, чтобы
она с такой скоростью передвигалась.
  Соседи посмеялись словам Ложкина и стали размешивать кости.
  Удалов в растерянности остановился посреди пыльной улицы. Шарика нигде не
видно. Он поднял голову. Курчавая лысеющая голова Удалова торчала в окне.
Голова ухмылялась джиокондовской улыбкой.
  - Ксюша, - простер к ней руки Удалов. - Ты не заметила, куда генератор
упал? Может заметила, а?
  Ксения покачала удаловской головой и, не снимая с лица джиокондовской
улыбки, затворила раму.
  Полная, грузная женщина в домашнем халате опустилась на колени и медленно
поползла по дороге, разгребая ладонями пыль.
  - Пока не найду, не уйду, - тихо твердил Удалов. - Пока не найду, не
уйду... А то, прощай, рыбалка, прощай свобода! Не доросли мы еще до
инопланетных игр.
  А со двора донесся голос Корнелия Удалова:
  - Подвиньтесь, друзья. Я вернулся со звезд!
  Веселый шум голосов был ему ответом.
  - Садись! - кричали соседи. - Забьем козла!
  Толстая женщина в домашнем халате плакала на улице.





  (с) Кир Булычев, 1979, 1992.
  (с) "Варяг", 1992.
  (с) Дизайн Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, 1998.
  (с) Набор текста, верстка, подготовка Михаил Манаков, 1998, 1999.
  (с) Корректор Ирина Борисова, 1999.
  Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие
материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей.



Кир Булычев


                            Разговор с убийцей

                                  Рассказ

                              Цикл - "Гусляр"

                            Написан - 1997 (?)


  По бескрайней степи, от самого горизонта волной несся горячий ветер. Со
склона холма мне было видно, как, клонясь под ветром, трава показывает
изнанку листьев, и от этого вся степь голубела.
  Подчиняясь движению ветра над степью, медленно парила большая птица с
когтями на концах крыльев. Порой она складывала крылья и бомбой стремилась
к земле, подхватывая выброшенных ветром насекомых.
  Ветер взлетел на холм, в лицо пахнуло жаром.
  Птица, заметив меня, испуганно взмыла к раскаленному небу.
  Я закинул за плечо забарахлившую фотокамеру и решил, что лучше займусь ее
починкой вечером, на биваке. Я ведь собирался провести здесь, в верхнем
кайнозое, дней восемь. Спешить мне некуда.
  Вопрос, который вы можете мне задать и ответ на который у меня готов,
очевиден: почему я, совершив величайшее открытие в истории человечества,
осуществив путешествие во времени, отправился в столь отдаленный период
истории нашей планеты? Почему меня не заинтересовали битвы седой старины
или эпоха великих географических открытий? Что потянуло в дикие времена,
когда разум еще не осчастливил своим появлением эти края?
  Отвечаю: меня терзала извечная загадка. Как, когда и почему возник человек?
  Умоляю, не надо отсылать меня к пухлым трудам изможденных наукой старцев.
У них на все найдется неубедительный ответ. Они знают все закономерности и
последовательности. Позвольте же им не поверить.
  А верил бы, никогда не стал бы тратить семнадцать лучших лет жизни на
столь сомнительное и рискованное предприятие.
  Но в тот момент все труды и сомнения были позади. Я у цели!
  Я иду по широкой степи, ожидая встречи с нашим прошлым.
  Но что это? Быть того не может!
  ... Вслед за полосой ветра ко мне приближался человек, такой маленький
издали.
  Он был одет странно, но просто. Сначала я увидел одежду, непривычный цвет
и покрой. Только потом разглядел лицо. Лицо было тоже странным.
  Оно было шире, чем у обыкновенного человека и цвет его был куда более,
скажу, теплым. Такое впечатление, что вены проходили слишком близко к
кожному покрову. Я попытаюсь описать цвет его глаз. Его глаза были
темными, почти черными по краю радужного круга, светлели к центру, где
находился маленький, как точка, совершенно черный зрачок.
  Потом я взглянул на его руки.
  Он раскрыл ладонь как бы приветствуя меня, и ладонь была испещрена
морщинами и полосами как ладонь обезьяны, а большой палец куда больше чем
у людей отстоял от четырех остальных. Мне даже показалось, что он не смог
бы собрать все пальцы в щепоть.
  Через плечо у этого существа висел темный мешок. Простой мешок, если не
считать раструба сбоку.
  - Здравствуйте! - крикнул он издали. - Как вы сюда попали?
  Я подождал, пока он подойдет поближе. Снова поднялся ветер, он относил в
сторону слова.
  - По всему судя, вы не принадлежите нашему миру, - сказал я.
  Он остановился неподалеку от меня, снял с плеча мешок и поставил его на
траву.
  - Естественно, - сказал он. - Я прилетел с другой звезды. А вы? Из
будущего?
  - Вы правы, - сказал я. - Я изобрел машину времени и потому очутился
здесь. А что вас привело на нашу планету?
  Следует заметить, что я, зная в принципе о том, что во Вселенной может
находиться множество обитаемых миров, в глубине души никогда этому не
верил. Уж слишком много случайностей должно было произойти, уж слишком
много объективных факторов должно соединиться, чтобы возник редкий,
хрупкий и, в общем невероятный в космосе феномен - разумная жизнь.
  Но это существо не было плодом моего воображения. В глазах его,
выразительных и чужих, светился ум. Холодный и расчетливый.
  - Я сожалею, что вы изобрели машину времени, - сказал он. - И сожалею, что
встретили меня.
  - Почему? - я сразу встревожился. Я понял, что он не шутит. Он искренне
сожалеет.
  - Я намерен, - сказал он, - изменить будущее этой планеты. И сделаю это.
Никто бы не заподозрил, если бы не ваше прискорбное изобретение.
  - Говорите яснее, - сказал я. - Как вы можете изменить будущее, если оно
уже свершилось, чему я - доказательство?
  - Это выше вашего понимания.
  - Вы забываете, что я изобрел машину времени. Следовательно, я не только
образован и умен, но и обладаю воображением.
  - Мне это ясно, - ответил пришелец. - Иначе бы я не стал с вами
разговаривать. Но дело в том, что я намерен изменить ход вашей эволюции.
Вы присаживайтесь, здесь сухо.
  Мы сели рядом на вершине холма. Со стороны могло бы показаться, что мы -
близкие друзья. В самом деле я понимал, что вижу перед собой злейшего
врага человечества.
  - В этом мешке, - сказал пришелец, - семена растений, присущих нашей
флоре. Я намерен рассеять их по этому району вашей планеты. Мои спутники
сделают то же самое в других областях ее.
  - Зачем?
  - Чтобы вытеснить вашу флору.
  - Но зачем же?
  Пришелец поглядел на меня сверху. Даже сидя, он на голову возвышался надо
мной.
  - Затем, - сказал он, - чтобы спасти наш род, наше племя.
  - Выражайтесь яснее, - попросил я. - Мне непонятно, зачем для спасения
своего племени прилетать к нам?
  - Я буду искренен с вами, хотя моя искренность вам будет неприятна.
Приготовьтесь к худшему.
  - Вы говорите как хирург в больнице о неудавшейся операции, - постарался
улыбнуться я. Хотя улыбаться мне не хотелось.
  - Удача или неудача операции зависит от точки зрения, - ответил пришелец.
- Но моя цель заключается в том, чтобы пациент умер, не родившись, и
потому не догадавшись, что он умирает.
  - Не говорите загадками, - попросил я. Мой собеседник был мне неприятен.
Груда мяса, волосы, торчащие из щек и даже из ушей, вывернутые ноздри...
Господи, и ведь есть на свете какая-то самка, которая полагает его
красивым и называет "моя птичка!"
  - Я и не собирался говорить загадками. Мы хотим исправить историческую
ошибку. Наша цивилизация, мудрая и древняя, вынуждена дорого платить за
ошибки молодости и увлечения зрелости. Иными словами, наша история - это
цепь трагических ошибок, что свойственно, впрочем, любой другой
цивилизации. Наши леса сведены, почвы истощены, водоемы безнадежно
отравлены. Мы вынуждены существовать в искусственной, химической сфере, мы
лишены нормального воздуха и даже нормальных пейзажей. Есть опасность
вырождения и окончательной гибели...
  - Да, - вздохнул я, - подобные проблемы свойственны и для нас. Мы тоже
натворили, простите...
  - Теперь уже не натворите, - усмехнулся мой собеседник, раздвинув в
усмешке тонкие губы. - Мы позаботимся.
  - А что? Что вы намерены сделать? - страшное, неясное еще подозрение
когтями схватило меня за грудь.
  - Мы намерены исправить наши ошибки. Но, как вы понимаете, это невозможно
сделать, не принеся ничего в жертву. Мы намерены принести в жертву вас.
  - Как так?
  - Мы избрали вашу планету, так как состав атмосферы, температурный режим и
инсоляция здесь примерно соответствуют условиям на нашей планете. И мы
решили заселить планету нашими соотечественниками.
  - А мы? - глупо спросил я.
  - А вас нет.
  - Как так нет?
  - Оглянитесь, мой друг. Можете ли вы найти здесь хоть одного разумного
жителя?
  - А я?
  - Вы - та случайность, которая так замечательно подтверждает правило.
  - Но мы потом родимся, я вам это гарантирую!
  - Ничего подобного. Вы не родитесь. Мы отправились в прошлое, далекое для
вас, но не столь далекое для нас. Мы прилетели на вашу планету. Мы засеем
ее семенами наших растений и через несколько лет они полностью вытеснят
ваши травы и кусты.
  - Но зачем?
  - Чтобы изменить белковый баланс. Наши растения - это пища для наших
животных, наши животные станут пищей для наших предков. Мы заново выведем
наш род на чистой и пустой планете. Это будут наши потомки, в то же время
это будут наши улучшенные варианты.
  - А как же мы?
  - Господи, ну сколько же нужно повторять! Животные, которые водятся здесь,
постепенно вымрут, отравившись нашими растениями. И тогда мы запустим сюда
животных, а затем и людей с нашей планеты. Они будут развиваться в
естественной атмосфере, они создадут здесь свою цивилизацию. А уж мы
позаботимся, чтобы они не совершали ошибок, которые натворили мы сами.
  - Нет, я все же не понимаю! А как же мы?
  - Но вас не будет! А раз вас не будет, вы не догадаетесь, что вымерли. Так
как вы вымрете до того, как появитесь на свет! На этой планете даже
предков ваших не появится! Да закройте вы рот, у вас слюна изо рта капает!
Стыдно так распускать слюни! Возьмите себя в руки, имейте смелость
вымереть достойно!
  - Но, может, вы просто так привезете своих детишек? Пускай они живут, и мы
будем жить? - я произносил эти слова и понимал что несу чепуху. Тигр и
трепетная лань не могут кушать манную кашу.
  А собеседник мне не ответил. Он лишь пожал уродливыми плечами.
  Более минуты прошло в молчании. Потом пришелец прихлопнул комара и
задумчиво сказал:
  - А хорошо, что ваши родственники и не родятся. Наша флора им так
враждебна... Они бы вымерли и, может, в мучениях, потому что не сразу.
  - А гуманизм? - спросил я.
  - Гуманизм? - повторил он без издевки. - Я слышал это слово. А почему вы
считаете себя более гуманными, чем мы? Мы не можем изменить биологических
законов. Любой вид старается захватить и расширить свою экологическую
нишу. И мы по-своему гуманны, потому что разумны. Мы никого не уничтожаем.
Вы же не исчезнете. Вы просто не родитесь. Вас нет, не было и не будет.
  - Моей жены не будет?
  - Она - лишь плод вашего воображения.
  - И дети?
  - И дети.
  - Что же мне делать?
  - Полагаю, что лучше всего вам остаться здесь. Пока размножатся наши травы
и кустарники, пока изменится воздух и вода, у вас будет время, несколько
лет, чтобы пожить в свое удовольствие. Если, конечно, вам нравится ходить
с дубиной и кушать лягушек.
  Он издевался надо мной!
  Только этой откровенной издевкой можно объяснить мой поступок.
  Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я вскочил на ноги.
  - Не суетитесь, - сказал пришелец. - Я вас сильнее.
  - Но я защищаю судьбу планеты!
  - Защищайте. А я пока займусь распылением семян. - Он поднялся и взял
мешок с семенами.
  - Я вас убью! Честно предупреждаю.
  - Вряд ли, - ответил пришелец. - Судя по всему, вы недостаточно
агрессивны. Вы из тех, кто выходит на шумные демонстрации и думает, что
демонстрации что-то меняют. Но зато вам приятно, вы как бы пережили
сексуальный климакс и теперь можно спать.
  - Я убью вас, - сообщил я. - Затем я отправлюсь в будущее, соберу
сознательных людей, мы вернемся сюда и оторвем вам головы.
  - Не получится. Встанут новые борцы. Мое место займут товарищи по борьбе.
  Я лихорадочно думал, чем его убить.
  Он был прав - я не склонен к насилию. Шансов победить пришельцев у меня
ничтожно мало. Но разве это основание, чтобы отказываться от борьбы?
  Я вспомнил, что у меня через плечо висит фотокамера, почему-то вышедшая из
строя. Тем более ее не жалко.
  Камера была тяжелая, с металлическими уголками.
  Я поднял ее и замахнулся.
  Сеятель отбежал в сторону.
  - Ну-ну, - сказал он, - попрошу без шуток. Вы ведь не умеете убивать, так
что с непривычки можете натворить черт знает чего.
  Я был неумолим. Мною владело отчаяние. Я должен был убить разумное
существо, против чего восставала вся моя натура. Я погнался за ним.
  Он бросил мешок, чтобы легче убегать от меня. Я наступил на мягкую
округлость мешка и даже наподдал его ногой. Потом помчался следом. Самое
странное, что мы на бегу продолжали говорить.
  - Вы у нас были? - кричал я. - Вы нас видели? За что вы нас убиваете? Мы,
может быть, лучше вас!
  - Я у вас не был! - кричал он в ответ. - И не буду. Вас не существует. Вы
- исторический нонсенс. Эта планета будет принадлежать моим братьям!
  - Постыдитесь! - кричал я, размахивая фотокамерой. - Мы существуем. Ищите
себе пустую планету!
  - Вы украли у меня мешок! - кричал он. - Эти семена мы собирали по всей
планете. У нас экологический кризис.
  Я почти догнал его, но тут он, забежав за скалу, скрылся. Когда я
последовал за ним, то увидел, как закрывается люк в небольшом летающем
блюдце. Я колотил камерой по борту его корабля, но без результата. Потом
он взлетел.
  Тогда я побежал обратно. Я хотел найти мешок с семенами и сжечь его. А
потом нестись в будущее, в мое время, чтобы поднять всех на ноги, чтобы
привести сюда с собой моих друзей и уничтожать этих пришельцев всех, до
последнего, как вредных насекомых.
  Но сколько их? Вроде бы он говорил что-то о бригаде сеятелей? А кто
поверит мне?
  Я шел по степи, в которой были разбросаны камни и старался вспомнить, где
же тот пригорок, на котором пришелец оставил смертельный мешок?
  Но камни были одинаковыми, пригорки схожими, трава одинаково сгибалась под
настойчивыми порывами ветра.
  В конце концов я утомился настолько, что мечтал лишь об одном: скорее
вернуться домой, отдохнуть, прийти в себя и тогда уж приняться за борьбу
против такого странного и безжалостного нашествия.
  К счастью, место временного прыжка было отмечено воткнутым в траву шестом
с белой тряпкой. Рядом с шестом было углубление, обложенное белыми
голышами. Это и есть Пункт времени.
  Я вступил в центр круга и совершил необходимые действия для начала
переброски.
  В глазах у меня потемнело.
  Я понесся через века и тысячелетия к себе домой.
  Вот и мой год.
  Я вышел из круга.
  Я должен был оказаться в небольшом парке, который окружает мою загородную
резиденцию.
  Но это был не мой парк!
  Я стоял на опушке леса, представлявшего собой нелепую коллекцию странных
сине-зеленых растений многометровой высоты с иглами вместо листьев, между
ними носились странные насекомые с прозрачными крыльями и длинными
тельцами. Воздух пряно и зловеще пахнул чужими и ядовитыми ароматами, он
буквально источал сладковатый запах смерти.
  Если бы я не был уверен в силе своего здравого смысла, если бы я не
помнил, к сожалению, разговора с сеятелем-пришельцем, я бы решил, что
сошел с ума. Сейчас же я не мог утешить себя забвением или даже
сумасшествием.
  Безумие, спасительное безумие не было мне даровано небесами!
  Но надо что-то делать.
  Я пошел по краю леса, отмахиваясь от насекомых. Вместо моего дома появился
берег реки, на том берегу высились строения совершенно чуждой для меня
архитектуры.
  По берегу в мою сторону направлялись два живых существа, происхождение
которых не вызывало никаких сомнений в том, что это и есть
соотечественники моего недавнего оппонента.
  Они победили!
  Я трагически опоздал.
  Жуткий, жестокий эксперимент, поставленный несколько сотен или миллионов
лет назад, удался.
  Мой славный мир погиб.
  Его не существует.
  Нет моей жены, нет моих детей, моих друзей и моей библиотеки!
  Два существа подошли ближе.
  Одеты они были иначе, чем тот давешний пришелец, но те же жестокие глаза,
те же странные кисти конечностей.
  Мне от них не убежать. Да и стоит ли бежать?
  Я не стал убегать. Куда убежишь в чужом мире?
  Один из них был пониже ростом и весьма толст, другой - худой, с густой
неопрятной растительностью на голове. Словно множество тонких червячков
расплодились над его лбом.
  При виде меня эти существа заговорили между собой. Их ротовые отверстия,
окруженные отвратительного вида алыми полосками кожи, активно шевелились,
но ни единого слова я не разобрал.
  Ноги мои подкосились, и я устало рухнул на траву.
  Мой путь завершен.
  Ну почему я не догнал и не задушил того пришельца? Впрочем, сколько их там
было? Сколько надо душить? Десять, сто?


  - Что же будем делать? - спросил Корнелий Удалов, опуская на траву
корзинку с опятами. - Судя по внешнему виду - инопланетный пришелец. От
своих отбился, оголодал. Помрет, пожалуй.
  - Не дай Бог, Корнелий, - воскликнул Саша Грубин. - Разве можно так
говорить о гостях из космоса?
  Он склонился к пришельцу, маленькому, худенькому - соломинкой перешибешь,
в длинных трусах и свободной рубахе, и произнес:
  - Товарищ... господин хороший, мы вам постараемся помочь. Следуйте за нами.
  - Нет, не понимает, - сказал Удалов. - Давай я ему медленно скажу, на
космолингве, не зря ее учил. Дорогой наш брат по разуму, вы находитесь на
Земле, в Вологодской области, в городе Великий Гусляр. Вы среди друзей. Мы
вас вылечим и отправим обратно.
  - Наверное была катастрофа, - сказал Грубин. - И он выпал из своей
тарелочки. Это бывает. Не жилец...
  - Плохо одному в чужом мире, - согласился Удалов. - Надо будет его к Льву
Христофоровичу вести. Пускай сделает ему анализы и накормит. А то еще
отравим невзначай.
  - Ты прав, Саша, - согласился Удалов. - Отдых ему требуется и диетическое
питание. А пока он у нас приходит в себя, мы ему покажем наш город, а если
нужно, то и в Москву свозим. Ему наверное интересно.
  Они подошли к пришельцу и склонились над ним.


  Они подошли ко мне вплотную.
  Они подхватили меня под локти и потащили в плен.
  Вернее всего, у них есть приказание уничтожить без следа любого истинного
хозяина этой планеты, прежде чем он разоблачит.
  Но мне все равно.
  Я последний.
  Я покорно иду к своей гибели...








  (с) Кир Булычев, 1998.
  (с) "Искатель", 1998.
  (с) Дизайн Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, 1998.
  (с) Набор текста, верстка, подготовка Михаил Манаков, 1998-2000.
  (с) Корректор Екатерина Моноцерос, 2000.
  Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие
материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей.



Кир Булычев


                            Разлюбите Ложкина!

                                  Рассказ

                              Цикл - "Гусляр"

                      Написан - 18-25.05.1972; Елино


  История, рассказанная здесь, относится к моральным неудачам профессора
Минца, несмотря на то, что с научной точки зрения здесь и комар носа не
подточил бы. Минц о ней не вспоминает, любое поражение, даже маленькое, он
попросту выбрасывает из памяти.
  Случилось это вскоре после переезда в Великий Гусляр известного ученого,
без пяти минут лауреата Нобелевской премии Льва Христофоровича Минца. Он
бежал из Москвы, от забот и славы, от международных конгрессов и
торжественных собраний. Он выбрал Великий Гусляр местом постоянного
пребывания, потому что из этого города была родом его мама и когда-то в
детстве она возила Левушку к родственникам. Минцу запомнилась
торжественная просторная тишь этого вольного городка, синева неба и реки,
покорно ж