отпуска и, честно
говоря, своим удовлетворенным видом удручали Корнелия Ивановича.
  Удалов присел на лавочку в тихом месте. Сзади, в ожидании грозы, шелестел
листьями городской парк. Вдали лирично играл духовой оркестр.
  Невысокий моложавый брюнет подошел к лавочке и попросил разрешения
присесть рядом. Удалов не возражал. Моложавый брюнет глядел на реку и был
грустен настолько, что от него исходили волны грусти, даже рыбы перестали
играть в теплой воде, стрекозы попрятались в траву, и птицы прервали свои
вечерние песни.
  Удалов еле сдерживал слезы, потому что чужая грусть совместилась с его
собственной печалью. Но еще сильнее было сочувствие к незнакомцу и
естественное стремление ему помочь.
  - Гляжу на вас - как будто у вас беда.
  - Вот именно! - ответил со вздохом незнакомец.
  Был он одет не по сезону - в плащ-болонью и зимние сапоги.
  Незнакомец в свою очередь разглядывал Удалова.
  Его глазам предстал невысокий человек средних лет, склонный к полноте.
Точно посреди круглого лица располагался вздернутый носик, а круглая
лысинка была окружена венчиком вьющихся пшеничных волос. Вид Удалова
внушал доверие и располагал к задушевной беседе.
  - У вас, кстати, тоже неприятности, - заявил, закончив рассматривание
Удалова, печальный незнакомец.
  - Наблюдаются, - ответил Удалов. И вдруг, помимо своей воли, слегка
улыбнулся. Ибо понял, что его неприятности - пустяк, дуновение ветерка, по
сравнению с искренним горем незнакомца.
  Они замолчали. Тем временем зашло солнце. Жужжали комары. Оркестр исполнял
популярный танец "террикон", с помощью которого дирекция городского парка
одолевала влияние западных ритмов.
  Наконец Удалов развеял затянувшееся молчание.
  - Закаты у нас красивые, - сказал он.
  - Каждый закат красив по-своему, - сказал незнакомец.
  Нос и глаза у него были покрасневшими, словно он страдал простудой.
  - Издалека к нам? - спросил Удалов.
  - Издалека, - сказал незнакомец.
  - Может, с гостиницей трудности? Переночевать негде? Если что, устроим.
  - Не нужна мне гостиница, - ответил незнакомец. Его голос заметно дрогнул.
- У меня в лесу, на том берегу, космический корабль со всеми удобствами.
Я, простите за нескромность, космический скиталец.
  - Нелегкий труд, - сказал Удалов. - Не завидую. И чего скитаетесь? По
доброй воле или по принуждению?
  - По чувству долга, - сказал незнакомец.
  - Давайте тогда рассказывайте о своих трудностях, постараюсь помочь. В
разумных пределах. Зовут меня Удаловым. Корнелием Ивановичем.
  - Очень приятно. Мое имя - Гнец-18. Чтобы отличать меня от прочих Гнецев в
нашем городе. Так как я здесь в единственном числе, зовите меня просто
Гнец.
  - А меня можете называть Корнелием, - сказал Удалов. - Перейдем к делу.
Давайте перекладывайте часть ваших забот на мои широкие плечи.
  Гнец окинул взглядом умеренные плечи Удалова, но, видно, сильно нуждался в
помощи и поддержке, поэтому сказал следующее:
  - Мне, Корнелий, нужна свободная планета. Летаю, разыскиваю. В одном месте
сказали, что на Земле, то есть у вас, свободного места хоть отбавляй.
Только, видно, информация была устаревшей. Ввели меня в заблуждение.
  - Может, тысячу лет назад и были свободные места, - согласился Удалов. -
Но в последние годы нам самим тесновато. Да вы не расстраивайтесь. По моим
сведениям, в беспредельном космосе свободных планет множество. Разве не
так?
  Мимо проходили влюбленные парочки, косились на скамейку и даже выражали
недовольство, что двое мужчин средних лет заняли укромный уголок, как бы
специально предназначенный для романтических вздохов. Да, не так уж
свободно на Земле, если ты далеко не сразу и не всегда можешь найти
укромное место для произнесения нежных слов.
  - Планет много, - сказал Гнец-18. - Но нужна такая, чтобы имела
растительность, воздух для дыхания и природные ресурсы. Мы проверили весь
наш сектор Галактики, и, кроме Земли, нет ничего подходящего. Придется мне
возвращаться домой, брать другой корабль и искать свободную планету в
дальних краях. А вы же знаете, насколько ненадежны звездные карты.
  Удалов кивнул, хотя звездных карт никогда не видел.
  - И как я один за месяц справлюсь, не представляю, - сказал пришелец. -
Сколько дел, столько трудностей...
  - Вы кого-нибудь возьмите себе в помощники, - подсказал Удалов, - вдвоем
будет легче.
  - Ах, Корнелий! - сказал горько Гнец-18. - Вы не представляете себе,
насколько у нас на планете все заняты. По нескольку лет без отпуска. Руки
опускаются. Нет, вряд ли я смогу подобрать себе спутника. Да если и
подобрал бы, пользы мало.
  - Почему же?
  - Мои земляки очень плохо переносят невесомость, - сказал Гнец-18. - И еще
хуже перегрузки. Меня с детства специально тренировали для космических
полетов. И все равно после каждого старта я два часа лежу без сил. Нет,
придется мне лететь одному...
  Горе пришельца было искренним и глубоким. Вдруг что-то дрогнуло в сердце
Удалова, и он с некоторым удивлением услышал собственный голос:
  - У меня как раз отпуск начинается, а мой сын Максим заболел свинкой. Так
что я совершенно свободен до восемнадцатого июля.
  - Не может быть! - воскликнул Гнец. - Вы слишком добры к нашей
цивилизации. Нет, нет! Мы никогда не сможем достойно отблагодарить вас.
  - Вот уж чепуха, - сказал Удалов. - Если бы не встреча с вами, мне, может,
пришлось бы ждать космического путешествия несколько лет или десятилетий.
А тут вдруг представляется возможность облететь некоторые малоизвестные
уголки нашей Галактики. Это я вас должен благодарить.
  - Вы, очевидно, не представляете себе трудностей и опасностей космического
путешествия, - настаивал Гнец-18. - Вы можете погибнуть,
дематериализоваться, провалиться в прошлое, попасть в шестое измерение,
превратиться в женщину. Наконец, вы можете стать жертвой космических
драконов или подцепить галактическую сухотку.
  - Но вы-то летаете, другие летают! - не сдавался Удалов. - Значит,
практически Галактика не очень опасна... И знаете, в конце концов,
почетнее погибнуть в зубах космического дракона, чем дожить до пенсии без
приключений.
  - Я с вами не согласен, - возразил пришелец. - Мечтаю дожить до пенсии.
  - Ваше право, - сказал Удалов. - Я - романтик дальних дорог.
  Последние слова окончательно убедили Гнеца-18, его лицо озарила добрая
улыбка, он произнес, глотая непрошеные слезы:
  - Ты благородный человек, Корнелий!
  - Ну что ты! - отмахнулся Удалов. - На моем месте так поступил бы каждый.
  На следующее утро, солгав жене Ксении, что уезжает на дальнюю рыбалку,
взяв с собой удочки, теплую одежду и резиновые сапоги, Удалов покинул свой
дом, переправился на пароме через реку, углубился в лес и, послушно следуя
указаниям Гнеца-18, нашел его небольшой космический корабль. Гнец-18
предложил удочки зарыть, а сапоги оставить на Земле, но Удалов не
согласился, потому что ни он, ни Гнец-18 не знали толком, что их ждет в
далеком путешествии.


  Первая планета


  Сначала надо было вернуться домой к Гнецу, поменять корабль на другой,
помощнее, и заправиться всем необходимым для долгого пути. Перелет занял
всего несколько часов, потому что корабль Гнеца-18 был гравитолетом, а
гравитационные волны, как известно, распространяются почти мгновенно.
Гнец-18 паршиво переносил путешествие, и поэтому Удалову пришлось самому
осваивать приборы управления и готовить пищу. Корнелий был так занят, что
не успел справиться у Гнеца, зачем ему понадобилась свободная планета. Он
только спросил нового товарища, предлагая ему тарелку с куриным бульоном.
  - Вы что, колонию основать хотите?
  - Если бы так просто, - ответил Гнец. Тут ему опять стало плохо, и он даже
не доел бульон.
  На космодроме Гнеца-18 встретили встревоженные члены правительства. Гнец
не успел даже представить Удалова, как они засыпали его вопросами на
местном языке, который Удалову был понятен как русский, потому что Гнец-18
снабдил его универсальным транслятором.
  - Ну и что? - волновался президент. - Земля свободна?
  - Мы можем начинать? Дело не терпит, - сказал премьер-министр.
  Удалов мог бы все объяснить правительству, но он, как человек деликатный,
ждал, что скажет Гнец-18. Стоял в сторонке и дышал свежим воздухом,
рассматривал странные одежды встречающих и общественные здания непривычных
очертаний, окружавшие космодром.
  Наконец Гнец-18 решительным жестом остановил министров и сказал:
  - К сожалению, очередная неудача. На Земле живет множество людей,
достигших высокой степени цивилизации, не такой, конечно, как наша, но
довольно высокой.
  Члены правительства расстроились и осыпали Гнеца-18 незаслуженными
упреками, Гнец-18 выслушал упреки, но вместо оправдания сказал:
  - Еще не все потеряно. Представитель Земли по имени Корнелий любезно
согласился помочь нам в дальнейших поисках. У него богатый опыт
космических встреч, и он отлично переносит межзвездные путешествия.
  Члены правительства продемонстрировали Удалову знаки своего уважения и тут
же пригласили в город, чтобы он смог провести ночь в нормальных условиях.
А тем временем корабль подготовят к полету.
  Комната в гостинице была невелика, лишена украшений, и в ней были только
самые необходимые вещи: кровать, стул и умывальник. Вообще Удалов успел
заметить, что в городе совсем нет украшений и излишеств. Словно его
обитатели были очень сухими и деловыми людьми. Удалов вспомнил слова
Гнеца-18, что все здесь так заняты, что по нескольку лет не бывают в
отпуске.
  Наступила ночь. Удалову не спалось. Он решил немного погулять.
  Улица была пустынна, но хорошо освещена. Удалов пересек площадь со
странным монументом посредине и свернул на широкую улицу, вдоль которой
тянулись магазины. Витрины были не освещены, и на них рядами стояли те
вещи, что продавались внутри. Без всяких попыток расположить их красиво.
  Вдруг Удалов услышал шуршание шин. Из-за угла выехала странная процессия.
Она состояла из двух десятков катафалков или платформ, которые показались
Удалову схожими с катафалками, потому что на каждой стояло по прозрачному
гробу. А то и по два. И в каждом гробу лежало по человеку.
  Это были удивительные похороны. В них участвовали только водители
платформ. И ни один родственник, ни один друг не пришел проводить умерших
в последний путь.
  Отзывчивое сердце Корнелия дрогнуло. Он не мог не принять каких-нибудь
мер. Он сорвал с клумбы, окружающей монумент несколько цветков и, догнав
процессию, прошел вдоль катафалков и возложил по цветку на каждый гроб.
  Водители катафалков косились на него, но не препятствовали проявлять
сострадание.
  Украсив по возможности все гробы цветами, Удалов пошел в хвосте процессии,
понурив голову и как бы замещая собой скорбящих родственников.
  Процессия двигалась медленно. Удалов шел и размышлял о странных обычаях,
которые встречаются вдали от дома. Потом подумал, что, может быть, на
планете свирепствует эпидемия, и они не успевают хоронить своих умерших
как положено. Но почему тогда никто не сказал Удалову об этом? Может, в
этом таится причина того, что нет желающих полететь в космос? А может
быть, привилегированные слои местного общества ищут свободную планету,
чтобы избежать заразы?
  Первый катафалк остановился перед громадным серым зданием. В полуподвале
было открыто окно, и из него изливался теплый желтый свет. Катафалк
развернулся, и его платформа поднялась как у самосвала. Гроб скользнул
вниз и исчез в подвале. Удалов только ахнул.
  Примеру первого катафалка последовал второй, третий. Лица водителей были
безучастны, словно они перевозили картошку. Удалова так и подмывало
вмешаться, но он взял себя в руки. Нельзя лезть в чужой монастырь со своим
уставом. Лучше завтра поговорить с Гнецем, и он все объяснит.
  Но тут любопытство пересилило Удалова. Он подумал, что ничего плохого не
случится, если он заглянет в серое здание и выяснит, крематорий это или
что иное.
  Удалов дождался, пока последний катафалк свалил в подвал свою ношу.
Убедившись, что его никто не видит, он осторожно обогнул здание,
разыскивая вход.
  Вот и дверь. Она была открыта, и никто ее не сторожит. Удалов вошел внутрь
и направился по широкому, тускло освещенному коридору. Навстречу ему
попался спешащий человек в белом халате, и Удалов уже приготовился
ответить на вопрос, как он сюда попал, но человек не обратил на него
внимания. Поэтому, когда за поворотом коридора Удалову встретился второй
человек, он уже чувствовал себя смелее. Но на этот раз его заметили.
  - Что за безобразие? - спросил человек. - Почему не в халате? Что за
порочное небрежение к стерильности!
  - Простите, - сказала Удалов. - Я здесь случайно. Шел, понимаете, вижу
дверь...
  - Случайностей быть не должно, - ответил человек, распахивая стенной шкаф.
  Он вытащил оттуда белый халат и протянул Удалову. Удалов послушно натянул
халат, который был велик, и поэтому пришлось закатать рукава. Человек
нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
  - Ну вот, - сказал Удалов. - Переоделся я. А дальше что?
  - Дальше? Дальше - за работу. А вы на что рассчитывали?
  Человек схватил Удалова за руку и потянул за собой. Удалов не
сопротивлялся, семенил следом, потому что пребывал в полной растерянности.
  Через сотню шагов они оказались в громадном зале. Там было зябко, морозно,
ослепительный ледяной свет ламп под потолком освещал жуткую картину: вдоль
стен, в несколько ярусов, стояли одинаковые гробы.
  - Ой! - в ужасе сказал Удалов. - Вы их так содержите?
  - А что прикажете делать? - строго спросил его спутник. - Вы можете
предложить иной способ хранения?
  По транспортеру, тянувшемуся через весь зал, медленно плыл гроб.
  - А ну, беритесь! - сказал человек.
  - Я боюсь, - возразил Удалов.
  - Еще чего не хватало!
  Пришлось взяться за холодный и страшно тяжелый гроб и тащить его к
стеллажу.
  Всю ночь Удалов трудился не покладая рук. Большей частью он работал у
транспортера в большом зале, носил, ставил, перетаскивал гробы, к утру
окончательно вымотался, притом робел перед своим напарником настолько, что
не решался спросить его, что за странные обычаи на этой планете. Терпел до
конца смены, решив подробно допросить Гнеца-18.
  На рассвете сирена объявила о конце смены. Удалов, несколько привыкший к
местным порядкам, повесил белый халат в стенной шкаф и поспешил в
гостиницу. Солнце уже встало, на улице было тепло, и появились первые
прохожие. Когда Удалов подбегал к гостинице, навстречу ему попалась еще
одна длинная похоронная процессия. И никто, кроме Корнелия Ивановича, не
обратил на нее ровно никакого внимания.
  Только успел Удалов не раздеваясь прилечь на кровать, как в комнату
ворвался Гнец-18.
  - Все готово! - воскликнул он. - За ночь мы подготовили корабль.
  - Я никуда не полечу! - отрезал Удалов.
  - Как? Почему? Что стряслось? Как можно нарушить данное слово?
  - Я бы рад не нарушать. Но знаешь ли ты, где я провел ночь?
  - Не подозреваю.
  И тогда Удалов вкратце поведал о своем ночном приключении.
  - Я во всем виноват! - опечалился Гнец-18. - Я вселил в твое сердце
недоверие, потому что не спешил с рассказом. Полагал, что в полете будет
для этого достаточно времени. Но клянусь тебе, нет в этом никакой тайны и
тем более никаких гробов.
  - Но я же их собственными глазами видел, - возразил Удалов.
  - Это поучительный пример того, как нельзя доверяться собственным глазам,
если уж попал на чужую планету. На деле все наоборот: на нашей планете
практически побеждена смерть. Мы - планета торжествующей жизни.
  Но почему-то это оптимистическое заявление заставило говорившего грустно
вздохнуть.
  Затем Гнец-18 продолжал:
  - Мы раньше, чем Земля, вступили на путь научного прогресса. И дальше ушли
по этому пути. Были побеждены болезни и сокращены несчастные случаи. Мы
раскрыли секреты старения и долголетия. Теперь у нас люди живут столько,
сколько считают нужным. И как минимум двести лет.
  - Это очень важное достижение, - согласился Удалов.
  - Но мы не изобрели лишь одного - космических путешествий. Как ты мог
убедиться на моем примере - мы типичные домоседы и к космосу относились с
опаской и недоверием. Вот вы, к примеру, на Земле заранее решили осваивать
космос. Мы же только сейчас спохватились. Когда поняли, что наша планета
страшно перенаселена. Несмотря на наши достижения, нам приходится с каждым
годом уменьшать площадь квартир и даже высоту потолков, что невыносимо для
цивилизованного человека.
  - Совершенно невыносимо, - согласился Удалов, кинув взгляд на низкий
потолок гостиничного номера.
  - У нас страшные очереди в библиотеки и на стадионы, хотя, например, мы
пошли на то, чтобы увеличить число команд в первой лиге по цукенолу до
тысячи восьмисот двадцати.
  - Это что еще за игра? - удивился Удалов. - Такой не знаю.
  - Трудно объяснить - ведь на разных планетах совершенно разные
развлечения. В цукеноле собираются две группы игроков, и им выдают один
круглый предмет. Цель игры - закатить этот предмет в сетку противника.
  - Руками или ногами? - поинтересовался Удалов.
  - Что ты, только ногами. Если кто-нибудь дотронется до круглого предмета
рукой, с него берут штраф.
  - Очень похоже на футбол, - подумал вслух Удалов. - А поле какое? А
игроков сколько?
  - Вот в этом еще одна наша трагедия. Когда-то, в недавнем прошлом,
цукенолисты играли на поле длиной в сто метров. Но с современным
перенаселением пришлось уменьшить поля в десять раз, а число игроков с
десяти до трех. Сам понимаешь, что наши поклонники цукенола - самые
несчастные люди во Вселенной.
  - Да, на десяти метрах не разгуляешься!
  - И вот наши ученые сделали очередное открытие: научились безболезненно
усыплять людей, погружать их в анабиоз. И тогда те, кому надоело жить в
тесноте, решили, что они поспят, пока наша проблема перенаселения не будет
решена. Сначала их было сравнительно немного, но потом к ним
присоединились несколько тысяч не очень красивых девушек, которые решили
поспать до тех пор, пока наука не придумает, как всех людей сделать
красивыми. Еще через год в анабиоз решили улечься два миллиона болельщиков
цукенола, которые не в силах были глядеть на уменьшение спортивных полей.
Когда вернутся славные времена, тогда и проснемся, заявили они. Но ведь
многие засыпают со своими семьями...
  Гнец-18 удрученно замолчал.
  - И сколько же всего набралось сонных? - спросил Удалов.
  - На сегодняшний день насчитываем чуть больше двух миллиардов человек.
  - С ума сойти!
  - Вот именно. Все больше нужных планете специалистов заняты строительством
анабиозных ванн и хранилищ для них, половина нашей промышленности
вырабатывает охлаждающие растворы и контрольные приборы, старых хранилищ
не хватает, приходится все время строить новые. И ты, Удалов, как раз
присутствовал при заполнении очередного "спального дома". Научный прогресс
неизбежно замедлился, а население продолжает расти, так что даже если бы
мы захотели сейчас разбудить всех наших спящих, им бы некуда было деваться.
  - Положение! - сказал Удалов.
  - Мы вынуждены были отказаться от многих искусств и даже музыки. Мы живем
без отпусков и выходных, бережем наших спящих и лихорадочно ищем путей
выхода.
  - И свободную планету, - продолжил за Гнеца Удалов. Он уже все понял.
  - Да. Привлекательную планету с умеренным климатом и богатой
растительностью. Мы отвезли бы туда два миллиарда ванн, построили бы там
дома и косметические кабинеты, разбили бы там скверы и цукенольные поля...
Но такой планеты нет.
  - А сами принялись бы развивать искусства и литературу, - предположил
Удалов.
  - Но нет такой планеты, - повторил печально Гнец-18. - Мы разыскиваем ее
уже который год, но все напрасно.
  - Найдем, - сказал Удалов. - Как не найти! У нас весь отпуск впереди.


  Вторая планета


  Перед отлетом Удалов с Гнецем изучили звездные карты и решили лететь в
сектор 5689-бис. Сектор был неблизкий, триста световых лет, меньше чем за
три дня туда не доберешься, но зато в тех краях было отмечено несколько
очень перспективных планетных систем.
  Пре