы "Беккер".
  Шел Грубин. Нес не только банку с рыбкой, но и клетку с попугаем. Хотел,
чтобы все видели - мечта его сбылась.
  Шли Ложкины. Был старик в новом костюме из шевиота, и еще восемь неплохих
костюмов осталось в шкафу.
  Шли, обнявшись, Погосян с Кацем. Несли вдвоем бутыль. Чтобы не оставлять
на завтра.
  Шла Зиночка.
  Шел Савич.
  Шли все другие.
  Остановились на берегу.
  - Минутку, - сказала одна из золотых рыбок. - Мы благодарны вам, обитатели
этого чудесного города. Желания ваши, хоть и были зачастую скороспелы,
порадовали нас разнообразием.
  - Не все, - возразили ей рыбки из банки Погосяна - Каца.
  - Не все, - согласилась рыбка. - Завтра многие из вас начнут мучиться.
Корить себя за то, что не потребовали золотых чертогов. Не надо. Мы
говорим вам: завтра никто не почувствует разочарования. Так мы хотим, и
это наше коллективное рыбье желание. Понятно?
  - Понятно, - ответили жители города.
  - Дурраки, - сказал попугай ара, который оказался способным к обучению и
уже знал несколько слов.
  - Теперь нас можно опускать в воду, - произнесла рыбка.
  - Стойте! - раздался крик сверху.
  Все обернулись в сторону города и оцепенели от ужаса. Ибо зрелище,
представшее глазам, было необычайно и трагично.
  К берегу бежал человек о десяти ногах, о множестве рук, и он махал этими
руками одновременно.
  И когда человек подбежал ближе, его узнали.
  - Эрик! - сказал кто-то.
  - Эрик, - повторяли люди, расступаясь.
  - Что со мной случилось? - кричал Эрик. - Что со мной случилось? Кто
виноват? Зачем это?
  Лицо его было чистым, без следов ожога, волосы встрепаны.
  - Я по городу бегал, рыбку просил, - продолжал страшный Эрик, жестикулируя
двадцатью руками, из которых одна была слева, а остальные справа. - Я
отдохнуть прилег, а проснулся - и вот что со мной случилось!
  - Ой, - сказала Зиночка. - Я во всем виновата. Что я наделала. Но я хотела
как лучше, я загадала, чтобы у Эрика новая рука была, чтобы новая нога
стала и лицо вылечилось. Я думала, как лучше, - ведь у меня желание
оставалось.
  - Я виноват, - добавил Ложкин. - Я подумал - зря человека обижаем. Я ему
тоже руку пожелал.
  - И я, - произнес Грубин.
  - И я, - сказал Савич.
  И всего в этом созналось восемнадцать человек.
  Кто-то нервно хихикнул в наступившей тишине.
  И Савич спросил свою рыбку:
  - Вы нам помочь не можете?
  - Нет, к сожалению, - ответила рыбка. - Все желания исчерпаны. Придется
его в Москву везти, отрезать лишние конечности.
  - Да, история, - сказал Грубин. - В общем, если нужно, то берите обратно
моего чертова попугая.
  - Дуррак, - сказал попугай.
  - Не поможет, - ответила рыбка. - Обратной силы желания не имеют.
  И тут на сцене появились юннаты из первой средней школы.
  - Кому нужно лишнее желание? - спросил один из них. - Мы два использовали,
а на одном не сговорились.
  Тут дети увидели Эрика и испугались.
  - Не бойтесь, дети, - успокоила их золотая рыбка. - Если вы не возражаете,
мы приведем в человеческий вид пожарника Эрика.
  - Мы не возражаем, - сказали юннаты.
  - А вы, жители города?
  - Нет, - ответили люди рыбкам.
  В тот же момент произошло помутнение воздуха, и Эрик вернулся в свое
естественное, здоровое состояние. И оказался, кстати, вполне красивым и
привлекательным парнем.
  - Опля! - воскликнули рыбки хором, выпрыгнули из банок, аквариумов и