, - сурово сказал Удалов, словно выносил приговор, - ты клала
картофель.
  - Остальное синтезировалось, - ответила Ксения. - Из картошки.
  - Ксюша, - взмолился Удалов, - что случилось?
  Ксения посмотрела на мужа недоверчиво: почему не сражается, почему не
укоряет за траты? Она пошла в прихожую, принесла оттуда газету "Гуслярское
знамя". Подчеркнула заметку ногтем:
  - На, смотри.
  Удалов прочел объявление.
  "ДЕЛОВОЙ ОТДЫХ В СВЕТЛОМ БУДУЩЕМ!
  Туристическое агентство "Голден гууз" организует шоп-туры в Великий Гусляр
светлого будущего. Автобусные экскурсии, полупансион, осмотр достижений,
обед в трехзвездочном ресторане. Посещение собственной могилы, а также
мест погребения ближайших родственников за отдельную плату. Стоимость
краткого тура 100 долларов США или в рублях по курсу. Удовлетворение
гарантируется. Звонить по телефону 23-457 с 10 до 17, кроме субботы и
воскресенья. Адрес агентства: ул. Шарлотты Корде (бывшая Большая
Маратская), 2".
  - Этого быть не может! - воскликнул Удалов. - Путешествие в будущее
невозможно!
  - Почему?
  - Потому что будущего еще нет. Куда ты полетишь?
  - Они лучше знают. Организаторы.
  - Все равно невозможно!
  - Корнелий, не раздражай меня. А что я по небу летаю, это возможно? А бабы
надувные? А надувной тигр?
  - Как так - надувные? - подобного удара Корнелий вынести не смог.
Пошатываясь, он покинул квартиру и пошел к соседу, профессору Минцу, за
консультацией. Ксения его не удерживала.



  * * *

  Минц сидел дома, решал головоломку - как сложить из тысячи кусочков
латиноамериканский пейзаж. Третьи сутки сидел не разгибаясь.
  - Лев Христофорович, - позвал его Удалов, войдя в незапертую дверь. - Что
происходит?
  Минц кивнул, но внимание его оставалось прикованным к облачному небу на
головоломке. В пальцах он держал кусочек облака и примерял его к разным
местам.
  - Лев Христофорович, - продолжал Удалов. - Вы знаете, что в нашем городе
устроили шоп-туры в будущее?
  - Читал, - ответил Минц. - Но это антинаучно. В будущее путешествовать
нельзя. В прошлое - пожалуйста.
  И он положил на место кусочек облака.
  - Но если нельзя, - сказал Удалов, - тогда почему надувные существа? И
вообще, разве это возможно, я сам видел, как они обнимались.
  Другой, может, и не понял бы Удалова, но Минц умеет читать в душах между
строк.
  - Меня это тоже смутило, - сказал Минц. - Я наблюдал.
  - Нельзя город на неделю оставить! - рассердился Удалов. - Совершенно
распустились. А не может это оказаться провокацией?
  - И чьей же провокацией, коллега?
  - Есть враги у свободной России.
  - И они нам надувных женщин подсовывают?
  - Вот именно!
  - Говорят, много предметов оттуда привезли. На площади Землепроходцев
толкучка образовалась.
  - Ты думаешь, что Ксения там отоварилась?..
  - И у Ложкина лишних ста долларов на шоп-тур не найдется. Зато на толкучке
все стоит недорого.
  Удалов в очередной раз подивился Льву Христофоровичу. Вроде бы сидит дома,
складывает головоломку, но его мысль взвивается вольной птицей и парит над
городом, заглядывая в самые укромные уголки.
  - Честно говоря, я ждал твоего приезда, Корнелий, - сказал профессор. - Не
хотел ничего делать, не посоветовавшись с тобой. Вот собрался позвонить
президенту Академии наук...
  - А чем он поможет?
  - Меня смущает то, - ответил Минц, - что ни по телевизору, ни в
центральных газетах нет ни слова о путешествии в будущее. Можно
предположить, что окошко туда открыто только здесь, в Гусляре.
  - Лев Христофорович, - ответил на это Удалов. - Разве в прошлые годы мы с
тобой звонили за советом и указаниями в Москву? Мы сами шли в поход, мы
сами штурмовали бастионы науки и решали жгучие загадки.
  - Предлагаешь тряхнуть стариной?
  - Предлагаю сначала самим разобраться. А вдруг это чей-то розыгрыш? Теперь
такая молодежь пошла, что вполне может выпустить на улицу компьютерные
иллюзии. А ты позвонишь в Москву и окажешься в дураках перед руководством
академии.
  Глаза Минца сверкнули. Он приподнялся, отодвинул от себя доску с
головоломкой, но тут его внимание вернулось к южноамериканскому пейзажу.
  - Нет, - сказал он. - Сначала надо сложить...
  - Профессор! - воскликнул Удалов. - Ты с ума сошел! Какая еще головоломка?
Речь идет о судьбе человечества!
  Минц взял кусочек картона и принялся прикладывать его к рисунку.
  - Ты слышишь меня? - спросил Удалов.
  - Я слышу, - ответил Минц. - И знаю, что путешествие в будущее невозможно.
  - Тогда я пойду один, - сказал Удалов.
  Он был опечален поведением друга. Видно, Минц действительно заметно
постарел.
  Выйдя во двор, Удалов услышал сзади тяжелую поступь Минца.
  - Не беги так, Корнелий, - окликнул он Удалова. - В мои годы приходится
быть солидным. Да и ты не мальчик.
  Удалов улыбнулся. Нет, его друг еще не окончательно потерян для науки и
человечества.
  Они вышли на улицу.
  - Куда сначала? - спросил Удалов. - В туристическое агентство? В "Голден
гууз"?
  - Гуси подождут, - ответил Мини.
  - Какие гуси?
  - Учиться надо, Корнелий! Сколько раз я тебе говорил об этом! Учти,
название фирмы английское, и означает оно "Золотой гусь".
  Минц повел Корнелия на площадь Землепроходцев, где, по его сведениям,
располагалась толкучка товаров из светлого будущего.
  Они шли быстро, но все равно опоздали.
  Площадь была почти пуста, лишь у гостиных рядов таился в прохладной тени
мужик в приличном костюме, при красном галстуке, но в сапогах. Сбоку стоял
большой полосатый баул. У ног лежал крокодил. А рядом, принимая красивые
позы, стояли девицы, очень похожие на тех, которых Удалов уже видел.
Несколько мальчишек глазели на крокодила, а пенсионер Пупыкин норовил
заглянуть девушкам под туники, чем их веселил.
  - Вы из будущего? - спросил Удалов.
  - А что, не видно? Только сегодня вернулись. Товар свежий, - ответил
мужик. - Купи девицу. А то у меня последний автобус в Столбики уходит.
  - Я сам куплю, - сказал Удалов. - Завтра отправлюсь в будущее и куплю.
  - Блондинок уже не осталось, - уверенно сказал мужик. - Там только
брюнетки. Блондинок еще вчера разобрали.
  - А крокодилы почем? - спросил Удалов.
  - Крокодилов по полсотни отдаю. Животными интересуешься? У меня слон есть,
недорого. Если у тебя дача, то слон - животина совершенно незаменимая.
Хочешь посмотреть?
  - Хочу, - сказал Удалов и огляделся: где же мужик прячет слона?
  Мужик вытащил из полосатой сумки темный шарик размером с теннисный мяч.
  - Посторонись! - велел он зрителям.
  Все послушно отшатнулись.
  Мужик уронил мячик на землю, щелкнул пальцами - и возникло дрожание
воздуха. Оно сгустилось и посерело. Потом оказалось, что над толпой
возвышается средних размеров слон, очень грустный, малоподвижный, лишь
кончик хобота лениво покачивается над упавшей на землю надувной девушкой,
которая не успела или не сообразила отскочить.
  Минц и Удалов кинулись поднимать девушку, хотя, конечно же, опасались
слона. Но мужик потянул слона за хобот, тот легко и послушно отошел в
сторону и встал справа от крокодила. Тут же налетели мухи и стали виться
вокруг, думали, что слон настоящий.
  - Ну что, берешь? - спросил мужик.
  - И почем у вас теперь слоны? - спросил Минц.
  - Триста тысяч, за такие деньги вы теперь курицу не купите.
  К ним спешил милиционер.
  - Гражданин, гражданин! - укоризненно кричал он, - ну что же мне, с вас
штраф, что ли, брать? Сказано же, что рынок закрыт, а на улице слонов
продавать не разрешается.
  Мужик щелкнул пальцами, слон растворился в воздухе и покатился мячиком под
ноги Минца. Щелкнул еще дважды, и девушки тоже превратились в мячики,
которые мужик небрежно побросал в сумку.
  Негромко матерясь, он застегнул сумку на молнию и поспешил к автобусу.



  * * *

  В начале бывшего Маратовского стоял голубой двухэтажный барак. На одной из
дверей была прикноплена картонка с надписью "Голден гууз".
  Молодая женщина с невыразительным длинным лицом, с ярко нарисованными
губами сидела за ученическим столом. При виде посетителей она
негостеприимно сказала:
  - А я уж закрываться хотела. Вы насчет круиза?
  - Мы хотели бы побывать в будущем, - сказал профессор Минц. - Согласно
объявлению.
  Женщина громко вздохнула, словно всхлипнула. Затем на ее лице появился
проблеск надежды.
  - Паспорта с собой? - спросила она.
  - Нет. А можно без паспорта? - ласково спросил Удалов.
  - Ну подумайте, пожилой человек, а такую ахинею несет! Вы же отправляетесь
за рубеж, мы за вас гарантируем своим карманом. Вам известно, что в
будущее допускаются лишь лица с гуслярской пропиской?
  - А из района можно? - спросил Удалов, вспомнив мужика.
  - Из района можно. Попрошу завтра к десяти. Паспорт, сто долларов
наличными, одеться прилично, но скромно. Вот список товаров, допущенных к
провозу.
  Женщина протянула Удалову отпечатанный на машинке лист бумаги.
  - А теперь идите, - сказала она. - Мы закрываемся.



  * * *

  Вернувшись домой, Минц все же позвонил президенту Академии наук.
  Президент как раз возвращался в резиденцию и принял вызов из машины по
радиотелефону.
  - Толя, - сказал Минц. - Здравствуй, тебя Лев Минц беспокоит.
  - Узнаю, узнаю взволнованный голос старого учителя! Что вас сегодня
тревожит, коллега?
  - Скажи мне, Толя, только честно, - попросил Минц, - путешествие в будущее
возможно?
  - Теоретически?
  - И практически.
  - Вряд ли, - сказал президент Академии, - а что, у вас получилось?
  - Значит, ты ничего не знаешь?
  - А что я должен знать?
  - А то, что у нас в Великом Гусляре туристическая контора организует туры
в будущее.
  - Смешно, - сказал президент. Но голос у него был серьезный.
  - Причем это не просто туры, - сказал Минц. - Это шоп-туры. Понимаешь?
  - С трудом, - признался президент.
  - Я сегодня наблюдал, какие товары привозят из будущего гуслярцы. И это
впечатляет.
  - Ты меня пугаешь, Лев.
  - Толя, неужели в других городах это явление не наблюдается?
  - Не только в других городах, но и в других странах. Нигде в мире не
зафиксировано перемещение в будущее.
  - Провокация?
  - Но чья? Кому выгодно отправлять в будущее жителей Великого Гусляра?
  - Вот и мы сомневаемся, - произнес Минц.
  - Ясно, - сказал президент. - А что нужно противной стороне?
  - Молодец, - одобрил вопрос президента Минц.
  - Нас тут снабдили списком вещей, которые рекомендуется брать с собой в
шоп-тур для обменных операций. Погоди, погоди... фрукты и овощи свежие,
кедровые орешки... ткани хлопчатобумажные и шелковые... Слушай, не
перебивай... драгоценные и полудрагоценные камни, янтарь, нефрит, агат...
хорошо, пойдем дальше: книги с иллюстрациями в хорошем состоянии, выпуска
до 1945 года, изделия из натурального меха... Да тут больше ста позиций!
  - Любопытно, - заметил президент. - Судя по твоему чтению, практически
каждый житель города, независимо от его богатства, может набрать дома
материалов для шопа... для бартера! Лев, ты должен будешь сделать для меня
лично и для науки одну вещь...
  - Не надо подробностей. Я все понял. Завтра с утра мы с моим другом
Корнелием Ивановичем Удаловым берем паспорта и отправляемся.
  - Какова стоимость путевки?
  - Не надо, Толя, на науку у нас дают скудно.
  - На науку - скудно, а на разведку, сколько надо. Во внешней разведке у
меня есть один академик. Так что деньги перевожу сегодня телеграфом. Тебе
и товарищу Удалову. Завтра же жду от тебя звонка. На всякий случай с утра
будем держать в боевой готовности бригаду десантников.
  - Только не это! - взмолился Минц. - Мы же не знаем, кого испугаем и во
сколько это нам обойдется.
  - В зависимости от твоего доклада, Лева, - согласился президент. - Россия
не забудет твоего подвига.
  - Пока еще я жив, - скромно ответил Минц.
  Он попрощался с президентом и объяснил Удалову, что был у того научным
руководителем на кандидатской диссертации. Много лет назад...



  * * *

  Вечером Удалов отведал пищи из кухонного комбайна. На этот раз Ксения
набрала на кнопках рагу из зайца в бургундском вине и омаров под
майонезом. И все из той же картошки.
  Омары Удалову понравились. Он взял у Ксении пропеллер, попробовал полетать
по квартире, ушиб голову о люстру. К счастью, люстра осталась цела. Удалов
упал, но не огорчился. Только сказал:
  - К Максимкиному приезду спрячь эту штуку.
  Ксения не ответила, но согласно кивнула.
  Удалов долго не засыпал, сидел у окна. По улице брели парочки, возвращаясь
из парка. Удалову казалось, что многие девицы не настоящие, а надувные. Но
из-за плохого освещения он не был уверен в своих наблюдениях.
  Ксения мирно спала, русские женщины быстрее мужчин привыкают к
необычностям судьбы. Ну где бы вы увидели в Европе, чтобы женщина на
шестом десятке, купив на толкучке пропеллер, стала летать с ним над
городом? А у нас это бывает.
  Взгляд Удалова упал на хозяйственную сумку, которую Ксения собрала ему в
шоп-тур. Когда она узнала, что Удалов отправляется в будущее с
государственным заданием и на государственные деньги, как бы в
командировку, она обрадовалась и надавала ему поручений. Оказывается,
Ксения знала о состоянии рынка будущего, ей была известна конъюнктура и
курс тамошнего рубля. Сама она там не бывала, но прекрасно понимала, что
будущее дается человеку лишь один раз и ты обязан использовать свой шанс
так, чтобы не было стыдно перед внуками и правнуками нашими...
  Ксения сложила в сумку отрез крепдешина, палехскую шкатулку, хохломские
ложки, пепельницу из малахита, янтарные бусы и множество вещей, которые
вовсе не нужны дома, но выбрасывать жалко...
  Заснул Удалов перед рассветом и во сне летал вместе со своим бородатым
внуком над золотыми нивами светлого будущего.



  * * *

  Минц вышел с портфелем.
  - Боюсь, - сказал он, - что у меня никуда не годный бартер.
  - Я поделюсь, - обещал Удалов.
  Перед агентством "Голден гууз" было людно. Отправляли группу. Вчерашняя
женщина проверяла сумки, а нервный кавказец Георгий, сидевший в конторе,
собирал деньги и шустро прятал их в сейф. На паспорта Минца и Удалова он
взглянул мельком, словно они его на самом деле не интересовали.
  - На улице ожидай, - говорил каждому кавказец. - На улице.
  Выходя, они столкнулись с Мишей Стендалем.
  Миша Стендаль - сотрудник гуслярской газеты "Гуслярское знамя": раньше
орган горкома, а теперь собственность коллектива редакции из шести человек
во главе с товарищем Малюжкиным.
  Миша склонился к уху Удалова и громко прошептал:
  - Никому ни слова. Я выполняю редакционное задание.
  - Слушаюсь, - ответил Удалов.
  - Миша! - воскликнул Минц. - А вы что здесь делаете?
  - Конспирация! - прошептал Удалов. - Он тоже на задании.
  Женщина со скучным лицом появилась рядом, хотела о чем-то спросить, но
Минц опередил ее своим вопросом:
  - В какой год вы намерены нас отправить?
  - В отдаленное будущее! - ответила женщина так, словно ее обидели.
  - А год вам неизвестен?
  - Говорят, что лет через сто, - сказала женщина. - Точнее меня не
информировали. И попрошу на улицу, на построение!
  На улице, у дверей в агентство, женщина выстроила всех шоп-туристов.
Одиннадцать человек. Два или три лица Удалову были знакомы.
  Женщина прошла вдоль строя.
  - Участники шоп-тура, - сообщила она, - должны строго соблюдать правила
поведения в чужом обществе. Запрещается вступать в разговоры с жителями
будущего, навязывать им свои товары и услуги за пределами вещевого рынка.
Любая попытка остаться в будущем или продлить срок своего тура будет
наказываться денежным штрафом в десятикратном размере. Всем ясно?
  - Простите, - сказал профессор Минц, вытирая платком вдруг взопревшую
лысину, - а в десятикратном размере от чего?
  - От максимума, - ответила женщина.
  Алый рот ее совершал куда больше движений, чем следовало или было
необходимо.
  Кавказец выглянул из дверей и сказал:
  - Можно запускать, Чикита.
  - Может быть, вы знаете, в какой год нас отправляют? - спросил у него Минц.
  - Главное, - ответил кавказец, - не заблудиться. Будешь слушаться,
вернешься живой и богатый.
  Удалов тем временем смотрел на своих спутников. Семь мужчин, четыре
женщины. Женщины все деловые, это было видно по джинсам и тугим объемистым
сумкам. Из мужчин - трое молодых, Миша Стендаль - в расцвете сил, а трое,
включая Удалова и Минца, склонились к закату.
  Больше разглядеть Удалов не успел. Их быстро погнали по полутемному
коридору, кавказец возглавлял шествие, а длиннолицая дама его замыкала.
Потом в глаза ударил свет - и они оказались в зале, похожем на актовый зал
типовой школы. В углу навалом лежали стулья. Они были покрыты красным
ситцем с выцветшими белыми буквами лозунгов.
  Посреди зала стоял автобус Павловского завода. Кавказец занял место за
рулем, женщина подталкивала, торопила туристов, повторяя, что времени в
обрез, если опоздаем, придется возвращаться не солоно...
  Обшивка с сидений была сорвана, некоторые сели на пружины, другие на голую
фанеру.
  - Крепче держитесь, - приказал кавказец.
  Чикита с красным ртом прошла к двери, возле которой крепился выключатель.
Она повернула его, и свет в зале погас. Стало почти совсем темно. Автобус
взревел и начал покачиваться. Поехал. Иногда его подбрасывало на
колдобинах.
  Удалов с трудом удерживался на сиденье, так что вглядываться в темноту не
было возможности.
  Затем стало светло, даже ярко. Оказалось, автобус выехал на залитый
солнцем луг. Ласковое солнце катилось по серому небу. Пели птицы, хотя в
августе они у нас обычно молчат.
  - Вылезаем! - приказал кавказец.
  Женщина с длинным лицом ждала их внизу, снаружи. От этого создавалось
ощущение какого-то розыгрыша, дурной шутки. Правда, перемену в окружающем
пейзаже объяснить было нелегко.
  - Скорее, товарищи, скорее, господа! - звала женщина. - Мы теряем
драгоценное время.
  - Корнелий, запоминайте, все запоминайте! - прошипел Минц.
  - Говорят, американским шпионам выдают кинокамеры размером с горошину, -
сказал Миша Стендаль. - Жалко, что я не шпион.
  Туристы, волоча сумки, поспешили за женщиной по зеленому полу
искусственной лужайки. Солнце пекло немилосердно. Чикита и Георгий надели
белые панамки. За углом забора началась улица. Улица была чистой, широкой,
но дома какие-то скучные и почти без окон. По мостовой неслись закрытые
машины неизвестной конструкции, по тротуарам шли люди в широкополых
шляпах, длинных плащах или халатах и блестящих перчатках.
  Удалов рассматривал жителей отдаленного будущего, но жители не обращали на
него никакого внимания.
  Минц тут же совершил проступок.
  Он обратился к встречному:
  - Вы не скажете мне, какой сегодня год?
  - Две тысячи девяносто шестой, - ответил житель и прошел не останавливаясь.
  - Ах, товарищ Минц, я этого от вас не ожидала! - воскликнула Чикита,
скривив красные губы. - Не отворачивайтесь, не прячьте глаз! Если виноват,
нужно уметь признать свою вину. Притормозите, Минц! Вы пойдете последним и
пускай вам достанется на вещевом рынке самый плохой столик. Вы поняли?
Осадите!
  - Девушка! - рассердился Удалов, видя, каким унижениям подвергается
профессор. - Вы знаете, с кем разговариваете?
  - И с кем же?
  - С мировой величиной! С профессором! Без пяти минут лауреатом Нобелевской
премии.
  - Ха-ха, - ответила Чикита. - Эти пять минут грозят затянуться. Здесь нет
профессоров. Здесь шоп-тур. И прошу вас, гражданин Удалов, зарубить это
себе на носу.
  - Корнелий! - предостерег друга Минц. - Я не обижаюсь.
  Минц тщательно подмигивал, но Удалов уже завелся и никак не мог понять, к
чему его призывают.
  Для жителей светлого будущего эта сцена представляла интерес. По крайней
мере наконец-то шоп-туристы привлекли к себе внимание прохожих. Но
реакция, на взгляд Удалова, была неадекватная.
  - Ах, - воскликнула какая-то женщина, укрытая широким зонтом и темными
стрекозиными очками. - Какой мужчина! Какая страсть... Минц потянулся к
женщине.
  - Вы имели в виду меня?
  - Нет, вашего дружка. Лысенького. Который озона не боится.
  - Почему его следует б